Если бы гипотеза о раннем колониальном мире подтвердилась, все выглядело бы логично. Мир Тай заселялся искусственно. Идея создания полноценного человека и сами таю родились в межзвездных лабораториях Корпорации Научно-Технического Развития. Даже известно, за какую цену продала Корпорация первых настоящих таю вместе с секретом их воспроизводства поселенцам мира Тай. То, что таю и их создатели генетически вполне совместимы и, по сути, представляют из себя единую, разделенную на три пола расу — вполне понятно. Первоначальная генетическая база у них одна и та же.

Но откуда в неразвитом с технической точки зрения мире тот же самый генетический материал? Кто здесь живет? Как, откуда и когда они здесь появились?

Если даже Та Билан подвергался когда-либо терраформированию — ни следа, ни памяти от прямого воздействия не осталось, только косвенные улики. Есть собаки, кошки, свиньи, крысы, тараканы — как на Тай. В саду цветут знакомые жимолость, сирень и жасмин. А еще кошачья лапка, винная ягода, саврская лоза и колючник — их на Тай не было и нету. И это здесь, в Таргене. А на далеком Белом Севере, в Известковых Пустотах под землей живут драконы и пещерные львы, ничего общего не имеющие ни с рептилиями, ни с семейством кошачьих. Пчелы там черные в белую крапинку, у них серебристые тонкие крылья и есть глаза на сочленениях лапок. А муравьи размером с палец и собираются на зиму в кучу величиной с дом...

С Бенеруфом все нормально: есть установки для создания атмосферы. Давно, до войны Корпорации с Торгово-Промышленным Союзом кто-то сам делал для себя третью планету, или заказал ее Корпорации. А на Та Билане в то же время вовсю процветала независимая, хотя и примитивная цивилизация. Может быть, здесь находилось что-то вроде вивария, лабораторного садка, источника чистого сырья? Не отсюда ли шла подпитка свежим генетическим материалом для той же Корпорации? Или, может, та-биланцы существовали до Корпорации, до Торгового Союза, до Колонистов, до таю, и продолжают жить сами по себе так же самостоятельно и на той же ступени технического развития? Ни о чем подобном Фаю не было известно.

В информационных хранилищах Тай имелись сведения о других населенных мирах. Из тех времен происходили сами термины: "Колонисты", "терраформирование", "Торгово-Промышленный Союз". Но те миры погибли один за другим. Некоторые сами — они не могли существовать в отрыве от космического сообщества. Другие, более жизнеспособные, методично уничтожила Корпорация. Уничтожила абсолютно, превратив в пояса астероидов, туманности и излучение. Из всех колониальных миров единственный Тай получил шанс восстать из пепла — шанс минимальный, почти неосуществимый. Только потому, что Тай, по большому счету, был детищем самой Корпорации, а не Колониального Управления.

А почему в войне выжил мир Та Билан? Потому что не знал о ней и не мог принять участие? Или по какой-то другой причине?.. Ответов на эти вопросы информатории Тай не хранили. О Та Билане вообще не нашлось никаких сведений. О Бенеруфе сведения были: третья планета принадлежала Колониальному Управлению, она стояла в очереди на терраформирование и колонизацию. А вторая планета стала открытием "Летучего Змея". И его могилой.

* * *

Гадательная книга покойного Дарга лежала у государя на столе, открытая на случайной странице. "Опасайся призраков прошлого" — было написано там большими красными буквами. Государь злился. В каюту, заменявшую ему на "Ивис" кабинет, давно должны были доставить Иная. Но посланные за свящннослужителем люди замешкались с этим простым поручением, задерживая отплытие. Прислали государю сказать, что эргр Инай внезапно почувствовал себя плохо и, нравится это государю или нет, а ждать все равно придется. Принц Ша тихо сидел в углу, опустив взгляд. Он прекрасно видел, что отец раздражен, и, как в детстве, ни словом, ни движением старался не привлечь к себе внимание.

