Подле тех хлопотали старухи. Похоже, что им досталось. Их самих обстреляли, когда они высунулись с гранатомётами из окон джипа.
— Не залёживаться... — продолжала Дарья. — Ноги в руки и айда вдоль обочины дороги вон к тому дому...
Напомнила про оружие и то, что джип сейчас рванёт. Как в воду глядела. Не отбежали беглецы и десятка метров, им снова пришлось распластаться на земле. Над головами пролетела дверь, и колесо, объятое языками пламени, покатилось, оставляя огненный след на траве.
Поверить в это было сложно, но ещё больше в то, что если не продолжить бегство, им конец.
Не тут-то было. Одного из незадачливых дачников подстрелили.
— Деда-А-А... — закричала Дарья.
— Без паники, внучка, — подмигнул старик, превозмогая боль, вдобавок усмехнулся, а точнее скривился. Ему было не по себе.
Кровь сочилась из плеча.
— Ключица перебита, — пояснил он: кость зацепили из-за чего не может пошевелить правой конечностью, но зато левой, поскольку левша, и нижними. Так что сможет продолжать путь своим ходом какое-то время. — А там... вам проще бросить меня здесь и спасать свои жизни, родные мои!
— Будет ныть, старый хрыч, я тя лично пристрелю! — пообещала Алевтина.
— Я тебя тоже люблю, старуха! Ха-ха...
Морской волк настоял на том, чтобы сын тащил на себе тестя, поскольку толку от Даниила как стрелка, зато сам не расставался с оружием и...
— Брось его, додик! — запретила мама Дарье даже прикасаться к нему. — Это не игрушка!
— Я знаю, ма, и как стрелять! Учили...
— Кто? — влезла Анфиса. — Они...
Она кивнула на стариков.
— Теперь-то какая разница! Надо валить... и врага, пока они не завалили нас... а попутно отсюда! — залепила дочь.
— Дарья! Вот дод-Ик... — растерялась мама.
— Да чего уж там, дорогуша, — вступился папа за дочь. — Делом доказала: не пропадёт! А вот мы без неё...
— Рот закрой! Будь мужиком в кои-то веки!
— Старайтесь не высовываться из-за дорожной насыпи... — напомнил сухопутный отставник.
Да и снайпер где-то засел поблизости. Но пойди вычисли его посреди ночи. Работает с применением ПБС, предназначенного для ведения бесшумной и беспламенной стрельбы. И как минимум из "СВУ-А" или "Винтореза". А то и "Вала" валит.
На дороге снова пробежали очередью пули, выбивая щебень из насыпи. Беглецы вновь залегли несолоно хлебавши. До "зелёнки" им оставалось рукой подать, да попробуй подберись, когда их намерено отрезали от неё.
— Давай, деда, — раздался голосок Дарьи.
Они поняли друг друга без лишних слов. Он вскинул на плечо МРО, встав на колено и...
Заряд угодил в кустарниковую растительность. Со стороны родным незадачливого стрелка показалось: он ошибся, выстрелив не в ту сторону. А на деле всё именно так и было спланировано, а никак иначе.
И старик, и внучка подозревали: стрелок засел в "зелёнке". Так оно и вышло. На его обугленный труп и наткнулись.
— О, бонус... — подобрала Дарья "Винторез".
— Винт мой, — тут же заявил сухопутный отставник.
И внучке пришлось довольствоваться табельным оружием с глушителем. Тоже не расстроилась. Для неё — самое оно.
— А то, что доктор прописал... — сыпала она афоризмами, не обращая внимания на трагичность ситуации. Казалось бы, даже напротив чувствует себя как рыба в воде, а в родной стихии.
Родители не могли надивиться на приёмное дитя. Да не всегда могли увидеть её и то, что она вытворяла в тот или иной миг, а всё видела и подмечала. Снова скрылась из виду.
— Я так больше не могу, дорогуша... — прильнула жена к мужу.
У Даниила удвоилась ноша. Теперь ему помимо тестя пришлось тащить ещё и её на себе, так как она вцепилась в него, не желая отпускать.
