Посланница ветра

Женщина перестала всхлипывать и успокоилась. Ее лицо разгладилось и просветлело. И только опухшие глаза напоминали о недавних рыданиях.

— Спасибо, девочка, — ровным голосом произнесла Элея. — Без тебя я бы не справилась. Да ты и сама это прекрасно знаешь. Тебя ведь профессор Грэм прислала?

— Айри? Да, госпожа.

— Можешь звать меня по имени. Мы же коллеги как-никак.

— Хорошо, го... Элея.

— Умница. Быстро схватываешь.

На заднем плане усилились рыдания. Верховная гадалка вернулась к горюющим людям, дала им несколько команд и снова подошла ко мне. Мои друзья тактично стояли за моей спиной, не произнося ни слова.

— Твою рекомендацию, девочка.

Я послушно передала Элее документ.

— Так, Кассиопея, значит. Настоящее имя — Кира Эрн. Что ж, коллега, будем знакомы, — подмигнула мне женщина.

Она знала. Она знала, что меня зовут по-другому. Ровно как знала и я, кто она в действительности. Если бы об этом кто-нибудь узнал, то Амаранту грозил бы государственный переворот, а Эмеральду политический скандал. Мы обменялись понимающими улыбками и пожали друг другу руки.

— Ладно, девочка, работать пора. Ты как предпочитаешь, чтобы тебя звали?

— Кира. Сегодня я не в образе Кассиопеи. Некогда было переодеваться.

— Хорошо, Кира, — Элея прокашлялась и объявила так, чтобы слышали даже в доме. — Всем разойтись! Возле принца останусь я, госпожа Кира и... — она понизила голос. — Как твоего кота зовут?

— Кузьмяк.

— И фамильяр Кузьмяк!

Рэй подошел ко мне совсем близко и, наклонившись, прошептал:

— Я здесь осмотрюсь.

Я выжидающе посмотрела на Верховную гадалку и, дождавшись ее кивка, сказала:

— Хорошо. Проверь, пожалуйста, в саду за домом. Не нравится мне, как оттуда пахнет.

— И чем же?

— Смертью.

Когда все разошлись, я, Элея и Кузьмяк присели возле тела бездыханного мальчика. На вид ему было не больше семи лет, хотя я точно знала, что наследному принцу уже минуло десять. Светловолосый, худенький настолько, что даже через плотную рубаху хорошо просматривались его ребра, ребенок казался жертвой голода, а не надеждой и опорой всего Амаранта.

Я старалась думать о мальчике, как о каком-нибудь неодушевленном предмете, кукле, а не о совсем еще недавно живом ребенке. Иначе успокаивать пришлось бы уже меня. Нам бы это явно не помогло. В нашем нелегком гадальческом деле нельзя быть слишком чувствительными — можно попросту лишиться рассудка.

— Девочка, что ты об этом думаешь?

Я дотронулась до щеки мальчика. Она все еще была теплой, и в то же время мою руку покалывал мороз.

— Мальчик умер не своей смертью.

— Верно.

— Он стал жертвой проклятия.

— Да.

— Больше я смогу сказать после встречи с Его Величеством.

Мы встали, и Элея подала знак слугам, чтобы те подошли.

— Перенесите кронпринца в его опочивальню, — распорядилась она. — Вы знаете, что нужно делать.

Подождав, пока тело унесут, мы тоже направились к дому.

— Бедный, бедный мальчик! — запричитала старушка. — За что ему все это? Мало того, что в малолетстве матери лишился, так теперь и сам вслед за ней на Ту сторону отправился.

Взяв Элею за плечо, я заставила ее остановиться и дотронулась до амулета на ее шее. Вскоре женщина снова успокоилась.

— Прости. Я воспитывала принца Азара как родного сына, когда погибла королева.

— Ничего. Я понимаю.

— Я тоже, — прошептал Кузьмяк, до этого все время молчавший. — Мою маму загрызли собаки. И меня. Почти.

— То есть? — заинтересовалась Элея.

— Меня Кира спасла.

— Так ты и стал ее фамильяром?

— Да. А где Ваш?

Верховная гадалка покачала головой и грустно улыбнулась.