Наконец послышался шум на пристани. Инай прибыл. Выглядел он на самом деле неважно. Очень бледный, с лихорадочным блеском в глазах. Болезненный вид духовника сильно встревожил отзывчивого Ша, но спросить о причинах недомогания он при отце не посмел. Что же касается государя, то ему выяснять такие мелочи было некогда.

Государь стоял на середине каюты без маски.

— Рассказывайте, эргр Инай, — велел он.

— О чем, мой государь? — вежливо склонившись, спросил слуга Единого.

— Не мне. — Государь указал рукой на поднявшего голову принца. — Вы собирались посвятить моего сына в ваши с киром Аксагором тайны. Как вы там сказали... "Нельзя быть палачом и действовать осторожно. Нельзя быть врачом и не причинять боли"? Пожалуйста. Ша вас внимательно слушает.

Эргр Инай медленно выпрямился. Он молчал. Бледность его приобрела зеленоватый оттенок.

— Ну что же вы? — удивился государь. — Может быть, подождем кира Аксагора — он подскажет вам, с чего лучше начать ваш сложный разговор? За ним послали, только он отлучился куда-то. Но его непременно догонят.

— Отец! — Ша встал. — Государь!.. Это я решил взять в жены кирэс Таани, за мой выбор эргр Инай и кир Аксагор никак не отвечают!

— Молчи, — государь махнул на сына рукой. — Речь не о тебе с Таани. Эргр Инай с киром Аксагором вели беседы о государстве и власти. И твое счастье, что тебя они еще не посвятили в свои планы. Иначе бы мы разговаривали не здесь и не так.

Эргр Инай пошатнулся и прижал ладони к нижним ребрам.

— Вы больны, эргр Инай? — с тревогой спросил Ша.

Вместо ответа Инай согнулся пополам и боком повалился в ноги государю. Дернулся несколько раз и затих. По подбородку его текла желтая пена.

Государь, только что собиравшийся произнести: "Не всякая болезнь к смерти", — смотрел то на Иная, то на побелевшие трясущиеся губы своего сына.

— Что, Ша, ты никогда не видел смерть вблизи? — спросил он. — А если б на его месте сейчас оказался я, что бы ты делал?

Ша замахал руками и бросился прочь из каюты, ему стало дурно.

Государь позвал охрану. Но, прежде, чем тело Иная вынесли, поворошил его одежду и отыскал в кисточке на левом сапоге свою булавку. Самостоятельно и случайно в такое место она попасть могла лишь проделав головоломный эквилибристический трюк. Это было чьих-то рук дело.

Государь сжал теплое тельце булавки в кулаке. В отличие от своего прежнего хозяина, колдовская булавка была жива и довольна своей булавочьей жизнью. Император думал вот о чем: никогда раньше он не унижался до слежки за своими домашними. Но теперь он поставлен в такое положение, когда лишняя щепетильность идет только во вред. Не подложить ли седьмую булавку Ша?..

Окончательно обдумать эту мысль государь не успел, потому что от первого абонента поступил срочный вызов. Аджаннар поторопил телохранителей, сам закрыл за ними дверь и достал из секретера переговорную коробочку. Тихо произнес в нее:

— Слушаю.

— Чем ты там занимаешься?

— Я только что женился, у меня первая брачная ночь.

— У тебя война в Савр-Шаддате! Северная Армия разбита. Правое Крыло уничтожено, Левое отступает в Агиллею. А в Агиллее мятеж.

— Черт, — сказал государь. — Ты откуда знаешь? От твоего Ардана до Агиллеи три тысячи лиг.

— Эргр Скиллар Скей рассказал. Он сейчас в Ренне. Это с тобой он не разговаривает, а со мной — очень даже.

Государь молчал.

— Ладно, ты не грусти, — посоветовал абонент первый. — Я понял, что был неправ, я приеду. Вместе наведем порядок.

Через десятую часть стражи "Ивис" уже под всеми парусами летел в Столицу, а разговор с киром Аксагором был перепоручен тайной страже.

