— Ух ты, эльфы! — сказал Артур, отцепляя очередные любопытные ручонки, пытающиеся открутить блестящую заклепку с куртки. Мерлин поднял бровь. — Ну, веселый народец, — пояснил он. — Духи холмов.

— В том-то и дело, что нет, — озадаченно произнес Мирддин. — Они все люди!

[1х16] счастливый народец: ель

Быстрее всех опомнилась Тара:

— Джейми! — крикнула она. — Вы знаете Джейми?

Человечки защебетали:

— Я — Дик! Я — Нил! Я — Джек! Я — Джил! Погоди! Погоди! Джейми знает Ди!

— Где он?! — вскинулась Тара.

— Диан! Диан! Дин-ди-лиан! — наперебой отозвались человечки. Тару подхватила щебечущая волна и понесла за собой.

Остальные поспешили за ней.

Посреди деревни среди пряничных домиков возвышался гладкий куб, подозрительно знакомого вида. Человечки выстроились перед ним и начали скандировать и хлопать в ладоши:

— Ди! Ди! Выходи! Ди! Ди! Выходи!

В кубе открылся проем и на пороге показался дану — высокий, рыжий и конопатый, как перепелиное яйцо.

— Диан? — удивился Мирддин.

— Мирддин? — удивился рыжий.

Они обменялись рукопожатием.

— Что тут у тебя творится?

— Какого тебя сюда занесло? — начали они почти одновременно.

Диан хотел было ответить, но тут у него из-за загривка высунулась мордашка — мальчишка лет пяти, тоже румяный, большеротый и голубоглазый.

— Джейми! — заголосила Тара.

— Мама! — пискнул мальчишка и попытался слезть вниз. Диан перехватил его под мышку и отступил на шаг:

— Ступай, откуда пришла, женщина. Один раз ты его уже убила.

Тара зажала руками рот и замотала головой, заливаясь слезами.

— Это правда? — спросил ее Артур.

— Бабка сказала — он подменыш! Ни в мать, ни в отца, своих от чужих не отличает, лепечет постоянно, подменыш как пить дать! А я знала, что он мой, мой, такой, какой есть! Бабка сказала — если он человек, от наперстянки ему ничего не будет! А если он подменыш, его утащат феи, утащат, вот увидишь! Зачем ты его забрал? Отдай, отдай обратно!

Диан ощерился:

— Зачем?! Если бы я его не забрал, он был бы сейчас мертв! — Он попытался перехватить Джейми покрепче. Мальчишка вывернулся и соскользнул вниз, Тара схватила в его охапку и, всхлипывая, принялась целовать. Человечки, сгрудившись вокруг в снежный ком, гладили их по плечам, по спинам, по волосам. Диан мученически скривился.

— Делеция на седьмой хромосоме, — сообщил он Мирддину. — Увеличенная миндалина. Повышенная эмпатия. И весьма кратковременная память.

— Переведи, — вполголоса сказал Артур.

Мирддин замешкался.

— Они не помнят зла. И очень всем сочувствуют.

— Это такая болезнь, — Диан раздвинул губы в улыбке. — Незаразная, не бойтесь.

Джейми, обладавший, видимо, талантом выворачиваться из самых цепких объятий, обхватил Диана за штанину и потребовал:

— Не злись! Зачем ты злишься?

Диан издал что-то среднее между стоном и рычанием. Тара решительно сгребла сына:

— Мы уходим!

— Никто никуда не идет, пока я не разберусь, что происходит, — внятно произнес Артур. — Сержант, присмотрите, чтобы Тару никто не обидел. Джейми, — он нашел глазами мальчика и показал ему пальцем на Джиневру. Джиневра улыбнулась. Джейми просиял в ответ. — Это Джин. Ей хочется знать все-все про тебя и твоих друзей. Джин, мне нужна твоя оценка через полчаса. — Артур повернулся к Диану. — А у вас, Диан, кажется, свое мнение о ситуации, и я его внимательно слушаю.

— Артур Пендрагон, король Камелота, — пояснил Мирддин.

