Вы призвали не того... (книга 1)

— Ладно, чисто... — скривился начальник этого средневекового КПП. — Въездная пошлина по железной с человека и серебряная с боевого животного. Законы в городе как и везде: не убивать, не воровать, не насиловать, не драться. За первое скорее всего вас вздернут, а за остальное — штрафы. Более подробно о законах города можете узнать в мэрии.

Я почему-то просто пиздец как уверен, что эти законы соблюдаются только на глазах у стражей. И то, не всегда.

Оплатив проход, мы, наконец, попали за стены.

Ну что сказать о самом городе?

Серый, скучный и довольно вонючий. Дома в основном из дерева, построенные в два — три этажа, а идущая вперед прямая улица упиралась в еще одни ворота внутренней стены, за которой должен был быть квартал знати. Замка в городке не наблюдалось.

— Дось, Лолька, капюшоны накиньте, — приказал я, заметив взгляды, бросаемые прохожими на ушки наших нелюдей. — Так, нужно узнать у кого-нибудь, где тут трактир поприличней...

— Если еще не закрылся, — подала голос Антуанетта, — то есть один возле внутренней городской стены.

— Ну, веди, — пропустил я ее вперед.

Кстати, кто-то там обещался рассказать мне свою историю? Надо будет не дать этим двум извращенкам заговорить себе вечером зубы и хорошенько растрясти обеих. А то крадется за кем-нибудь из них какое-нибудь говно, а потом завоняет в самый неподходящий момент, когда я этого меньше всего ожидаю. То же касается и Доськи с Лолькой. А с последней еще и эту ее "клятву крови" стрясти надо, или выпнуть под зад очередной гемор, пока точно педобиром не заделался.

Воительница уверенно вывела наш небольшой отряд к прилично выглядящему трактиру на небольшой площади. Мощное деревянное строение с дымящей печной трубой и собственным двориком с конюшней и какими-то сараями. Сдав Кроконяшку чуть не обосравшемуся от такого "счастья" парню-конюху, мы вошли в шумный зал.

Просторное полутемное помещение, по которому были буквально разлиты запахи жареного мяса, кислого пива, пота и... крови. За большими квадратными столами, хаотически расположенными по залу, орали песни, пили и всячески веселились откровенно уголовные рожи, среди которых мелькали ярко размалеванные дешевой косметикой девки совсем не первой свежести. В углу, по-моему, даже кого-то по-тихому то ли грабили, то ли трахали, то ли и то и другое сразу.

Стоило нам войти и, как в дешевом старом вестерне, на нас тут же уставились все более-менее трезвые хари. Но это ладно, похуй — сомневаюсь, что они даже всем скопом смогут что-то сделать нам с Антуанеттой. Больше всего меня поразило другое.

Реакция половины посетителей, тех, что помоложе, была весьма типично и характеризовалась взглядом "щас мы кого будем ебать". А вот реакция бородатых мужиков постарше была мрачно-обреченной "щас будут ебать нас, причем без смазки и в особо жестокой форме".

Нет, серьезно, я собственными глазами видел, как один из крепких мужиков лет сорока на вид и с бицепсом как мое бедро, тихо привстал и, пробравшись по стеночке, свалил в окно. Причем рожа у него была такая, будто он только что встретил саму Костлявую в костюме бдсм-королевы, с литровой клизмой в одной руке и здоровенным розовым фалоимитатором в другой.

Антуанетта же, увидев разом побледневшего трактирщика за стойкой на другом конце зала, нервно дернула щекой, после чего неторопливо пошла вперед, бесцеремонно сдвигая щитом всех, кто не успевал убраться с пути. Причем сдвигала так, что те летели до ближайшей стены, оставляя за собой шлейф из крови и зубного крошева.

Мы беспрепятственно прошлись вслед за воительницей к мгновенно опустевшей трактирной стойке, за которой остался только сам хозяин. Это оказался уже немолодой высокий мужик, обладающий зверской рожей, мощным телосложением, блестящей лысиной, густой черной бородой и закрытым повязкой правым глазом.