— Привал... — не устоял отец семейства на ногах, и завалился, попутно роняя тестя.
Тот застонал, закусив губу до крови.
— Лежите здесь, мы прикроем вас с Дарьей ... — уведомил их и старух сухопутный отставник.
— Рот бы лучше прикрыл... — наехала Алевтина с Анфисой на него.
— Слушать меня, бабы! Мою команду...
— Ишь ты яво — раскомандовалси!
Старухи тоже были не с пустыми руками. Анфиса при автомате, а Алевтина при ручной гранате. И та, и другая умели обращаться с данным видом доставшегося им оружия — в своё время жён офицеров в военных городках учили всему — и военному ремеслу. А часто оказывались с семьями в горячих точках. Это незнающему человеку казалось: у них жизнь по загранкам как на курорте, а всегда сидели на измене, исполняя интернациональный долг.
— Чисто, — вернулась Дарья.
Кекс по-прежнему не отставал от неё, и если бы кто затаился поблизости, непременно бы облаял. А так ничего подозрительного не учуял.
Дарья потрепала питомца за холку, задав новое направление движения.
— А если честно, какова наша диспозиция и расстановка сил противника? — вопросил у неё мимоходом шёпотом сухопутный отставник.
— Будем держаться вон того здания! Если что...
— Понял, там и укроемся...
— Особо не надейся! Там тоже люди с оружием...
— Ну у тя и глаза, внучка...
— Пока что на зрение и слух не жалуюсь, а и на голову не бомблю, как некоторые.
Укрываясь в кустарниковой растительности, беглецы медленно, но верно подбирались к основательно построенному сооружению, где забор выглядел как маленькая крепостная стена, а само здание — настоящая башня где-нибудь в горах. И того же оборонительного предназначения. Пробить стены даже из пушки ещё суметь надо, а не только по применение гранаты или гранатомёта. А у беглецов из "тяжёлой артиллерии" малый реактивный огнемёт (МРО), да ручная граната (РГД-5). Негусто, но и немало, если учесть: являются дополнительно обладателями "Винтореза" с обоймами на пять и десять патронов к нему, а также пару рожков к классическому автомату Калашникова, да пистолета в руках у ребёнка. И пока что девчонка не стреляла из него, приберегая патроны наверняка.
Обойма полная — под завязку, а вот запасная отсутствовала. Снайперу она была ни к чему. Основной упор им делался на "Винторез" и на скрытость позиции. Да быстро вычислили — профессионально. Он и удивиться не успел, а не ожидал от залётных дачников: они окажутся смышлёными в тактике и стратегии ведения партизанской войны. Не запаниковали и не бросились сломя головы на свою погибель к нему. Сами завалили его.
* * *
— Ты это видел, второй?! — озадаченно вопросил третий.
Для него было в диковинку, чтобы ребёнок, да ещё девчонка двенадцати лет от роду умела лихо управлять внедорожником. Про оружие — и холодное — вообще речи не вёл, испытав шок. А теперь была вооружена табельным оружием.
— Её нам и предстоит ликвидировать... — заявил Копылов.
— Погоди, командир! Ты хочешь сказать мне: она...
— Да, угадал — универсал!
Заминка со стороны "маски-шоу" стоила жизни боевику с "Винторезом" и упущенным моментом. Беглецы скрылись у спецназовцев из виду, так ещё и боевики наседали. Им пришлось заняться в первую очередь ими, а уж затем думать о том, как достать Сергачёвых с Рогачёвыми. Одно точно уяснили: у них один "вояка" в минус — ранен. Не бросили. Знать далеко не уйдут — нагонят их по его кровавому следу.
Потери "силовиков" до сих пор составлял транспорт в виде неотложки, а нынче ими занялись всерьёз и надолго — последовал обстрел позиции из реактивных гранатомётов и огнемётов, а в ответ лишь бесшумная, но точная стрельба из АС "ВАЛ", ВВС "Винторез", "СВД-У" и Ан-94 "Абакан".
