Мой преданный враг

К слову, Даронн Расго уже ждал. Он был совершенно спокоен, будто ему не предстояло сражение. Руки сложены на груди, а весь его вид демонстрирует невозмутимость. Сейчас я как никогда чувствовала исходящее от него превосходство самого настоящего аристократа.

— Зря ты не проиграла в прошлом бою.

— Ты правда надеялся, что я так легко сдамся?

— Дура, ты сама себя выдала! Впрочем, и я не лучше, совершенно забыл о мече, но зачем ты вообще взяла его на арену?

— Еще скажи, что из благих намерений снял мои нити! — я раздраженно сжала кулаки. — И именно поэтому запер, прекрасно зная о моем страхе.

— Зная, что ты справишься, безродь, — хмуро уточнил Расго. — Или как, по-твоему, Нэрдок так шустро разыскал любимую ученицу? Только я был уверен, что ни о каком турнире в твоем состоянии речи не будет. Забыл, какая ты упрямая.

— Тебе Норий рассказал, да? — совершенно не слушая его, холодно поинтересовалась я, вот только отвечать мне явно не собирались. — Ответь!

— Глупая, будто мне неизвестно, как до жути одна маленькая крестьянка боялась гнета черной комнаты?! Если ты не замечала ничего дальше своего носа, это не значит, что другие не обращали внимания на окружающих их людей.

— Как видишь, и ты ошибся, мой потаенный страх оказался совершенно другим... — опровергла его слова, не собираясь закрывать глаза на гнусный поступок. — Так что хватит воздух сотрясать, сражайся!

— Ты ранена, — резонно заметил он, — у тебя правое бедро не затянулось, из-за чего ты не можешь твердо ступать. Как думаешь побеждать?

— Не твое дело!

Очередной звон, оповестивший о начале боя. Я не уловила движения Расго — он будто смазался одной линией, в следующее мгновение откидывая меня далеко к трибунам. Удар оказался такой силы, что по подбородку тут же потекла горячая струйка крови. Разница между первогодками и третьекурсниками действительно была существенной. И ведь это он еще не прибегал к своему магическому клинку!

— Я ведь не могу проиграть, Риддис, — донес до меня ветер слова скрывшегося мага, — лучше будет, если сама примешь поражение.

— Никогда! — решительно выкрикнула в ответ, окружая себя темным маревом. Я не могла понять, куда исчез Даронн и откуда ждать удара. Не знаю, какую он использовал магию, но меня вдруг больно придавило к земле: будто положили сверху груду камней. Невозможно было даже пошевелиться, а самое гадкое — мой щит не стал для него преградой. Расго легко рассеял темную магию, и я прекрасно понимала, что сама виновата в этом. Я не смогу с ним сражаться при помощи темной магии — на его запястье мои же браслеты!

— Твоя магия ничто для меня, ты ведь знаешь, Риддис, сдавайся!

Показалось, из легких выбили весь воздух. Давление стало сильнее, и я помимо воли уткнулась лицом в песок, не в силах нормально дышать.

— Ожидаемо, но самонадеянно.

Вновь удар. Кажется, я даже расслышала хруст собственных ребер, прежде чем на мгновение от боли потемнело в глазах. И снова удар. Удар. Боль. Удар. Не дышу. Где-то отдаленно промелькнула мысль, что провалиться в беспамятство не так уж и плохо.

И именно последняя мысль привела в чувство. Нельзя сдаваться, соберись, Кори! Из последних сил вытянула клинок, понимая, что если вновь использую его, только больше себя подставлю. Но разве у меня есть выбор? Да и о магических свойствах моего меча комиссии уже и так известно. Не позволю себе проиграть, еще и в таком унизительном положении.

Лезвие разрушило чужую магию, невидимый гнет моментально исчез. Я тут же вскочила на ноги, не теряя ни мгновения, и почти сразу ахнула от боли! Дышать невероятно больно, но я заставляю встать себя в стойку.

— Дура! — одновременно растеряно и раздраженно выплюнул Даронн.

