Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Егоров только открыл рот, чтоб поставить наглого константера на место, как рядом:
— Докладывайте! — рявкнул Головин.
Действер от неожиданности вздрогнул, побледнел и вытянулся по струнке. Эоту сделать то же самое было затруднительно, но внутренне он тоже подобрался. Так как это была территория действера, то и докладывать должен был первым он.
— На вверенных мне участках без происшествий!
— Ага, как же, — просипел Эот, — так что же ты от меня прячешь?
Сказано было тихо, но внятно. Услышали все, но Головин почему-то не отреагировал.
— У оппонента?
— Э.., — запнулся Егоров.
Эот улыбнулся:
— У меня число нарушений в обычном объёме и все они не значительны. На политике государства, в том числе и на политике нашей Службы, они не оказали ни какого воздействия.
— Да?! — съязвил Головин, — Тогда какого лешего у вас пропадают агенты?
— У меня? — изумился Эот.
— Именно у вас!
Тут расслабился и хихикнул Егоров.
— И у вас тоже!
Теперь действер пожелтел, словно желал слиться с песком на дорожке.
— Какого хрена у вас пропадают агенты, я вас спрашиваю?! — орал во все горло Головин.
Егоров и Эот, кроме того что были обескуражены поведением шефа, ещё и ничего не поняли.
— Шеф, — подал голос из-за спины Михась, — может не надо так горячиться.
— Тихо я сказал! Пусть они мне ответят, где их агенты?!
— Ка... какие? — проблеял Егоров.
— Да вы ещё и не знаете какие?! — орал Головин, брызгая слюной, — На хрен вы тогда, мне такие бестолочи сдались!
И замолк. Прямо за его заместителями, на дорожке появилась туманная дымка, как в переместителях. Очень быстро облачко собралось в человеческую фигуру. Один такт и к замершим людям, развеивая туман, шагнул тот самый Марк. Он неловко поправил странное одеяние, напоминавшее длинную застиранную простыню, улыбнулся и протянул Головину руку:
— А вот и я. Я ж сказал, что недолго.
— Какого х...— вырвалось у Михася.
— Кто это? — выдохнули одновременно Эот и Егоров.
— Вот это да! — Алик не мог оторвать взгляда от того, кого так тщательно искал в тех горах.
— Пойдем, ты же хотел все узнать. Я готов всё рассказать и даже показать.
Головин скрипнул зубами и вцепился в протянутую руку.
— Что происходит? Кто это? — выдал Эот.
Головин сделал шаг за Марком.
— Шеф, а мы? — спросил обиженно Михась.
— Не бойтесь он скоро вернется, — Марк скромно улыбнулся.
— На корабль ждать!
Эот и Егоров переглянулись:
— А мы?
— Вернусь всем бошки поотрываю, — ещё раз для порядка рявкнул Головин и растворился в тумане.
...Пауза. Первым опомнился Эот. Он вопросительно посмотрел на Михася. Тот только покачал головой, потом посмотрел на Алика.
— Там тумана не было, — покачал головой "пёс".
— Где там? — всплеснул руками константер, — Что всё это значит?
— Хотел бы я то же это знать, — усмехнулся Михась, — Пойдём, подождём на корабле.
— Может, объяснитесь перед отбытием.
— Раз Шеф не счёл нужным объясняться, значит, и мы не будем. У нас свой устав, — ответил Михась, щелкнул коваными подковами и быстро зашагал прочь.
Алик потрусил следом.
— Сволочь! — прокомментировал Эот, с досады топнув.
— Ещё какая! — согласился Егоров.
— Вы хоть поняли, что произошло?
— Не у одного у вас высший бал по аналитике. Кто-то нашёл способ обойти закон Монсера. Кто-то владеет способом мгновенного перемещения в пределах атмосферы. Кто-то обошёл все правила и запреты. И этот кто-то не вы, — Егоров внимательно посмотрел на соперника, — И, к сожалению, не я...
В кабаке, за низким столиком, на низеньком стульчике Головин сидел напротив того, кто сейчас представлял в его мире некую новую переменную, которую никто не смог просчитать или предугадать. Белобрысый потягивал из высокого бокала ледяной чай, а перед Главой исходил паром горячий кофе.