Всё спецвооружение, которым обладали четыре человека — второй, третий и два бойца майора. И знали своё дело. Как впрочем, и боевики. Им удалось зацепить одного из них.
— А-а-а... — заскрежетал зубами один из четвёрки ликвидаторов. — Нога-А-А...
Она оказалась перебита у него. И ладно бы только она, на теле имелись иные рваные раны, на которые он не обратил внимания.
Ему сделали обезболивающий укол.
— Лежи... — посоветовал Копылов прикинуться ему мёртвым.
Прикрывать его у них не было ни сил, ни времени.
— Да пошли вы... — понял он всё сам, а был готов к подобному повороту событий.
Гранат при них не было, но табельное оружие... Ему свой пистолет и оставил майор, а вот "Винторез" прибрал к рукам. Самим ещё пригодиться, как и боеприпасы, чтобы пробиться за сужающееся вокруг них кольцо окружения.
Теперь уже боевики укрывались за внедорожниками, где при открытых люках на крышах появились пулемётчики с РПК на сошках, и поливали всё пространство впереди себя на пути следования, взрывая каждый клочок земли.
В небо то и дело взмывали осветительные ракеты. Боевики серьёзно взялись за диверсантов, подтянув основные силы. Трое из них не слышали, как последовали одиночные пистолетные выстрелы из-за навинченного на ствол глушителя.
Считая мысленно патроны в обойме при каждом выстреле, раненый спецназовец оставил последний для себя. Пожалел о том, что у него нет боевой гранаты, а лишь светошумовая. Её и применил против джипа, а затем не удержался и выстрелил в пулемётчика.
Ошибка была очевидна. Кто-то навалился на него сзади и сбил, огрев прикладом по затылку. И куда-то спешно поволокли.
— Хозяин... — покинул свою наблюдательно-стрелковую позицию начальник охраны, явившись к Шейху для сообщения радостного известия.
— Чего тебе?
— Мы взяли одного из тех, кто охотился на тебя! Его уже везут сюда к нам! Я пойду встречу...
Шейх лично пожелал спуститься за пленником, но охранник настоял, чтобы он дожидался его в подвале, куда обычно доставляли заложников. И сейчас не от всех ещё избавились. Люди были запуганы до смерти, плюс измучены голодом и побоями. Не подали ни звуку при виде какого-то надзирателя.
Один из них не выдержал, и Шейх уловил посторонние шорохи.
— Кто здесь? — включил он свет и обнаружил: клетки забиты людьми.
Объявился начальник охраны.
— Почему они здесь?
— А где им быть, хозяин! Когда за них ещё не заплатили! Не с руки нам убивать их...
Заложники в панике закрывались от света своими обрубками, пряча глаза в тень. Сюда же был доставлен спецназовец.
— Вот он, вражина... — отвлёкся джигит на тело раненого "силовика".
Его привели в чувство доступным методом. И тут не обошлось без рукоприкладства.
— Смотри на меня, чурка... — съязвил джигит.
В глаза спецназовца ударил свет. Он невольно дёрнул головой, наткнувшись на дуло пистолета.
— Говори, что ты здесь делал? Цель твоего визита к нам сюда?
Голос принадлежал выходцу с Кавказа из-за акцента, которым тот коверкал едва ли не каждое слово русского языка.
— Не молчи — хуже будет!..
Последовал выстрел в раненую ногу.
— У-у-у... — пробился стон пленника сквозь сжатые зубы до треска эмали.
И удар по больной конечности. А затем в окровавленную плоть вонзилось лезвие родового клинка, причиняя немыслимые страдания при вращении.
Шейх взирал на всё без особого смущения. В горах на войне приходилось самому это делать — и ещё не такое — резал головы людям, а также глотки как баранам. И складывал в кучу на обочине у дороги. Даже видео имелось и не только в его "домашней коллекции", а и у федеральных сил. Отсюда и стоимость вознаграждения за его голову исчислялась шестью нулями после первой цифры — и не единице.
