В полной тишине добрались до голой стены, за которой скрывалась их гостиная. Гермиона с Роном сказал пароль и зашли. Псайлок пошла напрямик к Дамблдору.
Гарри обернулся и увидел своих друзей. Дрему, как рукой сняло. Он начал нервничать, перед тем, как начать разговор.
— Есть разговор... — Одновременно сказали Гарри с Роном и уставились друг на друга.
— Это важно. — Сказал Гарри, пытаясь дать понять, что сначала он начнет.
— Это не менее важно! — съязвила Гермиона. Она была не в себе. — И речь идет о Джин!
— Я тоже хотел о ней,... а что случилось??.. — тут же испугался Гарри. — С ней ничего не случилось?..
— А, ты переживаешь, что с ней что-то случилось! — С сарказмом сказала Гермиона. — Нет, ничего с ней не случилось!
— Что с вами?
Гермиона, ударяя по каждому слову ударением, начала рассказ. Когда она закончила, Гарри нахмурился.
— Хорошо, но где доказательства? Почему вы решили именно так?
— Да разве не понятно?! — Крикнула Гермиона, уже себя не контролируя. — Ведь ее не было здесь, да?
— Она пошла встретиться с Драко и их ждала Псайлок!
— Псайлок поспешила к нам на помощь одна, врятли она так быстро заметила тревогу, если бы разговаривала с этой парой! — Рон присоединился к разговору, заняв сторону Гермионы, с раздражением поняв, что Гарри ни в коем случае не хочет осознавать виновность Джин, хотя все говорит против нее.
— Она могла их уже отпустить. — Гарри специально зевнул, показывая, что не ставит в подозрение ни Джин ни Драко, чем вызвал еще большее раздражение друзей.
— Гарри, да как же ты не понимаешь?! Джин и Малфой те самые молодые Пожиратели. Не зря нам казалось, что голоса знакомые! Как раз предатели в Хогвартсе. Юнец и девушка, та самая, что дочь Волдеморта!
Гарри резко сел на диване. Это пролило свет.
— Это не Джин и никто другой... это... — Одними губами шептал он. — Так она все-таки... Скажите, а что-нибудь она говорила?
— Конечно, говорила! — Буркнул Рон. — А под конец сказала "берегите Гарри"! она тебе угрожает, в смысле того, что следующим будешь ты.
— Нет, она не угрожает. — Гарри слегка улыбнулся. Понятно, слова, что она сказала Джин, оказались правдой.
— Гарри! — Уже серьезно начала Гермиона. — Посмотри на меня. Почему ты так не хочешь признавать, что Джин виновна? Ведь все факты против нее. Ты же знаешь, ты сам говорил, что в такие времена никому нельзя доверять. Да и тем более ты сам сказал, что она пошла с Драко! Я могу не отрицать, что она не была такой, пока не связалась с Малфоем, но все же она стала ей! И то, что она Огонь, не оправдание.
Гарри знал, что если кто-либо один из Шести стихий, это не значит, что он не может быть пожирателем, но ответил просто:
— Джин у меня вне подозрения. Даже не рассчитывайте меня настроить против нее. Я знаю ее лучше, чем кто-либо, и буду подозревать кого угодно, кроме нее.
— Гарри! — Гермиона уже чуть не плакала от отчаяния. — Она влюбила тебя в себя! Она играет тобой, пойми. А потом бросит, и твое сердце разобьется, она только это и добивается. Скажи, ведь тебе будет плохо, если ты ее потеряешь? — Гарри кивнул. — Тебе не захочется жить и ты сдашься. И тогда Волдеморт может действовать. Подумай логически! Здесь все продуманно!
— Я уже сказал Гермиона, что думаю по этому поводу. Он рассчитывал это сделать, действительно, но при помощи другой девушки, но он кое-чего не учел. Даже если он всю жизнь кого-то учит, что любви не существует, это не правда. И та, что должна была так со мной поступить, сама влюбилась. И я сделаю все, чтобы вернуть ее на ее положенное место. Потому что сам очень люблю ее.
— Прекрати вести себя как идиот! — Теперь уже вышел из себя Рон. — Твоя любовь тебя же и погубит! Сам-Знаешь-Кто прав в смысле того, что сильно любить могут только слабаки. Любовь это слабость.
— Волдеморт тоже когда-то любил... — невольно вырвалось у Гарри. Друзья еще более недоверчиво посмотрели на парня. — Забудьте.
Гарри невольно вспомнил сон, который приснился ему на Тисовой улице. Дамблдор, прежде чем умереть, сказал последние слова: "не дай ей завладеть тобой!" Но так он ведь и не дал. Согдиана сама сбежала, а Гарри не поддался.
— Прекратите, пожалуйста, подозревать Джин. Мне это очень не нравится. — Устало попросил Гарри. — Я хотел вам кое-что рассказать.
— Гарри, — Гермиона как никогда смотрела на юношу, — я и не думала, никогда не подозревала, что ты такой глупец.
— Может быть. — Гарри пожал плечами. — Так вы выслушаете меня?
— Нам не о чем разговаривать! — Вдруг резко сказал Рон. — Пока ты не придешь в себя, пока не убедишься, что Джин обыгрывает тебя. А когда она тебя кинет или еще чего хуже, и тебе станет тяжело, не обращайся к нам! Надо было слушать нас, пока было не поздно! я не хочу общаться с таким глупцом, который не доверяет своим лучшим друзьям, которые прошли с ним очень многое, а верит какой-то новой знакомой!
— Я ее знал намного раньше, чем вас. — Так же спокойно сказал Гарри.
— Уже это не важно. Можешь даже сказать, что вообще с нами никогда не дружил! — Продолжил Рон. Гермиона молчала. Глаза ее были влажными. Рону тоже нелегко давались все эти слова, что он сейчас говорил лучшему другу, но он должен был как-то вразумить Гарри. — Знаешь, я даже не удивлюсь, что ты погибнешь от ее руки.
Гарри посмотрел в глаза Рона. Потом он встал.
— Знаешь, то, что я терплю, что вы поливаете грязью мою се... мою Джин, — быстро исправился он, — но терпение быстро испаряется. Больше ни слова о ней, понятно?!
— Где же тот Гарри, которого мы знали столько лет? — Печально спросила Гермиона у самой себя.
— Можешь нам мешать, но мы сделаем все, что вытурить ее из замка! Я не позволю ей убивать невиновных людей!
— Не смей! — Уже вышел из себя Гарри. — Не смей говорить, что Джин предательница! Она никогда никому не желает зла!
— Да она змея, которая... — Рон не договорил, Гарри кулаком двинул ему. Оба друзей непонимающе глядели на Гарри, а он не помнил себя от ярости.
— Еще хоть слово! — Он вытащил палочку. — Не смейте обижать единственного мне родного человека! Она для меня все, ясно, и ни у кого не получится у меня отнять ее!
— Перси был прав насчет тебя. — Медленно сказал Рон, потирая челюсть, куда двинул Гарри. — Ты действительно псих! Ну что ж, я воспользуюсь твоим прошлогодним обещанием, что если я захочу разорвать с тобой дружбу, ты не будешь бунтовать.
— Нет, не буду. — Вздохнул Гарри и на секунду закрыл глаза. Это он воспринял как нож в спину.
— И забери твою чертову метлу, потому что она будет как подарок от врага! — Добавил Рон. — Помню, ты подарил мне ее, как символ дружбы, что ж, боюсь, она мне больше не нужна так же, как и ты.
Друзья даже не знали, как тяжело Гарри слышать эти слова, пусть он и не подает виду. Эти два дорогих человека, которым он всегда был нужен, которые в нем нуждались и он в них, которым он мог рассказать свои тайны и опасения. Теперь они говорят ему, что больше никогда не будут его знать.
— Прости, но я присоединяюсь к Рону. — Тихо сказала Гермиона. — Пока ты не осознаешь, что Джин предательница, я не буду с тобой разговаривать. Но есть кое-что, когда ты это поймешь, может быть поздно. Для каждого из нас. Спокойной ночи Рон. Гарри, тебе спокойной ночи я говорю в последний раз.
— Спокойной ночи. — Сказал Гарри, и это было словно прощание навсегда. Последние слова, что он может сказать лучшей подруге.
Гермиона поднялась к себе в спальню.
Рон не посмотрев на Гарри, ушел к себе. Гарри не хотелось идти следом, он чувствовал себя ужасно. Хуже быть не могло. Он решительно покинул гостиную и пошел на улицу. Остановился он только у озера. Усталость дала о себе знать за целый день, он уселся на берегу. Посмотрел на опушку леса, не мог не вспомнить о Сириусе. Если бы у него не было Джин, он бы не задумываясь сейчас бросился в морскую воду и утонул. Ему совсем уже не был интересен этот матч по квиддичу, эти путешествия по школам и завтрашнее путешествие до школы Шармботтон.
Было ужасно холодно, не замечать этого, когда сидишь в тоненькой рубашки, было невозможно.
— "Пусть они будут вместе. Троица распалась. Это должно было произойти. Так правильно. Третий лишний" — Думал про себя парень. — "Но я больше никогда не смогу к ним обратиться. Все пошло совсем не так, как я обещал Джин..."
Гарри показалось, что земля уходит из под ног. Он считал, что хуже, чем в прошлом году просто быть не может. Весь мир ополчился против, все считали его сумасшедшим. Но друзья, все трое — Гермиона, Рон и Хагрид, были рядом и поддерживали его. Теперь же весь мир считает Гарри героем и своей единственной надеждой, а друзья считают, что Гарри стал слишком высокомерен, то, что слава вскружила ему голову. Был и еще один человек, который не просто поддерживал Гарри, он понимал его. Сириус никогда бы не посчитал, что Гарри сводит с ума популярность. Как же ему хотелось, чтобы Сириус был жив и помог ему, поддержал. У Гарри больше никого не осталось, кроме сестры. Он уткнулся лицом в колени. Он не знал, сколько уже сидел, ему было все равно, замерзнет ли он до того, как его кто-то найдет. Несмотря на такой холод, туч на небе не было, и звезды ярко сияли.
Единственная, кто его искала, прибежала к озеру и увидела Гарри. На сердце ей вдруг стало больно. Это было редкое чувство, но она чувствовала боль Гарри. В этом беззащитном, на вид, съежившимся парнишке было что-то, вызывающее боль, и это что-то было тем, что он ее родной брат.
— Эй, чемпион, я тебя повсюду ищу. — Раздался голос сестры. Гарри повернул к ней голову. — Гарри, не хочу показаться грубой, но знаю, о чем ты думаешь. Случайно прочитала мысли. Знаешь, не нужно забывать умерших, но и постоянно думать о них тоже нельзя.
— Я не могу. Сириус был единственным, кто хорошо понимал меня, и сейчас мне его не хватает, как никогда.
— Но он рядом Гарри.
— Что?.. — Гарри пристально поглядел в ее изумрудные, такие знакомые, глаза.
— Посмотри туда. — Девушка указала на небо и очертила пальцем узор, который составляли некоторые звезды. В центре была самая яркая из светил. — Гарри, это, — она указала прямо на самую яркую звезду, — это созвездие Большого пса.
Гарри начал припоминать уроки астрономии и сразу вспомнил.
— Сириус. — Тихо произнес он.
— Да. — Девушка кивнула. — Это Сириус. Гарри, это его созвездие. А значит, вот эта звездочка глядит на тебя. Она, как верный пес, всегда будет сопровождать тебя, Гарри.
Парень удивленно взглянул на знакомое лицо. Невероятно, как легко становится, когда пообщаешься с ней. А Джин вдруг вскочила и резко выпрямилась, все еще глядя на небо.
— Господи... как же я сразу не догадалась?..
— Ты о чем?
— Эм... — Девушка замялась. — Да так, ни о чем. Кое-что вспомнила. Скажи Гарри, из-за чего ты такой грустный? Что случилось?
— Они считают тебя виновной во всем. Они просто глупцы, но мне их так не хватает.
— Рон и Гермиона. — Джин кивнула. Она сразу догадалась, о ком речь. — Ты из-за этого с ними поссорился?
— Джин, я так и буду постоянно терять тех, кто мне дорог?.. почему судьба отметила меня черным крестом? За что я заслужил это? Может быть, я упиваюсь к себе жалостью, но все же...
— Ты не упиваешься к себе жалостью. — Сказала Джин. — Ты говоришь правду. Ты самый несчастный человек. Ты потерял не только самых дорогих людей, как наших родителей и крестного, да и друзей, но живешь с грузом пророчества на плечах. Понимаешь? Весь мир в твоих руках. Все зависит от тебя.
— Но скольких еще нужно дорогих людей потерять, чтобы дойти до цели? Если ты умрешь, я не...
— Успокойся Гарри, я совершенно не собираюсь умирать. — Она улыбнулась. — Жизнь так интересна, зачем же ее завершать, еще толком не начав?
Гарри не отвечал. То, что она сказала, имело смысл. Но про себя он думал другое, он размышлял о жизни. Почему она бывает жестока по отношению ко многим хорошим людям и допускает таким как Волдеморт рождаться на свет. Но Джин читала его мысли. Гарри не заметил, что она понимает, и сейчас он думал — ради чего стоит жить:
— "Я, словно ноты, оторван от земли, поднятый к небу, отсюда вижу сны, ты просто представляешь, одни красивые сны, а жизнь представить — это просто невозможные мечты. Она трудна и очень сложна. Но разве так можно? не зная, что с тобою (Джин) будет дальше впереди. Заходить в тупики и унижаться, и как же просто дальше жить, и чтоб не огорчаться? Нет, нет, так не может долго продолжаться. Мне нужно думать дальше, с собою разобраться, добиться цели, быть уверенным в себе, идти к вершине желаний и навстречу к судьбе. Да я знаю, что это будет нелегко. С моей мечтою разбитой будет очень тяжело. Я буду мимо проходить и разбивая все преграды (врагов). За спиною моей не хочу, чтоб были раны"
Джин опустила голову, потом взгляд ее отразил решимость. Она взяла Гарри за плечи и медленно опустилась перед ним.
— Взгляни на небо, посмотри, как плывут облака, и солнца свет (в руках ее появился огонек, который она сделала при помощи своей силы) нам с тобой не поймать никогда (огонь потух). Наш мир убогий и в нём нет ни капли души. Везде пороги, ну а ты не сдавайся — дыши. — Она легонько обвела его голову и облокотила к себе на грудь. — Стук сердца, твоего и моего — одинаковы. Оно бьется, это признак жизни. Мы должны жить, Гарри. Ты тоже должен слышать этот звук жизни.
— Да я слышу, как сердце моё бьётся. Я ещё дышу, но что ещё мне остаётся? пока я ещё живу, но время не стоит на месте. И если есть у меня чувства, то не может быть и мести. Только Огонь рядом со мной успокоит мою душу. Не хочу я сейчас, чтобы кто-то меня слушал, чтобы видели меня у разбитого стекла. — Он поднял голову и взглянул на ночное небо. На небе были и тучи и звезды. Все это выглядело так волшебно. — Но жизнь прекрасна и прекрасны облака
— Взгляни на небо, посмотри, как плывут облака. — Вновь начала повторять Джин. — И солнца свет нам с тобой не поймать никогда. Наш мир убогий и в нём нет ни капли души. Везде пороги, но а ты не сдавайся — дыши. — В ее ладонях вновь появился огонек. От сильного ветра он колыхался и начал угасать. Но Джин одной рукой прикрыла его и огонь разгорелся больше (ее, конечно, не могла обжечь собственная стихия). — Видишь Гарри? Если он будет один, он погибнет. Ветер просто погасит его. Но его могут прикрыть друзья. — Она указала на свою ладонь, что прикрывала огонек. — И родные. И тогда он станет сильнее.
Гарри вновь подивился тому, какими легкими примерами Джин может привести пример реальной жизни, да так, что сходство было очень сильным.
— Гарри, мы должны прожить жизнь за наших родителей, ведь мы их продолжение, для этого они и спасли нас. — На этом она сменила тему. Гарри показалось специально, чтобы заставить его подумать. — Скоро мы будем играть с испанцами. Подумать только, я буду играть против своей бывшей школы! Но мы выиграем, обязательно. — Она глянула на брата. — Ну, все это, естественно, если ты будешь жить, м? — Она подмигнула и вскочила на ноги. — Ну как? Будем продолжать жить? — Она протянула ему руку.
