— Сима у него была жена, — проговорил Димка. — ...так Цак писал в мемуарах, — быстро добавил пацан. — Ещё он говорил, что все беды от баб, а любовь — это торжество инстинктов над интеллектом.
— Ну, тогда точно, это он, — откинулся на подушку дед, чтобы удобней ему разговаривать с пацаном, который, вот интересная новость, интересуется историей. Ветеран даже зауважал Димку, но не стал тому говорить, что тогда командовал он батальоном, в котором по количеству личного состава и роты не наберётся.
Пацан понял, что контакт налаживается. Теперь надо деда умно подвести к сегодняшнему дню и к текущим проблемам, а именно, к жратве.
— А после войны, как сложилась ваша жизнь, — поинтересовался Димка.
Дед не стал скрывать свою биографию:
— В сорок седьмом меня уволили из армии в звании майора. Отправился в Москву и завершил обучение в университете. Погрузился с головой в науку. Защитил кандидатскую диссертацию, а потом и докторскую. Из Москвы переехал в Новосибирск, где почти всю жизнь проработал в сибирском отделении АН СССР. Работал до тех пор, пока не случилась перестройка: ну, это когда власть нашу торкнуло всё ускорить, углУбить и демократизировать. Короче говоря, раздербанили научные учреждения так, как будто мамонты в них резвились. Гитлер не смог, зато сами смогли всё порушить: взяли и бездарно спустили в ватерклозет множество передовых разработок, сделанных за несколько десятилетий.
На пенсии некоторое время преподавал физику в военном училище, а потом перебрался сюда в Барнаул. Родители жены оставили нам в Барнауле небольшой домик, вот в нём и живу последние десять лет. Увы, но супруга моя уже покинула этот мир. Не перенесла известия о гибели нашего среднего сына. Он стал военным, но, увы, погиб в одной из горячих точек. Такие, брат скорбные дела. Старший мой сын живёт в Ростове, а младшая дочка осталась в нашей квартире в Новосибирске. Из родственников у меня в Барнауле остался только непутёвый внук, сын среднего сына. Проживает в квартире погибшего отца, а мамаша его усвистала куда-то на Урал устраивать личную жизнь. Вот и вся жизнь. Я теперь сам потихоньку небо копчу, в одиночестве. Работаю исключительно для себя, чтобы дома не скучать. Пришла старость и я узнал, что одно из преимуществ зрелого возраста заключается в том, что тебе теперь плевать на мнение власти и окружающих.
Мозг Димки зацепился за слова деда, что тот последние десять лет живёт в Барнауле. А как он тогда попал сюда в Воронежскую больницу? Надо прояснить.
— А в Воронеж-то, как вы попали из Барнаула? — начал прояснять Димка.
— Да по приказу, и не из Барнаула, а из Москвы, — сообщил дед, думая, что парень спрашивает о фронте. — Как все попадают на фронт. Мне выпал Воронежский фронт, где происходило знатное рубилово с врагами. После войны я в Воронеже так и не побывал, только помню его полностью разрушенным. Сейчас, говорят, хороший город отстроили. Интересно — народ там такой же боевой, как и в Отечественную или уже испортился? Печально смотреть, но западные гнилые ценности разъедают наш народ.
Димка чуть не выматерился с досады: получается, дедушка считает, что сейчас он лежит в Барнаульской больничке. Вот как с этим дедом иметь дела? Лежим с ним в одной палате, только он лежит в Барнауле, а Димка в Воронеже. И где этот Барнаул? Кажется, где-то на Монгольской границе. Имелась надежда на дедушку, но видно не срослось: скосила старого человека шиза, растрясло его мозги до полного бунта разума. Ну и фигли? С учёными людьми такое часто случается от большого ума и неустроенности в личной жизни.
