Близкие. За чертой дозволенного...

Посыпались снежные хлопья, а подхвативший их ветерок, закружил снежинки в медленном танце.

-Денис, а когда ты понял, ну, что любишь меня? — вырвалось против воли.

-Дай-ка подумать? — притворно закусил губу брат — я всегда тебя любил. Как сестру я любил тебя всегда, а как женщину, только мою женщину, я не уверен, что могу сказать когда точно. Но раньше, чем ты обратила на меня внимание — усмехнулся брат.

-Я всегда обращала на тебя внимание — обиделась я за несправедливы поклеп.

-Возможно, как на назойливую муху. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы изменить это — и чтобы я не стала опять возражать, он накрыл мои губы своими.

Когда поцелуй кончился, я поняла, куда мы шли. Денис повел меня в развлекательный центр, где мы столкнулись впервые пять лет назад. После той встречи он стал навещать меня, а потом и заставил переехать к нему жить. Я уже не вспомню всех подробностей, но в тот день я прошла мимо него, даже не поздоровавшись. Да, тогда я его скорей ненавидела, чем любила. Он обидел меня, заставив ощущать себя полной сиротой.

-Почему именно сюда? — спросила я, наконец, оторвав взгляд от большой, светящейся неоном вывески.

-Потому, что именно здесь я понял, что потерял единственного дорогого мне человека. Помнишь, как ты прошла мимо меня, будто мы не знакомы? В тот день, всё, что я старался забыть, выкинуть из памяти, всё это ударило по мне новой волной. Вот только, больше не было боли, из-за смерти отца и матери, которая приходила, стоило мне посмотреть на тебя, нет, была боль от понимания, что я остался один, сознательно шагнув в пропасть одиночества. Айс, ты не представляешь, как я тогда боялся, что уже никогда не смогу вернуть тебя — Денис смотрел на меня глазами потерянного человека, брошенного. Да, такое выражение глаз я ни с чем не перепутаю. Оно мне хорошо знакомо, я так три года смотрела на мир. Но рядом не было того, кто бы смог это изменить. А у брата была я. Приподнявшись на цыпочки, я погладила Дениса по

189

щеке.

-Ты меня не терял, чтобы возвращать, я всегда любила тебя, даже когда думала, что ненавижу. Ведь, никто не готов отдать жизнь за ненавистного человека? А я, готова пойти на что угодно ради тебя. Отдать всё, только тебе и только за тебя — и это были мои чувства, то, что я всегда хранила в сердце, но никогда не говорила ему.

-Айс, любимая, всё что мне нужно — это ты — грустно улыбнулся брат, будто знал что-то, чего мне было не дано понять — пойдем, я хочу хорошенько повеселиться, ведь сегодня такой замечательный день, точней уже вечер — взяв меня за руку, Денис пошел к дверям, где уже шумной стайкой собрались юноши и девушки.

Центр не сильно изменился: боулинг, роликовый каток, кинотеатр и кафе-бар. Пока я выбирала дорожку в боулинге, Денис, неизвестно откуда, достал скейтборд и лихо пронесся мимо. Я засмеялась — тоже мне, пижон. Отвернулась я, буквально, на минуту, не больше. Но когда обернулась, Денис уже лежал на полу. Упал? Первое, что пришло в голову, но брат не пытался встать. Может что-то повредил себе? Я бросилась к нему.

-Денис! Денис, что с тобой? — брат на мои крики никак не прореагировал.

Когда я подбежала к нему, поняла, почему. Денис был без сознания. Я испуганно попыталась привести его в чувства, но безрезультатно. Не знаю, кто вызвал Скорую. Какие-то ребята помогли мне перенести Дениса на мягкий диванчик. Я чувствовала, что вот-вот заплачу. Что же произошло? Ну не мог от так сильно удариться, падая со скейта. Да и как он мог упасть? Денис еще с детства любил гонять на доске, которую гордо именуют скейтбордом.