Неожиданно широко и заискивающе улыбнувшись, побледневший мужик слегка дрожащим голосом чуть ли не пропел:

— Ан... Антуанетта, а может не н... надо?

— Надо, Фисс, надо.

Холодный голос моей сверкающе-правильно героини-рыцаря сочился кровожадностью настолько, что мои мурашки, снова взявшись за саперные лопаты, устремились рыть даже не окопы, а целый глубинный бункер, устремившись навстречу пытающимся вырваться наружу кирпичам.

В следующий миг мужику в челюсть прилетело так, что хруст, казалось, был слышен на другом конце города.

— Жанн, подлечи беднягу, пока не сдох, — скривился я, глядя на сползающего по стенке трактирщика со свернутой челюстью. — А ты, самка терминатора, будь добра, объясни, что за хуйня только что произошла?

— Он труп... — пробежался по залу шепоток.

Антуанетта перевела взгляд на меня, и я тут же согласился с высказыванием неизвестного зрителя.

Антуанетта, прикрыв глаза и глубоко вздохнув, взяла себя в руки и в следующий миг вновь стала просто холодной красавицей, а не кровожадным ледяным чудовищем.

— Извини, хозяин, не сдержалась, — ответила она нарочно громко и с легким поклоном, чем вызвала в зале эпидемию сёдзёглазия у тех бандитов, которые явно были в теме происходящего. — Просто когда мы с этим... нехорошим человеком виделись в последний раз, он клялся больше никогда не попадаться мне на глаза.

— И кто он тебе? — выгнул я бровь.

Не то, что бы я ревновал, просто за время нашего с Антуанеттой знакомства этот мужик первый, кто вызвал в ней такую бурю эмоций.

— Муж.

— Аптечка, отставить, пусть подыхает.

Э? Это я сказал?

Глава 38. Ни о чем и обо все.

— Эм... Андрэ, а ты уверен? — осторожно поинтересовалась Жанна, неуверенно застыв над раненым.

— Не волнуйся, — холодно глянула на мужика Антуанетта. — Он и не такое выдерживал. Дня через три-четыре будет полностью в норме. Хозяин, не надо так на него смотреть.

— Как? — спросил я, задумчиво вертя между пальцев сюрик.

Что-то я давно в метании не тренировался.

— Что за шум? — дверь с той стороны стойки открылась и, видимо из кухни, показалась высокая пухлая тетка лет пятидесяти на вид. Оглядев притихший зал тяжелым взглядом, она уставилась на нас и валявшегося в бессознанке лысика.

— Жива значит, девка, — хмыкнула тетка, внимательно осмотрев замершую Антуанетту.

— Жива, — подтвердила девушка, сохраняя все то же бесстрастное выражение. — Мы на ночь. Комнаты есть?

— Есть, — кивнула женщина, после чего нашла взглядом ближайшую подавальщицу. — Кристин, возьми ключи от спец-номера и засели гостей. Эй, Лорэнс! А ну дуй сюда, шавка безродная! Надо Фисса подлатать!

— А чего с ним?! — раздался из дверей позади тетки мужской голос.

— Антуанетта вернулась! — с какой-то особо садисткой улыбкой крикнула через плечо женщина, внимательно изучая взглядом нашу компанию.

Из-за дверей послышался грохот, забористый мат, топот и звук хлопнувшей двери.

— И Лорэнс тут, — пробормотала моя рабыня, задумчиво поглаживая рукоять меча.

А я тем временем вспоминал, как правильно готовят коктейль Молотова.

— Неплохой номерок, — я критично осмотрел выделенные нам апартаменты.

— Эм... располагайтесь... — пролепетала сопровождавшая нас служанка, нервно теребя сероватый застиранный передник. — Если что-то надо... зовите...

— Надо, конечно! — поймал я за косу попытавшуюся улизнуть девку. — Еды нормальной на пятерых, горячую ванну... И кому можно одежду в стирку сдать?

— Еда будет... я принесу, — пискнула девушка, пытаясь вырвать косу из моей хватки, а я тем временем беззастенчиво разглядывал "добычу". А ничего так, симпатичная, но грудь, бля, опять маловата. Жаль, жаль... — И одежду постираю... А ванна на магии, ее готовить не надо... Можно я пойду?