Хоть дедушки и словил шизу, но сообразил принести соседу на завтрак со столовой дополнительную порцию еды. Дед, как ещё ходячий больной, кормился в больничной столовой, до которой добирался своим ходом, хоть и кряхтя. Димку, как лежачего, кормили в палате порциями еды, вызывающими у пацана слёзы. Если бы не дополнительная еда, притащенная дедом, то парнишка точно не дожил бы до мамкиного появления в их палате. А так он кое-как протянул до прихода мамки. Конечно, мамка принесла не три литра сметаны, а маленький пакетик творога, пару булочек и маленькую коробку с молочным коктейлем. Тут поневоле задумаешься о тщетности бытия и своей жизни в частности. Съев это сиротское угощенье, парень понял, что с этой больнице его увезут в морг или в психиатрическую клинику. Почему он попадёт в морг или к психам? Да потому, что мамка доведёт его до помешательства. Мамка с горя точно сбрендила: утверждает Димке, что дома его уже заждалась младшая сестричка. Типа, надо Димке быстрей выздоравливать, а то младшая сестра здорово переживает, что её любимого братика сбил на автобусной остановке лихач. Никто больше не пострадал, а братика чуть не убили. Лихача, сбежавшего с места происшествия, кстати нашли. Им оказался офицер милиции. Кто бы мог подумать.
И кто здесь дурак — думал Димка, слушая мамкины причитания. Какая сестра? Какой такой лихач? Какая милиция? Вон и дед сидит на койке и греет уши. И глаза у него удивлённые, ведь Димка ему рассказал, что сюда попал после падения с высоты, когда он совершал рискованный трюк на велике. Теперь шизанутый дед подумает, что молодой сосед немного ненормальный, раз сочиняет всякие небылицы. Почему он подумает? Да, он уже подумал: вон, как подозрительно уставился на Димку. Наверное, считает его представителем потерянного поколения, как и своего внучка непутёвого.
Мамка ушла в расстроенных чувствах от вида сыночка. Димка лежал, молчал и злился. Вот он закон Мёрфи в действии: если может произойти что-то плохое — оно непременно произойдёт. Хотел материться, но лишь шипел сквозь зубы. Хотелось пересказать весь запас своего матерного лексикона, но не бедному деду же его высказывать. Дед тоже молчал, что-то рисовал в блокноте и изредка косо посматривал на соседа. Внезапно парня осенило обратиться вопросом к Системе. Ведь есть же у него карта, показывающая всё, что происходит на локации; и даже показывает всех людей с указанием их "цвета" — зелёным помечает союзников, серым — нейтралов, в блёклые тона окрашивает мертвецов, а красным — врагов. Вот почему Димка такой дурак, что сразу не открыл карту и не изучил ситуацию. Думал, что находится в безопасности. Расслабился, разгубошлёпился. Тэээк-с, открываем карту и видим...И что мы видим? Вот наша палата в больнице. В ней видим игрока, имеющего зелёную ауру и соседа, тоже "зелёненького". Это хорошо. Значит, дедушка нам не враг, а союзник. Прелестно. Меняем масштаб, и что видим? Видим всю больницу, в которой куча народа с "серой" аурой. Это не враги, но и не друзья. Увеличиваем масштаб и видим город. Город большой и называется...Барнаул!!! Вот и река Обь течёт.
— Пипец, — высказал свое тщательно обдуманное и взвешенное мнение Димкин Внутренний Голос. При этом Голос не дрожал, а дрожали Димкины руки, словно они принадлежали запойному алкоголику. Получается Система, эта зараза космическая, опять гнусно подшутила над игроком, записав его в психи. Прошлый раз на фронт отправила со справкой из жёлтого дома, и сейчас выставила его перед хорошим человеком полным дебилом. Это ещё дедушка терпеливым оказался — не попросился перевести его в другую палату, подальше от соседа-придурка. Слушал Димкины бредни и спокойно кивал. Стыдно-то как, но есть всё равно хочется. Достали шуточки Системы, норовящей любую историю превратить в драму. От таких шуток погибают люди, а Системе чужое горе только в радость. Сейчас помру от голода...
До обеда Димку врачи мучили болезненными процедурами, а перед обедом ему пришлось глушить своё обоняние, ибо терпеть запахи, разносящиеся с кухни, сил не оставалось.