Диан смерил его взглядом.

— Хорошо, — наконец, сказал он. — Но мое мнение вам не понравится.

Диан резко развернулся и шагнул внутрь, не оборачиваясь, чтобы проверить, кто следует за ним. Мирддин кивнул Артуру — пойдем.

Внутри, как он и подозревал, оказалась типичная полевая лаборатория, пахло озоном, и Мирддин мимолетно удивился, как четко этот запах вызывает ощущение дома. Артур с некоторым недоверием оглядел комнату — просторную, и, на первый взгляд, пустую.

Диан махнул рукой — одна стена стала прозрачной и деревенька оказалась как на ладони. Диан какое-то время, прищурившись, смотрел, как человечки, обступив Джиневру, что-то оживленно ей рассказывают, сияя щербатыми улыбками. Гости терпеливо ждали. Наконец, Диан заговорил.

— Сто тридцать девять лет назад я оказался в этих краях, собирая образцы для одного из проектов. Меня всегда увлекало устройство человеческой расы, в особенности — сочетание предопределения и свободы воли. В частности, образование личности на стыке физических вводных и свободного выбора. Случайно — если можно назвать случайностью плановый сбор данных — я оказался в одной из местных деревень, когда там приводили в действие один из традиционных ритуалов. Считалось, что сок наперстянки изгоняет так называемых "подменышей" — если дать его выпить "подкидышу фей", то он на следующий день умрет. Я остался понаблюдать. Ребенок, подвергнутый испытанию, был стопроцентным человеком, но отличался от жителей деревни по внешности и поведению, это меня заинтересовало. Он умер. Я решил, что не будет беды, если я заберу тело. Легенда о похищении феями уже существовала, мои действия ничего не добавили бы к ней. — Диан обернулся от окна. — Его звали Лиам. Лиам Мэдиган. И он стал первым жителем этого места.

— Ты его реанимировал, — сказал Мирддин.

Диан пожал плечами:

— Моего оборудования оказалось вполне достаточно.

— А дальше? — помедлив, спросил Артур.

Диан бросил на него взгляд исподлобья.

— А дальше выяснилось, что данный обычай распространен не только в одной деревне.

— Рианнон знает, что ты полторы сотни лет вмешиваешься? — спросил Мирддин.

— Технически, я не вмешиваюсь. Поселение было вполне эффективно ограждено. Его жители ни с кем не контактировали. Результат для человеческого сообщества был такой же, как если бы они были мертвы. До сегодняшнего дня.

— Сколько их здесь? — спросил Мирддин.

— Семнадцать, — ответил Диан. — Считая Джеймса О'Доннела.

— Джейми должен вернуться к матери, — сказал Артур.

— И долго он с ней проживет? — поинтересовался Диан. — Даже если считать, что она вполне искренна в своих намереньях — что я допускаю — Джейми не различает своих и чужих. Это вы, — Диан криво усмехнулся, — уже успели увидеть. Кто-нибудь опять напоит его чем-нибудь. Дьявольское отродье, как-никак. Те, кто живут в этой деревне, один раз уже умерли как люди, Никаких долгов по отношению к человечеству у них уже нет.

— Это не значит, что у человечества нет долга перед ними, — ответил Артур. — И это не значит, что их надо держать взаперти за барьером.

— Завеса их защищает.

— Они сами так решили?

— Они недостаточно компетентны, чтобы принимать такие решения.

— Я слышал, закон Авалона состоит в том, что во взаимоотношениях людей между собой решающее слово принадлежит людям, — спокойно произнес Артур. — Меня неверно информировали?

Диан бросил кинжальный взгляд на информатора. Информатор сделал невинное лицо.

— Они — подданные Камелота. Я — их король. И, я полагаю, вы не станете отрицать мое право принимать решения или, — Артур покосился на Мирддина, — компетентность моих советников.

Нет, все-таки Артур в режиме боевого слона был очень эффективен. Ради одного диановского выражения стоило все это затеять. Интересно было бы притащить Артура в Круг и посмотреть, что выйдет... Мирддин понял, что отвлекся.