* * *

Проснулся Нэль от того, что пригревшегося рядом с ним пса кто-то тащил из постели за задние лапы.

— Ну и компанию ты себе нашел, — произнесла в темноте Шер. — Господин Якс — вор и кобель, каких поискать. Посмотри, с кем ты делишь постель: он сожрал весь твой ужин!

— Я разрешил, — отвечал сонно Нэль.

— Мы почти в Столице, пора вставать.

— Уже?

— В Царском Городе выспишься.

— А где государь?

— А он тебе нужен?

— Нет.

— Так зачем же ты спрашиваешь?

— Не знаю...

Шер тихонько засмеялась, и Нэль почувствовал ее руки у себя на коленках под одеялом.

— Государю не до тебя, — сказала Шер, и мягкие ладошки двинулись по его ногам выше. — И не до меня. Но нам без него тоже может быть неплохо, верно?..

В первый момент Нэль попытался осознанно воспринимать происходящее. Ему казалось, что он сбежал бы, если б не выпил вечером все оставленное вино. Или оттолкнул бы ее, если бы имел побольше выдержки. Она же была чужая. Совсем чужая и другая. Но когда Шер целиком оказалась под одеялом, расстояние между ними как-то вдруг исчезло и различия мгновенно сгладились. В тех полулюдях, к которым Нэль близко присмотрелся, присутствовало одно ценное качество, которым обделен был Лал: страстность. С ними Нэль не успевал застесняться, вспомнить о совести, о нравственном долге или остыть и подменить изначальные побуждения души и тела тупой привычкой. Он ухватил Шер за мягкие ляжки и посадил ее на себя. А что тут такого? С полулюдьми события шли стремительно. Именно так, как должны идти. Думать было некогда. Думать было незачем. Само собой все получилось так сладко, что Нэль не отказался бы еще разок.

Но на палубе офицеры начали выкрикивать команды, затопали ноги матросов и солдат, заскрипели снасти, поменял курс корабль, и Шер, оглянувшись на иллюминатор, выскочила из постели и засуетилась:

— Мы почти в Столице! Быстрей, быстрей, бегом, бегом! — и стала тормошить Нэля, сознание которого еще пребывало в сладком тумане.

"Если так пойдет дальше, — думал Нэль, пока она его одевала, мне может здесь даже понравиться". Сейчас он чувствовал себя намного увереннее. Однако государя еще по-прежнему боялся. Настоящую разницу между мужчиной и женщиной Нэль понял: то, что женщина выклянчит лаской, то, о чем таю договорится и обменяет, для мужчины в порядке вещей — просто отобрать.

* * *

Дин спал в своем городском кабинете — при свете лампы, в сапогах и не раздевшись. Известий из Эгироссы он не ждал до рассвета, а к сильному нервному напряжению за последнее время притерпелся. Свадьба состоялась, хоть и наспех. В Столице уже нашлись недовольные, говорили: ну кто так женится, все впопыхах, никакого настоящего праздника, никаких ночных гуляний, ни подарков, ни фейерверков, ни застолий. Словно государь себе невесту украл, да и сбежал с нею. Ни к чему хорошему это не приведет. Другие, наоборот, оказались довольны и рассуждали, что не все же денежки из казны тратить на праздники, можно и приберечь на что-то полезное для государства.

Приснилось Дину вот что: на большой площади при стечении народа государь в справедливой маске вешает ему на шею награду за заслуги перед отечеством. Дин смотрел-смотрел, который из государей под маской — Аджаннар или Шаджаннар — ничего не понял и проснулся. Взглянул на часы: без четверти вторая стража ночи. Сон был вещий, это ясно. Очень четкий и последовательный, будто наяву. Дин усмотрел в этом хорошее предзнаменование. Потянулся к колокольчику, чтобы вызвать слугу, а тот вдруг сам вошел. Парусник "Ивис" только что прибыл в Порт.

