Ассири. Новая жизнь

Вышла уже с отличным настроением и поняла, что хочу увидеть своих деток, поэтому набрала Альта, чтобы объяснил, куда мне идти. Оказалось, что они находятся в соседней с нашими покоями комнате. Пройдя туда, я увидела двух мальхов, сидящих словно няньки у кроваток малышей. Мои крошки спали, поэтому я, молча, посмотрела на них, потом легонько поцеловала их в лобики и вышла. Хотелось прогуляться, поэтому я направилась в сад. На этой полосе планеты, где располагалась резиденция Кениона, был очень своеобразный климат. Было тепло и немного влажно, всегда. Я вышла в сад в самый разгар дня. Ярко светило солнце, которое нежно поприветствовало меня, обволакивая теплом. Я как обычно дошла до пруда, присела там и погрузилась в раздумья. Дети в порядке, пора бы уже навестить моего старшенького. Я так соскучилась по нему. Какой он сейчас? Сколько ему уже сейчас? По моим прикидкам выходило что-то около года и восемь месяцев. А вот каков он сейчас внешне? Если брать в расчет, что он растет в два раза быстрее, то сейчас получается уже три с половиной года. Да, я так много пропустила. Я не видела как он растет, как делает первые шаги и...я так скучаю. Слезы полились непроизвольно, стекая тонкими струйками к подбородку. Жуткая змея грусти и тоски свила свое гнездо на груди.

Не знаю, сколько я так просидела, когда знакомые руки обвили меня сзади, прижимая к груди.

-Что случилась, моя сладкая?

-Я так скучаю по нему, Кенион.

-По кому? Калидарру? Или...?

-Конечно же по сыну, мой ревнивец.

-Обещаю, скоро вы увидитесь. Я планирую наведаться в гости к Дантарру, и, заодно, исполню твое желание.

-Нет! Так нельзя! Тебе нельзя портить с ним отношения. К тому же он узнает, что это был ты. И ему придется сказать обо мне Кхамаи, чтобы вернуть наследника.

-Не узнает, если все будет выглядеть, как несчастный случай.

-Ты не понимаешь, он узнает в любом случае.

-Почему ты так думаешь?

-Я не думаю, я знаю. Это случилось сразу после рождения малышей. Я вдруг почувствовала Кали. Я как будто точно знала, что он рядом со мной, поддерживает меня энергетически. Я тогда решила, что это бред. Плюс организм очень ослаб, все же роды прошли очень тяжело, гораздо тяжелее, чем с Кали. Я думала, что это мои глюки, но когда вчера тебя не было и я кормила малышей, я словно почувствовала его рядом. Он будто держал меня за руку, а потом четко произнес в голове: 'Мой братик сильный, почти как я, ассири'. Я вздрогнула, а он добавил: 'Не бойся, ассири, я тебя не дам никому в обиду, даже ри моих брата и сестры'. Я с трудом взяла тогда себя в руки. Больше я его пока не чувствовала. Может я схожу с ума? Кенион, я так боюсь, что это действительно мне все привиделось. Что я с этими всеми событиями за последние два года тронулась умом. Мне так страшно. Обними меня, пожалуйста, крепко-крепко и поцелуй. Дай почувствовать себя живой и настоящей.

Его не требовалось просить дважды. Он нежно приник к губам, смакуя поцелуй, а потом не сдержался и уже более страстно начал целовать. Руки прошлись по изгибам ее тела, наслаждаясь мягкостью. Рука скользнула под одежду, огладив полную молока грудь, тронула вершинку. Пальцы зажали сосок и немного покрутили его, вырывая стон из занятых поцелуем губ. Он слегка отстранился и продолжил покрывать поцелуями шею его возлюбленной. При этом его губы в перерывах шептали ей: 'Мне все равно, я люблю тебя любую, и никогда не оставлю одну. Ты моя, моей и останешься. Любимая, моя девочка'. Когти аккуратно сделали несколько полосок в ткани, и она опала к ногам Вероники. Полуобнаженная, с красным от страсти румянцем на щеках, она была прекрасна. Ее глаза блестели от пролитых слез и счастья, что теперь поселилось в ее глазах с момента рождения малышей.

