Все четыре вызванных офицера появились в кабинете командующего даже раньше, чем через тридцать минут. Видимо, они не спали. Командир ударного танкового полка "Беллоны", начальник авиации, начальник разведки и заместитель командующего корпусом по техническому обеспечению. Все — старые коллеги, прошедшие Фортуну от звонка до звонка. Белая кость. Красовски показал им карту и предложил полюбоваться.
Первым подал голос танкист Леопольд фон Бабенберг.
— Спать все-таки хочется, — сказал он. — Давайте проще, экселенц. Если можно. В чем наша задача, если она у нас есть?
Красовски ожидал именно такого поворота разговора.
— Наша задача сейчас — сделать выбор. Связи со ставкой нет. Мы должны самостоятельно принять одно из двух решений. Даже, вернее, из трех. Или мы остаемся нейтральными — но это означает, что те, кто сейчас оккупирует города Побережья, потребуют от нас гарантий лояльности. Они меня уже запрашивали... Или мы подаемся на запад и переходим в подчинение тех, кто сидит в Оксиринхе. Со мной, как некоторые из вас знают, говорил их представитель. Или же, наконец, действовать самостоятельно... Лично я — сторонник третьего варианта. Поддерживать мятежников я не считаю возможным. С Оксиринхом можно было бы разговаривать, но, насколько я понял, они планируют не сражаться за Антиохию, а уходить с помощью космофлота куда-то в эвакуацию... мы точно этого хотим?.. Лично я остаюсь здесь и соблюдаю присягу. Уверен, что рано или поздно порядок восстановится, и нас поддержат. Но когда — не знаю. Тем, кто пойдет со мной, я могу предложить только неизвестность. Поэтому ничего пока не приказываю. Жду вопросов.
— Да какие уж тут вопросы, — вежливо сказал летчик Эрнст Брандт. — Кисло, конечно, что нам, похоже, никто в ближайшее время не поможет. Но мы в таких ситуациях уже бывали, — Красовски увидел, что Леопольд в этом месте кивнул.
— Так... Господа, я рад, что вы так на это смотрите. И все-таки давайте порассуждаем. Может ли один наш корпус освободить всю планету?
— Во-первых, да, — сказал Леопольд. — На иные планеты хватало и дивизии. Во-вторых, вся планета — это слишком сильно сказано. На Южном континенте вообще спокойно. А если говорить о битве за Побережье, то я считаю, что ее мы вполне можем провести. И держаться, пока не придет помощь.
— А если помощь не придет вообще? — этот вопрос задал Дитрих Ленц, разведчик.
Леопольд пожал плечами.
— Тогда договариваться. Но и договариваться скорее будут с реальной силой.
— Так, — сказал Красовски. — Дитрих, я бы хотел узнать твое мнение.
— Да нет у меня мнения. Мои люди колдуют над спутниковой сетью, если нам удастся часть ее переключить на себя или хотя бы вообще отключить — это будет здорово, сами понимаете... С тем, что сказал Леопольд, я в целом согласен. Но у меня есть замечание.
— Да?
— На стороне мятежников выступают жрецы уранитов. Вот это — не просто темные лошадки, а очень темные. Как конь вороной из Апокалипсиса, если читали такую книжку. У них довольно большая агентурная сеть, в армии — особенно. И, поскольку наша контрразведка даром хлеба не ест... в общем, у нас в корпусе тайных уранитов — около ста человек. В основном солдаты и унтер-офицеры. Два лейтенанта. Никакие боевые действия невозможны, пока эти люди на свободе. Список их у меня есть...
Красовски кивнул.
— Неприятно, — сказал он. — Неприятно, но придется действовать. Считай, что у тебя есть моя санкция. Итак... Леопольд — будь готов вывести свои машины в любую секунду. Эрнст — ну, ты сам все понимаешь. Раз уж так получилось, сыграем белыми... Карты южных районов у тебя, я полагаю, готовы?
Летчик кивнул.
— Отлично, — сказал Красовски. Он грузно поднялся, отодвинул штору на окне, посмотрел на часы: почти восемь утра. Красное солнце уже поднялось над зубчатой кромкой Северного леса. Простор...