— У меня его нет. И быть не могло.

— Почему?

— Цыц! — оборвала я котенка. — Не лезь не в свое дело.

Фамильяр насупился, но я ему незаметно подмигнула, обещая все рассказать позже. Кузьмяк, мой умница, все понял и кивнул, зашагав куда бодрее.

— А как поживают Их Высочества?

— О, с ними все хорошо, если ты об этом. Леандра готовится к своему первому балу. Алегра не вылезает из конюшен. Даже боюсь себе представить, какая из нее вырастет принцесса. А малышка Сондра уже читает по слогам.

Старших принцесс я видела только издалека. Они сидели в Королевской ложе в Оперном театре. Я тогда получила бесплатный билет за спасение одной дивы от неуверенности в себе. Младшенькая же была еще слишком мала, чтобы посещать подобные мероприятия.

— А принцессы знают, почему Его Величество и Его Высочество находятся в Вашем доме?

— Нет. По официальной версии мне нездоровится, и поэтому король с сыном меня навещают. Ох, бедные мои мальчики...

Я заметила, что амулет на шее Элеи начал менять цвет. Похоже, даже моих сил не хватает, чтобы унять ее боль.

— Кузьмяк!

— Да?

— Ты знаешь, что нужно делать.

— Понял.

Фамильяр заполз ко мне на плечо, и даже не целясь, вонзил когти в мою шею. И в этот раз мне тоже не было больно. Пораненное место мгновенно онемело, а я почувствовала небывалый прилив сил.

— А так можно? — пролепетала Элея, во все глаза глядя на нас.

— Можно, — ответил Кузьмяк.

Не дав старушке опомниться, я протянула руку и забормотала:

— Пусть внутренняя сила Элеи окрепнет, как крепнет мороз в середине зимы.

С моей руки в амулет стек серебристый свет. Раньше такого не было.

— Спасибо. А я и не думала, что фамильяр может дать такую силу.

— А он и не дает, — хмыкнула я. — Он освобождает скрытые способности гадалки. Если они есть, конечно. У каждого это происходит по-своему. У нас с Кузьмяком, например, посредством вонзания его когтей в мое тело.

— Это не больно?

— Совсем нет.

— Откуда ты это узнала? В Университете этому точно не учат. Уж я-то знаю.

— У меня были другие учителя. Наставница меня хорошо обучила.

— И как же зовут твою наставницу?

— Звали. Несколько лет назад она умерла.

— Соболезную.

— Ничего. Я уже к этому привыкла, — откровенная ложь, и Элея об этом знала, но все равно тактично промолчала. — Наверняка Вы о ней слышали. Ее звали Кассандра.

— К-кассандра? — старушка благоговейно на меня уставилась, а ее щеки раскраснелись. — Та самая Кассандра?

— Да, это она.

— Не может быть! Не может этого быть! Она же никогда не брала себе учениц. Она даже мне в свое время отказала!

— Видимо, на старости лет она решила сделать для меня исключение.

— Ты уверена, что это была именно та самая Кассандра? Ты точно ничего не путаешь?

— Точнее не бывает.

Пока мы поднимались по лестнице на третий этаж, Элея то и дело качала головой. Я прекрасно понимала ее замешательство, ведь сама чувствовала то же самое, когда узнала, кем Наставница была раньше. Вэр сообщил мне об этом только после ее смерти — это была ее последняя воля.

— Кира, а почему я ничего о твоей Наставнице не знаю? — шепнул мне на ухо Кузьмяк, удобно сидя на моем плече. Я чувствовала, что ранка на шее почти затянулась. На этот раз все происходило намного быстрее — отметина от кошачьих когтей на моей руке только-только начала заживать.

— Потому что ты не спрашивал.

— А теперь спрашиваю. Расскажи! Ну, расскажи! — заныл котенок.

— Неа.

— Ну, Кира-а-а!

