Но его решение было полностью проигнорировано сотрудниками самой закрытой организации в магическом мире.
А когда он выдал эдикт о закрытии Отдела, тот был проигнорирован. Более того, сотрудники отдела продолжили свою работу, и каждый, кто пытался им помешать, терпел неудачу.
А год спустя Пятнадцатый Министр Магии подал в отставку "в связи с тем, что был не способен справляться с переутомлением на работе".
Это навсегда отбило у "простых смертных" желание лезть в дела Отдела Тайн. Каждый, кто понимал подоплёку, внял предупреждению невыразимцев.
Но это не отменяло желание Фаджа контролировать этих магов. И то, что у Альбуса оказалось больше влияния на этих деятелей, болезненно ударило по самолюбию и чувству собственной важности Министра Магии.
— Как именно? — недовольно поджав губы, спросил Корнелиус, перестав бегать по кабинету вокруг Дамблдора и садясь на своё место.
— Они могут работать с воспоминаниями людей на таком высоком уровне, что с лёгкостью смогут отсеять ложные воспоминания, — ответил Альбус, внутренне ликуя. — Они пошлют человека, который проверит каждого заключённого из составленного списка. Список же будет составлен на следующем заседании Визенгамота.
— Это... не вызывает возражений с моей стороны, — эти слова дались Корнелиусу с трудом, отчего улыбка, которую он попытался вызвать, походила на уродливую гримасу человека, откусившего хороший кусок лимона.
— Прекрасно, Корнелиус! Я рад, что ты соизволил дать разрешение, не думаю, что без тебя у меня бы что-нибудь получилось, — попытался подсластить оппоненту проигрыш лестью Дамблдор, прекрасно понимая мотивы и чувства Министра Магии.
— Конечно, Альбус, — сухо ответил Фадж, легко распознав мотивы Верховного Судьи. Напустив на себя занятой вид, он схватил первую попавшуюся бумажку и попросил Дамблдора удалиться, — у меня ещё много дел, заботы нашего общества не решатся сами по себе, — вымученно улыбнулся он, — так что если у вас всё, Верховный Судья, то нам следуют раскланяться.
— Конечно, Корнелиус, — "спохватился" Дамблдор, поднимаясь. — Приятного и продуктивного тебе дня, — попрощавшись, Альбус поспешил удалиться.
Ему предстояло множество дел. Созвать своих сторонников и убедить их в нужности и правильности этого дела. Рассмотреть кандидатов и пополнить списки возможными пожеланиями.
Ну и обрадовать своего ученика его новой "работой". Дамблдор уже как наяву видел обречённый взгляд Редстоуна, когда тот осознает, сколько работы на него свалилось.
— "Эх, если бы ты только знал, Магнус, как трудно было убедить Отдел Тайн выдать тебя за их сотрудника, при этом не отдав им на опыты. Лишь то, что ты мой ученик и в будущем вместе с нами будешь бороться с демонами и хранителями, защищая наш мир от вторжения извне, убедило их отвести от тебя изучающий взор их исследователей."
Поместье Малфоев, 13 декабря, 22:46.
Люциус Малфой, вывалившийся из столба зелёного пламени в богато украшенную общую комнату своего дома, желал лишь одного.
Выговориться.
Сторонники Дамблдора зверствовали.
Старик задумал свою авантюру с проверкой заключённых Азкабана, и сперва даже сам Малфой поддержал его порыв.
Это был прекрасный шанс вызволить своих "друзей" из лап дементоров и получить новых должников.
Но самому Люциусу даже не дали слова вставить или как-то повлиять на выбор кандидатов на проверку.
О нет, ему пришлось без конца и края маневрировать на острие лезвия, деньгами, лестью и заверениями дружбы не давая пройти боковому проекту — многие возжелали заставить всех магов, которые как-либо были связаны с Тёмным Лордом, пройти через проверку невыразимцев.
Проведя рукой по волосам, блондин устало вздохнул.
Кажется, за эти три дня бесконечных споров у него появилось множество седых волос.
