Главы 1-16

Да никак.

Отрезать руки и выколоть глаза — больше мне ничего не остается.

Кто теперь меня пожалеет?

В это утро мысли уносили меня из одной дали в другую. Спустя час я уже хотела бежать домой и просить у Мики прощения, а через полчаса — наоборот, броситься в аэропорт. Мне хотелось убить себя, потом Блондина, потом даже Аарона с Джес. В голове была такая каша, что я уже сама не понимала, чего мне хочется. Одно я уяснила точно: поцелуй спровоцировала я. И мне за него расплачиваться.

Только почему я так распсиховалась?

И почему так отреагировал Мика? Сомневаюсь, что он так среагировал на мои грязные ругательства, хотя и звучали они оскорбительно. В университете я его и не такими словами поливала... Тогда отчего Каллахен так взбесился? Не замечала за ним подобной порывистости. Это я могу орать и швыряться тарелками, но явно не он.

Вот теперь мне стало уже любопытно. Интересно, если прийти к Мике с подобными вопросами, смогу ли я вывести его на чистую воду?

Займусь этим в свободное время.

Рассвет я пропустила. Уснула под шум волн, когда уже устала судорожно обо всем размышлять. В результате я плюнула на все — и будь что будет. Если что, я сошлюсь на срочные дела и вернусь домой. Да, отличный спасительный план.

Когда солнце начало припекать, сон как рукой сняло. Инстинкт самосохранения, не иначе. Так что, подобрав с песка сумку и толстовку, мое величество двинулось обратно в резиденцию Калахенов. Идти не хотелось. Выбора у меня все равно не было, но я растянула процесс дороги еще в час, слушая плеер и разглядывая особняки уже при свете солнца. С одной стороны, жить в подобном доме мне понравилось, хотя я даже думать не хотела, сколько хлопот причиняет уход за таким огромным участком. С другой стороны, мне было намного уютнее в собственной маленькой комнате в общежитии, где за стенкой слышен смех однокурсников. Быть может, жить в отдельном доме... скучно?

С подобными размышлениями о красотах природы я так и оказалась под воротами привычного стального особняка. С минуту еще постояла у дверцы калитки, собирая самообладание в кулак. Мне было любопытно, вернулись ли Аарон с Джес. Если вернулись — что им сочинил Мика? То, что мы поругались, и слепой заметит...

Вход во двор был открыт: кто-то уж точно дома.

Мика мог смело поехать зализывать раны в ближайший бар, учитывая "Мерседес" в гараже и ключи на столике в холле. Мне такая роскошь была недоступна, хотя руки чесались прихватить ключи от машины с собой. Об этом я подумала уже не пляже, и тут же забыла. Вредная мстительная я. Хотя надо было это сделать, не спорю.

Каллахен бы вообще в демона превратился.

Заглядывать в гараж и проверять я не стала — лень сворачивать с дорожки. У самого крыльца я на мгновение остановилась — и тут сбоку ударила струя ледяной воды. Через секунду меня можно было выжимать.

Каллахен, отбросив в сторону шланг, злорадно улыбался мне из-за гаража.

— С возвращением, Мелкая.

— Ты совсем из ума выжил на старости лет? — рявкнула я возмущенно, гордо выпрямившись и сложив руки на груди. Видок у меня был еще тот, не спорю. Мокрая курица! — Что на тебя нашло, кусок маразма?

Мика молча наклонился за шлангом.

Я взвизгнула ну совсем уж несолидно, и, отбросив сумку, припустила по дорожке к гаражу. Пришлось идти в обход — Джес бы убила меня за беготню по цветочным клумбам и кустам. Позади радостно журчала ледяная вода. Напор был таким сильным, что брызги спиной ощущались. У гаража беготня закончилась — теперь нас разделял только он сам, собственно. Я жалась к въездным воротам, Мика поливал цветы с обратной стороны.

— Так не честно! — сообщила я возмущенно. Мокрые волосы неприятно липли к лицу, да и одежда не очень-то комфортно сидела. Хорошо еще, душно и жарко — не простужусь. Надеюсь.