Диан тем временем восстановил самообладание.

— Хорошо, — сказал он. — Решайте, Ваше Величество, — титул он произнес с откровенной издевкой. — Треть может играть на пианино, но не может завязать шнурки. Они добры, легкомысленны, музыкальны и невероятно общительны. Они не могут долго концентрировать внимание по своей воле, но обладают отличной памятью на слова и мелодии. Они не знают ничего из того, что нужно для существования в человеческом обществе. Как купить, продать, защитить себя, отличить правду от лжи. Любого, кто им улыбнется, они уже считают другом. У них сверхразвита эмпатия и сочувствие. Они очень уязвимы и требуют постоянного ухода. Никто из них не выживет один. Я приглядывал за ними эти годы. Решайте, что делать с ними, Ваше Величество. Потому что с вашим появлением по закону Авалона, — Диан опять бросил кинжальный взгляд на Мирддина, — это право было мною утрачено.

— Их можно вылечить? — спросил Артур.

Диан фыркнул:

— От чего? От них самих? Нет.

Артур помедлил.

— Мне нужно посоветоваться, — сказал он.

Диан пожал плечами:

— На здоровье.

Артур кивнул Мирддину и вышел.

— Извини, что мы тут к тебе так вломились, — помолчав, сказал Мирддин. — Случайно вышло.

Диан дернул плечом:

— Все равно лавочку надо было сворачивать. Хоть собрался. А так — то одно, то другое... вязнешь.

За окном Артур присел на корточки рядом с Джейми и Джиневрой. Джейми что-то объяснял, маша руками, разноцветные варежки на резинке болтались вверх-вниз у рукавов. Диан тяжело вздохнул.

— Пендрагонов стало интересовать что-то, кроме войнушки? С ума сойти. Мирддин, где ты его откопал?

— Люди меняются, — сказал Мирддин.

— Люди-то? — Диан презрительно фыркнул. — Напомни обсудить это лет через двести.

— Итак, в людскую доброту ты не веришь.

Диан хмыкнул:

— Ну и словечки у тебя. "Доброта", "веришь"... Понабрался.

Мирддин ухмыльнулся.

— Связался с дурной компанией. Сам понимаешь.

Артур подбросил Джейми вверх, поставил на ноги, потрепал по головенке, взял Джиневру за локоть и отвел в сторону.

— Ну что?

Она повернула к Артуру сияющее лицо. На ресницах у нее блестели капли — то ли слезы, то ли стаявший иней.

— Артур, они чудо! Они милые, и добрые, и... Я могла бы прийти сюда в драном свитере и босиком — и им было бы все равно! Артур, ты хоть понимаешь, как мало людей, которым по-настоящему все равно? Даже тебе...

— Джин, — сказал Артур. — Я же тебя люблю. Как мне может быть без разницы, кто ты?

В свитере, без свитера...

Лучше, конечно, без свитера.

Последнее он не озвучил, но что-то, видимо, мелькнуло — Джиневра нахмурилась.

— Ты не понимаешь!

— Не понимаю, — согласился Артур. — Но я хочу знать твое мнение о том, что делать с Тарой. — Он вкратце описал ей ситуацию.

Джиневра тряхнула волосами.

— А тут вообще говорить не о чем. Я, может, и не королева фей. Но что-то я могу!

Как с некоторым удивлением отметил Мирддин, мотивированную Джиневру отличали ТТХ пикирующей гарпии.

— Джейми остается с матерью. Тара из своей дыры отправляется с нами в Камелот, работа ей найдется. Джейми получает статус королевского воспитанника и пансион. Он имеет право расти среди людей.

— Конечно, — усмехнулся Диан. — Что может быть важней, чем право дать возможность ее величеству ощутить свою доброту.

Джиневра вспыхнула.

— Но, допустим, так. Тара и Диан отправляются в Камелот. Что ты собираешься делать с остальными?

— А что ты предлагаешь? — резко спросила Джиневра.

— Я могу забрать их на Авалон как своих гостей, — сказал Диан. — Разница между "тут" и "там" для них окажется минимальна.