— Что мы здесь делаем? — Серго не спешил пить.
Ещё неизвестно кто пред тобой друг или враг.
— Хочу показать, чем я отличаюсь от вас.
— В смысле? — Головин покрутил чашку, но опять не пригубил, — Где мы вообще находимся?
— Оглядись вокруг, посмотри в окно.
Серго обвёл взглядом полутёмный зал. Обстановочка была знакомой, но после пьянки память отказывалась повиноваться.
— Ну?
— В окно смотри.
А за окном, холодок пошёл по спине. За окном знакомая улица, по тротуару бредет знакомая грибообразная фигурка. Всё как тогда. Головин посмотрел на Марка. В глазах замер вопрос.
— Ты правильно думаешь, — радостно закивал белобрысый, — Мы именно там, и заметь, именно тогда. Синхронизация по времени великая вещь.
— Но как? Это опасно! Невозможно! Запрещено! — Головин стукнул чашкой по блюдцу.
— Не надо бить посуду, она не твоя. Тебе отвечать на всё сразу или по очереди? Как — не скажу. Опасно, но мы же менять ничего не будем, просто посмотрим, чем я отличаюсь от вас. Ещё раз повторюсь, для меня в этом мире ничего невозможного нет. А кто вы такие чтобы мне что-то запрещать?
Серго только открыл рот, чтоб поставить заносчивого сопляка на место, как тот хлопнул его по руке и радостно заметил:
— Начнем, полный контакт!
Головин успел лишь моргнуть и он смотрит на мир чужими глазами. Здоровается с незнакомыми людьми. Садиться за конторку. Ужас, который в тот момент испытал Серго словами не передать, но в ухо кто-то шепнул:
— Не дергайся, ты в шкурке спящего, сам всё поймешь. Натворить ничего не успеешь, я функционал ограничил.
А дальше всё по кругу. Нестерпимое желание закурить, умом понимаешь что нельзя, но хочется, так что всё тело сводит. Трубка в руках, крутишь, вертишь, понимаешь, что нельзя. Вот оно принуждение. Голова гудит, кажется, сейчас лопнет. Больно до рези в глазах, только глоток дыма может принести облегчение. Эта трубка, как на грех в руках. И вдруг, легкий шепот в ухо:
— Не стоит. Положи её на место. Сейчас станет легче.
Боль ушла вместе с шаловливым ветерком, который похолодил горящие уши и принес долгожданное облегчение. Дурацкая трубка, шутливый подарок сослуживцев летит на свое законное место в глубокий ящик. Наваждение прошло...
— Очнись, — Марк потрепал Головина по плечу, — пора.
Серго зажмурился, тряхнул головой:
— Что это было?
— Демонстрация. Что есть вы, а что есть я. Почувствовал на своей шкуре, как работают твои коновалы. Прямое воздействие на мозг! Надо же было додуматься, вернуться к технологии тысячелетней давности. Ломать психику нормальных людей.
Как не хотелось бы признавать, но этот странный молокосос был прав. Технология ужасная, грубо и неэффективно. Так работать нельзя. Вслух Головин произнёс:
— Эту ветку однозначно под запрет!
— Ну, вот и хорошо, — обрадовался Марк и отхлебнул из своего высокого стакана, в котором уже растаял лёд.
— Только это всё не объясняет кто ты такой. И как тебе удается вмешиваться в наши планы. И где мои люди?
— С ними всё хорошо. Где они пока не скажу, ринешься туда, а ты мне в другом месте нужен. Смотри — побежал.
В окно было видно как растерянный наблюдатель, у которого только что провалилось задание, выскочил на тротуар, потом замер.
— Смотри-ка понял, что смысла барахтаться нет.
Развёл руками, почесал бритый затылок, потом повернулся к кабаку, что-то возмущенно пробормотал своему отражению в стекле, поднял высокий воротник и ушёл прочь.