Я не ответила, с удивлением ощущая, как рукоятка клинка вдруг задрожала, нагреваясь, биение сердца ускорилось, а боль словно отошла на задний план. Был только мой меч и предстоящий бой, остальное не имело значения: ни трибуны, ни арены, ни сама комиссия — только смерть! Она пропитала все вокруг знакомым кислым запахом, что когда-то давно преследовал меня в пансионе.

Перед глазами возникла знакомая пелена ярости и гнева. Я хотела причинить боль этому напыщенному темноволосому индюку, отомстить за то демоново подземелье!

— Станцуем на клинках, Расго, как тогда, в школе?

'Станцуем, Арон, как тогда, на первой войне?'

Я ударила первой, рассекая воздух. Пусть видят — все равно! Уже действительно все равно. Мне нечего терять. Клинок заискрился синим светом, магические круги вспыхивали один за одним, повторяя знакомые рисунки техники, которую на днях показывал Норий. Нити давали моему мечу больше сил, нежели оплетающие заклинания любого клинка Арона.

— Ты ведь себя угробишь! — ошеломленно выкрикнул Даронн, не ожидая, что я стану сражаться открыто.

Мои губы тронула улыбка.

— Тебе конец, Даронн!

'Тебе конец, Арон!'

Странная, непривычная, будто чужая злость поднялась из глубин души, отдавая все больше сил моему клинку. Снова взмах, и яркое черное поле вспыхнуло вокруг, отталкивая мага. Каким-то чудом он устоял на ногах, хотя силовая волна была невероятно мощной.

— Что же, — недовольно протянул Расго, направляя на меня свой меч. — Не жалей потом.

— Никогда!

'Никогда не пожалею! Лишь смерть остановит одного из нас...'

Клинки со звоном соприкоснулись. Сноп искр на мгновение ослепил, а затем я со злостью посмотрела в ненавистные потемневшие фиолетовые глаза...

'Ненавистные темные фиолетовые глаза смотрят как всегда снисходительно и с упреком. Он не хочет сражаться, но меня это лишь сильнее злит. Я наношу удар за ударом, задевая прядки его волос. Пламенем вспыхивают рыжие волоски, исчезая прямо в воздухе, так и не касаясь земли...'

Удар за ударом, вспыхивают арканы заклинаний. Синее с красным мерцает вокруг, но ни один из нас не собирается проигрывать. Бой ни на жизнь, а на смерть. Опасный танец в причудливом переплетении света и теней. Меня охватывает знакомое чувство азарта и сражения, только рядом с ним я чувствую себя настолько живой и одновременно сильной. Не знаю почему, но даже с Гораном Нэрдоком я не испытывала таких эмоций, когда полностью окунаешься в смертельный танец клинков...

Резкий выпад — наши мечи вновь столкнулись, рассыпая очередной сноп ярких искр. Он словно везде и одновременно нигде, но и я не уступаю — скрываюсь в тени, ухожу от серий ударов. Расго двигался подобно языку пламени — такой же опасный и неуловимый глазу.

Приятная музыка звенящих клинков, тонкая грань сияющих в солнечных лучах лезвий, невероятно прекрасный и сложный танец — всего лишь поединок с Даронном, но я словно погрузилась в это сражение. Стоило себе признаться — я уступала ему в технике владения клинком и хитросплетении ударов, но компенсировала все скоростью и ловкостью. Мне удалось задеть его — рассекла ему рубашку на рукаве, прочертила на лице набухающую кровью тонкую линию, но и он успел дважды ранить. Боли не было. Я не чувствовала ни сломанных ребер, ни тяжести в животе, ни левой руки, которая плетью висела вдоль тела. В какой-то момент мне стало просто все равно, лишь жажда крови и желание сокрушить противника вели меня. Смерть Расго — вот что интересовало сейчас!

Сознание помутнело, и я просто уже не отдавала себе отчет в том, что делаю, нанося удары: выпад, поворот, взмах, а затем все по новой.

Наши клинки скрестились, и на какой-то короткий миг время будто остановилось: мы встретились взглядом.

— Остановись, Лэкорил!