В жизни даже самого терпеливого разумного наступает момент, когда он больше не в силах сдерживать свои страсти. Неспособность удовлетворить свои желания порождает гнев. Гнев порождает умопомрачение. Оно лишает человека разума, а когда нет разума, человек теряет облик, превращаясь в одержимое страстями существо. Всё — решил Димка — пропади оно пропадом: надо обретать мобильность и валить из этого заведения скорби в болото к чёртовой бабушке. Поэтому, когда дедушка своим ходом почапал на обед, игрок, находясь в одиночестве, наелся своей волшебной химии для радикального исцеления. Вскоре, санитарка приволокла ему обед, который он мигом употребил под её удивлённый взгляд.
— На поправку иду, — объявил он ей, запивая обед вкусным чаем "Прицесса Дури".
Интересно, а что скажут врачи, когда увидят, что у их пациента такая бешеная регенерация? Как им объяснить, что отросла новая селезёнка; что затянулась рана в лёгком; срослись переломы; из пуза пациента выпали трубки, а швы стали практически невидимыми? Эти изменения дались игроку большой ценой без притока в его организм органики и минералов: похудел, позеленел и озлобился, ибо все эти положительные изменения произошли за счёт внутренних резервов. Надо больше есть, но не дают. А не станем мы Айболитам ничего говорить, просто свалим отсюда к едрёной бабушке.
— Слышишь, Голос, — зашептал Димка. — Мы с тобой встаём на путь страшного преступления. Думаю, тебе понравится.
— Неужели? — с деланным равнодушием поинтересовался Внутренний Голос. — Что ты такое феерическое задумал, из-за чего я должен трепетать?
— Мы идем грабить продовольственный склад больницы: имидж ничто, голод всё. Надеюсь, мне улыбнётся госпожа Фортуна.
Димка вскочил со своей койки и, шатаясь, пошёл к двери. Вспомнил, что на нём только майка и памперс, ну, и гипс на левой руке и правой ноге, если гипс считать за одежду. В такой одежде щеголять по коридорам плохое решение. С вешалки игрок снял больничный халат, а на ноги обуть ничего не нашёл. Так и пошёл босиком, но с худыми телесами, прикрытыми обыкновенным больничным халатом. Где они только этот халат взяли, ведь уже давно в больницах люди щеголяют в собственной одежде. Его путь к цели пролегал таким образом, чтобы повстречать, как можно меньше людей. Зачем народ шокировать своим видом. Системная карта великолепно подсказывала, как проделать такой путь незамеченным персоналом больницы и больными. Как на войне — подумал Димка — опять надо красться и скрываться ото всех. У тебя цель, но весь мир пошёл на тебя войной. Тем хуже для мира. Цель у Димки появилась простая, как перпендикуляр и понятная ему — пробраться до продовольственного склада, расположенного в цокольном этаже больницы и навести там шороху. Не в смысле нашуметь, а обокрасть продсклад. Система добросовестно подсказывала, что в этом складе хранятся сокровища, особенно в холодильниках. Красться босиком по холодному полу не очень приятно, но это мелочи. Зато идёшь бесшумно. Немного мешает идти гипс, присобаченный к его ноге, но снимать эту приблуду игрок пока не хотел. Особо гипс на руке и ноге не мешал.
Димка уверено крался к цели по коридорам больницы, ловко уходя в сторону от встречных людей, пережидая в укромных местах, благо всяческих закоулков в этом здании хватало. Так он добрался до цокольного этажа, ловко разминувшись с двумя тётками-поварихами, тянущими огромную корзинку с овощами. Цель приближалась. Пришлось проявить силу воли и не напасть на тёток с целью отнять овощи. Зачем нам овощи, если в хранилище есть мясо! Но это решение далось с трудом, ибо тётки отличались упитанностью, а в корзинке много овощей. Загрызть тёток и подкрепиться их жирным мясом — это самое простое решение. Потом закусить сырой картошкой. Системе и наблюдателям, конечно, такое решение проблемы понравится, но мы не ищем простых решений, хоть крышу от голода уже сносит. Кроме того, тётки, когда их начнём ловить и есть, молчать не будут, а станут верещать. А зачем нам вопли и прочий шум? Нам звуковая реклама решительно не нужна. Конечно, тёток можно сначала тихо пристрелить, благо есть чем, но остатки Димкиного сознания говорили, что так делать почему-то нельзя.
