Допив бутылку, Павел достал ещё одну из холодильника, открыл, взглядом пригласил меня присоединиться, но, увидев, как я помотал головой, пожал плечами и сделал первый, самый сочный, глоток.
-Земляне, ладно, -сказал я. -Но лунары что здесь делают?
-Ха!— радостно воскликнул Павел. -Так ты тоже оказывается заражён той гнилью, что ежедневно изрыгает поганец Нил Полански? Что земляне — тупой скот, а лунары... лунары ого-го! Настоящие, мать их, звёздные арийцы.
С гневом опровергаю его заявление: -Ничем я не заражён!
С тем большим гневом, что где-то внутри, чувствую, есть такой, пусть крохотный, пусть маленький червячок. Когда тебе день и ночь дуют в уши разную гадость — что-нибудь неизбежно прилипнет. Тем более если это нечто восхваляющее тебя самого по типу: ты лучший, ты звёздный и поэтому уже молодец и красавчик. Кто откажется быть молодцом и красавчиком? Нет таких! Даже среди понимающих что всё это чушь собачья, всё равно нет. Каждый хочет быть красавчиком и молодцом или, хотя бы, постоянно слышать, что ты таков и есть.
-Нет, я просто думал, что если кто-то сбежал с луны, то он вряд ли будет... сидеть здесь, -попытался я оправдаться.
-Так ты правда думаешь, что большинство беженцев активные люди, так сказать оппозиционеры сбежавшие от угрозы расправы? -продолжал веселиться Павел.
-Разве не так?
-Вообще не так!
-Тогда как?
-А вот так! -Павел хлопнул ещё пива, достал откуда-то кусок заветревшейся колбасы и откусил от неё. Оппозиционеры Нила Полански сейчас сидят по тюрьмам или давно погибли в штрафбате брошенные на штурм укреплённых позиций земных космодесантников и подгоняемые расстрельной командой. Те, кого ты называешь "активными людьми", у кого хватило смелости не согласится с идеологией фашизма, насаждаемого на нашей родной красавице луне. Кто сумел разглядеть в "наших космических друзьях" их хищнические морды и понял, что они людям совсем не друзья — все эти люди пытались бороться, что-то изменить, не смогли, проиграли и любо погибли, либо их сломали жёстко, через колено. А сбежали, в основном, трусы и те, для кого слово "Родина" пустой звук, кому лишь бы сладко спать и сытно есть и не важно где: на Луне, на Земле или вовсе у чёрта в гостях. Пока чёрт не потащит в котёл им всё нормально.
Поверь мне, я знаю, -сказал Павел. -Я сам такой... трус и приспособленец, которому своя шкурка гораздо важнее судьбы луны и земли и их обоих вместе взятых.
Мой сосед бросил в рот хвостик от колбасы и запил пивом.
Я подумал, что по-настоящему плохой человек не будет наговаривать на себя, напротив, он приложит все силы чтобы выглядеть в глазах сторонних людей добрым и пушистым.
-Не позволяй этому болоту засосать тебя, парень, -посоветовал Павел. -Найди работу вне социального городка и выметайся отсюда как можно скорее. Благо, что профессия у тебя очень уж, по нынешним временам очень уж востребованная.
-Спасибо за совет, -поблагодарил я.
-Спасибо оставь себе. Как недавно заселившемуся тебе должны были выдать полторы тысячи кредов. Давай две сотни за пару добрых советов и можешь быть свободен.
Я перекинул ему двести пятьдесят и встал. Визит явно пора уже заканчивать.
-Будь здоров, Паша. Не хорони себя раньше времени, -дал я ему свой совет, причём совершенно бесплатно.
И вот я снова стою в коридоре, между двумя рядами закрытых дверей. За одной из них моя комната, за другой, называющий себя трусом и приспособленцем, сосед радуется двум, с половиной, сотням халявных кредов и отмечает их появление откупориванием новой бутылки.
-Привет, -слышу я. -Новенький?
