Господа офицеры! Книга 2.

Ох, не на тех он напал, ох, не на тех. И это была его первая ошибка. Вторую он совершил, когда склонившемуся над ним метису, со стоном мстительно выдохнул:

— Догнать... и убить ... обоих! — не подозревая, что эти двое за последние четыре года людей убили больше, чем их отправили на тот свет все многочисленные бандиты колонских трущоб. И даже отпетые негодяи Сезара, по сравнению с этими профессиональными солдатами, выглядели желторотыми юнцами. И было весьма опрометчиво со стороны бандитского главаря зачислять их в стан смертельных врагов.

Ничего не подозревающие офицеры, обходя в начавшихся сумерках зловонные кучи мусора, почти уже выбрались из трущоб, когда с десяток людей преградило им дорогу. Они вынырнули неожиданно с двух сторон, прячась до этого под высоко приподнятыми над землёй хибарами, окружившими улицу частоколом разнокалиберных свай.

Выстроившись цепью, бандиты выкрикнули несколько, перемежаемых хохотом, как по-испански, так и по-французски, желая покуражиться над пойманной в капкан жертвой, которая сейчас, по их мнению, делала в штаны, не зная куда смыться. Все были вооружены.

— У правого и четвёртого слева — револьверы — шепнул Аженов Нечаеву. — Остальных по ногам!

Они уже приблизились шагов на десять и подпоручик, остановившись, выкрикнул заискивающе по-французски:

— Эй, ребята! Я могу с вами кое-чем поделиться!

Он спокойно засунул руку в карман и в ту же секунду прогремело четыре выстрела.

Подпоручик рисковать не желал. Правый и четвёртый слева грохнулись с пулей во лбу, двумя другими выстрелами он расчистил середину улицы. Ему пришлось выстрелить ещё раз— в бросившегося на них верзилу, размахивающего мачете. После чего остальная шайка, потрясённая мгновенной расправой, кинулась врассыпную.

— Я подберу револьверы?! Чего зря добру пропадать! Да и стрельнуть в спину могут! — высказал Нечаев разумную мысль. И вытащив из рук убитых оружие, быстро осмотрел его.

— Кольт! — коротко сказал он, вручая один из трофеев с здоровенным стволом Аженову.

Тот молча сунул его за ремень под пиджак, и они ускоренным шагом направились прочь, оставляя незадачливой банде ещё два трупа и раненых.

Г Л А В А 3

Машенька с Рыжовым, простояв у ресторана битый час, конечно переволновались, пока не вернулись их спутники. Но все эти волнения тут же развеялись, когда Аженов под их радостные возгласы вытащил из кармана злополучную сумочку. По молчаливому уговору с Нечаевым, распространяться о происшествии не стали, только потом, уже на корабле, вкратце рассказали Рыжову о нападении. А на расспросы девушки Пётр, устало махнув рукой, отделался одной фразой:

— Помотал нас негодяй по городу, еле изловили. И заплутали немного на обратном пути.

— А что вы с ним сделали?

— Да ничего! Надавали по шее, да отпустили восвояси.

... Судно простояло в гавани всю ночь, и только утром покинуло бухту Лимон. А через час, когда солнце подсушило мокрую от ночного дождя палубу, они выбрались наверх.

Корабль как раз подходил к первому шлюзу. "Железные мулы" — так называли здесь небольшие локомотивы, втянули "Мичиган" в первую шлюзовую камеру с двенадцатиметровыми бетонными стенами. Огромные железные ворота, толщиной в сажени две, не меньше, медленно закрылись за кораблем, и в камеру стала поступать вода, на глазах скрывая шершавый бетон. И казалось, что исполинские стены медленно и печально тонут, беспомощные перед мутными всплесками наступающей воды.

— Как здорово! — сказала Маша, когда ворота перед кораблём открылись и паровозики потащили огромное судно в следующую камеру.

— Молодцы американцы! Действительно "Чудо света"! — отозвался Аженов.

— Еще третья камера будет, а когда её пройдём, поднимемся без малого на двадцать шесть метров, — ткнул пальцем Рыжов в купленную накануне брошюру.