— Да ты пей, не бойся, остыл уже. Если захочу, я тебя и без всяких химикатов сломаю. Будешь в отдельной палате сидеть и слюни пускать. Просто поверь могу, но не хочу.
Головин отхлебнул из фарфоровой чашки и скривился. Кофе и правду остыл.
— Так кто же ты? Или нет, уточним вопрос, кто за тобой стоит?
— Кто я? Вопрос, конечно, интересный, но ответ боюсь тебе не понравиться.
— Ничего я не из пугливых. Начинай! Ведь от меня тебе что-то нужно?
Головин отодвинул от себя чашку с этим мерзким напитком.
— Тебе научным языком или по-простому?
— По-простому. И побыстрее!
— Я квазистационарный дублоид созданный на базе бракованной человеческой особи для определённых функций.
— Кто, кто? Кем созданный? Что за бред?
— Как с вами людьми сложно. Говоришь правду, не верят. Если я скажу, что являюсь представителем сверхсекретной, глубоко законспирированной организации, которая проникла своими щупальцами во все структуры власти и теперь её интересы пересеклись с интересами вашей Службы, ты поверишь?
— Нет таких организаций. Ну есть, конечно, попытки создать, пока безуспешные. Были бы успешные, я бы знал.
— Вот и хорошо, про организацию выяснили, Повторяю ещё раз, я дублоид.
— Это я понял, но мне это понятие ничего не говорит.
— Конечно, я ведь его придумал.
У Головина возникло ощущение, что он разговаривает с безумцем, опасным безумцем, которого надо не просто изолировать, а держать в бессознательном состоянии до самой смерти.
— Я много чего придумал. Да не смотри ты на меня зверем, я не сумасшедший. Немного странный, на ваш человеческий взгляд, но не дурак. Хочешь, потушу солнце, чтобы ты мне поверил?
Ощущение превратилось в уверенность.
"Чокнутый! Что делать?"
Марк схватил Серго за руку и потащил на улицу. Головин прицепом за белобрысым. Тот пробежал через полгорода и очень роскошный парк, вытолкнул на пригорок, откуда открывался прелестный вид на раскинувшийся внизу город, линию горизонта и катившееся к ней местное светило. По дороге Серго так ничего не придумал.
— Видишь? — Марк указал на оранжевый круг, — Хочешь, потушу.
— А давай туши! — махнул рукой Серго и уселся на кованую лавочку под раскидистой липой.
Марк сделал шаг вперед. Потом оглянулся:
— Уверен? Смотри! — он поднял руку и щелкнул пальцами.
Головин не понял, что и как произошло, но свет резко погас. Наступила кромешная тьма. Только звезды острыми булавочками кололи глаза.
— Я уже понял, что ты мастер пудрить мозги.
— Думаешь, я просто отключил тебе зрение?
— А что нет что ли?
Марк повернулся к Серго. Пара шагов и уселся рядом, в темноте он ни разу не споткнулся.
— Интересно, будет очень жестоко уничтожить целую звездную систему, для того чтобы ты мне поверил?
"А вдруг не врет? — мелькнуло в голове у Головина, — Нет, не может быть!"
— Ещё пара тактов, даже я не смогу вернуть всё назад. Всё ещё не веришь.
— Не очень...
— Да и ладно, — Марк щелкнул пальцами и звезда вспыхнула, полоснув по глазам белой вспышкой, — захочешь, подтверждения сам получишь. Посмотришь новости этой системы, сводки ученых. Только вот...
— Что вот?
— Припозднился я немного с включением светила обратно. У планет оси и орбиты успели сместиться. Не на много, правда. Думаешь, справятся? Климат поменяется, приоритеты тоже.
— Может, хватит ломать комедию?! Для чего всё это?
— Для доказательства. Ты же мне не веришь!
— Да я тебе и так не верю! Сейчас ещё меньше, чем раньше.
— Думаешь трюк.
— А кто способен потушить солнце? — Головин сжал кулаки, — Ты в своем уме?
— Я-то в своём. Только, — Марк запнулся, — Скажи, ты можешь закрыть глаза.
— Могу и что?
— Можешь пошевелить пальцами?
— Могу.
