Как бы то ни было, когда в зал вошла высокая молодая тёмная в кожаной куртке и таких же штанах, сопровождаемая тремя крепкими мужчинами — двумя людьми и одним дар'роу — свободных столов уже не осталось. Поэтому компания в нерешительности остановилась у дверей, оглядываясь по сторонам и прикидывая, кого бы подвинуть. Харгус, уверенно опознавший в гостях моряков, заскрёб в затылке: не приветить таких клиентов — ославят на весь остров, а куда их посадить?

В это время Казус, обративший внимание на изменение обстановки, приподнялся со своего табурета:

— Уважаемые, присоединяйтесь к нам! Заодно и познакомимся.

Один из людей, внимательно оглядев Людоеда, хмыкнул:

— Вы считаете, уважаемый, что нам следует знакомиться?

— Если я ошибся, — оскалился Кас, — мы оплатим ваш ужин.

Первый

Н-да. Наивные существа живут в этом мире. И честные: узнав, что их шхуна пришла сюда из-за нас, согласились, что знакомиться стоило, и предложили оплатить ужин всей компании. Мы, само собой, отказались — сэкономили бы медяки, а вот впечатление о себе скорее всего испортили.

В общем, познакомились, поговорили, выпили... Девочка (в пересчёте на человеческий ей что-то около двадцати пяти получается) оказалась корабельным магом, тёмный — её дядей и помощником капитана, один из людей — тот, что поуже в плечах и с залысинами, — боцманом. А капитан должен был подойти позже — на маяк побежал, докладывать. Впрочем, в тот вечер он так и не появился.

Взгляд со стороны (несколькими часами ранее)

— Мы уже ходили подобным маршрутом, — помощник капитана, отхлебнув вина, поставил кружку и вытер губы ладонью. — С грузом и при хорошем ветре — дней шесть-семь, пустыми — можем и за пять успеть.

— А при плохом? — Казус привычно грел ладони о кружку с отваром.

— А плохого у нас, — тёмный с улыбкой покосился на племянницу, — не бывает.

Некоторое время за сдвинутыми столами (за одним все желающие поучаствовать в беседе не уместились) царило молчание: бойцы, включая Канока, занимались рыбёшками, то и дело отхлёбывая из своих кружек, Ирнаен с отрешённым видом разглядывал зал... Потом Людоед, как-то вдруг сообразивший, что он только что услышал, спросил:

— То есть, уважаемая Кайнера, если я всё правильно понял, вы умеете управлять ветром?

Моряки с недоумением переглянулись, а ан'Седис пояснил:

— Кас, заклинание управления ветром учат все маги. Только у многих оно не получается.

— В смысле? — не понял Казус.

— Ну... Понимаешь, оно очень... как бы это... большое. Нет, не так. Объёмное.

— Хочешь сказать, что у тебя с объёмными заклинаниями трудности? — Людоед потянулся к деревянному блюду, взял приглянувшуюся рыбёшку и начал не торопясь её чистить.

Первый

Если я всё правильно понял за вчерашний вечер и этот день, наш маг влюбился. А как ещё объяснить, что он с этой девчонки глаз не сводил и торопился на все её вопросы ответить? И с утра, отпросившись у Канока, рванул на корыто (да ладно! Вполне приличная шхуна. Это я из вредности) 'обмениваться опытом'? И, похоже, проболтался. Во всяком случае, когда после полудня мы отправились грузиться, тёмная на нас пялилась, как на чудо-юдо заморское. Нет, всё почти по правилам вежливости: ни отвисшей челюсти, ни больших, вылезших на лоб глаз, ни попыток пощупать и тем более оторвать кусочек на память... Но ведь я-то не первый день с тёмными общаюсь!

О! Если слух мне не врёт, сейчас эта барышня к нам спустится...

Второй

Может, партнёр и прав: когда-то в детстве я тонул в море, а перед этим плыл на точно такой же шхуне. Может быть. Я пытаюсь вспомнить, но ничего не получается. Опять пытаюсь — опять ничего. И опять... опять... опять... Потом начинает болеть голова, и я делаю перерыв. Потом...

Двое

— Не получается?

— Нет. Не понимаю.

— Я тоже. Психиатра бы сюда, но где ж его взять?

— Кого?

— Лекаря такого. Они как раз подобными болезнями занимаются.

— Ты думаешь, что это из-за болезни?

— Нет. Я думаю, что это и есть сама болезнь. Потеря памяти. Тогда, в детстве, ты сильно испугался. И приказал себе забыть.

— А теперь я хочу вспомнить... Ты знаешь, как приказать себе вспомнить?

— А никак. Только случайно. Или если такой лекарь поможет.

— А если с мастером Галаеном поговорить?

— Понимаешь, партнёр, тут ещё одна проблема. Ты ведь два раза забыл. Первый — в детстве, второй — когда меня тебе в голову всунули... Извини...

Первый

Все пять суток перехода мы сидели в трюме, выбираясь наверх только по ночам. Да и то партнёр забивался в свой угол и выставлял щиты. А днём... Днём, используя едва ли не каждую свободную минуту, нас тиранила девчонка. И портила настроение тоскливая физиономия ан'Седиса рядом с ней. Попытка перевести на него стрелки (в принципе, объяснить, как правильно медитировать и что такое блоки, наш маг уже вполне способен) провалилась не просто с треском, а с оглушительным грохотом — этот недоумок, оказывается, догадался похвастаться тем, что его командир (то есть мы) свободно переделывает любое заклинание, попавшее в его загребущие липкие ручонки (не, боец такого, конечно, не говорил. Это я самокритикой балуюсь), вот магша (магичка? Магиня? Маг-вумен? А мне не по?..) и наседает со своим женским любопытством... За-дол-ба-ла!

В общем, кончилось тем, что я (именно я, партнёр возражал) поставил условие: после нашей доставки и переправки коменданта из Прибрежного на материк девочка отправляется на островок и проходит там что-то вроде... как это... ну, типа курсов повышения квалификации. После чего докладывает смотрителю. Капитан, при котором этот разговор, собственно, и происходил, чуть остатки волос вокруг обширной лысины не выдрал. Ну, и своё отношение описал. Ко всем и всему. Похоже, на орочьем. Мы ни фига не поняли, но некоторые выражения запомнили. Потом попросим кого-нить перевести и... Н-да, хреново всё же, когда русского мата не знают. А что поделать? Дикие люди!

Глава 20.

Но крикнул капитан: 'На абордаж!..'

В. Высоцкий

Второй

Когда уже входили в гавань Амены, я всё-таки собрался с силами и выглянул. Мы стояли рядом с капитаном, который опять ругался. Нет, он, конечно, ещё и команды какие-то отдавал. Между всякими интересными выражениями. Как объяснил партнёр, дело было в почти таком же корабле, как наш, стоявшем у пристани, к которой мы направлялись. Назывался он 'Весёлая шлюшка' и принадлежал какому-то Горни-бабнику. Или не принадлежал, а этот Горни только им командовал? Не важно. Главное, это были работорговцы. А наш капитан имел к ним какие-то личные счёты. А бесился из-за того, что драку в порту устраивать нельзя (хм, вот интересно, можно ли назвать дракой засовывание в задницу какого-то бушприта?.. А? Вон то вон бревно?! Не поместится... Ну, если ты за это возьмешься...) — у этого 'безногого краба, выср...го дохлым мокрохватом', имелись какие-то покровители среди местных чиновников. Вот и оставалось нашему Лысому Спруту только пугать руганью местных птичек... Хм-м-м?

— Капитан, вы точно знаете, что это работорговцы?

— Старший, я отношусь к вам со всем возможным уважением, но...

— ...покровителем не считаете. Я правильно вас понял?

— Якорь мне в задницу!

Первый

Ну, эт мы можем. Эт мы запросто. Желание клиента — тра-ля-ля и так далее. А что это мужик так шустро от нас отодвигается? А! Мы ж как-то чисто автоматически начали примеривать одно к другому! Хорошо, что пока только взглядом, а то бы совсем неловко получилось: пообещали покровительство и тут же... Н-да. Почти как в том анекдоте про золотую рыбку и ежеутреннее желание боцмана... Да обычное! Ты же только что от капитана его слышал!.. Ага... Рыбка как рыбка. Волшебная. Сказка это. Длинная. В стихах... Да я только смысл помню!.. Ладно-ладно! Как будет время, расскажу обязательно. Только напомни... О чём это я?..

Второй

Может, конечно, я и поторопился, предлагая наше покровительство контрабандисту, но очень уж хочется работорговца этого взять. Да и, честно говоря, гадость мы капитану сделали с этой любознательной девочкой. Большую гадость — корабли без магов в море не ходят (Сергей, помнится, когда впервые об этом узнал, долго плевался), поэтому где-то надо искать замену. А где? Как недавно объяснил ан'Седис, подойдёт далеко не каждый маг, знающий нужные заклинания и желающий пошляться вдали от дома.

Нет, совсем без работы 'Дочь Удачи', само собой, не останется — на тот же островок надо много чего возить. Вот только прибыли от таких рейсов явно окажутся меньше привычных. Да и риск не тот: одно дело — уворачиваться и удирать от патрулей вояк, совать взятки таможенникам, договариваться со стражей, совсем другое — мирно и законно возить вонючие мешки и бочки с рыбой. Угу. Не меньше месяца. И это если смотритель не найдёт потом девочке другой работы.

Короче говоря, в долгу мы перед ними.

Первый

А нас, похоже, встречают! Или я неправильно понимаю присутствие вон того четырёхсотлетнего тёмного, вон той явно боевой пятёрки и кучки из десятка рыл с оружием и в броне. Интересно, свои или чужие? В смысле, постелят красный коврик и попробуют арестовать?.. Обычай такой у... В общем, на моей бывшей родине: когда кто важный приезжает, ему длинный красный ковёр под ноги подсовывают... Да хрен его знает! Вроде, с древних времён повелось... Ага. Поднимаем наших на всякий случай, а долгорясых — назад. Чтоб не пришибли ненароком.

Взгляд со стороны

Горни-бабник, капитан работорговой шхуны 'Весёлая шлюшка', стоял на корме и следил за подходящей к причалу 'Дочерью Удачи'. Чисто автоматически глаз опытного моряка отмечал и чёткость манёвров, и высокую осадку, говорившую об отсутствии груза, и группу тёмных самого сухопутного вида, стоявшую на палубе, и троих храмовников, двое из которых были наряжены в чёрные рясы стражей. 'Дожились, — думал Горни. — Лысый в перевозчики подался. Нет, с острова уходить надо. И побыстрее. И давно уже. Только как это придуркам-начальникам объяснить, а? Вот же...' — далее последовали несколько отборных богохульств, за которые, выскажи капитан их вслух, его проводили бы на костёр, невзирая на все предыдущие заслуги.

Бабник перевёл взгляд на встречающих и скривился: тёмные, зеленошкурые... И те, и другие были Горни одинаково противны. До тошноты. Он и светлых-то с трудом переваривал, но в команду всё равно не брал. Только люди. Только! И никаких тварей! Ненависть эта проявилась ещё во времена обучения и поставила крест на карьере подающего большие надежды (как говорили кураторы) молодого инквизитора. 'Карьера! — усмехнулся про себя успевший немного успокоиться Бабник. — Больно надо сидеть в подвалах и возиться в гобловом дерьме! Подай-принеси!' Нет уж, погибшей Горни свою карьеру не считал: у Храма хватало дел, выставлять которые на всеобщее обозрение однозначно не стоило. И к тем, кто такими делами занимался, 'официальные' храмовники относились с этакой смесью брезгливости со снисходительностью. Мол, а что с ущербных возьмёшь? Ну, обтяпывают заодно какие-то свои делишки, так ведь и пользу приносят? А если такой зарвётся...

Зарывались. Бывало. И не раз. И исчезали. Так же, как недавно исчез Орди-осторожный, получивший кличку за беспримерную наглость действий. Хотя, может, этот ублюдок и выжил — по слухам, его так и не смогли отыскать. Во всяком случае, приказ о розыске до сих пор не отменили.