— А за шлюзом что? — поинтересовался Нечаев.

— Озеро Гатун, затем знаменитая Кулебская выемка через горы, и ещё два шлюза: "Педро Мигель" и "Мирафлорес" и мы уже на уровне Тихого океана, — поспешил поделиться почерпнутыми сведениями Рыжов.

Озеро Гатун, которое предстояло пересечь судну, получило название от старинного поселения, ушедшего под воду, когда американцы построили огромную плотину, чтобы обуздать Крокодилью реку — Чагрес. Неистовая река в сезон дождей несла огромные массы воды, сметая всё на своём пути. Когда же возвели плотину, река разлилась, затопив всю долину между хребтами. Перестала угрожать строительству, образовав обширное озеро с бухточками, заливчиками и островами, весьма живописными, как утверждала брошюрка.

— Ну, а это врут, по-моему, — сказал Нечаев, оторвавшись от книжицы. — Пётр Николаевич, здесь вот написано, что последнюю перемычку на трассе канала взорвал из Вашингтона президент Вильсон находясь за четыре тысячи километров, нажав золочёную кнопку при стечении журналистов и дипломатов. Вы как считаете, это технически можно сделать?

Сделать-то, конечно, можно, но я сомневаюсь, что американцы стали бы на эту "показуху" тратить большие деньги. Кнопка-то конечно была и провод от неё куда-то шёл, скорей всего на телеграф. Но наверняка недалеко от динамита в это время сидел другой человек, который тоже нажимал кнопку.

— Я в общем-то тоже так подумал, — согласился Нечаев. Могли и просто в одно и тоже оговорённое время по хронометру взорвать, но кто их знает, этих американцев?

А вот это уже для нас интересно! — через минуту опять завладел он вниманием товарищей. — Американцам, оказывается по договору в Панамском заливе отошло четыре острова: Пенрико, Наос, Кулебра и Фламенко, — зачитал подпоручик названия. — И наверняка там такие же укрепления возвели, ка те, что мы видели со стороны Атлантики в Кристобале. И прилегающие воды, я думаю, тоже как-то патрулируются.

— М-да, — помолчав сказал Аженов. — Это было бы совсем нежелательно, наткнуться на сторожевик. Ну да поживём, увидим. ...

Его фразу оборвал пароходный гудок — "Мичиган", пройдя шлюз вышел на зеркало озера.

Г Л А В А 4

— Их четверо, Сезар! Я проследил их до самого трапа! — доложил уже ночью маленький метис с быстробегающими глазками.

— Не тяни, Серафино! Не испытывай моего терпения, — подстегнул наблюдателя мулат.

— Плывут на "Мичигане". Трое гринго и одна белая сеньорита. Молоденькая и красивая. "Масенька", — с трудом выговорил метис непривычное имя. — Но они не янки. Говорят на каком-то непонятном языке.

— Когда уходит пароход? — перебил его Сезар.

— Завтра утром!

Гаго открыл шкатулку, достал пачку панамских долларов и бросил её метису:

— Возьмёшь с собой Жоана и Бернабе. Отправитесь ночным поездом. Себе купишь билет, а те двое пусть на крыше едут, нечего зря деньги просаживать. Встретишь в Панаме пароход. Господи! — поднял Сезар глаза к потолку, — Сделай так, чтобы они сошли с корабля! Клянусь прахом, я поставлю самую большую свечку в соборе! — выкрикнул он свою горячую мольбу, преисполненный жаждой мщения.

Потом помолчал, принимая какое-то решение и добавил:

— Я приеду туда тоже. Встретимся у Паоло. И смотри, Серафино, ... не упустите! Головой ответишь!

К вечеру, сделав короткую остановку в Бальбоа, "Мичиган" прибыл в Панаму. Сойдя с парохода, Аженов с компаньонами нашли подходящую гостиницу недалеко от гавани, сняв два номера: один для Машеньки, второй для мужчин. Гостиница, предназначенная для европейцев, обладала тремя немаловажными преимуществами: была относительно чистой, не дорогой и располагалась в двух кварталах от моря. Впрочем, задерживаться здесь больше двух-трёх дней они не собирались, рассчитывая за это время прикупить кой-какое снаряжение и нанять лодку.