Чего только я не успела надумать, пока не приехала Скорая. Врачи уложили брата на каталку и погрузили в машину. Заметив мой сиротливый взгляд, сжалились и взяли меня с собой. Но в больнице меня оставили в регистратуре, не пустив дальше. Сунули какие-то бумажки, на деле оказавшиеся бланками для заполнения. Страхового полиса брата у меня не было, поэтому пришлось идти к ближайшему банкомату и снимать деньги. Прошло около часа, прежде чем меня пригласили к главврачу на беседу.

Главврачом оказался немолодой мужчина, одетый в опрятный белый халат. Он поднял голову от бумаг у себя на столе, когда я вошла, В его карих глазах мелькнуло сочувствие и я вспомнила, где и когда его уже видела, он занимался моим отцом. Так значит, он — кардиохирург? Но, почему меня отправили к нему?

-Здравствуйте, Айсир Сергеевна, не думал, что встретимся при таких обстоятельствах, вы присаживайтесь — устало улыбнулся мне мужчина.

190

-Здравствуйте, а при каких 'таких'? — уселась я на стул напротив врача.

-Невеселых. Я знаете ли, как Вас увидел — сразу вспомнил. Вы выросли конечно, очень, но вот лицом почти не изменились.

-Да, столько лет прошло. Скажите, а что такое с Денисом, моим братом? — задала единственный интересующий меня вопрос.

-Понимаете, мы еще с Вашим отцом об этом говорили. Айсир Сергеевна, Вы когда-нибудь слышали о таком заболевании, как миксома предсердий? Вижу, что нет. Такая болезнь иногда передается по наследству. Эта врожденная опухоль на сердце. В случае с Вашим братом, это именно так. Сергей, Ваш покойный отец, болел именно миксомой левого предсердия, но у него была злокачественная опухоль. Часто, ее сложно обнаружить.

-Вы хотите сказать, что мой брат болен?

-Да, к сожалению, именно это я и хочу сказать — я не знаю, как удержалась на стуле после такого сообщения.

-И что теперь? — побелевшими от страха губами, спросила я.

-Не волнуйтесь так, мы вовремя выявили болезнь у Вашего брата, опухоль доброкачественная, одна операция и с ним все будет в порядке — попытался приободрить меня врач.

-Вы так уверены в этом...

-Роман Георгиевич.

-Роман Георгиевич, скажите мне, на чем основана Ваша уверенность?

-Я много раз проводил подобные операции. Организм у Вашего брата молодой, здоровый, опухоль небольшая, вполне операбельная. Только, с операцией советую не тянуть.

-Мне нужно поговорить с братом — поднимаясь на ноги, давая понять, что разговор окончен, произнесла я.

-Да-да, конечно, Вас проводят — кивнул врач.

Денис лежал укутанный в провода. Он уже пришел в себя и когда я вошла, повернул ко мне голову. В его глазах отражалось беспокойство, но никакого страха, в отличие от меня он не выглядел напуганным.

-Ну, что такое? Почему глазки испуганные? — спросил брат, как только я подошла к нему, я всхлипнула, не удержавшись.

-Денис...

-Ну-ну, никто не умер и умирать не собирается. Это всего лишь маленькая операция, мне

191

сказали, что даже шрама не останется. Ну-ка перестань, такое красивое личико, а всё время заплаканное — ну и кто кого подбадривать должен? Я попыталась улыбнуться, но вместо этого получился какой-то перекос, отчего Денис рассмеялся.

-Что? Я стараюсь — обиделась я.

-Заметно. Всё, главного больного ты развеселила, теперь дуй домой. Завтра ко обеду жду с обедом — скаламбурил брат.

-Как это домой? А ты?! Нет, я никуда не уйду! Я хочу быть с тобой — заметив решительность в глазах Дениса, попыталась я быть более настойчивой.

-Айс, меня не собираются оперировать прямо сейчас, так что придешь завтра. Сегодня я еще не умирающий, оставишь мне мобильник и можешь хоть всю ночь меня проверять. Но, здесь тебе нечего сидеть! Всё, кто тут старший я или ты? — взял командный тон брат.

-Ты — разнесчастным голосом ответила я.