— Можешь вырвать клок волос?
— Могу и что? К чему всё это?
— Можешь выдавить прыщ?
— Могу, дальше что?
— Вот и я могу, потому что всё это часть меня. Могу потушить любую звезду. Могу растворить любой объект живой, не живой в пространстве. Могу собрать его же в любой точке отведённого мне пространства. Могу сейчас остановить твое сердце. Стучит, а теперь не стучит. Чувствуешь?
Головин у которого перемкнуло дух с трудом кивнул.
— Снова стучит. Могу образовать черную дыру, прямо тут. Хочешь?
Серго замотал головой, мол нет не хочу.
— Ты кто — господь бог?
— Нет, мелко мыслишь. А ты, кстати, в него веришь?
— Теперь, наверно буду, если выживу.
— Вот и хорошо, а то без веры нельзя. Я когда-нибудь тебе расскажу, во что я верю.
"Упаси меня от этого господи!"
— Так кто же ты?
— Устал тебе повторять — я дублоид, то есть представитель, ну это грубо говоря. Совсем грубо.
— Представитель кого?
Марк улыбнулся:
— Галактики, конечно...
Глава 26
— Не совсем, конечно представитель. Можно сказать в некоторых случаях я и есть галактика.
Тут Головин не выдержал и возмутился:
— Слушай, "господь бог", корона не жмет? Представитель!!! Мать твою!!! Да тебе самое место в психушке!
— А кто тебе сказал, что я там не был. Собственно, именно там я и стал — дублоидом. Не этично использовать вполне годные особи вмешиваясь в разум, мышление и тем, более подсознание. А таким недоумкам терять нечего. Не внедрись я сюда, — Марк постучал по лбу, — одним слюнявым идиотом было бы больше. А так и галактике польза, и мне тоже...
Головин прищурился:
— Так ты ощущаешь себя галактикой? Ты — Млечный путь? Не мелковат?
Марк покраснел и потупил глаза:
— Не совсем, я ощущаю себя её частью.
— У тебя свой разум, своя воля?
— Не совсем, этот мозг был слишком поврежден. Я большей частью — она, но всех возможностей этого гигантского организма не понимаю. Увы, человеческим сознанием его не объять.
— А что такому необъятному великому нужно от меня, простого смертного?
— Не язви, тебе это не идет. Я мог бы тебя сломать, так, что ты выполнил бы любой мой каприз. Там в кабаке почувствовал, как это принуждение работает по глику? Мне не нравиться подобное, если возможно избежать этого, почему бы и нет.
— Так зачем я тебе?
— Хочу заключить с тобой союз.
— Зачем?
Марк поковырял ногой в потёртом башмаке камушек в траве:
— Иногда сложно воздействовать не навредив. Проще договориться по-хорошему.
— После всего думаешь — получится?
— Ты же не дурак, умеешь видеть выгоду. Только тебе сложно поверить. А я ведь не сказал еще и трети того, что должен.
— Подожди, подожди, ты сказал организму? — Головин прищурился, — Организму?
— Да, организму, а ты как думал. Живые это, как вы из плоти и крови? Галактики все живые, на свой конечно лад, я не исключение. А вы — планеты, звезды, туманности, грубо говоря, мои клетки, мышцы, кости.
— То-то ты про прыщи, да волосы вспоминал, — Головин поднялся сделал шаг к горизонту, заложив руки за спину, — Допустим я поверил, что тебе вместе с этим "организмом" нужно от меня? Вы же всемогущие!
— Не всемогущие. Вдобавок, некоторые функции организма были повреждены. Не радуйся, — Головин позволил себе улыбнуться, — еще до появления человечества. Сейчас от тебя нужно чтобы система переместителей продолжала развиваться. Существует реальная угроза, что сектор Семи миров будет в недалеком будущем отрезан от всего остального мира. Кое-кто хочет его полной изоляции. Это меня не устраивает. Я только-только начала восстанавливаться в том направлении. Так как там близка грань, мои функции по воздействию ограничены. Там тебе карты в руки. Докажи, что ты самый могущественный человек в моем мире.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |