Выстрелы.
Ураган из щепок.
Выстрелы.
Смертельный танец свинцовых 9-миллиметровых шариков.
С каждым промахом сила девушки увеличивалась — 50 килограмм, 100 килограмм, случайным ударом она чуть не проломила стену. Ее не брали даже с десяток выстрелов в упор.
Они на секунду замерли.
Девушка посмотрела на рваные лоскуты, оставшиеся на ее теле, и цокнула язычком. Тома Мато кинула на пол пару пистолетов, в которых закончились патроны.
Звенящая тишина.
Преступница резко прыгнула, и одновременно с ней полицейская подцепила ногой дробовик.
Громоподобный выстрел.
Девушка, мгновенно изменив траекторию прыжка, ушла в сторону — дробь, лишь едва задевшая ее руку, проделала дырку в стене. Тома Мато очень волновалась за пострадавшего, который все это время лежал на кровати. Девушка поняла, что ловить здесь ей уже нечего, а потому, не обращая ни на что внимания, прыгнула в окно и исчезла на крыше.
А полицейская думала, что же делать с оружием.
— Это же просто немыслимо, даже дробовик ей нипочем.
К тому же ружье было слишком опасным в таком замкнутом пространстве.
Женщина подобрала пистолеты и перезарядила их, смутно надеясь, что они все-таки смогут ей помочь.
— Извиняюсь — я из полиции, — обратилась она к лежащему парню. — Произвожу арест одержимого. Пожалуйста, оставайся на месте.
А потом, держа в руках пару "беретт", женщина выбралась через окно и перескочила на крышу соседнего дома.
У Томы Мато было четыре магазина по шестнадцать патронов каждый — итого шестьдесят четыре пули. Но сколько бы у полицейской их ни было — если тому существу и десяти попаданий было мало, она даже представить себе не могла, как будет с ней сражаться.
?
Когда полицейская проникла на второй этаж соседнего дома, ее встретили звуки старомодного проигрывателя компакт-дисков.
— Это что еще такое?
Звук неожиданно прервался. Женщина не верила своим глазам — в проигрыватель, который сейчас казался маленьким мешком с песком, вцепилась девичья рука и просто сломала его, словно каждый день этим занималась. Превратила технику в тупое, огромное орудие убийства.
— Продолжим?
С необычайной скоростью она швырнула проигрыватель в полицейскую. Изогнувшись, Тома Мато расстреляла летящий предмет — но это было только начало. Аппарат превратился в кучу осколков, а девушка вытянула руку и сказала: "Вот мое оружие".
Та часть девушки, которая превратилась в животное в человеческом обличии, имела просто невероятные возможности.
Быстрота движений и сила мышц, поражающие воображение.
Неуемная энергия и мгновенные рефлексы.
Невероятная выносливость и метаболизм.
Любой предмет, которым можно было нанести вред человеку, в таких руках превращался просто в смертельное оружие.
Окружающая обстановка преобразилась в форменный ад. Книги со стола, карандаши, ручки, предметы мебели и быта — десятки, сотни вещей стали противниками Томы Мато. Немыслимый вихрь, невероятная сила. И как тут могли помочь всего два пистолета? Обычная, неприметная комната какого-то человека стала смертельным оружием, а девушка превратилась в миксер смерти — она безжалостно уничтожала все, что попадало ей под руку.
— Да что же это?!
И в этом урагане полицейская умудрилась уцелеть. Она как могла уворачивалась, била, стреляла, пыталась уничтожить предметы, к которым тянулись руки девушки. Только все это было бесполезно — какое бы оружие ни держала в руках Тома Мато, с девушкой все равно ничего не случилось бы.
От раздражения и непонимания одержимая завизжала во весь голос. В комнате стало нечем сражаться — тут не осталось предметов, которыми можно было бы убить человека. Пробив стену, она влетела в следующую комнату, где было полным полно повседневных вещей. Но полицейская была начеку и уже целилась в девушку.
Быстро схватив дорожный кейс, одержимая начала защищаться от града пуль, в основном прикрывая голову. Видимо, травма мозга будет для нее фатальной — она не сможет двигаться.
Снова беспощадный град пуль.
Такую атаку преступница могла легко перенести — поэтому и нужно было убить ее прямо сейчас.
Но внезапно оба пистолета замолчали, и одержимая опустила кейс, после чего мгновенно ринулась к полицейской. Размахнувшись со всей силы, она запустила чемоданом в голову Томы Мато. Этот удар лежал за пределами человеческих возможностей, и, будучи простым человеком, полицейская сама со всей возможной скоростью блокировала атаку своим ударом.
— Что?!
Кейс жалобно хрустнул. Девушка мгновенно прыгнула к стене, Тома Мато закончила перезаряжать пистолеты — но момент был упущен.
Дорожный чемодан оказался довольно мал для этой одержимой. Она протянула руку к кровати, но полицейская точным выстрелом пресекла новую атаку.
— Черт!
Девушка, в очередной раз пробив стену, выскользнула наружу — ей не хватало оружия, и она очень быстро влетела в следующий дом. Женщина с завидной ловкостью последовала за ней.