-Кенион, но ведь еще очень рано для этого. Я только родила, и к тому же разрывы, кровь. Нам нельзя пока.

-Я знаю, поэтому я буду очень аккуратен.

Да, он прекрасно понимал, что никакого удовлетворения он получить не сможет, но его любимую надо было отвлечь от грустных мыслей. Пусть хоть так, но он это сумеет сделать. А с тем, что с ней происходит, они разберутся позже.

Он поднял ее на руки и понес в дом, к нему в покои. Ей нельзя лежать на холодной земле, еще не хватало простудиться.

Он был очень нежен и ласков, доставляя медленное удовольствие до каждого кусочка ее тела, при этом не позволяя себе проникнуть внутрь и сдерживая внутреннего зверя с его эгоистичным 'хочу'. В какой-то момент, когда его девочку уже отпустило после полученного удовольствия, он никак не ожидал, что она попросит его лечь на спину и доставит такое же удовольствие своим язычком, которое он недавно дарил ей. Его даже не остановило то, что ее организм все еще очищался. Ее это не смутило, а наоборот показалось очень интимным. 'Наверное, я извращенка!' — подумала тогда Вероника.

Теплый ветерок ласкал все еще чувствительную кожу, покрытую 'гусиными пупырышками'. Он лежал на боку, рисуя пальцами по изгибам любимой замысловатые рисунки. Проводил руками по небольшому животику, что не успел уйти после родов и чувствовал себя абсолютно счастливым в этот момент.

-Я хочу сделать тебе приятное. Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться за пределами дома?

Она восторженно выдохнула и выдала:

-Сугубо положительно. Так устала в этих четырех стенах. И не сходить никуда и не пообщаться ни с кем.

-Ты же понимаешь...

-Понимаю, но от этого не легче.

-Значит, завтра мы слетаем в одно место. Там красиво.

-Ты снова повезешь меня к озеру?

-Нет, это другое. Увидишь.

Весь остаток дня пролетел в одно мгновение. Ника предвкушала что-то новое и неизведанное.

Утром ее разбудил поцелуй и шепот:

-Вставай, Никусь. Сегодня будет замечательный день. Иди быстро в душ и одевайся легко и удобно.

Еще один поцелуй и Ника осталась одна, чтобы сладко подтянутся, а потом сбежать в душ. Полчаса сборов и можно уже двигаться в детскую. На пороге комнаты она остановилась в дверях, любуясь представшей перед ней картиной. Диана все еще сладко посапывала в колыбельке, а Дисан был на руках у Кениона, и тот сладко ворковал над малышом. Он уже открывал глазки и смотрел на мир сосредоточенным зеленоглазым взглядом. Такие же пронзительные глаза, как и у его отца, почти его уменьшенная копия. Хотя может еще и изменится внешне. Пока же светлые локоны, зеленые глаза и прямой носик говорили о том, что он будет очень похож на своего отца.

-Я готова.

Он повернулся на голос и улыбнулся.

-Хорошо, тогда давай соберем наших тарри. Им будет полезно на свежем воздухе.

Она привлекла к сборам мальхов, и уже через полчаса они готовы были выходить. Вместе с ними было несколько свертков, в том числе и новая разработка ученых Кениона, которые специально создали для малышей, хотя им этого и не сообщалось. Такой своеобразный подгузник с самоочищающейся поверхностью. Новая разработка была выше всяких похвал, а в основе лежал тот самый энергетический минерал в соединении с одним сплавом и волокнами растения Нанди, растущего на территории одной из планет сектора Ришасса. Волокна при этом впитывали всю органику, и в свою очередь отдавали энергию крошкам минерала, а тот выступал в качестве проводника энергии к сплаву, который заставлял волокна оставаться как бы живыми и работоспособными. Вот такой вот своеобразный органическо-энергетический круговорот. В будущем Кенион планировал расширить область применения данной разработки. Пока же этот подгузник был словно 'манна небесная' для Вероники и мальхов, хотя последние вовсе не жаловались и беспрекословно исполняли все, что им было приказано.