Хвала Мерлину, что это не было заметно благодаря его натуральному цвету волос.
— "А как лютовал Крауч!" — при воспоминании о списанном со счетов политике Люциус затрясся в приступе глубокой злобы.
Старый волшебник чутко уловил замысел Дамблдора и тут же выступил с заявлением, что тоже хочет пройти проверку.
— "Ну конечно! Ведь это вернёт ему уважение, если весь мир узнает, что он и вправду ничего не знал об "увлечениях" своего сынишки."
Крауч показал всему Визенгамоту, что его зря списали со счетов.
Он искусно лавировал между шавками Дамблдора, партией Фаджа и друзьями Люциуса.
По исходу трёх дней именно Бартоломеус Крауч оказался победителем. Вокруг уверенного в своей правоте мага внезапно образовалось стадо слабовольных последователей, которые вспомнили былое влияние этого мясника.
Именно громкие язвительные комментарии Крауча заставляли его шакалов задавать неудобный вопрос: отчего достопочтенный Люциус Малфой не желает пройти проверку?
— Вижу, сегодняшнее заседание было не легче других, — прозвучал мелодичный голос Нарциссы Малфой, стоило её супругу войти в спальную комнату.
— Этот старый интриган Дамблдор искусно использовал Крауча... — пожаловался своей жене Люциус.
— Этого стоило ожидать, — не отрываясь от чтения очередной писанины этого пустозвона Локонса, сказала Нарцисса, заставив мужа помрачнеть.
Отчуждённость жены бесила волшебника.
Прохладное отношение установилось между ними после того, как она узнала, что Люциус был не только казначеем на службе у Тёмного Лорда, но и одним из лучших боевиков его внутреннего круга.
Не то чтобы Люциус испытывал любовь к Нарциссе. Нет, но он желал, чтобы та любила его.
Любовь...
Те нежные чувства, которые он ранее испытывал к белокурой девушке-Блэк, быстро развеялись. Выветрились на службе у Тёмного Лорда.
С каждым днём Люциус становился всё черствее и черствее, а его жена никогда не была дурой.
Она это заметила и недолго мучилась его безответностью.
Нет, она оставалась прекрасной партией.
Красива, всегда готова помочь, от всего сердца любит их сына, лояльна семье.
Но не более.
А в последние годы Люциус узнал достаточно, чтобы собрать нужную мозаику.
Нежность его жена искала на стороне.
Но пока всё это не выходило за рамки, пока об этом никто не знал, Люциусу было плевать.
Он и сам никогда не ограничивал себя.
А во времена силы Хозяина ему требовалась больше чем одна женщина. Он желал разнообразия и не собирался себя ограничивать.
Раздевшись, блондин лёг в кровать.
— "Могло ли всё быть по-другому?" — устало подумал он. Именно в такие трудные дни он жалел о прошлом. Об упущенных возможностях и о выбранном пути.
Может быть, если бы он тогда не выступил на стороне Тёмного Лорда, если бы не начал практиковать тёмную магию, сегодня всё было бы куда как... теплее?
Хогсмид, Три Метлы, укромный уголок, суббота, 14 декабря, 16:36.
Мадам Розмерта порхала от одного столика к другому, ведь вскоре ученики Хогвартса должны будут вернуться в школу.
Сейчас же студенты платили по счетам, пополняли свои запасы, некоторые старшекурсники покупали бутылки огневиски... И пусть Розмерта знала, что далеко не всё они покупают для себя, но не могла заставить себя быть строгой и выгнать их.
Она сама училась в Хогвартсе и прекрасно помнила, какими тоскливыми могут быть вечера без горячего напитка в стенах этого огромного замка.
Один за другим посетители уходили из ученического заведения, пока не осталась одна приметная парочка в укромном уголочке.
— Милые, вы желаете ещё чего нибудь? — подмигнула парочке мадам Розмерта, лукаво смотря на мальчика.
Дамочка давно подкалывала юношу на тему отношений и отчего такой милый молодой человек всё ещё один — ведь юность у всех одна, а молодость так коротка.