Преступница была вся в крови, а на полицейской не оказалось ни одной царапины, даже учитывая то, через что ей пришлось пройти. Однако полицейская не обольщалась — в их битве преимущество располагалось на стороне девушки. Тома Мато была простым человеком — если ее изобьют или зарежут, она умрет. В отличие от девушки, которая будет жива, пока жив ее мозг. Одержимая тоже все понимала и всегда прикрывала голову правой рукой, орудуя только лишь левой.
Полицейская продолжала преследование.
— Говорит Мато Тома. Вторая машина, прием. Объект движется к первому кварталу, приготовьтесь открыть огонь. Одной мне не справиться. Если через пять минут со мной не будет связи, вы переходите под командование полицейского инспектора Тамуры.
Спрятав рацию, женщина перезарядила пистолеты. Последняя обойма. Когда кончатся патроны, ее убьют. Но до этого надо сделать одержимую беспомощной.
— Ох... Что же делать с твоей головой?
Полицейская размышляла о том, что не знает живых существ, даже близко похожих на эту преступницу. Именно поэтому она не желала ее убивать — хотела захватить живой.
Все-таки девушка не была бессмертной, и чем больше стреляла Тома, тем слабее становилось тело одержимой. Наверное, стоило просто оторвать ей все конечности. Пока будет жив ее мозг, она продолжит дышать, женщина была в этом полностью уверена.
?
— Как?.. Почему?! — девушка на ходу утирала слезы.
Но плакала она не от боли. Просто никак не могла понять, почему не может убить эту женщину — навязчивая идея засела в голове словно железный прут.
— А вот и она!
Незнакомый дом, незнакомая кухня. Девушка тотчас же схватила нож, чтобы зарезать им полицейскую, резко атаковала, разбив по дороге микроволновую печь, но Тома Мато легко уклонилась от удара. Внезапно преступница почувствовала ослепляющую боль в пальцах. А потом поняла, что они сломаны, а нож оказался в руках преследователя.
— Ничего себе, ты прям фокусница!
Девушка на секунду замерла — она была так поражена этим оборотом событий, что забыла, где находится.
Острое лезвие молнией погрузилось в рваную плоть. Платье, которое до этого было уже черным, вдруг снова окрасилось ярко-алым. Скрежет. Лезвие сломалось, встретившись с костью, полицейская сразу же отбросила бесполезную ручку.
— Чтоб тебя!..
Воздух рассекли столовые вилки. Тома Мато уклонилась от двух, а третья задела руку с пистолетом. Послышались три выстрела. Это было последней каплей.
В полицейскую полетело все, что было вокруг — столовые приборы, компьютер, сковородки, кухонная плита, диван и даже плазменный телевизор... В действиях этой проклятой девчонки не было никакой логики. Все, чего она касалась, разлеталось в пух и прах.
Тома Мато бросила свои пистолеты и пошла врукопашную. Она просто с ней играла. Или же на самом деле пыталась убить.
При каждом ударе я задавала себе вопрос — почему же ничего не выходит?
Мой опыт меня подвел. Мои знания меня подвели.
Если эта девушка была сверхчеловеком, то полицейская была экспертом. Природный дар был разбит вдребезги стальной волей. Дух, закаленный временем, одержал победу за пять минут.
— А-а-а! Я проиграла? Проиграла? Проиграла?!
И девушка кинулась бежать. Она не искала следующую комнату с предметами, она на самом деле уносила ноги. Бой подходил к концу. Если одержимая действительно хотела исчезнуть, полицейская никогда бы не смогла ее догнать. Это было просто невозможно. Девушку могли спасти только ноги. Все, что могла сейчас Тома Мато — преследовать ее по крышам. А вот сама преступница могла перепрыгивать через дома.
Но как же досадно. Черт, черт, черт!
Она же обладала преимуществом в каждой схватке, она могла запросто победить, но вместо этого взяла и убежала.
Девушка спрыгнула с крыши на вымощенную дорогу. Приземление оказалось чересчур жестким — в ее теле было слишком много пуль, она слишком устала.
И поэтому не сразу заметила перед собой кордон из полицейских машин.
— Огонь!
На девушку обрушился свинцовый град, но она сумела отскочить. Прыгнула на крышу соседнего дома, оставив полицейский отряд ни с чем.
Однако одержимая была на грани. Истратив слишком много энергии на своего преследователя, она не смогла бы сейчас убить стольких полицейских. Преступница направилась обратно в свой дом, там еще должна была остаться еда. Летела сквозь ночь словно балерина — она всегда гордилась своими ногами. Но сейчас эти ноги еле удерживали разбитое усталостью тело.
Девушка не смогла сразу залезть на второй этаж — просто юркнула со двора в гостиную.
— Привет!
Здесь ее поджидала Тома Мато.
— А...
Если атаковать сейчас — она сможет выиграть. Даже на грани смерти у девушки был шанс на победу. Полицейской тоже казалось, что ее противник готовится к последнему раунду. Но у сломленной одержимой не было больше сил.
Она не могла перебороть страх быть побежденной.
