Левиафан

— Ну что же, тогда пусть расплатится за все, не мы первые начали, — сказал Морев, и было принято решение о проведении военной операции.

Для ее реализации выработали план, моряков вооружили гранатами и автоматическим оружием, а индейцам выдали изрядное количеством пороха и свинца для карабинов.

К форту, расположенному на берегу одноименного озера, подошли в предрассветном сумраке. Над ним мирно курились трубы, в морозном воздухе гулко лопались от мороза лиственничные бревна.

Ирокезы, оправдывая свое название, ужами скользнули на палисад и вскоре оттуда упали два тела, затем наверх взобрались моряки и, установив ручной пулемет, приготовили гранаты.

Вслед за этим в небо взвилась ракета, и все завертелось в бешеной круговерти.

Треск очередей и взрывы гранат мешались с отчаянными воплями англичан, и им вторил боевой клич индейцев. Через пятнадцать минут все было кончено.

На окровавленном снегу остывали бездыханные тела, между которыми бродила лошадь.

— А дохрена здесь, солдат, почти рота, — вщелкнул в раскаленный пулемет новый магазин Лобанов. — Разрешите спуститься вниз и осмотреть форт, товарищ командир?

— Разрешаю, — вздохнув, Морев. — Ищите Порубова.

Избитого до неузнаваемости мичмана, обнаружили в сыром каменном мешке, под одним из блокгаузов.

— Да, досталось тебе Саша, — растроганно прогудел Ксенженко, тепло обнимая друга.

— Дошталось, — прошепелявил тот, — у тебя спирту нету?

Мичману дали хлебнуть из фляги, затем усадили поближе к горящему очагу, и он рассказал следующее.

На берегу озера на него напали из засады, а когда он вырвался и застрелил индейца, оглушили и утащили с собой.

— Сначала обращались ничего, — едва шевеля разбитыми губами, повествовал мичман, — а когда прибыли в форт, учинили допрос с пристрастием.

Мол, кто такие, откуда и с какими целями в Канаде.

Ну, я их послал, и они мне дали. Отработанные ребята.

— А как ты понял, о чем спрашивают, — поинтересовался Морев. — Был переводчик?

— Точно так, товарищ адмирал, ихний капрал. Он поляк и знал русский.

В это время распахнулась дверь и в клубах морозного пара, на пороге возникли два индейца, втолкнувшие в помещение затравлено озирающегося человека.

— О, так это ж сам капитан Браун! — уставился на того Порубов. — Ну что, попался гад?

Воины сообщили, что обнаружили командира форта среди трупов, где тот притворился мертвым, и отошли в сторону.

Тот же, увидев европейцев, гордо выпрямился, скрестил на груди руки и что-то прохрипел по ирокезски.

— Инглизи требует его отпустить, и грозит местью Великого отца, — перевел Длинное крыло, и присутствующие в блокгаузе возмутились.

Затем к пленнику вкрадчиво обратился Текумсе, тот стал бледным и энергично кивнул головою.

— Летящая стрела сказал, что сожжет его на костре, если инглизи не будет отвечать на вопросы, — наклонился к Мореву переводчик, и он покосился на вождя. Тот тоже кивнул.

В ходе последующего допроса выяснилось, что капитан получил приказ из Квебека о захвате в плен одного из моряков русской эскадры, для последующего препровождения его туда, а также организации нападения на их базу силами дружественных англичанам индейцев.

— Как всегда в своем амплуа, любят загребать жар чужими руками, — бормотнул Лобанов.

Далее возник вопрос что делать с пленными (кроме Брауна были захвачены еще трое солдат) и мнения сторон разделились.

Текумсе и Медвежье плечо желали предать их казни, а Морев с Лобановым возражали.

Наконец, пришли к согласию.

Пленников было решено отпустить, дабы те сообщили о печальной участи форта, а заодно предупредили начальника экспедиционного корпуса, что такая же участь постигнет и Квебек, в случае повторения враждебных действий.

После этого их снабдили минимумом необходимого и, выведя за палисад, отпустили.

— Как думаешь, дойдут? — провожая взглядом удаляющихся на лыжах англичан, спросил Морев у Лобанова.

— Дойдут, — последовал ответ. — Те еще волки.

Затем отряду был предоставлен небольшой отдых и во второй половине дня, тронулись в обратный путь.

Арьергард завершал десяток лошадей, навьюченных трофейным оружием и боеприпасами, за спиной вставало зарево горящего форта.

Остаток зимы прошел без происшествий, моряки готовили корабли к летней кампании, а в свободное время общались со своими новыми друзьями, проникаясь все большей к ним симпатией.

Индейцы отличались простотой общения, честностью, отсутствием стяжательства и полным единением с природой. Ирокезы с благодарностью впитывали те знания, которые получали и с готовностью делились своими. Благодаря им, недалеко от базы, был обнаружен каменный уголь, что являлось жизненно необходимым для новых колонистов

К весне многие из моряков понимали язык ирокезов, а те успешно осваивали русский.