Памятуя о событиях в Колоне, Аженов попросил Нечаева на всякий случай остаться с Машей в гостинице, а себе в спутники взял Рыжова. Погода стояла мерзкая. С утра не переставая лил дождь, словно хотел отыграться за два предыдущих солнечных денька, и царящее вокруг пекло наполнялось влагой, заставляющей одежду прилипать к телу, даже если удавалось спрятаться от тёплых дождевых струй.

С молодым рыбаком, большая парусная лодка которого показалась им вполне надёжной, по сравнению с привязанными рядом утлыми судёнышками, чудом державшимися на воде они договорились быстро, за смехотворно маленькую плату в десять американских долларов. Не подозревая, что для рыбака эта сумма составляла недельный заработок, да и то при хорошем улове.

Всё необходимое по заранее составленному списку тоже удалось купить: две лопаты, кирку, подходящую одежду и обувь для Маши, продукты, почти новую палатку, винчестер, кое-что из медикаментов и три хороших охотничьих ножа. С посудой и прочими мелочами, багаж вышел совсем солидным.

Инструменты и ружьё, чтобы не привлекать внимание упрятали в большой брезентовый мешок с лямками. Ещё в один сложили шинели, обмундирование и купленное для девушки одеяло. Всё остальное разложили в свои старые армейские сидоры.

Полупустые чемоданы решили оставить на хранении в гостинице. Лишь Маша брала с собой маленький баул с нужными ей вещами.

Когда всё упаковали и сложили, Аженов развернул купленную карту Панамского залива и пригласил всех к столу.

— Ну что ж, друзья! — начал он. — Я искренне благодарен вам, что вы поддержали меня в таком необычном деле и сейчас мы почти у цели. С моей стороны было бы неуместным утаивать далее некоторые свои догадки, которыми все эти три месяца мне не терпелось с вами поделиться. ... Дело в том, что из поколения в поколение в нашей семье передаются два предмета, доставшиеся Аженам от нашего предка ещё в семнадцатом веке. Вот они! — выложил поручик на стол распятье и эфес шпаги. ...

— По поверью эти предметы помогают в бою. И совершенно случайно, обнаружив трещинку на оставленном пуле следе, мне пришла в голову мысль, что крест пустотелый и там, наверное, таятся, как водилось в старину, чьи-то святые мощи. Моя догадка оказалась не совсем правильной. Внутри распятья я нашёл карту и завёрнутый в неё алмаз.

Пётр нажал на гвоздики и вынул барельеф и рулончик карты.

— Так значит до вас, Пётр Николаевич, никто эту карту не видел? — сообразил Рыжов.

— Совершенно верно, Вениамин! Я тоже пришёл к такому выводу, иначе вряд ли бы алмаз уцелел в течении стольких лет.

— Так значит там спрятаны бриллианты?! — ахнула Машенька.

— Ну этого я и сам не знаю. Но вполне возможно. Видите ли, господа, этот моряк был во времена Моргана корсаром. А Морган, как вы знаете, побывал и в Панаме. ... Но позволю себе продолжить, — сказал Аженов, беря со стола эфес шпаги. — Второй предмет — вот эта шпага. Карта без этого предмета бесполезна. Можно перекопать весь остров, но ничего не найти. ... Вы много раз смотрели на кусок этой материи, но всё равно не поняли смысл таинственных линий, обозначенных на чертеже. И следя за вашими спорами мне было просто интересно, догадается кто-нибудь или нет. Человек, который их рисовал, был весьма неглуп. Он просто взял и обвёл часть эфеса своей шпаги, наложив её на карту. Вот смотрите! — приложил Аженов гарду плоской стороной к материалу. — Видите?!

— Вот это да! — восхищенно сказал Рыжов. — Действительно совпадает!

— Ну а где же этот большой белый камень?