До этого момента она даже мысли не допускала, что может проиграть. Как и женщине, ей были чужды неудачи, и в данный момент требовалось напрячь все, что у нее было. Но сколько бы девушка ни пыталась, она не могла найти в себе такие силы.
— Я не проиграю!
Это было высокомерие, сломленное поражением.
Девушка думала, что же ее так подвело, почему она не смогла победить. У нее было очень много сил — но и столько же безрассудства и глупости.
Как только появилась эта мысль, из недр сознания начала разрастаться злость.
— Ах, вот как? Тогда, может, попробуешь использовать вот это?
Тома Мато, повернувшись к девушке, бросила ей пистолет.
Мгновенье тишины.
Все патроны давно уже были израсходованы, но девушка поддалась соблазну, подхватила оружие — ведь до этого момента ее преследовали одни лишь неудачи.
Это оружие нужно было держать двумя руками.
И когда она попыталась преодолеть наслоение своих ошибок, обеспечить своей жизни большую вероятность продолжиться...
— Ну наконец-то ты заняла обе руки.
Лязг ножа — лезвие вошло в основание шеи девушки.
Она медленно начала опускаться на спину, в ее глазах погасала жизнь. Перед самой смертью она все-таки продемонстрировала свое истинное лицо.
— Вот так...
Если у тебя нет цели — зачем ты рождаешься, зачем на что-то надеешься?
Если у тебя нет цели — зачем ты думаешь, зачем мечтаешь?
Это и было причиной ее поражения, самообороной, ставящей длительность жизни во главу угла.
Но это было уже неважно. Теперь она не будет такой, как прежде. В данный момент ей было позволено вырасти, пусть и в угоду Томе.
— А... ах....
Однако все это будет после.
А сейчас — не сознавая даже, что ей сохранили жизнь, девушка находилась в состоянии новорожденной.
Отсечение пуповины.
При едва-едва поддерживаемой работоспособности мозга сила девушки была на порядок снижена.
Иными словами, все кончено. Для Томы Мато и одержимой первый раунд закончился победой человека.
— Я вот думаю...
Тома посмотрела на сраженную сверху вниз. Подобрав любимое оружие, она на всякий случай вогнала оставшиеся пули в тело девушки.
— Ты ведь даже с обычными предметами обращаться не умеешь.
Полицейская поняла, что сражаться на одном уровне с этими существами не так уж и скучно.
4/Эпилог — окончание (2004 год, зима)
— Вот так все и было.
Ф-ф, в-х. Салон, погребенный в тягостном молчании. Звуки потягивания кофе и молочного чая.
Непридуманная история о выжившем в ту ночь Исидзуэ Сёдзае. Кирису и Цурануи явно предвкушали душераздирающую трагедию, но где-то с момента появления Томы Мато, видимо, ощутили, что все было не так уж и плохо.
В процессе представления, то есть рассказа, все присутствующие до пота в ладонях глубоко прочувствовали — с Мато-сан шутки плохи.
— Какая закалка у сестрицы Томы — ну, это и по телу видно. Она же вроде еще и врач?
— Черт ее знает. Если ходит по больнице в белом, это еще не значит, что действительно лечит больных. Хочется верить, что хотя бы за терапевта прикинуться сможет. И вообще, если бы такие как она были врачами — здравоохранению страны пришел бы конец.
Она же явно любит пооперировать больше, чем нужно, — однажды даже простуду вырезать пыталась.
— Думаешь? Она ведь еще раньше ныла, что наркоз при операции — это неэлегантно или что-то вроде того. Неврач ведь такого не скажет?
— Ну, знаешь. Это уж точно была шутка.
Она не была любителем отпускать всякие хохмочки, но мне хотелось думать, что тогда Мато-сан проявила чувство юмора. А то уж очень садис... спартански как-то получалось.
— Можно вопрос? Сестренку откачали и отправили в больницу? — подала голос Цурануи.
— Ага. Наверное, сильно повредила голову — когда она потеряла сознание, проблем только прибавилось. То кровотечение не останавливается, то работают лишь мозг, сердце и дыхательные пути...
Вот что бывает, когда плюешь на здравый смысл. Свалишься — все накопленные чеки разом оплатишь.
— Хм-м. Как-то неубедительно, — задумчиво произнесла девушка.
— Да вообще полная бессмыслица. Тут хоть слово правды есть?
— Да я не о том. То есть получается, что семпая-то не за что ненавидеть! Ее же поймала Мато-сан. Сам семпай вправе злиться на такую сестру! Она убила отца, мать, еще и руку оторвала...
Виновница смерти родителей.
Маньяк-убийца, без разбора убивающая всех в округе.
Кто преступник, а кто жертва — теперь все как на ладони. И все понимают, что по многим причинам этой не следует сочувствовать.
— Нет, у истории есть продолжение, — к нам вновь вернулась Мато-сан.
У входа в здание виднелась одержимая, которую волокли двое сыщиков. Она дышала. Ноги и руки свисали безжизненными плетьми, но как минимум она была живой. Мато-сан сегодня и мухи бы не обидела, хоть и казалась Злым Томатом.
— Отличная работа, босс. Здесь все как положено.