— Ладно, уймись только, — я потрепала котенка по голове и шутливо щелкнула по носу. — Ее настоящего имени никто не знает, разве что Вэр, но он все равно не расскажет. Сильнее Кассандры не было никого в Амаранте. Говорят, что она почти не уступала Исиде, победительнице Арндрэйка. Какое-то время она была Верховной гадалкой при дворе дедушки нынешнего короля, но ей это вскоре наскучило, и она отправилась странствовать по миру, оставив о себе немало мифов и легенд. И главная загадка — это ее внезапное исчезновение. Строилось много догадок, что с ней произошло, но ни одна из них не была верной. Никто и не мог подумать, что она просто осела в лесу, чтобы вести уединенный образ жизни.

— Чтобы тебя обучать?

— Нет. Мы с ней встретились много позже.

— Мы пришли, — объявила Элея, остановившись у резной двустворчатой двери, перед которой стояли два истукана-стража. Не обращая на них никакого внимания, ровно, как и они на нее, женщина открыла дверь. — Проходите.

Я вошла в богато обставленную комнату, служащую передней для временных королевских покоев. Стража так и не шелохнулась.

— Они вообще живые? — спросил Кузьмяк, подозрительно косясь на неподвижных мужчин. Он спрыгнул на пол и принюхался.

— Нет, — ответила Элея, скидывая с ног туфли и переобуваясь в мягкие домашние тапочки. Еще одну пару она передала мне. Я проделала ту же процедуру, наблюдая за играющим с собственным хвостом фамильяром. Везет же котам: ни тебе об одежде думать не надо, ни об обуви.

— Големы?

— Правильно, девочка.

— Но они же выглядят как люди! — воскликнул Кузьмяк, и я тут же на него шикнула. — Я сам читал, что они должны быть каменными.

— Верно, малыш. Просто чуточку магии, и они выглядят так, чтобы не пугать других людей.

— А Вы так умеете? — не унимался котенок. — А то моя Кира — нет.

— И я нет, — улыбнулась Элея, усаживаясь на невысокий уютный диванчик, перед которым стоял пустой сервировочный столик, и похлопала рядом с собой, призывая меня присоединиться. — Мне их профессор Грэм подарила. Правда, у нее были свои причины для этого (видите ли, по ее мнению, мне мужского внимания не хватает), но я их приспособила для своих нужд. Из них получились отличные охранники. Ни один человек без моего ведома не пройдет — моя аура не пропустит. Я должна дать мысленное разрешение, чтобы кто-то вошел или вышел.

Кузьмяк поскреб лапкой затылок, огляделся, еще раз поскреб, а потом спросил:

— А кот?

— Что — кот?

— Кот пройдет? Я вашу ауру не чувствую. И если честно, то она мне вообще по... Какое я новое выражение слышал? Точно! Вспомнил! Ваша аура мне вообще по барабану, Вы уж меня простите.

— Но я проверяла! — Элея вскочила на ноги. — Никто, вообще никто не может сюда проникнуть! Комары и те сгорают на подлете!

— Хорошо, — подозрительно легко согласился котенок. — Задам вопрос по-другому. Фамильяр может сюда пройти?

— Исключено. Я проверяла.

— Ладно. А фамильяр гадалки третьей степени?

Женщина замялась и, глубоко задумавшись, уселась на свое место. Через некоторое время она дрожащим голосом произнесла:

— Не знаю. У меня нет знакомых гадалок третьего уровня. Да и у самой фамильяра нет.

— Тогда проведем следственный эксперимент, — решила я. — Кузьмяк!

— Понял-понял. Не кричи. Король за стенкой спит.

— Элея, не давайте ему, пожалуйста, разрешение.

— Хорошо. А вы оба уверены? Я не отвечаю за последствия.

— Все будет хорошо, — заверила я ее, а заодно и себя. Ничего не оставалось делать, как ждать. Я верила интуиции своего котика.

Котенок почесал лапкой за ухом, вылизал хвост и только потом спокойно вышел за дверь. И так же спокойно вернулся.

— К-как?

— А вот так! — Кузьмяк победно расселся между нами. — Это вам не это!

— Все ясно, — заключила я. — Только фамильяр гадалки третьей степени может пройти сквозь Вашу защиту. Сама гадалка не сможет этого сделать. Я отлично чувствую Вашу ауру. Я ее вижу.

— А я нет! — Кузьмяк задрал нос еще выше.