Джигит грозился намотать кишки на клинок, если пленник и дальше будет молчать, а не мычать, когда даже не "телился". Готовился отрезать ухо или пальцы отрубить, а то и кое-что, что опасался лишиться любой настоящий мужчина — своего достоинства.
Шейх сомневался, что спецназовец скажет хотя бы слово. Да и пытать времени не было. Ещё где-то бродили подручные пленника. Поступили новые неутешительные сообщения о потерях пары единиц техники и до десятка людей. Среди коих значились не только пулемётчики, но и снайпер — и уже два, а не один.
Кто-то расправлялся с ними при этом, не раскрывая себя.
— Сколько вас? — желал знать джигит точное число бойцов федеральных сил, превращая пленника в кровавое месиво, продолжал резать его, и за благо, что пока не на куски, не задевая жизненно важные органы и сосуды. Один раз сломал ему кость на лице и выбил несколько зубов. Но действовал так, чтобы пленник не лишился сознания. Всё-таки выбивал признание. Настолько раздухарился, что забыл о том, чего планировал, неожиданно уверовав: всё ещё поправимо — и ситуация с диверсантами. Им удастся разобраться с ними. Под началом Шейха изначально была рота бойцов, а к данному моменту времени её численность довели до двух, и это, не взирая на потери — и немалые — взвод трупов и столько же раненых.
Деваться лазутчикам некуда. Их окружили не одним плотным кольцом, подгоняя толпу народа, за которой расположились снайперы. И только ждали шанса разобраться с залётными гостями. Не замечали под боком у дома хозяина беглецов.
— Кажись, оторвались... — перевели дыхание Сергачёвы с Рогачёвыми, устроив очередной привал, пока сухопутный отставник с внучкой и собакой разведывали поблизости обстановку.
Кругом них посты и пикеты, даже в лес не прорваться, можно нарваться и на большие неприятности.
Дарья стремилась в дом на отшибе, выглядевший подобно крепости, попутно уяснила: если там люди с оружием, то дополнительные боеприпасы им не помешают. Укрываясь заложниками, им будет проще добраться до своих и... если повезёт, найдёт способ как самой выйти на связь с тем, кто постоянно отдавал ей приказы о ликвидации той или иной личности с криминальным прошлым или настоящим.
Вот и в настоящем что-то было из той же оперы. Не из убойного же отдела пожаловали сюда сотрудники силового ведомства, а явно на задание и люди из её прикрытия. Она признала их, но почему они стреляли в неё — может, не признали — обознались?
Не брала до головы. Ещё разберётся во всём, и даже если потребуется, в том числе и с ними, коль и дальше будут угрожать не столько её жизни, сколько родным. А за них и умереть не грех.
Вот только как это всё умещалось в детской голове, когда у взрослого не укладывалось. А также: почему она бродит по населённому пункту с оружием в руках, да ещё и при наличии глушителя? Действовала скрытно и незаметно.
— Ну и чё, внуча? — заинтересовался сухопутный отставник.
— На трассе поперёк дороги установлен джип, а на нём РПК, чуть в стороне находится грузовик типа "Зил-131" с закрытым кузовом, где мне сдаётся: установлен крупнокалиберный пулемёт типа "Утёса" или "Корд", а возможно и АГС. Без них никуда. Любят они копировать нас, деда...
Старик едва не ошалел от заявления внучки. Нет, он, конечно, любил дарить ей альбомы с оружием и наградными знаками, но чтобы она вот так определила их на глаз издалека — странно и непонятно. Да и с оружием не баловалась, а держала, как и должно. Хотя опять же, учил её разбирать и собирать автомат и даже ПМ, но про "Абакан" ни слова. А та упомянула, что именно ими и вооружены джигиты у пикета. А не "калашами", как те боевики, что охотились на них в цепи.
Отсюда вывод, который сделала сама Дарья, проанализировав ситуацию: с этими джигитами шутки плохи — сунешься без подготовки и непременно сыграешь в ящик.
