| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
На следующий день свежий и отдохнувший д*Артаньян в десять часов утра явился в приемную кардинала, где его встретил, как всегда невозмутимый Бернуин. Окинув гасконца любопытным взглядом, он ушел доложить о нем Мазарини, а возвратясь спустя минуту, молча распахнул перед мушкетером дверь кабинета.
Кардинал, сидя в кресле в своей алой сутане, как обычно, что-то быстро писал на листе бумаги. Подняв взгляд на застывшего у входа мушкетера, он отложил перо в сторону и сказал:
-О! Господин д*Артаньян, что-то долго вы отсутствовали!
-Совсем нет, ваше высокопреосвященство,— ответил мушкетер, смело глядя в лицо Мазарини.— Генерал Кромвель поручил мне сопровождать со своим адъютантом пленного короля Карла I на остров Уайт. Но как только он туда был доставлен, я в тот же день отправился назад во Францию.
-А, кстати, — заинтересовался кардинал,— как происходило пленение короля Карла?
-Мы с капитаном Грослоу прибыли в Ньюкасл на следующий день после того, как король оказался в плену у Кромвеля, поэтому я об этом знаю лишь понаслышке.
-И что же говорят, было ли сражение?
-Нет, ваше высокопреосвященство,— сдержанно ответил мушкетер,— сражения не было. Шотландцы продали короля генералу Кромвелю за четыреста тысяч фунтов стерлингов.
-Вот оно как!— забарабанил пальцами по столу Мазарини.— И вы говорите, Кромвель поручил вам конвоировать пленного короля на остров Уайт.
-Не совсем так, он поручил эту миссию своему адъютанту капитану Грослоу. Меня же он отпустил к вам, но предложил попутно присоединиться к караулу, охраняющему короля и вместе с ним добраться до Портсмута. Там мы должны были расстаться, но, каюсь, Грослоу уговорил меня сопроводить его и на остров. Однако, я еще в Портсмуте зафрахтовал корабль, который забрал меня из Ньюпорта и доставил в Булонь.
-Гм! — нахмурился кардинал, продолжая выбивать пальцами по столу гвардейский марш.— И вы говорите, сопровождали Грослоу один до самого острова?
-Ну, не один, естественно,— улыбнулся д*Артаньян.— С ним было еще три десятка солдат, которые несли охрану короля.
-Я имею в виду не солдат, — с досадой сказал Мазарини.— Был ли еще кто-нибудь с вами из посторонних?
"Итак, ему все известно",— подумал мушкетер.
-Ну, если вы имеете в виду двух мальтийских рыцарей, то они присоединились к нам в Дареме. Но, как я погляжу, вашему преосвященству известны даже такие мелочи,— разыграл он удивление.
-Господин д*Артаньян,— кардинал поднялся из-за стола,— я спрошу вас прямо, что вам известно о судьбе этого Грослоу?
-Ничего,— ответил мушкетер. — Он вместе с мальтийскими рыцарями проводили меня до пристани, подождали, пока я поднимусь на борт судна и возвратились в замок, как я полагаю. А что с ним что-то случилось? Жаль, если так, мы ведь за это время с ним крепко сдружились.
-Господин д*Артаньян, — сухо сказал Мазарини.— У меня есть серьезные основания не доверять вашим объяснениям, поэтому вынужден вас задержать. На выходе из дворца отдайте шпагу лейтенанту Коменжу.Он знает, куда вас дальше доставить.
-Как я понимаю,— дерзко спросил гасконец,— патента лейтенанта мушкетеров мне теперь не видать, как ушей без зеркала и, следовательно, наше соглашение утратило силу?
Кардинал ничего не ответил, отвернувшись к окну. Мушкетер поклонился, коснувшись перьями шляпы пола в комнате, одел ее на голову и, повернувшись, вышел из кабинета.
Отдав шпагу де Коменжу, который принял ее со смущенным видом, пообещав хранить, как зеницу ока, д*Артаньян в знакомой читателю карете, знакомым путем отправился в Рюэй с той лишь разницей, что в этот раз, въехав во двор замка, карета остановилась возле оранжерейного павильона. Сопроводив мушкетера в отведенную ему комнату, де Коменж, желая сделать приятное человеку, к которому он относился с искренней симпатией, указал на стену комнаты, сказав:
-Если бы здесь было прорублено окно, то вы могли бы видеть своих друзей, которые находятся здесь же напротив в охотничьем павильоне.