Господин Дин пригладил волосы и взял белую рысью маску. Для Царского Города его пропуск был действителен днем и ночью. С Ман Мираром дело обстояло хуже. Для того, чтоб проникнуть в кабинет государя за указом о назначении Волка Первым министром, пришлось унизиться до подделки подписей и печатей. Хорошо еще, что бдительность охраны в моменты отсутствия государя в резиденции слегка ослабевала.

Дину хотелось зайти перед отъездом к жене и сыну, но он подумал, что этот визит слишком походил бы на прощание. А ему нужно было, чтобы сон сбылся. Поэтому он прощаться не пошел.

* * *

Нэль не понимал, куда полулюди постоянно торопятся. Шер объяснила, что при государе всегда так. Государь не может ждать. Как он говорит — так и надо исполнять, и хоть из кожи выпрыгнуть при этом. Нэль спросил: "Зачем такое сопровождение — целая армия вокруг?" Шер засмеялась и сказала: "Чтобы привлечь внимание".

Нэль подумал, о чем бы спросить еще. Его интересовала жизнь при дворе — пусть на время, но под нее надо будет подстраиваться. К своим Нэль собирался вернуться героем.

Государя он видел мельком, и опять без лица — в маске. Но то, что государь сильно на всех зол, понятно было по его приближенным.

— Он всегда такой сердитый? — спросил Нэль.

— Он не сердитый. — Шер проводила императора ласковым взглядом. — Он просто не терпит беспорядка.

Для них с Шер на пристань была подана карета. Государю подвели коня. Рядом с императором все время находился его взрослый сын в маске птицы с серебряными перьями. С сыном государь тоже не ладил.

Нэль наблюдал за лицом своей спутницы.

— Ты... его любишь, — догадался он.

— Конечно, — просто ответила она.

— А он тебя?

— Не знаю. Надеюсь, что, по крайней мере, ценит.

— А почему он на тебе не женится?

Глаза Шер погасли и она пожала едва прикрытым кружевной накидкой нежным плечиком.

— Если б у меня могли быть дети, я стала бы Первой государыней не только до Яати, но и до бедняжки Аисинь, — заявила она, и поглядела на Нэля так, как при первой их встрече — свысока.

Подлинный смысл ответа разумения Нэля не достиг, но зато он понял, что спросил лишнее.

— Извини, — тихо проговорил он.

— Да все равно тебе расскажут, — усмехнулась Шер. — Не я, так другие. Я восемнадцать лет с ним. Каждая юбка в Царском Городе мне смертельно завидует.

Они некоторое время молчали. Процессия двигалась сначала по темным улицам Порта, потом въехала в Столицу и прибавила скорость.

Нэль еще раз пощупал свой браслет: не пропал ли. Звено с маленьким оружием было на месте. Аптечка находилась где-то среди свадебных мелочей, сложенных в круглый расписной короб.

— Шер, ты точно знаешь, что я ему неинтересен? — на всякий случай решил уточнить Нэль. Ему было трудно молчать.

— Хочешь еще пьяного гриба? — вместо ответа поинтересовалась Шер.

— Спасибо, у меня пока прежний из головы не выветрился.

Глаза Шер сузились и настроение, кажется, портилось с каждым оборотом колес, приближающим их к Царскому Городу.

— И почему ты все время задаешь вопросы про государя? — с подозрением спросила она. — Тебя заботит твоя безопасность, или наоборот?

Нэлю пришло в голову, что она ревнует. Он потряс головой:

— Что ты, Шер, я не собираюсь занимать твое место. У меня тоже есть человек, которого я люблю. Там, в моем мире... Шер, я... я просто не знаю, можно ли верить мужчинам. У меня был странный опыт с их участием...

— Верить, малыш, нельзя никому, — наставительно сказала Шер. — А насчет государя... Если сам к нему не пристанешь — он тебя и не заметит. — Она погладила Нэля по щеке, слегка повернув его лицо к себе. Ты хорошенький. Ты очень хорошенький. Ты можешь ему понравиться. Один раз я чуть не потеряла его из-за такой куколки, как ты. Не приставай к нему, ладно?

— Не буду, — пообещал Нэль, и Шер его поцеловала.