Последние слова она чуть ли не плакала, переводя испуганный взгляд с меня на Антуанетту.

— Ладно уж, лети, птичка! — усмехнулся я, выпуская волосы девушки. — До ближайшего капкана...

— Кобелина, — скривилась Лолька, когда дверь за служанкой закрылась.

— Какой есть, — оскалился я. — Так, а теперь все дружно разбежались исследовать жил-площадь, а Вас, Штир... госпожа рыцарь, я попрошу за мной.

Номер нам выделили действительно "специальный", занимавший треть последнего, четвертого этажа. Видимо, его держали для особо богатых клиентов: большой гостиный зал с длинным столиком и парой мягких диванчиков вокруг него был освещен несколькими небольшими окнами-бойницами, затянутыми самым настоящим, хоть и мутноватым, стеклом, а по стенам зала были расположены аж восемь дверей.

Заглянув на пробу в первую попавшуюся, я с интересом осмотрелся.

— Эм... Нет, это нам пока нахуй не надо, но вот мысль интересная...

— Чего там? — тут же раздался сзади любопытный голосок Жанны.

— Комната твоей мечты, — усмехнулся, отодвигаясь и давая всем рассмотреть обстановку.

Чем-то она мне напоминала ту красную комнату Мистера Серое Убожество, из экранизации недопорнухи для пустоголовых тэпэшек и страдающих недотрахом домохозяек. Помню, я долго ржал над тем, что там происходило со страшновато-туповатой плоской героиней и пыталось выдаться за жестокий бдсм.

— Н... Не правда! — тут же покраснела Жанна, увидев дыбы, развешанные по стенам плетки, шкафы, забитые разным "инвентарем" и хитро-вывернутую кровать с кандалами. — Я приличная девушка!

— Ну, ну... — покивал я, глядя, как она пристроила в угол Копье и с горящими глазами зарылась в какой-то шкаф.

Махнув рукой на эту извращенку, я сунул нос в следующую комнату и обнаружил там вполне себе неплохую ванну. Выстланный каменной плиткой пол, чуть наклонный к дыре стока, куча тазиков для мытья, какие-то баночки на полках и здоровенная деревянная бадья, в которую может спокойно поместиться человек десять. Над бадьей из стены торчало два крана с вентелями. Ну, сюда мы тоже заглянем, но чуть позже.

Наконец за третьей дверью наконец-то обнаружилась большая спальня, правда выполненная в розовых тонах. Присутствовали огромная кровать в виде сердечка и несколько тяжелых шкафов.

— Вот, сойдет! — обрадовался и кивнул невозмутимо следовавшей за мной сероглазой героине. — Залетай.

Закрыв за нами дверь на защелку, я бросил в угол старую наплечную сумку и кивком указал рабыне на кровать. Сам же с любопытством зарылся в шкафы.

— А ничего так, коллекция... — пробормотал я, изучая висящие там откровенные костюмчики. — Горничная, зайчик, пастушка, бикини... Видно потные ручонки узкоглазых извращенцев. Интересно, сколько их по миру бродит, раз они настолько на него повлияли.

Удовлетворив свое любопытство, я развернулся к кровати, чтобы начать, наконец, оттягиваемый разговор, но в тот же момент проглотил готовые слететь с языка слова.

— Ант... Антуанетта, я немного не то имел ввиду, — пробормотал я, глядя на развалившуюся на кровати рабыню в костюме... рабыни.

Кандалы на руках и ногах, тонкие цепи от которых тянулись к обхватывающему шею металлическому ободку, а обнаженное тело скорее подчеркивала, чем прикрывала тонкая газовая ткань шароваров и какого-то топика.

И когда только успела? Да еще и так тихо, ниндзя в латах, блядь.

— А что? — невинно захлопала серыми глазами эта... самка, соблазнительно выгибаясь и подавая вперед небольшую грудь. — Хозяин недоволен?

— Доволен, даже очень, — честно признался я, чувствуя, что еще немного и все мыслительные процессы переключатся с головы на головку. — Вот только, бля, с серьезного разговора подобным образом соскакивать не дело.