-Вот как!— воскликнул мушкетер. — Они тоже арестованы?
-Кардинал, поручив мне доставить вас сюда,— сказал с тонкой улыбкой лейтенант,— подчеркнул, что вы все трое находитесь у него в гостях.
-Однако странное представление у его преосвященства о гостеприимстве,— саркастически заметил гасконец. — Но Бог с ним, в гостях, так в гостях. Но у меня к вам, сударь, есть просьба...
-Всегда к вашим услугам,— сказал де Коменж,— если только ваша просьба не слишком противоречит инструкциям, полученным от господина кардинала.
-Если мне позволено знать о том, что мои друзья находятся по соседству, то я полагаю, у вас нет запрета сообщить им о том, что я тоже здесь.
-Нет, такого запрета у меня нет,— подтвердил лейтенант,— и я сегодня же выполню вашу просьбу.
Возвратясь в Лувр, де Коменж доложил Мазарини об исполнении его приказа.
-А как ведут себя двое других?— спросил кардинал.
-Ничего необычного в их поведении нет, — пожал плечами лейтенант,— они довольно спокойные заключенные.
-Господин Коменж,— поморщился Мазарини,— я уже говорил вам как-то, что они не заключенные, а мои гости. Вы знаете всех троих, но не до конца. Могу под большим секретом сообщить, что некоторое время назад я поручил им оказать помощь королю Карлу, так вот, благодаря им, арестованный Кромвелем король едва не оказался на свободе.
-Но, если они такие верные слуги,— поразился услышанному де Коменж,— почему вы держите их в тюрьме?
-В тюрьме?— с удивлением повторил кардинал.— А с каких это пор Рюэй стал тюрьмой?
-С тех самых, когда в нем находятся заключенные, — упрямо повторил лейтенант.
-Эх, Коменж, Коменж,— лукаво улыбнулся Мазарини,— ну сколько раз вам повторять, что они мои гости. Настолько дорогие гости, что я разместил их в своем дворце, велел сделать решетки на окнах и запоры на дверях из опасения, как бы они не лишили меня своего общества. И, хотя они кажутся узниками, но на самом деле это совсем не так. В доказательство своего уважения к ним я намерен сегодня вечером нанести визит господину д*Артаньяну. Вы знаете, что я имею обыкновение гулять там в оранжерейном павильоне и вот после окончания прогулки я зайду к нему, у нас есть о чем побеседовать. Как знать, может, после этой беседы он станет лейтенантом королевских мушкетеров.
-Даже так!— удивился сбитый с толку лейтенант и, поклонившись кардиналу, покинул его кабинет.
Возвратившись в Рюэй, де Коменж пошел к Серко и Верныдубу, впереди него шел сержант с двумя солдатами, которые несли ужин в корзине, наполненной блюдами и мисками.
-Ну вот,— разочарованно пробасил Верныдуб,— опять баранина.
-Господин лейтенант,— с улыбкой произнес Серко,— мой друг решил взбунтоваться, если Мазарини будет упорно кормить его бараниной.
-Хорошо,— отдал распоряжение сержанту лейтенант,— унесите баранину и принесите жареную курицу. Я должен исполнять желания гостей его высокопреосвященства, тем более, что у меня для них есть отличная новость.
-Иронизируете, господин Коменж, — с укором заметил Серко,— разве гостей держат под замком?
-Господин кардинал сегодня мне раза три повторил, что вы его гости, а у меня нет оснований ему не верить,— с легкой улыбкой ответил лейтенант.
-А о какой новости вы хотели нам сообщить?— напомнил Серко.
-Ах, да, их даже две. Первая состоит в том, что герцогине де Лонгвиль сообщено о вашем.., гм,— замялся лейтенант,— ну, в общем, что вы не дезертиры, а отсутствуете на ее службе по уважительной причине. Правда, я не берусь передать всех тех слов благодарности, которые она высказала в адрес его высокопреосвященства...
