Вир молча взял у виноградаря флягу и сунул в руки жене. Вейма слишком хорошо знала мужа, и понимала, что с него станется напоить её насильно, если он решил, что ей это нужно, а она будет упрямиться. Девушка пожала плечами и поднесла флягу к губам. Сделала глоток.
Эту лозу поливали молоком, посыпали цветочным нектаром, над этой пели песни о свободе и силе, во вкусе была сладость и свежесть... Вампирша сделала несколько глотков и с усилием остановилась. В голове слегка шумело, но в тело вернулась сила.
— Продашь? — спросил оборотень, глядя на порозовевшее лицо жены и её заблестевшие глаза.
Виноградарь молча забрал флягу, закрыл и повесил обратно на пояс. Отвернулся и пошёл восвояси из кабака.
— Я подумаю, — бросил он через плечо.
— Эй, охотник! — грубо окликнул мельник. — Байки ты здоров травить. А дело-то своё знаешь? Если это оборотень? Они, говорят обычных волков втрое сильнее.
— Вчетверо, — вскользь заметил оборотень, ссаживая жену с колен. Вейма вздохнула и подошла к Рамоне.
— Спасибо, что приютила, — тихо сказала она. Кабатчица кивнула.
— Он действительно хороший охотник? — с сомнением спросила она.
— Лучший, — вздохнула девушка.
— И он твой муж? — уточнила Рамона.
— А что, непохоже? — усмехнулась Вейма. — Мы невенчаны, если ты об этом. Просто...
Вампирша вдруг подумала, что никогда раньше не воспринимала Вира как мужа. Даже как любимого. Или своего мужчину. Он просто... был. Человек — оборотень — мужчина, который удерживал её угрозами и силой. Человек — оборотень — мужчина — который дал ей дом. Который стал её семьёй. Стал бы он жаловаться клану на её нападения там, в той деревушке, где она доила коров, если бы она отказалась остаться? Может быть, и нет. Вир был очень благородным... человеком. Может быть и да. Оборотни никогда не отказываются от своего.
— Просто мы вместе, — сбивчиво закончила девушка. Кабатчица кивнула и понесла в угол горячую похлёбку.
— ...никогда не селятся рядом с людьми, — обратила внимание Вейма на голос мужа.
— Это почему же? — нахмурился мельник.
— А зачем? — пожал плечами оборотень. — Свободных земель, хвала Заступнику, хватает.
Он усмехнулся.
— Да простит меня честное собрание, они говорят, от нас дурно пахнет. Дым, железо, навоз, вино, пот... У них же нюх как у волков, а волки выходят к людям только когда в лесу жрать нечего. А оборотни — они же умные, они сами следят, чтобы было что жрать.
Это заявление было встречено недоверчивым гулом.
— Ну ладно! — хлопнул по столу Вир. — Знаю я кое-что. Не хотел к ночи рассказывать.
— А ты нас не пугай! — потребовал Натес. — Мы тут всё видели! Мы вампира судили!
— И кормили, — тихо дополнил кузнец, которому до сих пор припоминали "дорогого сыночка".
— Была когда-то деревня... под Дачсом — это городишко такой, к западу от Корбиниана... там к западу все города мелкие, а баронов почти нет, и деревни подати в город везут.
Вейма вздрогнула. Дачс — это её родной город. Она действительно помнила... что-то было такое... однажды в город пришло много крестьян — оборванных, перепуганных, они не были спокойны прежде, чем оказались под защитой каменных стен и первое время вели себя очень тихо... А ещё среди них было больше детей, женщин и стариков, чем взрослых мужчин. Городу пришлось придумывать работы, чтобы прокормить таких гостей. Выгнать их не поднималась рука. И они никогда, никогда не хотели рассказывать о том, что с ними случилось.
— Там была ведьма, — понизил голос Вир. В кабаке стало очень тихо. — Старая злющая карга, и жила она где-то в овраге. Её никто не любил и она никого не любила.
— Она призвала в деревню оборотней, да? — вылез вперёд сын кабатчицы Куно и увернулся от полотенца, которым попыталась шугнуть его мать.