Между тем, солнце поднималось все выше, в заливе таял последний лед, с юга потянулись птичьи караваны.

— Пора, — сказал в один из таких дней Морев, и был назначен день отплытия "Аскольда". На фрегат догрузили уголь, свежий провиант и воду, в машине развели пары, и вождь Медвежье плечо, с почетом был доставлен на борт.

Накануне они с Лариным получили дополнительные инструкции, удостоверенный подписью Морева и оттиском пальца Текумсе, письменный текст ультиматума, а также пятьсот золотых империалов, на непредвиденные расходы.

Проводы корабля состоялись при большом стечении народа и, дав прощальный гудок, он взял курс в открытое море.

Глава 3. Цена предательства.

Известие о неудаче захвата "Левиафана" и его отплытии из Кронштадта, а также исчезновение вслед за этим парового фрегата "Аскольд", вызвали безудержный гнев Императора, и расправа не заставила себя ждать.

Оставшийся в живых командир гатчинского полка фон Клюге, был лишен чина и расстрелян на равелине Петропавловской крепости, все бывшие с ним солдаты биты шпицрутенами* и отправлены на каторжные работы в Сибирь, а адмирал Грейг снят с должности.

Назначенная же по повелению Самодержца следственная комиссия, активно занялась изобличением заговорщиков.

К слову, имея себя на уме, Березин утаил от Шешковского наличие у него исторического труда, а только передал ему для Павла, сделанную оттуда заранее, нужную перепечатку.

В ней значились вице-канцлер Николай Петрович Панин, генерал-губернатор Петербурга Петр Алексеевич Пален, последний фаворит покойной императрицы Платон Зубов, командир Изюмского легкоконного полка Леонид Леонтьевич Беннигсен, а также командиры Семеновского, Кавалергардского и Преображенского гвардейских полков.

— Каковы подлецы! — воскликнул Император, ознакомившись с фамилиями и потрясая бумагой. — Поднять руку на меня, помазанника Божьего!

Той же ночью все поименованные лица были арестованы, заключены в Петропавловскую крепость и подвергнуты допросам.

А поскольку мысль о предстоящем заговоре у них еще не созрела, всячески отрицали свою причастность.

— Допросить с пристрастием, — повелел Павел, и, спустя неделю, Шешковский положил ему на стол то, что требовалось.

Кроме полного признания своей вины, подследственные сообщали, что вдохновителем и организатором "заговора", был адмирал Морев с его офицерами, и это весьма понравилось Императору.

— Я давно чувствовал, что они изменники, — прошипел Павел. — Занимайтесь дальше, мне нужны остальные.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — подобострастно склонил голову Степан Иванович и, пятясь, вышел из кабинета.

Еще через несколько дней, число участников заговора возросло до сотни, туда были включены все недоброжелатели Шешковского с Березиным, и коллеги довольно потирали руки.

— Великое дело наше ремесло, — изрек однажды тайный советник, когда они были вдвоем. — Императоры приходят и уходят, а мы остаемся.

— Великое, — согласился Березин и косо взглянул на патрона. Ему не нравилось быть на вторых ролях.

И для этого он решил воплотить в жизнь очередной план, стратегический. А если конкретно, создать в России военную контрразведку, по аналогам той, что была в прошлой жизни.

Концепция ее была уже сверстана и в первую очередь предусматривала охрану государственных секретов Империи. Таковыми признавалось все созданное за последние годы в армии и на флоте, а также, оставленные "Левиафаном" передовые технологии.

В том, что она будет положительно воспринята Императором, капитан 3 ранга не сомневался, ибо Павел активно занялся военным переустройством.

Концепция предусматривала учреждение департамента военной контрразведки при Тайной канцелярии, а также его отделов в армии на флоте. Им предписывалось создание осведомительной сети, в целях выявления иностранных шпионов, а также любых других лиц, проявляющих интерес к государственным секретам.

— Сие весьма важно, — одобрил документ Павел. — И за каждый такой случай, смертная казнь или каторга. Что б неповадно было!

И наложил резолюцию.

Машина завертелась, облеченный особыми полномочиями Березин развил бурную деятельность, и, спустя несколько месяцев, его детище заработало.

Два иностранных посла были выдворены из России, десяток пойманных шпионов поплатились головой, и все, что касалось Армии, накрыла завеса тайны.

Заслуги преданного слуги не остались без внимания, Березин получил чин капитана 1 ранга, а заодно и роскошный дворец в центре Петербурга.

— То ли еще будет, — сказал он себе и выдвинул очередной прожект, о создании разведки.

До этого вся информация о политике иностранных государств в отношении России, поступала только по дипломатическим каналам и была весьма поверхностной. Березин же, предлагал перевести все на профессиональную основу.

При каждом после учреждалась должность секретаря, бывшего штатным сотрудником руководимого им департамента, коему предписывалось иметь сеть зарубежных осведомителей.

— Золота не жалеть! — я должен знать все, что творится в Европе, — согласился с новой инициативой Монарх, и Казначейство получило соответствующее указание.