-Благодарю вас! -живо отозвался Серко.— Это отличная новость? А какова вторая?
-Приятно ли было бы вам узнать, что господин д*Артаньян находится в добром здравии?
-О чем вы говорите! — воскликнул Серко.— Безусловно, это весьма приятное сообщение!
-В таком случае с удовольствием сообщаю, что он поручил мне передать вам о том, что находится в добром здравии, чего и вам желает.
Иван сначала откровенно обрадовался, но затем нерешительно спросил:
-Если он поручил вам передать нам привет, следовательно, вы его видели?
-Конечно.
-И где же, если не секрет?
-В этом нет никакого секрета,— ответил Коменж, указав рукой на окно.— Вы отсюда видите вход в оранжерейный павильон, так вот ваш друг находится там.
-Следовательно, и он арестован?
-Как вы знаете, — рассмеялся Коменж,— в Рюэе нет арестованных, потому, что здесь нет тюрьмы.
— А если без шуток! Значит, д*Артаньяна арестовали? Давно?
-Сегодня утром, сразу после аудиенции у кардинала.
-Арестован,— глухо повторил Серко.
-Арестован,— эхом откликнулся Верныдуб.
-Да, полно вам,— сказал де Коменж, чувствовавший искреннее расположение ко всем троим за услугу, оказанную ими при аресте Бруселя.— Не отчаивайтесь, я не хотел вас огорчить этой новостью. Тем более, в этих непростых условиях все мы подвержены всяким случайностям. А Фортуна, как известно, изменчива. Строго между нами, Мазарини намекнул, что после того, как он сегодня вечером посетит вашего друга в оранжерейном павильоне, тот может стать лейтенантом в роте де Тревиля.
-Вот как!— сказал Верныдуб. — Кардинал сегодня вечером намерен нанести визит д*Артаньяну!
-Ты неправильно понял господина Коменжа,— поправил его Серко,— видимо, Мазарини вызовет его к себе.
-Нет, нет, все правильно,— повторил лейтенант,— именно кардинал посетит д*Артаньяна. Обычно Мазарини в сопровождении двух караульных прогуливается вечером в оранжерейном павильоне. Вот после прогулки он и намерен посетить вашего друга и побеседовать с ним.
-Он будет беседовать с ним в присутствии караульных?— удивился Серко.
-Ну, это швейцарцы, — ответил лейтенант,— они по-французски не понимают, разговаривают только на немецком. Хотя, я думаю, он их оставит за дверью.
-Весьма опрометчиво со стороны кардинала оставаться наедине с д*Артаньяном,— сказал Серко,— это очень решительный молодой человек и, видимо, он не очень доволен гостеприимством господина Мазарини.
-Полноте!— рассмеялся Коменж.— Можно подумать, что вы какие-то монстры! Мушкетер ведет себя вполне спокойно. Кроме того, он безоружен, а кардинала охраняют два караульных.
-А это не те ли два караульных, которые каждый вечер прогуливаются подолгу перед нашим окном, пока их кто-то не позовет?— с равнодушным видом поинтересовался Иван.
-Да, это они,— подтвердил лейтенант,— эти швейцарцы ожидают здесь, пока их не позовет Бернуин сопровождать кардинала в его прогулке. Обычно они сидят на скамейке у вас под окном.
Глава четвертая. Побег.
Едва за лейтенантом закрылась дверь их камеры и щелкнул ключ в замке, Серко вопросительно посмотрел на Верныдуба.
-Я же тебе говорил, что терпеливым сопутствует удача, — сказал он.
-Да, — отозвался тот, — для двоих этот замок был в самый раз, но для троих заключенных он уже не годится. Итак, каков твой план?
-Давай сначала поужинаем, а потом уже обсудим план в деталях. Они уселись за стол и с аппетитом угостились тем, что передал им кардинал от щедрот своих.
Окончив ужин, оба подошли к окну. Серко глянул в сторону караульного помещения и сказал:
-Швейцарцы должны появиться через четверть часа.