По коридору идут два парня в лёгких рубашках весёлых расцветок. Короткие рукава, пара расстёгнутых пуговиц на воротнике и легкомысленная раскраска самих рубашек делают их похожими на отдыхающих, только что вернувшихся с пляжа или, напротив, на этот самый пляж собирающихся.
Отвечаю: -Сегодня заселился.
-Как нам повезло, правда Гена? — спрашивает один из них другого.
-Правда Саня, -отвечает тот.
Как говорится — вот и познакомились.
Ребята окружают меня, стоят слишком близко чтобы мне было комфортно. Делаю шаг назад. Они синхронно делают шаг вперёд и расстояние, между нами, не увеличивается. Вблизи чувствую, что Гена жуёт жевательную резинку с клубничным вкусом, и вижу, что у Саши застряло в зубах что-то тёмно-зелёного цвета.
-Понимаешь, какая засада, -распинается Саша. -Нам срочно понадобились три сотни кредов, но взять их абсолютно некуда. Может быть ты их нам одолжишь?
-Не подумай, мы обязательно вернём, -подключается Гена.
-Мамой-луной клянусь! -обещает Саша.
-И с процентами за пользование.
Они оба выжидающе смотрят на меня.
Говорю: -Не одолжу.
-А что так, крыса что ли? -с ноткой угрозы спрашивает Гена придвигаясь ещё ближе, упираясь в меня животом и заставляя отступить, сделать шаг назад.
Есть такие вопросы, на которые не знаешь, что ответить, особенно в пылу резкого, как перебродивший квас, диалога. Было бы время сесть и спокойно подумать, тогда можно подобрать высокоинтеллектуальный ответ, показывающий собеседнику твоё неоспоримое интеллектуальное превосходство над ним. Что-нибудь из классического "пошёл на...й!" или "сам ты крыса!".
Я молча выставил руки перед собой и слегка оттолкнул продолжающего напирать Гену показывая, что хорошо бы стоять, где стоит и не нависать над собеседником, чай не свая и не армированная опора глубоко заглублённой конструкции.
-Да, объясни нам: почему отказываешься поделиться с доблестными воинами, потерявшими дома и оставившие семьи ради борьбы с лунным фашизмом!
Мне вдруг стало смешно.
-Ребят, это вы так противостоите Нилу Полански — стреляя креды в коридорах бесплатной гостиницы в социальном городке на Земле? Два здоровенных лба с руками, ногами и даже головой. У меня для вас новость — фронт немного в другой стороне. Так что скажите, бойцы, как насчёт того, чтобы прямо сейчас записаться в добровольцы и отправиться на орбиту?
-Умный, да? -спросил Гена.
-Уж точно не такой дурак как ты, -сказал ему я и, кто знает, может быть получил бы после этого по-своему, выходит, не такому уж умному, лбу. Но в этот момент отворилась дверь комнаты моего знакомого соседа Паши, и он сам выглянул всё в той же растянутой футболке и непонятного вида шортах.
-Чего шумите?
Появление соседа произвело на моих новых знакомых разительное впечатление. Незадачливые стрелки кредов словно сделались меньше в размерах, как будто были скафандрами в среде с высоким внешним давлением из которых спустили часть распиравшего их изнутри воздуха.
-Здравствуйте, Павел Сергеевич, -поздоровался Саша.
-Мы тут объясняем новичку местные порядки, -каким-то извиняющимся тоном пояснил Гена.
-Оба исчезли немедленно, пока я не разозлился. Новичка не трогать, -сосед вернулся к себе полностью уверенный, что его слова окажется достаточным.
-Конечно, Павел Сергеевич, как скажите, -успел крикнул Саша.
Переглянувшись между собой и не глядя на меня, они прошли дальше по коридору. Причём, проходя мимо, что один, что второй имели все возможности задеть меня плечом или как-то иначе выразить своё неудовольствие, но не сделали ничего такого.