— А когда я играл честно? — отозвался Блондин. Судя по голосу, он откровенно веселился. Вот уж чего не ожидала от сегодняшнего утра, так это ледяной душ и подозрительно довольного Мику. Не к добру это, явно не к добру. Каллахен нигде головой не бился?

— Ты специально меня тут поджидал? — в лоб спросила я, выглядывая из-за гаража. Спрятаться до того, как ледяная струя долетела до моего укрытия, я все-таки успела. От гордости не умру, знаю.

— Вот еще. Я машину мыл, а тут такая мишень. Поможешь мне?

— С какой стати?

Такого поворота я точно не ожидала. Почему мы общаемся, как будто ничего не произошло?

— Ты, конечно, можешь пойти в дом — Джес как раз на кухне... — протянул Мика насмешливо, и я тут же поспешно его перебила.

— Обливать больше не будешь?

— Обещаю.

Я услышала, как зашуршал шланг по газону, и с опаской выглянула из-за гаража. Зря, кстати. От прицельной и тонкой струи я не успела увернуться, взвизгнула. Мика захохотал во весь голос, даже шланг выронил. Пока он был временно дезориентирован, мое коварство в три прыжка одолело гараж. Схватив злополучный шланг, я направила его прямо на Каллахена.

Пока мы вместе пытались завладеть шлангом, промокли окончательно. В такую жару это было не сколько противно, сколько освежающе и весьма забавно. На голове у меня творился бардак, учитывая то, что нарощенные волосы — не чета натуральным. В кедах хлюпала вода. С козырька белоснежной бейсболки Блондина капало, как с крыши. Воды под нами натекло столько, что можно было залить половину Африканского континента и напоить всю саванну.

Но мы за последние несколько дней так не веселились, как сейчас. Обливать друг друга водой — детский сад на выезде! Причем у нас — это вечная дошкольная группа.

Пока Мика развешивал футболку по розовому кусту, я пыталась кое-как обсушить волосы полотенцем. Откуда, оно, кстати, взялось, я так и не поняла. Блондин просто сунул мне его в руки после торжественного закручивания вентиля напора и наглядной демонстрации намыленного "Мерседеса". Выбора у меня не было. Из двух зол Каллахен казался мне наименьшим, так что пришлось торжественно подпереть гараж плечом и наблюдать за потугами вымыть машину до блеска.

Минут пять мы молчали. Как всегда.

Начинать разговор как ни в чем ни бывало мне не хотелось, а выяснять отношения не хватало духу. Прошло меньше двенадцати часов, и в голове до сих пор такие картинки пляшут, что я даже на Мику смотреть не могла. Тем более — в одних шортах. Пять минут назад меня это не волновало, когда я поливала его водой и пихала локтем в живот. Пять минут назад... как давно это было.

Я вздохнула и уставилась в пол. Наверное, ошиблась в выборе — наибольшее зло было как раз в трех метрах передо мной. В мокрых шортах и с рельефной спиной. Зло, настоящее зло. Чудовище из ночных кошмаров.

— Думал, ты уже на полпути к университету.

Я подняла глаза от пола. Видимо, Каллахен решился первым. Выходит, не одна я переживаю по поводу беспечной болтовни не в тему. Интересно, что надумал он сам? Если, конечно, думал. Насколько я помню, последними его словами были "С меня достаточно". Сказано ли это было в шутку или всерьез? Если Мика хочет выставить меня за дверь, пусть делает. Я буду только рада.

— Сама удивляюсь, почему еще не в аэропорту, — осторожно подтвердила я, кутаясь в полотенце, накинутое на плечи. Блондин обернулся от машины, с которой смывал пену, удивленно хмыкнул. — Дура потому что.

В меня полетела мокрая тряпка, которую я схватила на лету.

— Столько самобичевания из-за одного несчастного поцелуя? — уточнил Мика, уставившись на меня из-под козырька кепки. — Теряешь сноровку. А как же член в штанах и все такое?

— Отстань, а? — огрызнулась я, отвернувшись в сторону. — Что-то ты не слишком об этом думал, когда... — рыкнув, я стукнула по стене пяткой, вздохнула. — Черт...