До двери продовольственного склада оставалось совсем немного. Или Димка расслабился, или его отвлекли специфические запахи в этом подвальном помещении, где пахло отнюдь не розами, но с игроком случилась неприятность. Тело игрока хоть и перемещалось по коридорам и лестницам довольно лихо, но координация в ослабленном организме не та, что надо. Поспешило тело к заветной двери и оступилось на последней ступеньке, отчего-то покрытой скользким слоем какой-то плесени. Подвал, одним словом: пенициллин выращивают. Больная нога, только обзаведшаяся сросшимися костями, взяла и хрустнула в месте перелома. Понятно, что костям не хватило материала для качественного сращивания. Жрать надо больше, но, увы, игрок питался водой, воздухом и благими пожеланиями.
Дикая боль чуть не погасила Димкино сознание окончательно. Зашипев от боли и покрывшись холодным потом, игрок догадался воспользоваться оранжевой аптечкой с жемчужинами мгновенного восстановления повреждений. Логично. Раз перелом новый, то жемчуг должен подействовать, он и подействовал, мгновенно приведя кости ноги в норму. Игроку оставалось только стереть обильный пот с лица и продолжить путь к цели. Не орать же, и не истерить. Но следует запомнить, что Система на каждом шагу норовит подбросить подлянки. Теперь надо буквально вымерять каждый свой шаг и каждое действие. Это происшествие станет наукой на будущее, но вот и заветная дверь с большим амбарным навесным замком.
Эти запоры от честных людей — хмыкнул Внутренний Голос. Кто захочет сюда войти, то этот замок препятствием не станет, но кому надо сюда приходить? Даже бомж не покусится обнести продсклад больницы. А у нас выбора нет, ибо мы до другого склада вряд ли дойдём в живом и разумном виде. Ещё немного и с голодухи точно в ликантропов превратимся. Только в хилых, но злых до чёртиков.
С помощью недавно стыренной железяки и эффекта инвентаря, игрок лихо срезал дужки замка. Плёвое дело: ничего не звякнуло, ничего не скрипнуло. Мы так однажды танк изуродовали, а тут всего-навсего замок. Хорошую каркалыгу игрок спёр у докторов. Если врагу её загнать в пузо, то, считай, готовый труп.
— ...и вовсе не было подвоха или трюка — вошли без стука, почти без звука..., — тихо пропел Внутренний Голос: это приключение в подвале его радовало.
Свет в помещении Димка даже не думал включать. А зачем? Ему и так всё видно, что здесь установлены холодильники, морозильные камеры, стеллажи с коробками и ящики с овощами. В морозильники мы не полезем, консервы нам тоже не тарахтели. Зачем грызть лёд или консервы? Мы полезем в холодильник, в самый ближайший. Оп-паньки! Вот вы где мои вкусненькие синенькие куриные тушки прячетесь. Идите к папочке. Голодный папочка вас съест. Ого! Дайте две для начала.
Сграбастав три куриные тушки, озверевший игрок тут же на стопке пустых ящиков устроил пир. Вполне логично. Зачем куда-то пищу тащить, и где-то её есть, ведь известно всем, что пища сохранит свою свежесть, если её сразу съесть.
Подвальные крысы попрятались с паническим писком. Сначала они с любопытством изучали новое живое существо, появившееся в их подвале, но быстро сообразили, что это появилась альфа — существо, стоявшее на вершине пищевой цепочки. Надо быстро, со скоростью визга, улепётывать с этого подвала, пока альфа не обратит внимания на крыс и не съест их. Пока в этом помещении насыщается лютый монстр, своими хвостами рисковать дурных особей нет. Крысы видели, как монстр самозабвенно пожирал куриные тушки, и зрелище это, надо сказать, до крайности пугающее. Надо бежать отсюда во все лопатки. Но, даже на большом расстоянии крысы с ужасом слушали, как монстр расправляется с куриными тушками. Глухое рычание, чавканье и хруст костей. Пару минут и от курицы ничего не осталось, кроме нескольких не очень аппетитных косточек. Но зачем хрустеть костями, когда рядом лежат целые куриные тушки. Только доставай их из холодильника и жри. Вкусными оказались все части курочки: крылышки, шейка, окорочка и грудка.