Раздумывая: с кем же меня угораздило познакомится, и кто такой на самом деле мой сосед Паша или Павел Сергеевич как обращались к нему местные агрессивные лоботрясы, я дошёл до бесплатной столовой где без предъявления каких либо документов, просто по факту одного моего в ней присутствия, получил неплохой комплексный обед. Разные вкусняшки, закуски и пиво можно было докупить за креды. Однако тарелка грибного супа на первое, картошка с обжаренной в сухарях котлетой на второе и лёгкий, пахнущий ягодами морс на третье полностью удовлетворили мои текущие потребности.
Слегка осоловев после вкусной еды, я подумал, что мог бы понять "профессиональных социальщиков" всю жизнь проживших в социальных городках, ничему толком не научившихся и ничего толком не сделавших. Балласт общества. Жир. Хотя жир тоже, по-своему, полезен, а от социальщиков вообще никакой пользы. Я бы на месте земных правительств для начала бы кормил их не такой вкусной едой. Иначе — какой стимул развиваться и расти над собой? Вкусно поел, хорошо поспал, стрельнул или заработал кредов на временной работе, попил пивка и снова вкусно поел. Так вся жизнь и прошла как один день.
Впрочем, это проблема землян и пусть они сами с ней разбираются. Моя же задача сугубо локальна — выбраться из социального городка самому, найти дом для семьи и перевезти её с луны.
Заставив себя собраться, я проложил на висящем на стене в столовой терминале маршрут и вскоре уже был в центре связи с внешним миром. Политика социального городка ограничивала связь между социальниками и внешним миром, но разрешала её в специально предназначенных для этого местах.
Заняв одну из пустующих кабинок, я выбрал из приложенных вариантов частный звонок и всплывшая на экране надпись уведомила меня, что вызов пошёл. А там, дальше, возьмёт абонент трубку или проигнорирует, а может быть окажется занятым и элементарно не услышит входящий звонок — как повезёт.
Мой звонок услышали и трубку подняли.
Александр Григорьевич, двоюродный брат моего отца которого я видел только в далёком детстве и ещё раз он прилетал на Луну на похороны папы, выглядел закономерно постаревшим. Перешедший в режим видеосвязи сразу после того, как удалённый абонент принял вызов экран показал мне сильно постаревшего мужчину с полностью седыми волосами и парой глубоких, как лунные кратеры, морщин, делящих лицо на неравные части.
-Кто вы... — начал было Александр Григорьевич, но потом узнал меня.
-Здравствуйте, -начал было я немного смущаясь. Наш последний разговор, состоявшийся пару лет, назад закончился не слишком хорошо. Я обвинил брата отца в том, что это земляне взорвали станцию вместе с более чем пятью тысячами гражданских специалистов. Он тщетно пытался доказать мне всё абсурдность этого заявления, но я не верил и назвал его самого убийцей за то, что он, как я тогда думал, покрывает землян и отказывается признать и раскаяться во всех их преступлениях. Преступлениях, придуманных проклятым Нилом Полански и его администрацией.
Родного дядю, человека которого прекрасно знал и который много раз помогал мне, в том числе пережить смерть родителей и не только — не задумываясь, я назвал тогда убийцей. И сейчас мне было ужасно стыдно за себя вчерашнего. Я хотел извиниться, но не знал, как начать разговор.
-Ты где? Что с тобой? -засыпал вопросами дядя. В его голосе слышалось неподдельное волнение.
-Всё в порядке. Уже на Земле. Вот живу беженцем в социальном городке.
-А твои?
-Остались на Луне.
Тон дяди немного изменился: -Бросил их?
-Можно и так сказать. Когда силой забирают в армию и пинком под зад выпинывают на орбиту, то забрать с собой семью обычно не разрешают, -объяснил я.
-Ты же сетевик. У тебя вроде бронь? — не поверил дядя.
-Была бронь, да вся вышла, как только уволили.
-Трудно пришлось? -спросил дядя.
Я вспомнил стальную многоножку, гибкую, словно живое существо, а не инопланетный механизм и то, как она отрыгивала свои уменьшенные копии, и они внедрялись в мёртвые тела моих сослуживцев и те вставали, словно отремонтированные роботы, в которых одну управляющую программу заменили другой.