Я еще слишком остро реагирую на произошедшее. Странно и непривычно так реагировать на простые вещи. На простые действия, заглядывая правде в глаза. Мы только поцеловались, а меня уже корчит как вампира при виде креста.

— Тебе тоже понравилось?

— Я надеюсь, мы забудем об этом? — как можно более сухо осведомилась я. Что-то мне расхотелось обсуждать все это. Если пару часов назад я была полна энтузиазма, то сейчас у меня мурашки по коже бегали. Я совсем не хотела об этом говорить. Ни капельки!

Нет-нет-нет!

— Если ты хочешь, забудем об этом.

Мика так ясно выделил "ты", что я вздрогнула, как от неожиданного резкого звука. Явно хочет сказать, что он как раз и не собирается забывать? Ну уж нет, ты об этом если не забудешь, то вспоминать будешь с ужасом! И будешь напоминать мне при каждом удобном случае. Например — на университетском радио в первый учебный день...

Меня перекосило так, что даже мужчина моей мечты заметил. На мраморно-безмятежном лице на мгновение отразилось замешательство. Всего лишь на несколько секунд. Маска, опять маска. Боже ты мой, прекрати быть таким искусственным! Так и хотелось выкрикнуть это в лицо, громко, порывисто. Но теперь я отлично понимала, что разбивать маску мне ни к чему. Не стоит будить зверя, вдруг он мне не понравится?

Или наоборот...

— Прости? — счел нужным уточнить Блондин, возвращаясь к смыванию мыльной пены с капота. Я отрицательно замотала головой и сделала вид, что пытаюсь просушить полотенцем собственную футболку. Ехидно посмеиваться я не стала, чтобы избежать еще три тысячи уточнений. Буду бить в самое больное место. Буду бить по каллахеновскому либидо.

Коварная я.

— Что ты сказал Джес? Кстати, давно они вернулись? — поинтересовалась я с самым невозмутимым лицом. Я наблюдала, как Мика смывает пену водой из шланга, как меняется рельеф спины при движениях и поворотах корпуса. На самом деле, бесподобное зрелище. Есть в нем что-то завораживающее, глаз не отвести.

Мика даже оборачиваться не стал.

— Часа два назад. Где тебя носило? — отозвался он немного резко, продолжая поливать капот водой. И он думает, я ему так прямо и расскажу? Мы даже не настолько друзья, чтобы мне восторженно дрыгать ногами и с упоением рассказывать о приключениях ночи. Эта ночь останется только со мной. Каллахену не обязательно знать, что меня всю ночь мучили угрызения совести. Перебьется.

— Где надо, там и носило, — фыркнула я.

Блондин замер секунд на пять. Неужели среагировал? Тогда почему молчит? Давно бы уже вызверился в ответ, а тут — наоборот.

Во мне проснулся юный натуралист.

Будь во мне хоть капелька харизматичной сексуальности, я бы подкралась к баскетболисту сзади, провела бы пальцем по линии позвоночника и спросила бы, хрипло прошептав на ухо: "А тебя где носило?". Будь я именно такой, Каллахен бы не знал, что со мной делать. Вот честно.

Хотя он и сейчас не знает, что со мной делать.

— У меня кровь стынет в жилах, когда ты так улыбаешься... — проворчал Мика. Оказалось, что он смотрел на меня в упор уже какое-то время, пока я в красках представляла кошачью походку от бедра. Вот незадача.

— Так не смотри. Ты такой сварливый, потому что давно в город не выезжал? Может тебя свозить в центр, чтобы ты подцепил очередную размалеванную красотку с блеском для губ? — мой голос источал ядовитую сладость.

— Ты теперь мне это до старости припоминать будешь?

— Упаси Господь.

Тигр рассерженно рыкнул, но дальше комментировать не стал. Я разочарованно вздохнула, а Мика с самым невозмутимым видом продолжил смывать пену.

Да что с ним такое?

— Так что ты сказал Джес? — еще раз переспросила я, сложив руки на груди.