— Нет, — неожиданно серьёзно покачал головой охотник. — Никто их не призывал. Ещё там была девчонка...
Он покрутил у виска и все женщины с сочувствием закивали.
— Она даже не разговаривала. Только ходила, улыбалась и мурлыкала под нос песенки без слов. А потом в плохой год у них сгнила на корню вся пшеница.
Люди охнули. Сгнившая пшеница — это дорога к голодной смерти, если только у сеньора нет запасов, которыми он захочет поделиться. Но делает ли запасы город?
— И тогда они решили, что старая карга, которая давно со всеми разругалась, сделала это нарочно. И что девчонка переняла у неё силу и тоже сгноила пшеницу. И её дурацкие песенки — это, конечно, злые чары. Кто-то видел, как она трогала стебли...
Вейма почуяла настроение мужа и, забыв про злость, шагнула ближе к нему, обняла за плечи. Он накрыл её руки своими и продолжал:
— Их сожгли заживо. Обеих. Каргу ещё и пытали. Требовали, чтобы она расколдовала деревню. Она окончательно сошла с ума, когда они подпалили костёр. Девчонка даже не понимала, что происходит. Даже не понимала!
Все отшатнулись.
Вейма крепче обняла мужа. Пальцами, ладонями. Всем телом она чувствовала в нём давнюю боль: "Я не успел. Я пришёл слишком поздно".
— И вот тогда пришли оборотни. Стая оборотней.
— Они всех сожрали? — как зачарованный спросил Куно.
— Нет, — покачал головой Вир. — Меня туда... пригласили. Посмотреть, что там можно сделать. Я видел следы. Говорил с людьми.
Он врал, поняла Вейма. Он был одним из оборотней той стаи. Может быть, это он её и навёл. Он не успел спасти ведьму и сумасшедшую девчонку и жестоко отомстил людям, которые их убили. Не потому ли он спас её от костра? Потому что на этот раз он успел...
— Они не стали никого жрать. Такую падаль оборотни не едят. Они убили — палачей. Тех, кто убивал. Кто пытал. Тех, кто смаковал слухи и сплетни, вспоминал, где и когда видели девчонку и касалась ли она руками колосьев. Они вырезали весь скот. А людей... людей просто... прогнали. Она вон, — он кивнул на Вейму, — родом из Дачса, она их видела.
Все посмотрели на Вейму и девушка закивала. Тогда все снова уставились на охотника.
— Стая оборотней вырезала деревню? — уточнил Вилли-кузнец. Вир кивнул. — Только за то, что они убили ведьму, которая их прокляла?
— Они сожгли этих женщин живьём! — хлопнул по столу Вир. — Враг и все его демоны, девчонка даже говорить не могла! Там были две сумасшедших женщины и беда, которая касалась всех!
— Но зерно сгнило, — настойчиво произнёс мельник.
— Это был плохой год, — пожал плечами Вир. — Деревня стояла в низинке. Ведьма была старая. Она отводила беду, пока могла, но тогда окончательно свихнулась и ослабла. Она не смогла их спасти, но кого это волновало? Они боялись голодной смерти и хотели на ком-то выместить свой страх. Оборотни редко вмешиваются в человеческие дела. Но лес — он общий и для них, и для нас, и для ведьм. Такого они спустить не могли.
— Отводила беду? — переспросил Куно. — Как это?
— Ну, тут уж я не знаю, — развёл руками оборотень. — Но ведьмы как-то с миром договариваются. Даже злые. Бывают и заморозки, и засуха, и дождливое лето может быть, но если есть ведьма, то деревня выдержит. Главное, чтобы хорошая ведьма была. А всякие там привороты-отвороты, наговоры — это так, баловство, чтобы не скучно было.
— Откуда ты это знаешь? — нахмурился мельник.
— Пришлось, — усмехнулся оборотень. — Кто по лесу ходит, с ведьмами дружить должен, иначе не пустит в свою деревню, будешь вокруг кружить, а дороги-то и не сыщешь.
— А, может, ты знаешь, или жена твоя, что с нашей ведьмой-то будет? — спросил мельник. — Говорят, её в замке заперли. Говорят, она убийце помогала. Так что же это будет — казнит её барон, а нас оборотни сожрут и земля родить перестанет?
