Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
К моему счастью неведомо как освободившийся охранник ещё не совсем пришёл в себя после недавнего оглушения, поэтому, изо всех сил ударив клинком, он пошатнулся и замер на мгновение. Этого мига мне вполне хватило чтобы подбить его под колени, опрокидывая назад. Охранник рухнул прямо на свой мушкет, который умно не попытался использовать для боя накоротке в узком помещении, но в готовности положил на стойку, и, падая, вскользь пропорол себе штыком левый бок — от талии до подмышки. Не давая ему опомниться, я тут же бросился в атаку и нанёс вертикальный удар спешно извлечённым из ножен стилетом ему под нижнюю челюсть, заранее извернувшись, чтобы не попасть под хлынувшую фонтаном струю крови. Затем со стоном поднялся и наконец плотно закрыл входную дверь, затем и заперев её изнутри на щеколду. Правый мой бок болел немилосердно, подвигав рукой я убедился, что рёбра в месте удара если и не сломаны, то пара-тройка не предусмотренных базовой конструкцией трещин в них наверняка появилась. Это значило, что бегун из меня сегодня при любом раскладе уже будет никакой. Заглянув в операционный зал я убедился что все остальные пленники по прежнему связаны и находятся на своих местах. Затем, взяв из хранилища подсвечник с горящими свечами, снова вернулся в прихожую чтобы попытаться понять, как именно удалось освободиться охраннику. Ларчик открывался просто — у него оказывается был кармашек сзади на поясе, где хранился маленький, с палец, ножичек. Им он и перепилил верёвку вначале сзади стула, а затем и на руках. Вот дурень, сидел бы смирно — остался бы сегодня жив. Моё настроение и так не радужное резко испортилось до отметки "всех убью, один останусь", правда только в фигуральном смысле. А тут ещё и бок прилично досаждал, остро покалывая при каждом неловком движении. С трудом собрав оставшиеся более-менее целыми дымовые гранаты я отобрал безусловно годные к использованию, из пяти с лишним десятков уцелело только семь штук. Сложив их в корзинку, поставил её у самого выхода. Раз быстро уйти при необходимости уже никак не получится, буду прорываться силой и хитростью.
Подготовив всё к отступлению следующим делом взятым в операционном зале половиком прикрыл труп в углу и натёкшую под ним большую лужу крови, чтобы это мрачное зрелище не так бросалось в глаза. Дверь из прохожей в зал я не закрывал, сняв с петли мощную пружину, которая захлопывала её автоматически. Вот ещё одно явление механики, которого в этом времени даже представить себе ранее не мог — подпружиненная дверь. Мало того, в закутке охранника я обнаружил педаль, которая запускала спрятанный под полом шестерёночный механизм, намертво блокирующий двери входящими в пазы массивными бронзовыми штырями. Не зная о нём в банк просто так не войдёшь.
Снова вернувшись в операционный зал, я разыскал ключи от замка на входной двери. Затем раскрыл настежь единственное имевшееся в помещении большое окно — остальные окна здесь напоминали скорее крепостные бойницы. Оно открывалось, кстати, вовнутрь, а снаружи его красовалась литая чугунная решётка с прутьями толщиной в руку, украшенная грубыми завитками и растительным орнаментом. Окно смотрело не в сторону главной улицы, а на Клайд, но росшая перед рекой полоса тополей хорошо отражала сюда все звуки. Прислушался. Вроде бы шум зевак полностью стих. Времени с отъезда Алана прошло уже двадцать три минуты, как показали мне купленные в Эдинбурге новомодные карманные часы — кстати, пришлось попотеть, разыскивая подходящие, большая часть продукции современных часовщиков не имела ни разметки циферблата ни минутной стрелки, одну лишь часовую!
Отметив мысленно прошедшее время, я решил, что подожду ещё семь минут и буду выходить, Алан к этому времени уже должен будет пересечь мост и свернуть на просёлочную дорогу. Но внезапно, в этот самый момент, в дверь вдруг активно забарабанили несколько крепких кулаков. Сердце моё тут же ушло в пятки, но надо отдать себе должное, я не потерял ни мгновения, тут же начав реализовывать один из заранее продуманных планов — с поправкой на сложившуюся ситуацию, разумеется.
Подскочил к мальчишке-посыльному и одним движением острого как бритва кинжала рассёк связывающие его верёвки. Затем, повесив на сгиб правой руки корзинку с гранатами, перед этим сунув две наиболее целых в карманы куртки, взял в левую подсвечник с тремя зажжёнными свечами. Подняв за шиворот куртки посыльного, поставил его на ноги и повёл его в сторону выхода, не снимая повязки с глаз. По дороге сиплым шёпотом сказал ему на ухо:
— Когда сниму повязку и отпущу тебя, беги как можно дальше и кричи "Пожар!", а то сгоришь ни за пенни...
Выведя трясущегося мальчишку в прихожую и прислонив к стойке, прикрыл за нами дверь, ведущую в операционный зал. Примерился к засову на входной, зажёг от свечей фитили от лежащих в корзинке бомб и трут, который сунул в специальную керамическую коробку, закреплённую сбоку на моём поясе. Затем, отвернувшись, сунул свечи в гору содержимого разбившихся бомб, не забыв при этом прикрыть глаза. Полыхнуло знатно! Прихожую тут-же заволокло клубами дыма столь густого, что если бы не просчитанная заранее последовательность движений, мне бы пришлось действовать на ощупь, теряя драгоценное время. А так, одним махом сбросив засов и распахнув открывающуюся наружу входную дверь, я мигом вытолкнул в неё посыльного, на ходу сдёрнув повязку с его глаз.