Вспомнил огненный вал, созданный наступающими землянами. Когда твои товарищи падают слева и справа от тебя с простреленными шлемам, а ты выживаешь каким-то чудом и вынужден то ли отступать, то ли бежать бросая мёртвых сослуживцев потому, что их слишком много и ты всё равно не сможешь вытащить всех, только зазря присоединишься к ним если попытаешься.
-Терпимо, -ответил я не желая пугать дядю подробностями.
-Приеду за тобой, -пообещал дядя. -Надо тебя вытаскивать из болота социального городка пока оно не поглотило тебя с головой.
-Спасибо, -принимаю его помощь. Выбраться из социального городка наружу стоит первым пунктом в моём плане.
-Будь на контрольном пункте через четыре часа, -сказал дядя.
Я не знал где тут контрольный пункт, но времени чтобы его найти было предостаточно, поэтому пообещал, что буду.
Непривычные к долгим прогулкам ноги гудели. Разумеется, я прошёл процедуру адаптации к повышенной (или нормальной, с точки зрения землян) силе тяжести материнской планеты иначе и вовсе бы лежал пластом. Но ноги всё равно гудели. Посидев полчаса на скамейке возле центра связи, немного отдохнув и вдосталь полюбовался бездонным синим небом с плывущими по нему барашками облаков. Как ни крути, а голографический потолок подземных туннелей не способен до конца передать бескрайную бесконечность воздушного океана и чинное спокойствие белоснежных облачных кораблей, плывущих по нему.
Запах травы. Бесконечность неба. Множество самых разнообразных растений, растущих сами по себе, без тщательного ухода. Земля многое предлагает своим детям. Но я всё равно скучал по искусственному уюту подземных лунных городов. По крупным, словно виноградины, звёздам, пусть даже они отделены от тебя сантиметрами стен и десятками метров грунта, и чтобы посмотреть на них надо одеть скафандр, подняться на поверхность, пройти шлюзование и только тогда. Я скучал по пустым и безжизненным лунным пейзажам вспоминая весёлые гонки на квадрациклах и дикие прыжки в условиях пониженной гравитации. Всё то, что отнял у меня проклятый Полански заключивший сделку с чужими и практически продавший им красавицу Луну вместе со всем её населением.
Не прощу! Никогда его не прощу! — пообещал себе я
Стать беженцем на земле и прожигать дни в социальном городке на гарантированное пособие не мой путь.
Вдохновлённый этими мыслями встаю и иду к контрольному пункту, перекрывающему единственный выезд из города. Уже на подходе меня обгоняет светло-жёлтенький автобус, и я понимаю, что мог бы спокойно доехать, вместо того чтобы насиловать свои утомлённые ножки. Дурная голова — ногам покоя не даёт. Семь раз подумай — один раз сделай. Как раз мой случай. Но я всё-таки добрался до пропускного пункта и с облегчением упал на первую свободную скамейку.
Чтобы выехать из социального городка требуется либо показать приглашение от человека или организации извне, либо уже заключённый договор на работу или обучение или, и это как раз мой случай, вместе с кем-то другим, кто поручится за тебя и, если что случится, примет на себя все твои нарушения.
Александр Григорьевич приехал спустя полтора часа. За это время я немного передохнул и выпил чаю в кафетерии. Ко мне успели дважды подойти с предложением "помочь" выбраться наружу за каких-то двенадцать и пятнадцать тысяч кредов на срок в три и пять дней соответственно. Так что примерные расценки я себе представлял. Социальный городок не был тюрьмой и выбраться из него вполне возможно множеством как официальных, так и неофициальных способов.
И всё же, встретив за время своей пешей прогулки большое число людей просто лежавших на траве, подпирающих собой стены и прочим образом ничего не делавших — я решительно отказывался понимать почему они смирились со своим положением и даже не пытаются как-то его улучшить? Неужели минимальное удовлетворение самых базовых потребностей достаточно чтобы пусть не все, но значимая часть людей сознательно отказалась бы от труда предпочтя сытую и беззаботную жизнь домашних животных в комфортном загоне?