При ее реализации у Березина возникли известные трудности с подбором "рыцарей плаща и кинжала", и он обратился за помощью к Шешковскому.

— Для сего дела нужны особые люди, — многозначительно изрек Степан Иванович. — Что б не подлого сословия и языки знали. Есть у меня такие на примете, запоминай.

Трое из предложенных кандидатов устроили Березина, (все они были из дворян и имели университетское образование) и он активно занялся их подготовкой.

Для начала рассказал, какие цели и задачи преследует разведка, ознакомил с формами и методами ее деятельности, уделив особое внимание способам приобретения агентов и особенностям работы с ними.

Ученики оказались понятливыми, и, спустя полгода, в русских посольствах Англии, Германии и Франции, возникли первые "секретари".

Вскоре, по дипломатическим каналам, от них стала поступать заслуживающая внимания информация, которая докладывалась лично Павлу.

А им, между тем, овладела идея мирового господства.

Этому способствовали небывалое усиление России и утверждение ее на Балканах, имеющиеся в наличии непобедимые армия и флот, а также все набирающая обороты промышленность.

Завистливый и самолюбимый по натуре, взросший под сенью великих дел Петра I и своей матери, Павел жаждал войти в историю неповторимым, и верил в божественность своего предназначения.

Теперь, когда границы Империи раздвинулись до Босфора, а Европа изъявляла ей сою дружественность и покорность, Павел решил совершить поход в Индию.

Целью его были утвердиться в Индостане, а заодно ослабить Владычицу морей, которая, по докладам Березина, продолжала свои интриги в отношении России.

В первых числах декабря в Петербург был вызван казачий генерал Платов.

Матвей Иванович происходил из старшинских детей Войска Донского, в свое время отличился при взятии Перекопа и Кинбурна, а в 1-ю русско-турецкую войну в битве у реки Калалах, командуя тысячей казаков, разбил и обратил в бегство двадцатитысячное войско крымских татар.

Генерал был с почетом принят в Михайловском дворце, затем последовал взаимный обмен приветствиями, и Павел уединился с ним в своем кабинете.

— Как славный Дон, как поживают мои казаки? — плюхнувшись в кресло, вопросил Император, и ткнул пальцем во второе, — располагайся.

— Божьей милостью, Ваше величество, — грузно присел в него Платов. — Я бы даже сказал, благоденствуют.

— Вот как? — высоко вскинулись короткие брови. — Почему?

— Турок мы разбили, татарва угомонилась, на границах мир. Пашут казачки землю, сеют хлеб и радуются.

Пашут говоришь? — забарабанил по столу пальцами Павел и остро взглянул на атамана, — рано!

— Вам виднее, Ваше Императорское Величество, — дипломатично ответил тот и стал ждать, что будет дальше.

Павел же, вскочив с кресла, нервно забегал по кабинету и изложил Платову свое видение мироустройства.

— А для того нам надлежит свершить поход в Индию, изгнать оттуда англичан и утвердиться на новых землях! — брызжа слюной, воздел он к потолку руки. — Надеюсь, ты меня понял?

— Точно так! — вскочил с места и вытянулся во фрунт генерал, — как не понять?

— Садись, — милостиво кивнул самодержец, после чего загремел ботфортами к висящей на стене карте и, тыча в нее схваченной со стола указкой, изложил диспозицию похода.

Задуманный Императором план включал в себя формирование сорока тысячного корпуса из казаков, артиллерии и пехоты, доставку их судами через Каспий в Персию, переход через Кандагар и Герат в Индию, и разгром там колониальных войск Англии.

— Однако, — подумал про себя Платов, но виду не подал. Себе дороже.

— Командовать корпусом будешь ты, срок подготовки три месяца, цель похода держать в секрете, — вздернул курносый нос Павел.

От дворца казачий атаман отъехал в самом мрачном расположении духа, (от кампании попахивало авантюрой), и приказал кучеру везти себя в номера, выпить водки.

Как и многие военачальники, он не принял военных реформ Павла, переустройство армии по прусскому образцу и наводнение ее голштинцами. Нарастало недовольство и в среде старших офицеров флота, которые не верили в подготовку заговора командой "Левиафана" и стали подвергаться обструкции.

Ряд из них, подобно адмиралу Грейгу, были списаны на берег и остались не удел, а остальные находились под пристальным вниманием военной контрразведки.

Детище Березина набирало обороты и, помимо прочего, стало заниматься политическим сыском. В войсках активно заработали военные суды, в Сибирь потянулись толпы арестантов.

Между тем, над Геннадием Петровичем незримо сгущались тучи.

Упиваясь властью и близостью к Императору, он практически снял со счетов Шешковского, и стал плести интриги, метя на его место.

К этому времени Березин составил себе весьма успешную партию, вступив в брак со светлейшей княжной Анной Петровной Лопухиной, пользующейся особым расположением Павла, и жена всячески помогала ему в реализации коварного замысла.