Испуганный недавней мощной вспышкой, ослеплённый ударившим по глазам солнечный светом, парень с криком "Пожар!" унёсся вдаль, едва не рухнув с крыльца и врезавшись в толпу зевак, которая к этому времени не только не поредела, а даже сильно увеличилась. Вслед ему полетела брошенная моей изрядно трясущейся рукой корзинка с пятью бомбами, которые дружной серией рванули ещё в воздухе. До того, как площадка перед банком скрылась в сплошной дымной пелене, я ещё успел разглядеть как отскочившие от крыльца при открытии двери приходской надзиратель, бидль, с двумя констеблями, рванули вслед убегающему посыльному. Наверняка сработал свойственный людям подобного типа рефлекс "поймать бегущего". Я же вовсе не стал сбегать прямо с крыльца, а, дождавшись пока дым разойдётся, поднырнул под перила, аккуратно, вдоль стеночки, двинулся влево, к ближайшему углу здания банка. Как я и опасался, размеров дымового облака не хватило, чтобы уйти в боковой переулок полностью незамеченным — стоило мне выскочить из тени тополей, некоторые из зевак стали показывать на меня пальцами. Поэтому, свернув наконец в боковую улочку, я не стал быстро уходить по ней к относительно недалёкому повороту. Вместо этого достав из карманов две оставшиеся дымовые гранаты, я поджёг от трута их фитили и бросил себе за спину. Когда они взорвались, забросил свою сумку на крышу стоящего вплотную к банку неведомого назначения невысокого сарайчика и, невольно крякнув, взобрался на неё сам. При этом, задев больными рёбрами грубое деревянное стропило, испытал такой приступ боли, что в голове помутилось и сознание на миг покинуло меня. К счастью, миг этот был очень короток, когда я очнулся, дым от гранат на выходе из площади ещё полностью не рассеялся.
Игнорируя острое колотьё в боку, подхватил свою довольно лёгкую сумку и ящерицей переполз на другую сторону крыши, спрыгнув в раскидистые кусты, буйно разросшиеся у реки. Здесь я не спеша снял свой грим, умылся, переоделся, точнее просто снял надетую поверх обычной деревенской одежонки купеческую. Спрятав все улики себе в сумку, обошёл здание банка и, появившись на площади с противоположной стороны, присоединился ко всё увеличивающейся толпе зевак. Поглазев на то как мечутся констебли, затем присоединившиеся к ним многочисленные солдаты в красных мундирах и их добровольные помощники, выводя из здания освобождённых заложников, я не спеша похромал в сторону ближайшего постоялого двора, собираясь на пару запасённых шиллингов нанять попутную телегу хотя бы до окраины города — в таком плачевном состоянии до Шоса пешком мне было явно не добраться. И вообще, пора уже начинать беречь своё здоровье, ведь сегодня я стал одним из богатейших людей всего этого мира.
Примечания:
* Один фунт стерлингов содержит 20 шиллингов. Выпускался в виде двух монет с разной чистотой золота — собственно фунт, весом около 12 гр и соверен, весом около 14,5 гр
* Гинея — старинная английская золотая монета, содержавшая 21 шиллинг (в описываемое время гинеи уже не чеканят, но иногда ещё применяют в качестве единицы денежного счета). Весит гинея чуть менее 9,5 гр
* Якобитами называли приверженцев шотландской династии Стюартов, по имени последнего её короля Якова II
* Речь идет о самом крупном и последнем восстании шотландских якобитов (1745-1746), пытавшихся возвести на английский престол внука Якова II, Карла (Чарльза) Эдуарда Стюарта
* Английские солдаты ходили в красных мундирах
* Вигами называли приверженцев английского короля Георга.
* хайлэндер — горец, житель горной части Шотландии
* Кемпбеллы — имя крупного шотландского рода, который стоял на стороне короля Георга
* В битве при Престонпансе в 1745 году шотландцы разбили правительственные английские войска
* Тартан — национальный костюм шотландских горцев
* Плэк и боддло — мелкие старинные монеты в Шотландии, читай как рубль и копейки
* Лохами называются в Шотландии морские заливы глубоко вдающиеся в сушу и образующие как бы озера
* Лоулэнд — южная, низинная часть Шотландии
* "Круахан!" — боевой клич Кемпбеллов
* Рашпер — здесь: металлические решетки для пытки огнем
* Драммах — месиво из овсяной муки и холодной воды
* Здесь имеется в виду арендатор, который берет в аренду скот у землевладельца и делит с ним полученный приплод
* Имеется в виду "молодой претендент", принц Карл-Эдуард Стюарт, которого якобиты пытались возвести на престол
* "Чарли, мой любимец" была якобитской песней
* Цитата из "Науки поэзии" Горация, где он восхваляет Гомера за то, что тот не начинает рассказ о Троянской войне с яйца, то есть с начала
* В середину вещей (лат.)
* Был, но не есть (лат.)
* Г. А — Герцог Архайльский
* Лорд-адвокат — представитель судебной власти в Шотландии, главный общественный обвинитель
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|