-Вот и славно, раз я, значит слушайся меня и иди домой, точней езжай. Тебя заберет мой человек и не думай перечить. Помимо того, что я старший, я еще и больной и мне нельзя волноваться — припечатал брат и, быстро поцеловав меня, указал на дверь.

Я, обреченно вздохнув, вышла из палаты. Выгнал... Ну и ладно, приду завтра по-раньше, про это-то четкого приказа не было. Удовлетворенная такими мыслями, я вышла на крыльцо больницы, где меня поджидал знакомый автомобиль. Открылось окошко и из него послышалось.

-Айсир Сергеевна, я от Дениса Сергеевича, он просил Вас отвезти домой — и когда только успел? Или заранее знал, что выпроводит меня, зараза!

Я, недовольная, села в машину и в полном молчании доехала до дома, бросила напоследок 'спасибо', даже отдаленно "на спасибо" не похожее.

Дом встретил меня непривычной пустотой. Даже, когда Дениса не было, здесь всегда кто-нибудь ошивался: или Кирилл, или кто-то из его охраны. А сейчас такой пустой, темный, он напоминал необжитый угол.

Быстро почистив зубы и умывшись, я пошла спать в надежде, что ночь, пролетит быстро. Но уснуть не получалось, постель пахла Денисом, а как только я начинала думать о брате, сон как рукой снимало. Не выдержав, я ушла в гостевую. Там и уснула. Мне снились кошмары, один страшней другого, но стоило мне проснуться, как сон забывался, оставляя только неприятное сосущее чувство в груди.

Утро встретило меня резким похолоданием и пасмурной погодой. Я, скривив губы при виде

192

такого пейзажа, передернула плечами, будто уличный холод уже пробрал меня до костей и, лениво потянувшись, пошла ставить чайник. Вчера я опять забыла поесть, вот и итог: желудок начал массовую атаку на мозг в надежде, что если уж он не смог меня заставить поесть, то хотя бы в голову мне забредет мысль о насущном.

Быстро перекусив и наспех собрав сумку с вещами для брата, я выбежала из дома. Села в свой 'жук' и поехала в больницу. Конечно, Денис просил, чтобы я приехала в обед, но что такого, если я часа на два раньше окажусь в больнице? Пройдя, по знакомому уже коридору, я толкнула дверь палаты и удивленно замерла. Дениса в палате не было. Может, вышел куда? Я, чувствуя некое беспокойство, прошла к столу дежурной медсестры.

-Чем могу помочь? — улыбнулась мне молоденькая сестричка.

-Скажите, а Денис Стоцкий из палаты 217 никуда не выходил? Может, на процедуры какие?

-Сейчас посмотрю, Стоцкий, Стоцкий, а вот — улыбнулась медсестра оторвавшись от компьютера — нет, у Стоцкого операция была перенесена на сегодняшнее утро, час назад началась... Девушка, девушка! Вам плохо? — закричала медсестра, когда я стала оседать на пол.

...-Что с ней? — требовательно спрашивал незнакомый мужской голос.

-Да не знаю я, Даниил Алексеевич, она спросила про Стоцкого из 217, а как услышала, что у того операция идет, в обморок и упала — взволновано щебетал голос знакомой мне медсестры.

-Ладно, Варя, успокойся, верю на слово, девушка, наверное, его.

-Нет, вроде родственница — запротестовала медсестра Варя.

-А может и жена, раз фамилия одна и та же. Так, кажется, она начинает приходить в сознание.

-Девушка, Вы меня слышите? — да такого и мертвый услышит, с недовольством подумала я.

-Слышу, незачем так орать — распахнула я глаза.

-А пять минут назад не слышали — хмыкнул молодой врач, по ошибке выбравший не ту профессию, с такой улыбкой надо в фотомодели идти.

-Скажите мне, почему моего брата увезли на операцию, не предупредив меня — пытаясь сесть на неудобной кушетке, обратилась я к присутствующим.

-Брата? — удивилась Варя.

-Да, я знаю, что мы не похожи. Но, это не ответ на мой вопрос — начала я злиться.