— Что ты пошла фотографировать один из заливов для доклада, — буркнул Блондин в ответ. Движения его стали резкими и торопливыми — хотел поскорее закончить работу. Я так ему надоела уже со своими разговорами, что хочет поскорее вернуться в дом? А если и нервничает, то это совсем не похоже на прежнего Каллахена. Ничего не понимаю, и от этого чувствую себя глупо.

— Ну и фантазия у тебя... — хмыкнула я миролюбиво. Быть может, Каллахена корчит потому, что я так с ним разговариваю. Вроде как чувствует вину за произошедшее, а тут еще и я рычу — и ему приходится отсиживаться в окопах. Впрочем, я на него не поэтому выделываюсь. Мне просто скучно.

— Сказал первое, что пришло в голову. Не мог же я ей выдать, что мы посреди ночи разругались как кошка с собакой. Она бы мне такую лекцию прочитала о том, что нельзя отпускать девушку одной шататься по улицам. Тем более — тебя.

— Что значит: "тем более — тебя"? — возмутилась я, скорчив рожицу. — Я не видела у тебя на лице энтузиазма бежать за мной следом и силой возвращать домой...

— Как же, вернешь тебя. Уж скорее ад замерзнет.

Ох, знакомые ехидные нотки в голосе, как же я по ним соскучилась.

— Ты делаешь из меня монстра.

Блондин выключил воду и принялся вытирать машину насухо. Если он еще и полиролью вооружится, мы тут на час застрянем. С одной стороны, это было хорошо — еще час меня не станет атаковать Джес с кучей компрометирующих вопросов. С другой стороны — с такими перепадами настроения Каллахена у меня взрывался мозг. Нельзя же так с моей неокрепшей детской психикой!

Я вытащила воображаемый пистолет из кобуры, наставила его на Блондина и выдала мрачное "Бах!". Мика посмотрел на меня через плечо, глухо усмехнулся.

— Ты по-прежнему в статусе "дурочка крашеная", — сообщил он насмешливо.

— А ты — "эгоист пафосный", — я показала ему язык, и Каллахен заулыбался еще ослепительней.

— Я тоже тебя люблю.

Мне пришлось фыркнуть в ответ и махнуть рукой. Ну да, большего от Блондина не дождешься, Джей Си. Наивная.

— Что ты собираешься делать с волосами?

Вопрос Мики поставил меня в тупик. Нет, я привыкла к резкой смене темы разговора, но подобного вопроса я даже не ожидала. Кто-то хочет поддержать непринужденную беседу? Боже, храни Королеву... Этот парень меня в могилу загонит.

— Ты про локоны? — уточнила я на всякий случай. Мика молча кивнул в ответ, продолжая натирать машину тряпкой. Мое высочество накрутило одну темную прядку на палец, пожало плечами. — У меня завтра запись к парикмахеру, они должны вытащить всю эту красоту и смыть краску. Буду опять великим вождем индейцев. А что такое? Тебе понравилось, или наоборот?

Вопрос был прямой, в лоб. Даже без иронии и насмешки.

Спустя мгновение до меня дошло, что не стоило вообще задавать этот вопрос. О подобном можно спросить подругу или близкого человека, но никак не этого ходячего вампира. Впрочем, за последнее время мы очень о многом поговорили, чтобы беспокоиться о таких мелочах. Иногда Мика вроде как раскрывается, скидывает свою маску — и мы начинаем говорить совсем по-другому. Ведь он может быть нормальным, если хочет. Нормальным... для меня?

— Знаешь, мне стоило сказать это вчера. Эта прическа, платье, каблуки — у меня чуть сердце не отказало. Не делай так больше!

Мика улыбался так, что холодильник бы растаял. На меня он не смотрел, продолжая орудовать тряпкой. Зато я смотрела на него, и у меня уши горели. Если это услышал посторонний человек, подумал бы совсем другое. Но мне и этого хватило.

— Что, все было так ужасно? — не удержалась от шпильки я. Блондин наконец-то соизволил на меня обернуться, и увидев, что меня распирает от гордости за содеянное, лишь глухо хмыкнул.