Джиневра скривила губы.

— Посмотри, как они кидаются к каждому встречному. Они — часть человечества. Им нужны люди и они нужны людям. И это то, что ни ты, ни весь твой Авалон не сможет им дать.

— Люди уже показали, как они им нужны.

— Ты не дал людям ни малейшего шанса! У них не было возможности жить бок о бок, не было возможности узнать, кто они такие! Ты забрал их в этот свой... вольер! Ты твердишь, что головы у людей забиты предрассудками — а откуда они должны были узнать, что это неправда?

— А, — прошелестел Диан. — Прекрасная королева хочет обсудить корни инфантицида и ксенофобии в сельской местности?

— Это бессмысленный спор, — вклинился Мерлин. — Диан, я правильно понял твои выводы — "синдром эльфа" есть генетическое заболевание, шанс передачи от больного родителя к ребенку — 50%, шанс случайного возникновения — один к двадцати тысячам?

— Да, — сказал Диан, не отрывая глаз от Джиневры.

— Значит, Джиневра права, — сказал Мирддин. — Такие люди будут возникать, а ты не можешь быть везде. Твоя лаборатория или Авалон — не решение. Артур как король должен думать обо всех своих подданных, в том числе и в перспективе.

— Не решение, — согласился Диан. — Но у людей его тоже нет.

Джиневра резко вдохнула и выдохнула.

— Первое. Мы забираем всех в Камелот и показываем их везде, где можно. Второе. Назначается королевское пособие, достаточное, — Джиневра сверкнула глазами, — чтобы никому не приходило в голову резать курицу, несущую золотые яйца. Третье. Мы собираем из твоих эльфов оркестр под королевским покровительством, и они ездят по стране. Это даст им любимое занятие, возможность общаться с людьми, как они хотят, и возможность самим зарабатывать себе на хлеб. А страна увидит, что никакие это не подменыши, и что они милые и добрые, и что, если они встретят кого-то такого на улице, его не следует бояться. — Джиневра подалась вперед. — И не смей даже намекать, что я не знаю своего дела, Диан!

Диан посмотрел на Артура.

— Джин у нас политик, — Артур очень старался, чтоб это не звучало как "Знай наших!", но у него не вышло.

Диан горько усмехнулся:

— И никому даже не пришло в голову поинтересоваться у них самих, хотят ли они бросать свой дом, отправляться к вам в Камелот и там плясать вам на потеху.

Артур пожал плечами:

— Тут все просто. Все, кто захочет вернуться и жить здесь — вернутся и будут здесь жить. Те, кто захотят ездить и выступать — будут ездить и выступать. Найти персонал для решения бытовых вопросов — не проблема, тем более, что мы только откопали сундук золота. Очень удачно, — Артур ухмыльнулся и тут же посерьезнел. — Но попробовать они должны. И у них должна быть связь со Срединными землями. Это их право, которое нельзя отнимать.

Диан смерил Артура долгим взглядом. Артур не дрогнул.

— Хорошо, — наконец, сказал дану. — я отдам вам поселение и окажу вам посильную помощь. Но вы должны хорошо о них заботиться.

— Слово Пендрагона, — сказал Артур.

Диан усмехнулся краем рта:

— Что мне Пендрагоны... мне не нужно слово короля. Мне нужно слово человека Артура.

— Хорошо, — сказал Артур.

Диан кивнул. Они пожали руки.

Мирддин незаметно выдохнул — если бы Диан решил сопротивляться, ему сложно было бы что-то противопоставить, а у законов Авалона было много нюансов, о которых Артур был не в курсе — например, случаи личной клятвы или право убежища для однажды умерших.

Диан прищелкнул языком — откуда-то сверху раздалось гудение колокола. Дану коротко кивнул:

— Пройдемте.

Перед лабораторией уже собралась небольшая приплясывающая от нетерпения толпа.

Диан вывел вперед Джиневру и Артура:

— Это наши новые друзья, Артур и Джиневра. Они — король и королева Камелота.