— Я думаю, Виктор, — повернулся поручик к Нечаеву, что камень должен быть здесь! — показал он на кончик тупого острия, которым заканчивалась рукоять.

— А надпись, Пётр Николаевич? — тут же задала вопрос Машенька, заинтригованная, как и все.

— С надписью проще всего! У шпаги смерть на её клинке. Так что если отойти от этой точки примерно на двадцать шагов по направлению клинка, примерно вот в этом направлении, — показал Аженов на плане, — то будет искомое место.

— Это становится неинтересным, Пётр Николаевич, — разочарованно сказал Рыжов. — Где же романтика? Приехать, выкопать и уехать?

— А романтика, я думаю начнётся после того, как мы что-нибудь найдём, Вениамин. Запах золота всегда притягивает многочисленных негодяев, у них на этот металл особое чутьё. И дай Бог, чтобы этой романтики нам досталось поменьше!

После недолгого обсуждения, высаживаться решили в приметной маленькой бухточке, а уж оттуда двигаться к искомой точке, обходя стороной все жилые строения, если таковые окажутся на острове. Остров в длину занимал не более двух километров, так что даже с грузом его можно было пересечь за час.

Г Л А В А 5

Утром, наняв повозку, запряжённую мулом, подъехали к причалу, где стояли рыбачьи лодки. Фернандес их уже ждал. Он помог погрузить вещи и поднял парус. Лёгкий бриз понёс лодку в море.

— Ты знаешь этот островок, Фернандес? — подбирая испанские слова, спросил Аженов, развернув карту Панамского залива.

— Да, конечно, сеньор. Но там никто не живёт сейчас. Есть правда рыбацкая хижина на берегу, но в это время года ей никто не пользуется.

— Что он сказал, Маша? — вопросительно посмотрел Аженов на девушку, мало что поняв из речи рыбака, протарахтевшего как пулемёт.

Девушка перевела им смысл слов.

— Скажи ему, что это нас вполне устраивает, пусть правит на этот остров.

Фернандес переложил руль, и лодка накренилась, левым бортом почти касаясь воды.

— А зачем вам сеньоры понадобился этот остров? — полюбопытствовал рыбак.

— Это моя затея, — ответила Маша, сидящая ближе к корме. — Я ещё никогда в жизни не была ни на одном острове. Вот и уговорила сеньоров, чтобы меня свозили. Вы читали, Фернандес, про Робинзона Крузо?

— Нет сеньора, я читать не умею, — ответил метис. — А кто он такой, этот Робинзон Крузо?

— Был такой моряк. Корабль, на котором он плыл, потерпел кораблекрушение и волны выбросили его на необитаемый остров, где он прожил тридцать лет.

— Так вы, сеньорита, собираетесь тоже всю жизнь прожить на этом острове?! — нарочито ужаснулся рыбак.

— Ну нет же конечно, — засмеялась девушка его шутке. — Несколько дней вполне хватит, чтобы почувствовать себя оторванной от мира и полюбоваться природой. Маленький остров, а кругом океан. Это ведь здорово!

— Я тоже люблю одиночество, — сказал метис. — Выйдешь в море пораньше, солнце ещё только краешек свой из-за горизонта покажет, а уже всё по-другому. Море из серого и унылого становится зелёным, волны перестают сердиться и хлюпать в нос лодки, и даже ветер становится тёплым и ласковым.

— А вы оказывается поэт, Фернандес, — посмотрев на рулевого сказала девушка.

— У нас все рыбаки — поэты, сеньорита, — налегая на румпель ответил метис с такой грустной иронией, что Машенька сразу пожалела этого молодого парня, которому видно жилось нелегко.

— У вас, наверное, большая семья? — сочувственно спросила она.

— Да, хотя я не женат. Мать, сестра, жена брата с двумя детьми. Брат умер год назад от жёлтой лихорадки, а мне в наследство досталась эта лодка, которая нас кормит.

Через три с половиной часа подошли к острову.

— Я вас высажу в маленькой бухточке с той стороны, там как раз есть хижина и источник неподалёку, — предложил Фернандес.

— А что на острове нет пресной воды? — забеспокоилась Машенька.