-Потому что Ваш брат самостоятельный и вменяемый человек. У него была возможность Вас предупредить и, если он этого не сделал, то мед. персонал тут совершенно не причем — менее доброжелательно ответил врач.

193

-И что теперь делать?

-Ничего, ждать, такие операции занимают от шести до двенадцати часов. Поэтому всё, что Вы сейчас в состоянии сделать — это молиться.

Я устало встала с кушетки, покачнулась, но не дала себя поддержать и прошла к ординаторской, где меня любезно попросили ожидать конца операции. Время тянулось невероятно медленно. Я не знала, чем себя занять, чтобы прекратить срываться с места при каждом хлопке больничной двери. Измотанная в конец ,я уснула прямо на стуле.

-Айсир Сергеевна — позвали меня и я тут же открыла глаза. Передо мной стоял Роман Георгиевич.

-Что? Как? — не могла я сообразить, какой вопрос надо задать.

-Всё хорошо, операция прошла удачно. Состояние Вашего брата стабильное. Никаких осложнений во время операции не было. Опережая Ваш вопрос, пока к нему нельзя: он должен отойти от наркоза, но через час я разрешу Вам его увидеть — я чуть повторно не упала в обморок от облегчения.

Значит, всё обошлось?

Я, как в тумане провела первую неделю. После часа метаний, меня пустили к Денису. Он был в тяжелом, полубессознательном состоянии. Сутки брат отходил от наркоза. Его рвало, бросало в жар, он отключался.

Но стоило мне подумать, что худшее позади начался второй акт, где я уже не могла сдерживать ужас, рвущейся наружу. У Дениса начались боли, даже сильнодействующие обезболивающие не помогали. Он стонал, плакал и терял сознание от боли. А приходя в себя пытался сквозь гримасу страданий улыбнуться мне.

Единственное, что примиряло меня с муками Дениса — это обещание врачей, что брат обязательно поправиться и что его состояние улучшается не по дням, а по часам. И, действительно, не смотря на боли, испытываемые братом, его организм шел на поправку. Что не могло не радовать.

Институт я временно забросила, о занятиях даже думать времени не хватало. Да еще и счета за операцию, период восстановления, лекарства — всё это, было довольно дорогостоящим. О сбережениях брата я ничего не знала, так что пришлось брать деньги из фонда фирмы. Саму же фирму я пока доверила заму. Я всё время хотела находиться рядом с Денисом, боясь, что ему что-то понадобится, а меня рядом может и не быть.

Так что, когда наступил конец весны, я даже не поняла. Май подкрался незаметно, осыпая

194

город сладко пахнущими цветами и теплыми лучами весеннего солнца, а еще — выпиской Дениса из больницы. После всех анализов, которые показали, что брат в норме, нам дали добро на его освобождение из-под пристального внимания эскулапов. Денис радовался больше всех этой новости. Было заметно, что брату осточертело лежать в больнице.

Встречал нас Дима с охранной, к которой я уже успела привыкнуть. Все время, что Денис лежал в больнице, парни неустанно нас охраняли. Денис говорил, что это обязательно. Ведь, помимо разгуливающего на свободе Дергнёва, у него еще найдется пара-тройка озлобленных недоброжелателей. Пришлось смириться и даже, в некоторой степени, подружиться с парнями.

-С выздоровлением! — вручая мне цветы и пожимая руку Денису, произнес Дима.

-Спасибо — улыбнулась я.

-Может погуляем, перед тем, как ехать домой? — сразу же стал просить Денис, щенячьим взглядом смотря мне в глаза.

-Нет, я что твоему врачу обещала? Или уже забыл, к чему гулянья привести могут? Ну-ка, марш в машину! — как склочная баба уперла я руки в боки.

-Ладно-ладно, только не горячись, лапонька моя — в шутку проворковал Денис, но в машину сел.

Я села следом, тут же оказавшись в любимых объятиях. Денис не делал секрета из наших отношений. Более того, ему нравилось их демонстрировать, я же, просто, не могла ничего, что не касалось здоровья брата, запретить ему. Мы больше не афишировали, что являемся родственниками. Так что, для окружающих мы были парой.