— Вот чего не знаю, — покачал головой Вир. — Это их дела, баронские. Но запирать её его милость не запирал, стало быть, и не казнит. Почем нам знать, может, ему колдовство какое потребовалось?..
Собравшиеся в кабаке стали на все лады обсуждать, что могло потребоваться их барону от ведьмы, Вир, наслаждаясь разговором, то спорил, а то подкидывал новые идеи. Вейма махнула рукой и пошла в дальний угол кабака — туда, где, она чувствовала, сидел второй человек, не уснувший под её чарами. Слово надо держать. Редко когда она была этим так недовольна.
Знахарь отодвинул в сторону тарелку и раскладывал перед собой диковинную карту. Вейме хватило одного взгляда, чтобы узнать эту страну — вот там дом Девы Источника, а вот это — логово дракона. Башня Черепов, Долина Страха, Река Хитрости... В Раноге была популярна эта игра. Говорили, она пришла откуда-то с востока (как левкрота, которой вообще не существует!), но поэты придумали свою страну. По этой земле путешествовал тот самый глупый рыцарь, который поклонялся всем встречным девушкам. От игроков требовалось провести его между всех опасностей. Его — или его соперника, единокровного брата, который хотел доказать, что он рыцарь не хуже других, а его дама сердца — самая прекрасная на свете.
Знахарь поднял взгляд на девушку и кивнул, приглашая её садиться. Вейма повиновалась. Запах когда-то собранных им трав мешал сосредоточиться, но его, по крайней мере, уже можно было терпеть.
— Откуда это у тебя? — хмуро спросила вампирша. Защитила ли Исвара якобы пробуждающаяся колдовская сила? Или разум человека укрывают те вонючие травы? И должна ли она сказать об этом людям, если верно второе?
— Выиграл у проезжего мага, — пояснил знахарь, расставляя фишки. Будет ли девушка с ним играть, он не спрашивал.
С Врагом на душу сыграть не откажется, так говорила Магда.
Запах трав, неразличимый для человека, мешал сосредоточиться.
Ватар учил её когда-то играть с людьми во всякие игры. Учил её как выигрывать и как проигрывать. Ватар многому её научил.
Пыльный грязный чердак. Бродячий школяр, который не понимает, зачем его туда позвали. Он немного пьян, но не больше, чем обычно бывают школяры. От него не пахнет страхом, скорее, азартом и интересом. Он поглядывает на старика и закутанную в чёрное девушку. Вейме дурно. Она не знает, что ждёт этого юношу — игра, истощение или смерть. Ватар выберет сам. Позже. Когда наиграется.
- Учись, дитя моё, — говорит он своим скрипучим голосом. Школяр не слышит. — Ты можешь заманить жертву одной лишь силой своих чар, но это не всегда удобно. Могут пойти лишние разговоры, особенно, если ты решишь поселиться на одном месте.
- Учитель, я не...
Вейме не кажется таким уж важным урок. По её мнению, старик развлекается. Хочет заставить её почувствовать вкус власти. Доказать ей, что она ошибается, что пить кровь — это награда, а не проклятие. Вейме дурно. Голос учителя причиняет ей боль, он царапает слух, залезает под кожу и там рассыпается острыми кристалликами.
- Посмотри ему в глаза, — предлагает старый вампир. На грязном полу лежит карта с завораживающими названиями. — Он знает, как играть в эту игру. Вглядись в его глаза — и ты тоже будешь знать.
Вейма вглядывается. Потом поднимает руку и бросает кости. Бросать кости её тоже научили: чуткая кожа вампира ощущает, какая грань лежит на руке, точные мускулы заставляют кость перевернуться нужное число раз. Выпадает шестёрка и школяр издаёт разочарованный стон. Он надеялся, что первый ход будет за ним. Вейма смотрит ему в глаза и сдвигает Чёрного Рыцаря. Школяр хочет отвести взгляд, но Вейма держит крепко. Ему не выиграть эту игру.
...ему не выиграть свою жизнь.