И сколько просьбы в его голосе... только слышится он будто издалека. А ведь несколько часов назад, там, на нижних этажах, я тоже просила остановиться, не запирать дверь. Только меня не пожелали услышать, так же как сейчас уже я не пожелала услышать его. Резко отклонилась назад, расцепляя клинки, развернулась, вновь оказываясь вне пределов досягаемости его клинка.

'Остановись, Рангор!'

Миг — и я снова ринулась в атаку, используя все выученные техники боя. Только Даронн умело их обходил, выставляя в последний момент нужные блоки и отбивая любые мои удары. Надрывно стучало сердце, воздух из груди вырывался с противным свистом, в ушах неприятно шумело, но я упрямо сражалась...

'Пока не наступит чья-то смерть!' — мысленно повторяла я, будто некое заклинание.

'Поединок не окончен, пока мы оба живы!'

Я не уловила того момента, когда мой клинок выбили из рук. Всего лишь мгновение, а острие лезвия меча Даронна уже упирается мне в грудь, прямо в сердце. И есть только он — темноволосый маг, который выйдет сейчас победителем.

— Ты проиграла, Риддис, — победно прошептал Расго. — Сражение окончено.

— Нет! — решительно ответила, пытаясь совладать с дыханием. — Арена не выбрала победителя!

И действительно, вокруг не было знакомого мерцания, а оглушающая тишина казалась ощутима.

— Ты хочешь умереть?

— Я хочу победить! — я широко улыбнулась, кладя ладони на чужое лезвие и надавливая. — Любой ценой...

Фиолетовые глаза изумленно расширились, кажется, он даже что-то выкрикнул, только я уже не слышала, красная пелена застелила глаза, смывая все чувства. Был только меч и боль, но все неважно! Падая в песок, я потянула за собой мага, в последний миг притягивая заклинанием свой клинок...

'Бой не на жизнь, а на смерть. Два брата сражались более двенадцати часов. На островах гремели грозы, завывали ветра, вспыхивали пожары и уносили тысячи жизней ураганы. Огневолосый Арон, словно пламя взметнулось в небо, а разозленный Рангор своим клинком призвал мертвые души погибших. Темный туман окутал лезвие, после чего меч впитал в себя новые жертвы, делая сильнее и могущественнее своего хозяина.

Но не знал темный бог, что бой всего лишь отвлекающий маневр, не знал, что получит удар от родной сестры, которая всегда мирила братьев и была сцепляющим звеном...'

* * *

— Кори, — чей-то шепот пытался достучаться до моего помутненного сознания. — Лэкорил, очнись же ты, у нас мало времени!

В рот положили ядреную кофейную пастилу и, кажется, не одну. Я скривилась, закашлялась и распахнула глаза, узнавая в расплывчатом пятне над собой обеспокоенное лицо Далиона.

Лучше бы не просыпалась: в боку тут же стрельнуло невыносимой болью, грудь больно сдавило, замутило, а перед глазами замельтешили яркие круги.

— Потерпи, Кори, знаю, больно, но я должен был разбудить. Турнир вот-вот закончится, а у входа к лазарету приставили вызванных духов-стражей ...

Его голос терялся на фоне криков с трибун, свет ослеплял, а боль затуманивала сознание. Стражи? Правда? Неужели комиссия думает, что в таком состоянии я способна куда-то сбежать?

— Кори, ты меня слышишь?

Я не ответила, слишком больно и тяжело, будто каждый вздох требует невероятных усилий.

— И что же ты делаешь? — мне все-таки, но с трудом удалось сфокусировать взгляд на белобрысом маге, который быстро зашнуровывал мне сапоги.

— Помогаю тебе сбежать, — быстро прошептал Венский, заканчивая со шнуровкой и помогая встать, а меня вдруг нервный смех пробил от его заботы, и почти сразу же закружилась голова.

— Плохо, — недовольно вынес вердикт блондин, ловя меня в свои объятия и вновь усаживая.