Впрочем, действия современной авиации от освещенности не зависят.
— ...Ближайших целей у нас две. Теофания и Каракка. Я считаю, что к концу первой недели мы должны контролировать их обе. А перенос сил между ними как раз послужит для нас фактором маневра. Эрнст, это в первую очередь к тебе. По одной из целей ты наносишь отвлекающий удар, по другой — главный. Но так, чтобы их можно было поменять местами. И уже по твоим результатам выберем маршрут движения техники... Расчеты всех возможных трасс я жду от вас к двум часам дня. И не позже шести — начинаем.
"В шесть часов вечера после войны", вспомнил ни с того ни с сего Эрнст Брандт, выйдя из домика и глядя в небо. Была на Земле такая поговорка. Интересно, а эта война вообще когда-нибудь кончится? Ох, непохоже... Он оборвал ненужные мысли и зашагал через поле к своим самолетам.
Глава 12
Ответный удар
Вина Уайта арестовали сразу, как только его челнок опустился на грунт планеты Шакти. Лейтенант в космофлотской форме с красным уголком на рукаве — военная полиция — подошел вплотную и козырнул.
— Контр-адмирал Уайт? Очень прошу вас проехать со мной.
Вин вздохнул.
— Просите? Значит ли это, что я могу отказаться?
Лейтенант несколько смутился.
— Честно говоря, нет.
— Понятно... — Вин огляделся. Вокруг космодрома росли гигантские клены. Ровный асфальт. И небо. Голубое небо, надо же...
— Поехали, — сказал он и первым пошел к припаркованному у взлетного контура внедорожнику. На борту машины был нарисован профиль дятла. Дятел — символ чистки леса, черт бы его побрал...
"Ты нагая взойдешь на разбитые черные дроги, и безумный возница оскалит ликующий рот. Леденяще и скупо ударит Луна, содрогнется под крупом возницы спина, завизжат на дорожных камнях проступившие лица. В тусклых митрах тумана под крыльями сна расплетут пентаграмму Нетопырь и Желна и совьют на воздусех пылающий бред багряницы..."
— Ваш арест — чистая формальность, — сказал Вину следователь, добродушный мужчина в мятом синем кителе. — Ситуация вполне ясна. Вынужден добавить: к сожалению. Скажите, может быть, мы чего-то не знаем? Может быть, вы получили приказ оставить Пангею, который... ну, затерялся?
Вин медленно покачал головой.
— Ценю ваше сочувствие, но вы прекрасно знаете ответ. Все приказы такого уровня дублируются и сохраняются в квантовых архивах. "Затеряться" они не могут физически. Решение об оставлении Пангеи было принято мной, и только мной. Я ни с кем не советовался. Ну а подчиненные, сами понимаете, меня не проверяли...
Следователь виновато развел руками.
— Я могу вас понять, — сказал он. — Увы, это не отменит того факта, что вы без приказа оставили стратегическую позицию. Вы этого и не отрицаете, если я правильно понял... А военный закон в этом случае суров. Более того, он однозначен.
Вин промолчал. Интересно, — вяло подумал он, — скоро ли кончатся эти прелюдии, и начнется разговор по существу? Или... вот тут Вина прошиб пот. А может, никакого "по существу" не будет? Может, этого обалдуя сюда только затем и прислали, чтобы он оформил по закону смертный приговор? И он, дурак, пытается это сделать тактично... Благо дело-то ясное...
На лице Вина, видимо, что-то отразилось. Следователь вдруг посмотрел ему прямо в глаза.
— Ваша судьба еще не решена. С точки зрения закона никаких зацепок нет... но вы сами знаете, что в нашем государстве есть силы, которые выше закона. Вами заинтересовался Ледяной дворец, — он пожевал губами. — Я не знаю, к чему это приведет, и прошу вас не обманывать себя ненужными надеждами. Тем не менее, у меня к вам есть несколько вопросов. Готовы отвечать?
— Смотря какие вопросы, — сказал Вин.