— Ещё два сливочных пива? — заказал юноша, вопросительно взглянув на то, как его красноволосая спутница благосклонно кивнула. Девушка явно не собиралась поскорее добраться до Хогвартса и влиться в толпу сокурсников, которые продолжат отдыхать уже в своём кругу.
— Хорошо, милый, сейчас принесу, — упорхнула Розмерта, оставив парочку наедине.
Роуз была счастлива.
Когда Редстоун ввалился в гостиную, первым её порывом было поскандалить. Но сдержавшись, она смогла добиться куда большего.
Обещания Магнуса исполнить одно её желание.
И сегодня она вытащила его на прогулку. Только они вдвоём. Хотя Лиза считала это плохой идеей.
Но впервые между ними не было никаких стычек. Оказавшись наедине с Магнусом, Орелия смогла расслабиться и перестала пытаться ужалить Редстоуна, хоть и была не менее язвительной, чем обычно.
Но и Редстоун, оказавшись с ней наедине, перестал играть на публику и отвечать на каждый её выпад своим, что позволило им провести прекрасный день в обществе друг друга.
Лишь одна вещь омрачала этот день для красноволосой девушки.
Магнус не предпринимал никаких попыток сблизиться, что слегка раздражало девушку, которая после действий юноши в больничном крыле начала считать, что Редстоун испытывает к ней нежные чувства.
Но даже без близкого контакта Роуз наслаждалась этим днём и неограниченным вниманием Магнуса.
Сегодня за пару часов она сблизилась с ним больше, чем за несколько лет дружбы. Юноша честно, не скрываясь, отвечал на её вопросы, открываясь ей с новой стороны.
Орелия опасалась, что они не найдут тему для разговора, ведь ранее они никогда не проводили время наедине, но скованность с её стороны быстро поборола раскованность Редстоуна, который поддерживал с ней любой разговор.
Неважно, что это было — разговор о его или её прошлом, бессмысленная дружеская болтовня или даже банальнейшие сплетни.
Вот и сейчас парочка сидела и обсуждала Джереми и его новую пассию. В особенности, конечно, его новую девушку.
И Магнус легко поддерживал разговор, вставляя забавные комментарии либо же просто поддакивая красноволосой красавице.
— Ваше сливочное пиво, милашки! — Розмерта быстро поставила две бутылочки напитка на столик и так же быстро удалилась, оставив этих двоих наедине.
— Думаю, нам уже пора идти, — открывая бутылку, сказал Редстоун.
— Да, уже поздно, — нехотя согласилась с ним девушка, разом растеряв своё хорошее настроение.
Поднявшись, парочка натянула мантии и направилась к выходу, не забыв захватить с собой сливочное пиво.
На улице им в лицо ударил холодный декабрьский ветер, заставив Орелию натянуть капюшон мантии.
Медленно идя в сторону Хогвартса, парочка продолжала свой праздный разговор ни о чём.
— Жалко, что сегодняшний день закончился так быстро, — слегка трясясь от холода, протянула Орелия.
Взглянув на неё, Редстоун, не долго думая, расстегнул свою мантию и набросил ей на плечи.
Хрупкая фигура девушки тут же утонула в бордовой мантии высокого широкоплечего Редстоуна.
Дёрнувшись в протесте девушка была остановлена Магнусом:
— Тебе нужнее, — приобняв её за талию, потянул он её за собой, — а мне не холодно. — Слизеринец ещё при выходе накинул на свою одежду заклинание, которое позволяло игнорировать холод декабря.
После этого разговор утих сам по себе, и парочка безмолвно дошла до Хогвартса.
Редстоун наслаждался открывшейся ему панорамой, а Роуз млела от внимания, которое ей оказал юноша, и не желала портить словами момент.
Отчитавшись у завхоза, парочка направилась вглубь замка, в подземелья, к гостиной.
С каждым шагом Орелия шла всё медленнее, не желая делить внимание Магнуса с другими, но прежде чем они оказались подле стены, за которой скрывалась гостиная Слизерина, юноша внезапно утянул девушку в одну из многочисленных ниш.