Миг — и мне в рот, осторожно придерживая голову, вливают какую-то тошнотворную гадость. От нее только сильнее замутило, но зато прочистилось сознание и исчез этот противный туман перед глазами, кажется, даже боль притупилась. Благодаря этому я вдруг отчетливо поняла, что не могу вот так взять и сбежать. Нельзя! Я не имею на это права! Ведь где-то там, в моей родной деревне, мама, папа и сестричка.

Эти мысли пронзают самое сердце, и я качаю головой.

— Нельзя, Далион, я не могу, Ковен магов найдет способ вернуть...

— Нет, Кори! — мгновенно понял о чем речь Венский. — Твоя семья принадлежит нам, а значит, как бы ни был могуществен Ковен, он не имеет прав на чужих крестьян, тем более без какого-либо магического дара. Ты можешь быть за них спокойна. Клянусь тремя богами, что с ними ничего не случится!

— И я должна тебе поверить?

— Тебя казнят, Кори! — раздраженно воскликнул Далион и тут же вновь перешел на шепот: — Как только твой меч окажется в Ковене магов, они узнают о силе нитей.

— Почему ты? — мой голос дрогнул. — Почему все вышло именно так?

Я не понимала этого, как и того, почему проклятье страха привязало его ко мне?! Настолько, что он готов идти против Ковена, лишь бы помочь мне. Это же глупо! Моя ошибка, что притащила на турнир меч...

— Когда-нибудь мы обязательно об этом поговорим, — уверенно заявил Венский, повязывая мне на шею знакомый шарф.— Но не сейчас, Горан Нэрдок уже ждет тебя, нельзя тянуть. Он сможет отвлечь духов ненадолго, так что у вас будет совсем немного времени, чтобы уйти.

— Как, если все порталы вне стен академии контролируются Ковеном? И этот шарфик... — я непонимающе поджала губы. — Так это все-таки ты мне его подарил, лжец!

Он только улыбнулся, не став что-либо говорить на мое последнее восклицание.

— Передай его лучше моим родителям, — тихо попросила я, снимая подарок. — Пусть они знают, что со мной все хорошо.

— Хорошо, Кори, — мягко согласился Далион, почти сразу переводя тему: — У Нэрдока есть план, а моя задача сейчас — это собрать тебя и привести в порядок настолько, насколько это вообще возможно в твоем состоянии.

На меня надели теплый плащ и туго в него укутали, а я лишь непонимающе нахмурилась. В каком 'таком' состоянии, если чувствую себя вполне терпимо?! Будто и не было никакого боя с Расго, а затем моего глупого и сумасшедшего поступка. До сих пор не могу объяснить, что дернуло меня напороться на меч...

'Боль пульсирует везде, кажется, она заполонила все, но я нахожу в себе силы сжать рукоятку собственного меча и развернуть серебряную смерть в сторону Расго...'

Арена так и не выбрала победителя, уже теряя сознание, я услышала отдаленный голос комментатора: 'Ничья!'

— Ты продержишься не больше часа, — продолжал Далион, будто понимая, какие именно мысли сейчас меня одолевают, — после резерв потянет на себя все, что было отдано на поддержку сил. — Он взял со стола сумку и вновь помог мне подняться, крепко держа меня за руки. — Действия травяных пастил закончится еще раньше. Я дал с собой все, что может понадобиться.

На удивление, в этот раз идти оказалось легче. Так вместе с Далионом мы вышли из лазарета. Яркий свет ослепил, шум неприятно оглушил, но все это было ничто по сравнению с духами-стражами, подле которых мы прошли. Они словно и не увидели нас, даже внимания не обратили, все так же безучастно нависая над землей у входа. Но почему? Как? Их ведь невозможно обмануть...

И почти сразу в поле моего зрения возник мистер Горан, который молча кивнул, взял сумку у Далиона и... прожег меня злым взглядом. Внутри все похолодело. Никогда я не видела у него таких темных, сощуренных в гневе глаз. Стало не по себе. И вот совсем перехотелось, чтобы Далион отпускал мою руку, но он отпустил...

Лишь напоследок сжал мои пальцы, чтобы в следующее мгновение надеть на запястье до боли знакомый браслет.