Они быстро погрузились в нарк и плавно взлетели. Со всех четырех сторон их окружили шесть таких же кораблей, где в каждом из них было по четыре-шесть ритаидов. Где-то охрана, где-то медоборудование, где-то пропитание и свернутые шатры, ну и мальхов с Альтом не забыли. Вероника снова смотрела по сторонам, провожая глазами открытые пространства со стадами жвачных крупных животных, заросшие тропические леса, где вообще не видно было ничего, кроме верхушек вековых деревьев и густого зеленого ковра сплетенных ветвей. Иногда ввысь взмывались маленькие стайки спугнутых нарками птиц. Крупные и совсем мелкие, они хищно бросались на защиту своих гнезд, и еще потом какое-то время преследовали корабли. Но куда им было угнаться за ними?!

Корабли летели куда-то в западную сторону от месторасположения резиденции лорда Кениона.

-Нам долго лететь?

-Часа три, так что можешь пока поспать с тарри.

-Ох уж эти ваши названия... Почему бы не сказать проще. Например, детьми.

-Мы привыкли называть так. Это же наше продолжение, нас-следники...

-Ну и что. Я все равно буду называть их детьми. Сыном и дочкой, а они будут называть меня мама, а не ваше дурацкое 'ассири'. Непонятно что с непонятно чем. Ни жена, ни любовница, ни два, не полтора...

-Ты права. Сейчас ты мне любимая, но, к моему большому сожалению, я не могу заключить с тобой союз, ведь ты не ритаидка в полном смысле, а ты, уж извини за прямоту и не обижайся, но ты — смесок. И к тому же ты не зафиксирована в системе архивной информации, а значит, находишься на нашей территории незаконно. Но я не рискну тебя внести в систему. Там требуется вносить твои данные: сканировать внешность, вносить генетический код и вводить специальный чип принадлежности лорду системы. Если хоть один из Кхамаи узнает о том, что ты можешь родить нам потомство, то тебя заберут у меня и я...я этого не переживу. Я не смогу отпустить тебя и буду сражаться со всеми. И тогда нас задавят числом. А ты, скорее всего, попадешь в асси-ше Кхамаи, как ценнейший трофей. Они заставят тебя родить им нас-с-следника.— Кенион настолько переволновался, что перестал контролировать себя и перешел на шипящие звуки. — Или постараются воспроизвести подобных тебе. А это у них может получиться. Воз-с-сможно.

Он непроизвольно сжал управляющий рычаг так, что тот 'застонал'. Опомнившись, он выдохнул пару раз, восстанавливая спокойствие в душе и переводя судно в режим автопилота. Она мягко прикоснулась к его щеке.

-Ты не должен об этом думать. У тебя есть теперь те, о ком ты должен думать в первую очередь. И они спят сзади в колыбелях. Запомни навсегда, если со мной что-то случится, то ты должен будешь, прежде всего, подумать о них. Слышишь? Поклянись мне! Если что-либо случится, то ты не будешь мстить или преследовать меня, а подумаешь сначала о Диане и Дисане. Они — твое будущее, они частичка меня и тебя. Обещай!

-Я не могу обещать этого.

-Нет можешь. И должен! Клянись мне. Моей жизнью клянись!

-Почему ты просишь от меня невозможного? Как я могу клясться тебе в этом? Ты — мое дыхание, моя жизнь, моя любовь, единственное мое счастье.

-Теперь не единственное! Клянись, или потеряешь меня. Слышишь?

-Ты жестока! Хорошо, любовь моя, я клянусь, что если с тобой что-либо случится, то я все сделаю, чтобы наши тарри остались живы и счастливы. Но это не говорит о том, что я не буду пытаться сделать все, чтобы вернуть тебя. Если придется, то я откажусь от сектора, от статуса лорда, но сделаю все, чтобы ты была со мной. Знай это!

-Если ты погибнешь, то это не сделает наших детей счастливее. Поэтому ты сделаешь все, чтобы выжить и вырастить из них достойных...ммм...ритаидов. Особенно малышку Диану. Она одна, а самцов много. Она должна быть самой счастливой!