— Мы это поняли. Сиди уже, умник, — осадила я фамильяра, легонько щелкнув его по носу. Котенок потер мордочку лапкой и демонстративно отвернулся. — Про стражу выяснили, теперь и к основному делу переходить можно.

До этого я намеренно не заводила разговор о проклятии, опасаясь, что нас могут подслушать.

— Согласна.

Кузьмяк же промолчал, но навострил ушки.

— Его Величество точно спит?

— Да, — кивнула Элея. — Я наложила на него чары, чтобы замедлить действие проклятия.

— Хорошо, тогда расскажите мне пока, с чего все началось.

Верховная гадалка откинулась на спинку дивана.

— Где-то месяц назад Его Величество начал жаловаться на постоянные головные боли. Но лекари не обнаружили никаких причин для этого.

— Еще бы, — фыркнула я. — Извините, Элея, продолжайте.

— Все хорошо, девочка. Так вот. Какого-либо магического воздействия я тоже не нашла. Тогда я предположила, что Его Величество просто устал, и предложила ему погостить у меня. Его Высочество Азар упросил нас взять его с собой. Лучше бы я этого не делала. Может быть, он остался бы жив... — старушка изо всех сил вцепилась в амулет, чтобы не расплакаться. — Когда мы приехали сюда, королю стало хуже, он совсем слег. Он почти не ел, мало говорил... Я оставила его в этой комнате, — она указала на соседнюю дверь. — Чтобы успеть послать за помощью, потому что поняла, что сама справиться не смогу. У принца Азара начались те же симптомы, что и у короля. Я так и не смогла ничего выяснить. Знаю только, что проклятие очень сильное. Не смогу я его снять, девочка. Ты видела тучу над этой частью дома?

— Видела. Только она висит надо всем домом. И молнии сверкают.

— Надо всем? Молнии? Ты уверена?

— Да, я полностью уверена.

Верховная гадалка тяжко вздохнула и взяла меня за руку:

— Вот именно поэтому мне и понадобилась твоя помощь, девочка. Сама я этого не вижу. Сдается мне, что у тебя отнюдь не третья степень.

— Как это? — обиделся за меня Кузьмяк. — У нее и документ есть. Кира, покажи.

Я погладила котенка по вздыбленной спине.

— Тише. Элея не это имела в виду.

— Какой у тебя преданный фамильяр, — расхохоталась старушка. — Все верно, котик, хозяйка твоя права. У меня ведь у самой третья степень, а я не могу рассмотреть настоящие размеры проклятия. А Кира может. И Кассандра могла. Теперь я понимаю, почему она согласилась тебя обучать.

Мне показалось или я услышала нотки зависти в ее голосе? Нет, наверное, все-таки показалось.

— Я верю в тебя, девочка, — женщина погладила меня по руке.

— Это Вы зря! — пискнул Кузьмяк и попытался спрыгнуть с дивана, но не успел. Я перехватила его прямо в полете, подняла за шкирку и поднесла к своему лицу, посмотрев прямо в глаза.

— Чего сказал?

— Ничего не сказал. Тебе послышалось. Кир, может, тебе к лекарю сходить, а? Уже слуховые галлюцинации появились.

— Ты где таких слов нахватался, бестолочь?

— Был бы бестолочью — слов бы таких не знал.

Ну и как на него можно сердиться? Разве он не милый? Еще немного, и я превращусь во вторую Айри — так сильно я прижала к себе котенка от нахлынувших чувств. К тому же, наша небольшая перепалка развеселила Элею, и она, смахнув с ресниц выступившую от смеха слезу, произнесла:

— Теперь я точно жалею, что у меня никогда не было фамильяра. Так я бы точно никогда не была одна.

Женщина снова загрустила, все время держась за амулет. Кузьмяк, видя это, решил разрядить обстановку, ткнув в меня лапкой и сказав:

— Это Вы сейчас так думаете. Вот пожили бы сами с собой с недельку — сразу бы передумали. А в кого ж я по-Вашему такой?

И мы дружно расхохотались. Сквозь собственный смех мы расслышали доносящиеся из-за двери сдавленные стоны и крики "Милара", "Милара".