— Простые. Нас интересуют два человека. Контр-адмирал Дэвид Читта и адмирал флота Коро Дхарван. С обоими вы хорошо знакомы. Хорошо и давно. Так вот, от вас нужна история этих знакомств. Без лишних подробностей, но насколько возможно точно. Где вы встречались, когда, какие это имело деловые последствия. Вот вам планшет — заберете его в камеру... Подождите. Я знаю, что вы к этим людям хорошо относитесь. Даже очень хорошо. И вот по этому поводу есть особая оговорка. Если вам кажется, что какие-то факты могут этим людям повредить — не пишите их. Никто не будет в претензии. Правдивая история бывает и с купюрами, — следователь усмехнулся. — Выстраивайте изложение, как хотите — чтобы никого не подвести. Единственное условие — не лгите. Результат этой работы может повлиять на решение, принятое Ледяным дворцом. Не знаю как, честное слово. Но может. А планшет возьмите, не на бумаге же вы писать будете...
Оказавшись в камере, Вин рухнул на кушетку и задумался. Камера была ничего себе, элитная. От номера дешевой гостиницы она отличалась только отсутствием терминала. Если, конечно, не считать запертой снаружи двери... Ладно. Что за комбинацию нам тут преподнесли, и как с этим выруливать?
Что было в разговоре, если отжать сухой остаток? Во-первых, угроза казнью. Это кнут. Во-вторых, намек на снисхождение со стороны Ледяного дворца. Это пряник. И в-третьих, рассказ о том, какие показания требуются. Это — цена пряника. Причем высказано все так аккуратно, что формально придраться не к чему, даже если иметь полную расшифровку разговора. Гордись, юноша, тобой занялись профессионалы... Ну, и что теперь? Адмирал Дхарван, наверное, уже на ушах стоит, пытаясь выяснить, где находится его ученик. А может быть, он все прекрасно знает, но не имеет сюда доступа. И это хуже... Но не будем паниковать.
Задание, которое мне предложил следователь, явно имело какой-то источник. Заказчика. Вот и подумаем не спеша: кто это мог быть?
Версия первая: действительно Ледяной дворец. Отлично, только какие у нас основания этой версии верить? Ответ: кроме слов купленного (или просто получившего приказ) пройдохи-следователя — никаких. Мда. Нет, разумеется, интерес Ледяного дворца может быть и правдой. Но может быть и выдумкой. Это же необыкновенно удобная пугалка. Проверить невозможно...
Вторая версия, самая противная, и она же самая вероятная: художества кого-то из соперников-адмиралов. Не секрет, что отношения между высшими командирами космофлота у нас вполне звериные. За власть они грызутся, как настоящие герцоги и принцы. Значит, если кто-то играет против Дхарвана... — Вин сел. Если кто-то играет против Дхарвана — то я подыграл как нельзя лучше. Все знают, что я его протеже, — Вин поморщился, мысленно произнося это слово, но тут следовало быть честным. Самовольный уход с Пангеи — государственная измена. В другой ситуации на такое, как ни странно, могли бы закрыть глаза. В другой ситуации... Он попытался вспомнить, о чем тогда думал. Уж точно не о внутренней политике — на это мозгов не хватило...
А ведь могло бы и хватить. После Варуны-то.
Вин стал вспоминать, что было перед Варуной. Напряженно тогда было. В памяти осело далеко не все. Слухи о том, что в строй введены четыре новых линкора... Слухи? Да нет, Дхарван совершенно определенно об этом говорил. Как и о том, что нам этих линкоров не дадут. Да, он именно так и сказал: "нам" — мне это, помнится, еще польстило... И я удивлялся, что Дхарвана не назначили командовать ни одной из групп флотов, а оставили в невнятной должности "инспектора по оперативным вопросам"... удивлялся, но недолго, и вопросов никаких не задал, не до того было — за собственными-то делами. А это было связано. Кто-то уже тогда рассматривал нас как сцепку. Кто-то достаточно страшный. Готовый пойти на стратегическое поражение, чтобы подсидеть конкурента.