— Орелия, — нависнув над Роуз, Редстоун наклонился к её лицу. — Сегодня был прекрасный день. Впервые за долгое время я смог отдохнуть и телом, и душой, спасибо тебе за это, — и, подавшись вперёд, поцеловал замершую девушку в щеку.
— Я... Да, для меня тоже, — тихо пискнула Орелия в ответ, отчаянно краснея.
Отстранившись от девушки, Редстоун, внимательно смотря на неё, задал вопрос:
— Но зачем тебе это?
— Что?
— Всё это. Я прекрасно знаю, что твои родители уже заключили помолвку, и ты после Хогвартса выйдешь замуж, — весь вид Редстоуна переменился. Ещё недавно такой открытый и понятный, он вновь стал отдалённым. — И я прекрасно знаю, что ты никогда не пойдёшь против решения твоего отца.
— Откуда тебе это знать! — зло выпалила девушка, не сводя взора своих ярких очей с Магнуса.
— Поверь мне, я это знаю, — так же неотрывно смотря в глаза девушки, ответил Редстоун. — В конце у нас будут только боль и разочарование, а от нашей дружбы останется одно лишь пепелище. — Мягко проведя рукой по щеке девушки, Магнус отошёл от неё, — поверь мне, я не хочу тебя терять. Я хочу, чтобы ты и дальше была частью моей жизни.
— Я... Я не знаю... — слова застряли у Орелии в горле, вырвавшись бессильным хрипом. — Что ты хочешь мне сказать? — спросила она Редстоуна, опустив взгляд на холодный каменный пол.
— Влюблённость пройдёт, — взяв её за руки, начал говорить Магнус, — но она может оставить глубокие шрамы, которые навсегда посеят между нами отчуждение. — Приподняв девушку за подбородок, Магнус заглянул ей в глаза, — мне не хочется получить в конце твоё отчуждение, и ещё больше я не желаю причинять тебе боль. Поэтому я молю тебя — остановись.
Безэмоционально смотря в глаза юноши, девушка тупо кивнула.
— Спасибо, — тихо прошептал Редстоун, обнимая её.
— Нам нужно идти, — глухо выдавила из себя Орелия.
— Ты права, — всё так же тихо ответил ей Магнус, разрывая объятия. — Пойдём? — улыбнувшись, он накинул на плечи свою бордовую мантию, которую непонятно когда успел стянуть с Роуз.
Зайдя в гостиную, парочка разъединилась, Орелию утащила с собой Лиза, которая, увидев состояние своей подруги, прожгла Редстоуна злым взглядом, а Редстоун подошёл к своим друзьям, которые, развалившись на диванчике, игрались с безделушками из лавки диковинных волшебных штучек Зонко.
— Ну? — не сводя взгляда с Редстоуна, спросил Декат.
— Ничего, Роуз для меня лишь подруга, — пожал плечами Редстоун. — Я ей это и сказал, разве что в более мягкой версии.
— Ясно, — на скулах Деката заиграли желваки. — Хотя бы ты как человек ей всё прямо сказал. Хоть и поздно, — выпалил юноша и, поднявшись, бладжером устремился в свою комнату.
— Забей, он до сих пор сохнет по нашей рыжей стерве, — не отрываясь от игры со злючной летучкой, успокоил Магнуса Минор.
— Да ладно, эта рыжая стерва может стать твоей роднёй, если твой отец сможет договориться с родителями Роуз, так что учись быть с ней вежливым, — не сдержавшись, бросил шпильку Джереми, пытаясь сбить своей злючной летучкой летучку Минора.
— Угу, как же. Расторгнет уже состоявшуюся помолвку? — для Минора всё было явно предрешено.
— Кто знает, как будущее повернётся, — вставил Редстоун, щелчком пальцев поджигая летучки. — Ладно, у меня дела, — не обратив внимания на негодующие вскрики друзей, Редстоун направился в башню прорицаний.
Вчера школьная сова доставила ему письмо от профессора Трелони, та наконец-то созрела для разговора.