Горни хотел было сплюнуть за борт, но тут же себя одёрнул: дурная примета! Вертий Буйный обидится! А ссориться с богом, пусть даже давно уже не отвечающим на молитвы, дураков нет. Среди моряков — уж точно.

Сглатывая скопившуюся во рту горькую слюну, Бабник чуть было не поперхнулся: пассажиры 'Дочери', сойдя на берег и о чём-то недолго переговорив с немолодым тёмным, направились прямиком к его 'Шлюшке', сопровождаемые двумя боевыми пятёрками и десятком вояк попроще. 'Лысый! Гоблов вып...ш! — мысленно взвыл работорговец. — Вчера надо было уходить! Вчера!'

Второй

Немолодой высокий тёмный в светло-коричневом костюме, высоких чёрных кожаных сапогах и с непокрытой головой, назвавшийся графом Териеном ан'Молисом и оказавшийся таким же носителем кольца, соображал очень быстро, и через три минуты после схода на берег мы уже стояли у борта работорговца между двух боевых пятёрок — нашей и встречающей, развернувшихся справа и слева. Ну, и партнёр начал в своей любимой манере:

— Эй, на корыте! Капитан на борту?

Хмурый тип (по ауре — маг, по тому, что стоит чуть впереди остальных — какой-то начальник) явно бывший на взводе ещё до нашего появления, тут же, без всякой паузы начал говорить о сухопутных крысах и получил в лоб. Молнией. Слабенькой. Из вредности. Потому что следом полетело усыпление. А через несколько счётов, когда на борту сообразили, что их просто бьют, и попёрли вперёд, ещё одно. Собственно, на этом всё и закончилось — с десяток морд валялись без сознания, парочка упала в воду между бортом и пристанью, а остальных просто порубили. Тех, кто в драку кинулся. Штук пять. А следилка ещё четверых показывает. Где-то в трюме (мы за ними наших отправили — ан'Седису тренироваться надо).

Двое

— Партнёр, что с кораблём делать будем?

— Он нам нужен?

— А это зависит, знаешь ли. В смысле продать — очень нужен.

— Угу. Понятно. Только ты, наверное, хотел сказать — продать нашу часть.

— Не. Я хотел сказать — продать нашу половину... О! Глянь! Знакомая бумажка?

— Ну-ка... 'Предъявитель сего...' Н-да. Точно работорговец. Знаешь, Сергей, гоблина нам дохлого, а не половину корабля.

— Это ещё почему?!

— Потому что корыто, как ты его называешь, скорее всего храмовое.

— И что? Это ведь мы его... м-м-м... освободили?

— Угу. Мы. А теперь представь физиономию Кастониуса, когда за наградой подойдём.

— Нет уж, спасибо. Сам представляй. А я пока вон с теми героями побеседую. Они нас, кажется, арестовывать собрались.

Первый

Я не ошибся. Первое, что заявил один из прибежавших стражников:

— Именем наместника, вы арестованы!

Ну, и, соответственно, получил достойный ответ:

— Не лезь в дела Храма, смертный! — а что? Разве я не прав? Ксива у нас есть, стражник к бессмертным не относится... А что после этого высказывания все окружающие уронили челюсти (вру, не все — Кастониус, успевший привыкнуть к моим шуточкам, еле слышно хмыкнул, а его охранники изобразили морды ящиками), так это их проблемы. Не умеют думать — пусть удивляются. А мы пока над странностями поразмышляем. Например, с какого перепоя нас именем наместника пугают, а? Что это за переворот такой, после которого правитель ни фига не меняется?.. Что?.. Блин, точно. Надо же этих как-то перевозить.

— Так, военные, хватит пялиться, бегом за телегой, — это я арестовывателям скомандовал. — Можно без ящера, но тогда сами её потащите.

Взгляд со стороны

Десятник портовой стражи Зумат Ченгор успел отслужить двадцать лет в легионе и ещё пять — в страже. Научиться не спорить с командирами и точно определять, кто сунет взятку, а кто устроит неприятности. Обзавестись знакомствами в преступном мире столицы острова, сколотить небольшой капиталец и прикупить домик в не самом худшем районе города. И заработать авторитет у своего десятка. Не в последнюю очередь — умением чувствовать неприятности до того, как они произойдут.