Или все не так?.. "Ему" надо было, чтобы я проиграл бой у Варуны. Но это имело настоящий смысл, только если у "него" был припрятан какой-то серьезный козырь. Я проигрываю, в результате погибаю или, еще лучше, иду под суд. Эскадра Вардана входит в систему Варуны. И вот тут из какого-то близлежащего, но малозаметного коридора выходит еще одна наша эскадра. С теми самыми кораблями, которых мне не дали... — Вин не мог больше спокойно сидеть, он поднялся и заходил по комнате. Три шага в одну сторону, три в другую... Кто? Кто должен был эту эскадру вести? Вин сжал кулаки. Еще всего часов шесть-семь назад, когда он хотя бы номинально числился командующим группой флотов, ему ничего не стоило бы все вычислить, просто вызвав из спецбазы данные по перемещениям кораблей. Скрыть переход одного линкора или авианосца — можно. Но скрыть перемещение целого облака мелких кораблей, которые обязаны каждую такую громадину сопровождать — это уже очень трудно... Нормальная разведывательная работа. Но кто же мог сообразить, что пора вести такую работу против своих? А надо было сообразить... После Варуны...
Вин все-таки сел на кушетку и потер пальцами виски. Кто? Если, конечно, эта версия вообще верна. Командующий группой флотов "А" — Норрис Хирага, седой богатырь, похожий на викинга — если бы у викингов бывали монголоидные черты, пусть в легком намеке... Не погиб ли он? Вроде таких сообщений не было. Хотя ясно, что его группе флотов очень досталось. Есть еще командующий группой флотов "Ц", вице-адмирал Талвар... маленький, темный, со спокойным лицом и бездонными черными глазами. Пожалуй, он больше похож на интригана... Вин прекрасно понимал, насколько смешны такие доводы. Увы, ни для чего серьезного сейчас просто не хватало фактов. Уже не хватало. Или еще. Вин очень странно себя чувствовал, оказавшись впервые за несколько месяцев без доступа к квантовому терминалу. Без информации он не мог ничего. Это только в сказках персонаж способен, очутившись в одиночной камере, силой ума найти единственно правильный ход, связаться с волей, сманипулировать... В реальности люди, попавшие в одиночку, обычно так и сидят там десятилетиями. Правда, в данном случае это не грозит...
Вин вдруг заметил, что у него дрожат руки. Он прислушался к себе. И тахикардия, пожалуй... А он-то думал, что привык спокойно относиться к смертельной угрозе. Ни черта к этому привыкнуть невозможно, оказывается. Сколько бы он себя ни убеждал, что процент риска пока что не выше, чем в самом заурядном бою, каких он провел уже десятки — и ведь это правда! — но у тела свои соображения... Он лег на кушетку, на бок. Дрожь, выпущенная на волю, охватила уже все тело. Ах, как нехорошо. Он был лучшего мнения о своем самоконтроле. Гораздо лучшего.
Взгляд упал на планшет, лежавший на столике. Что все-таки делать с показаниями? Написать, стараясь, чтобы содержание было нейтральным? А если им наплевать на содержание? Если им нужен именно сам факт наличия таких показаний — бог весть, зачем? Черт возьми...
Вся жизнь есть серия игр с неполными правилами. Привыкай.
Ну и что делать? А ничего. Тянуть время и ждать. И надеяться. На то, что люди, оставшиеся на воле, сделают все вовремя.
— Холодно здесь.
— Север, что поделаешь. Вон айсберг плывет... Так теплее?
— Да, спасибо... Так вот. О совещании. Ты согласен с Коршуном?
— Пожалуй, да. Он убедителен. Момент сейчас уникальный, сама видишь.
— Кречет, по-моему, так и остался против.
— Его право. Но я не соглашусь. Риск всегда есть, но тут он не слишком высок.
— Понимаешь, в чем дело: меня не риск беспокоит. Я верю, что византийцы, скорее всего, ничего не успеют сделать. Но ты думал о том, как организовать эту операцию с нашей стороны? "Бессмертные" и космофлот. Они же друг друга ненавидят. А тут им придется работать вместе, и очень плотно.