— Какого разговора? — воительница прикинулась шлангом и томно облизнулась.

— Который может немного подождать, — решил я, расстегивая брюки...

Вырваться из сладкого плена удалось только через час. И ведь не скажешь, что эта обычно хладнокровная самочка может быть ТАКОЙ... Глянув на блаженно уснувшую девушку, я покачал головой и, выудив из шкафа какую-то тряпку, похожую на полотенце, решил отправится на изучение ванны.

— И все-таки, Андрюха, тебя наебали... — пробормотал я, возясь с защелкой.

Ладно, еще не вечер, успею все из нее вытрясти. Главное чтоб она опять своими прелестями перед лицом трясти не начала, а то снова сорвусь и придется о разговоре забыть уже до завтра.

Отперев дверь, я выбрался в гостиный зал. Никого. Только из-за приоткрытой бдсм-комнатки доносится какое-то невнятное бормотание и хихиканье.

Ебаный крот! Жанна, что, все это время там проторчала?!

Осторожно подкравшись к двери, я аккуратно заглянул в щелку... И тут же отпрянул, едва сдерживаясь, чтобы не перекреститься.

Бля, бля, бля... Походу, сегодня ночью надо будет или запирать дверь на защелку, или связывать эту ебанутую извращенку, а то поспать мне точно не удастся! Все, в ванну! Горячая водичка! Отмокать-отмокать-отмокать...

Уже взявшись за ручку двери ванной комнаты, в моем мозгу вдруг что-то щелкнуло. Я голый — полотенце на плече не в счет. Собираюсь войти в ванну. А ведь в этом номере должны где-то прятаться еще две лольки... Продолжать надо?

Приложил ухо к двери и напрягшийся слух тут же уловил приглушенные голоса.

Ага, дислокация понятна, обе лольки обнаружены!

А я ведь не лоликонщик, нет? Хотя, технически, одну из них можно, ибо она просто притворщица, которой уже давно перевалило за двадцать, да и уровни определенных навыков вызывают интерес. Вот только с фигурой там все настолько печально, что не факт, что у меня на нее вообще встанет. Основная проблема в эльфийке с ее просто потрясающими формами. Сдержусь или нет?

И так, как говорил старина Шекспир, входить или не входить, вот в чем вопрос?

Ну, я только что неплохо так порезвился, так что должен сдержать от вида Лольки. В крайнем случае, заставлю Дось поработать "громоотводом". Или, скорее, "спермоотводом", кши-ши-ши...

С предвкушающей улыбкой я рывком открыл дверь ванной и смело шагнул внутрь.

Оу, вот это номер, тентаклю мне в жопу по самые гланды...

— Ах... Пр... Прек... Прекрати... Ах... Ахуууаааа!

На полу ванны, на расстеленном полотенце не спине лежала Лолька. Лицо у нее было настолько блаженно-похотливым, что от одного этого вида на мой хуй уже можно было ведро вешать. Маленькими ручками Лолька массировала собственную необъятную грудь, выгибая в экстазе блестящее от воды и пота тело и широко разведя ноги в мою сторону. А между ног, перекрыв мне вид на самое интересное, торчала черная шевелюра с лисьими ушками, по-видимому, активно работавшая языком и пальчиками. И, хотя вид к прелестям Лольки мне был закрыт, но зато была видна оттопыренная попка Дось с виляющим черным хвостиком и истекающей от возбуждения киской.

— Кт... Мммм... Кто-то... зашел... — попыталась прервать свою партнершу Лоля, которая прекрасно меня видела, в отличие от Дось.

— Мммм? — та оторвала мордашку от своего занятия, но было уже поздно.

— Продолжай, продолжай, не останавливайся, — приказал я рабыне, схватив за ту за основание хвоста и слегка приподнимая ее попку, потому что, даже когда я сел на колени, та оказалась несколько низковато.

— Хья... Хвостик! — пискнула Дось, но вновь послушно уткнулась в промежность Лольки.

— Угу, вот так, — пробормотал я, вставляя в непривычно узкую, но очень влажную дырочку...