-Да, похоже пора, — произнес Верныдуб, взявшись за один из прутьев решетки.— Но взгляни, Иван, тут высоко, я не смогу до них дотянуться.
-Не переживай, они станут на скамейку.
-Ну, тогда ладно,— ответил Верныдуб и одним легким движением рук согнул прут так, что оба его конца вышли из своих гнезд, где они спокойно находились на протяжении пятнадцати лет.
-Проверь, твоя голова тут пройдет?— спросил Серко.
-Да я и весь в эту дыру пролезу.
Он отставил в сторону прут решетки и действительно просунул в образовавшееся отверстие свой торс.
-Тогда приготовимся, вот они, кажется, выходят. Только бы закрыли за собой дверь караульного помещения,— заволновался Иван.
-Закрыли,— успокоил его Остап.
Действительно, два швейцарца, один высокий, другой пониже, вышли из караульного помещения, закрыв за собой дверь, и подошли к скамейке, где привыкли обычно сидеть в ожидании кардинала. Был конец февраля и обоим солдатам на улице стало зябко, они кутались в плащи, надвинув шляпы на самые уши.
Верныдуб стал сбоку от окна, а Серко сказал:
-Когда один из них станет на скамейку у окна, хватай его и тащи сюда. Второй останется сидеть на скамейке и уснет. Хватай затем его и тоже тащи сюда.
Когда швейцарцы подошли к скамейке, Серко громко сказал:
-Гутен таг!
Один из солдат ответил на приветствие.
Иван, знавший по— немецки всего несколько слов, спросил:
-Будешь дринк?
-О яволь! — ответил солдат, поняв, что ему предлагают выпить.
-Ком цу мир!— поманил его Серко,— дринкен тут.
Когда солдат понял, что его приглашают подняться выше, он стал на скамейку. Второй остался стоять рядом, с любопытством наблюдая, что будет дальше. Серко мгновенно вошел в его сознание, заставив моментально уснуть. Швейцарец качнулся и, сев на скамейку, уснул. Верныдуб же по знаку Ивана протянул руку, схватил за горло вставшего на скамейку солдата и втянул его, как пушинку внутрь. Затем он вылез из окна и передал Ивану второго. Не прошло и минуты, как друзья, накинув на себя плащи и шляпы солдат, которых они связали, а Серко, кроме того, еще и погрузил в сон, спрыгнули вниз и стали у скамейки. Почти сразу же дверь караульного помещения открылась и кто-то крикнул:
— Караульные, где вы?
Потрогав эфессы щпаг, которые они отобрали у швейцарцев, и , убедившись, что шпаги легко выскальзывают из ножен, они подошли к двери караульного помещения. Из него вышел Бернуин и показал им знаком следовать за собой. Серко и Верныдуб нахлобучили шляпы на самые носы и склонили головы, чтобы не быть узнанными. Бернуин провел их к оранжерейному павильону, открыв его дверь своим ключом. В небольшой прихожей стояло несколько стульев, стол, какой-то шкаф. Две боковые двери, расположенные напротив одна другой, вели из прихожей в разные помещения.
-Сидите здесь и ждите, вы должны пропустить только одного человека и никого больше,— сказал камердинер Мазарини и вышел из павильона, закрыв на ключ входную дверь.
-Похоже, мы сменили одну тюрьму на другую,— хмыкнул Верныдуб.
-Не спеши с выводами, Остап,— успокоил его Иван,— я уже чую запах свободы!
-А запах золота ты часом не чуешь?— сострил Остап.
-Тише,— сказал Иван,— кажется, сюда кто-то идет.
Действительно, одна из боковых дверей, скрипнув петлями, отворилась. На пороге показался человек, закутанный в коричневый плащ, с низко надвинутой на лоб фетровой шляпой и с фонарем в руке.
Подойдя ко второй боковой двери, он оглянулся и спросил:
-Вы знаете приказ никого сюда не пропускать?
-Ja,— ответил Серко, решив ограничиться одним этим немецким словом.
-А, немцы!— проговорил Мазарини ибо это был никто иной, как он, — Тем лучше.
Он открыл ключом дверь и вышел из прихожей. В двери щелкнул замок.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