-Я сделаю все для этого, обещаю.

Он коснулся легким поцелуем ее губ. В этот момент раздались покряхтывания сзади, и Вероника вскинулась и повернулась на звуки проснувшейся Дианы.

-Иди, наверное, она проголодалась.

Они летели уже около двух с половиной часов. Ника и дети спали, а Кенион уверенно вел корабль и думал о ее словах, о детях, о них вообще. Она была права, он не имеет права бросить на произвол судьбы его наследников, что бы ни случилось с Никой.

Вскоре они долетели до места, и Кенион начал снижаться. Это было прекрасное место. Белоснежный пляж, высокое яркое солнце и белые барашки океана, набегающие на берег. Определенно, это место понравится его девочке. От толчка приземления проснулись сзади Вероника и Диана. Тут же послышались хныканья его маленькой королевы. Ника начала суетиться, кормя грудью малышку, чтобы она успокоилась и снова уснула.

-Мы прилетели?

-Да, сейчас будем выгружаться. Хоть немного отдохнула?

-Да.

-Хорошо, — он залюбовался представленной его вниманию картиной. Он даже не мог представить, что его, белого лорда империи ритаидов, будет умилять вид женщины, кормящей грудью его...детей. Он до сих пор не мог поверить в это чудо, и продолжал в глубине души благодарить всех предков, которые были настолько милостивы, что позволили ему обрести это счастье. Он смотрел на них и думал о том, что он хочет еще наследников, много. Чтобы его женщина постоянно ходила беременной. Он даже вздохнул от невозможности подобного, ведь это решать не ему, а его любимой. Жаль.

-О чем задумался?

-О том, что хочу видеть тебя всегда такой, кормящей грудью моих тарри. Чтобы ты ходила либо беременной ими, либо кормящей грудью.

Она рассмеялась.

-Мужчины, видимо, во всей вселенной одинаковы. Ну, во всяком случае, раньше наши мужчины часто хотели видеть своих женщин босыми, беременными и на кухне.

-Это так плохо?

-Наверное, не плохо, но это...тяжело. К тому же, так женщины становятся менее привлекательными.

-Ты для меня всегда привлекательна.

-Я знаю. И...я тебя люблю, Кенион.

-И я тебя, безумно.

Они смотрели друг другу в глаза. Это был момент единения и откровения лишь для них двоих.

-Диана уснула?

-Да.

-Тогда надо выгрузиться. Оставь тарри...детей мальхам. Они позаботятся.

Пока они общались, хассы и мальхи, которые были с ними в других кораблях, уже начали сооружать шатер. Они прекрасно подобрали место. Это было чуть в отдалении от океана, рядом с лесом, буквально говоря, в тени деревьев.

Едва выйдя из корабля, Вероника ахнула.

-Кени, это...это...Боже, у меня нет слов. Это море? Или океан? Господи Боже...Кенион, я тебя люблю, ты ведь знаешь об этом?

Она повисла на нем, целуя, куда доставала, и смеясь от избытка чувств.

-Кени, можно? Можно мне туда? Я так хочу!

-Конечно можно... Только глубоко не лезь!— это он уже кричал ей вслед, так как она неслась к воде, как девчонка, смеялась, врезаясь в прохладную воду океана, падая от накатывающих волн. Одежда мгновенно промокла, но она этого не замечала. Она собирала воду в ладошки и поливала себя. Снова смеялась, радовалась, окунаясь в воду. Кенион наблюдал за ней, стоя у кромки воды. Великие предки, она как маленькая тарри, но такая счастливая. И какая-то гордость брала за себя, ведь это он, белый лорд, порадовал его любимую, он заставил ее смеяться и быть счастливой. А когда-то она, когда только попала к нему, в ее глазах была только боль и тоска. И он смог сделать ее счастливой, он, а не этот черный шакх Дантарр.

Наплескавшись до посинения губ, Вероника вылезла из воды. Ее тут же принял в свои объятия Кенион, согревая теплом своего тела.