Старый Ватар посчитал отпускать паренька "неразумным". От вкуса крови, насильно влитой в горло, вкуса напрасной надежды и азарта, у Веймы ещё долго сводило зубы.
Вейма не любила такие игры.
— Магда говорила, Лонгин всегда жульничает, — сказала вампирша. Она помнила правила, как помнила многое другое, важное и неважное, но не очень представляла себе, как играть, если ты не можешь прочесть мысли собеседника. Нужно ли ей выиграть или проиграть? Что будет лучше для её целей? Запах трав мешал сосредоточиться. Вейму внезапно осенило: травы были во всей деревне и в кабаке тоже, но она не чувствует их, они давно высохли, и запах испарился. Вампиры чуют немногим лучше людей, а иногда и хуже, иначе от отвращения они не могли бы охотиться. Не все люди моются перед тем, как стать жертвой. Вампиры чуют запахи мыслей и чувств. Знахарь подбирал свой чудовищный букет, варил из него снадобье, надеялся, что он поможет... травами пахло от его мыслей, а не от него самого.
— Я заметил, — сообщил знахарь и подвинул ближе к вампирше предназначенные для неё фишки. Чёрный рыцарь. Вейма вспомнила запахи, царящие когда-то на том пыльном чердаке, и её замутило. Она бросила кость — тем же движением, что и тогда. Шестёрка. В этой игре слепая удаче не так уж много значила по сравнению с мастерством.
"Мне понравилась эта игра, — сказал когда-то старый Ватар. — В ней как в жизни — с тобой могут происходить разные события, ты встречаешься со многими опасностями, но, в конце концов, главное — хватает ли у тебя сил и ума".
Вейма ненавидела его голос. У неё не хватало ни того, ни другого, чтобы бросить учителю вызов. Вейму в сложной игре под названием "жизнь" ждал один только проигрыш — сколько бы она ни выбросила на костях. Но пока ей везло.
Вампирша заставила себя вернуться в настоящее. Неподалёку Вир развлекал народ историями, одна другой страшнее. Некоторые, похоже, выдумывал на ходу — про ту рыбу размером с лодку, которая против течения заплыла в реку и притаилась где-то в заводи, чтобы охотиться на людей. Другие устраивал сам — иногда в человеческом, иногда в зверином облике, а кое-какие вычитал в том стареньком бестиарии. Вейме не надо было его непрерывно слушать, чтобы потом слово в слово пересказать все его рассказы. Некоторые вещи ты просто слышишь, чем бы ни занималась.
Вир был рядом. Пока Вир рядом, ничего плохого случиться не может.
...если он однажды снова уйдёт, её сердце разорвётся навеки... она просто не сможет пережить это — снова.
Но пока он рядом. Он здесь.
Оборотень уловил беспокойство жены и нашёл её взглядом. Вейма посмотрела ему в глаза и покачала головой. Помощь не нужна. Вир кивнул.
Вейма дождалась, пока с обеих сторон будет сделано по три хода. Со своим умением играть она завела Чёрного Рыцаря в Болото Сновидений и должна была пропускать ходы.
Так даже лучше.
— Магда рассказывала, что ты говорил с... с кем-то в тот день, когда она уходила.
Знахарь выбросил всего тройку и шагнул к Башне Черепов. Отвечать он не даже не собирался.
— Она сказала, ты или безумен или обладаешь колдовским даром, — настойчиво продолжала вампирша, наблюдая, как уменьшаются шансы Чёрного Рыцаря на победу. Исвар молчал. — Но ты не безумен, и лес тебя пропускает. Пожалуйста! Это важно!
Знахарь подтолкнул к ней кость — пришла её очередь ходить, — но по-прежнему молчал.
— Она сказала... она сказала, что колдовской дар отличается от волшебной силы чёрных магов. Что всё, чему её учили в Бурой башне — это трюки. И ещё вера в то, что наш мир — это зло. Но колдуны и ведьмы договариваются с миром! Они договариваются со своим лесом! Этого не может быть, если мир — это зло, понимаешь? Магда сказала, что дар необученного человека подавляется, если рядом колдует обученный. Но если тот... уйдёт... дар может проявиться.
