— А то неровен час — не тот сюрприз выйдет практикантропам, какой задумал! Не поймут они вас, как недавно я! И быстро вернусь — чуток подерусь в качестве разминки, а необходимой зарядки перед сном и... снова усну! Угу...
Ёйо придержала Йоё. Дикарка оказалась куда смышлёнее своего соплеменника. Или просто женщина — испугалась. Но поступила правильно, схватив своего суженого за пояс со спины — сомкнула руки на животе, а ещё и ноги сплела там же.
Мих улыбнулся. Видеть то, что делают дикари, оказалось забавно.
— Вот так и хомутают нас эти захребетницы, требуя носить их на руках! А у вас в этом мире похоже, что на закорках — ездят верхом!
Долго ждать его подельникам не пришлось.
— Чего шумим, а спать мешаем? Привиделось что или приснилось? А может, померещилось? Или показалось? Тогда креститесь!
— Сам — и молись, чтобы всё обошлось! — озадачил Зуб.
Он на пару с Варваром чётко разглядел в ночи мелькнувшие тени. Даже охрана. Она и подняла шум.
На улицу из мужского барка высыпали вооружённые сокурсники — и не все являясь новоявленными практикантропами. Но если вооружить, а затем сделать одну удачную вылазку в стан противника, можно не сомневаться, из них получиться настоящий диверсионный отряд в тылу врага. Но это утром, если ночь обойдётся без происшествий с лазутчиками людоедов. Или тех, кого больше всего опасался Мих.
— Вон они... — выпустил кто-то стрелу — и также подожжённую.
— Не стрелять! — настоял Мих. — Беречь боеприпасы! Стрелять только наверняка при виде противника! И на убойном расстоянии!
Стрелок поворчал, да и уступил.
— Опускай врата! — потребовал Мих положить мост на ров.
— Ты в своём уме?! — изумился Зуб.
— А чё так — и испугался, напарник? Мы ж рядом — всегда успеем отступить за стены в лагерь!
— А потери? Они нам нужны?
— Я с тобой... — согласился Варвар с доводом Михея.
— А вот я не пойду! — не согласился Зуб.
— И правильно поступишь — на тебе будет оборона лагеря... — озадачил Мих.
Призвав пятёрку практикантропов, с ними и Варваром, он подался за пределы рва по вратам, превратившимся при опускании на ров в мост.
Поднимать их и закрывать за ними Зуб строго-настрого запретил. Вместо этого там установили козлы больше подобные на ежи — заострённые ряды острых кольев. И сам встал за ними, держа лук наготове.
Видеть того, что происходило за рвом, не мог, было слишком темно, хотя небо усыпано звёздами, да и близкий диск спутника светился ярким светом, выглядывая из-за горизонта земной поверхности больше чем наполовину. А раньше всего на четверть или чуть больше того.
Подле Зуба столпились иные сокурсники из числа тех, кого они с Михеем и Варваром только наметили в будущем привлечь при удобном случае в собственный отряд, а затем также сделать практикантропами, коих и стремился Мих сделать как можно раньше из новоявленной пятёрки, дабы те были готовы ко всему и в любую минуту — не только днём, а даже ночью.
И произойди сейчас бой подобно на схватку у лагеря, только им на руку — будет необходимый боевой опыт, а лишним — никогда.
Да воевать не пришлось. При виде выдвинувшегося воинства из-за бревенчатого ограждения, даже самые смелые воины среди рода людоедов попятились назад. Со стороны могло показаться: они намерено заманивают чужаков в дебри. Те встали на границе начинающейся растительности, и Мих лишний раз уяснил: дебри слишком близко подступают к лагерю. Не мешало бы их вырубить на расстояние, которое способно покрыть стрела, пущенная из его лука. А хватало у них данного дальнобойного оружия.
Около десятка черепов удалось разглядеть ему и его подопечным. Вот так ни с чем и вернулись они назад в лагерь.
— Лазутчики?! — пытался уяснить Зуб с подачи Варвара.
— Не думаю, — было о чём ещё поговорить Михею с ночными гостями у них в бараке.
— Я ж говорил: их следовало допросить! — осерчал Варвар.
— Кого?! — не были в курсе иные их подельники из числа практикантропов.
— Сами ещё толком не разобрались — утром и узнаете всё, и... все! — заявил Мих. И приказал усилить ночные дозоры, оставив пятёрку практикантропов сидеть ночь у костра посреди лагеря.
Они по очереди и подкидывали в огонь дрова, чтобы не затухал до утра, хотя про холод речи ни шло, зато мелкий кровососущий гнус — его и отпугивали, окуривая себя дымом костра.
Меж тем Мих снова завалился на кровать. Та привычно заскрипела под ним, и вскоре он уже не только сопел в две дырки, но и храпел.
— Одно слово — медведь... — вздохнул разочарованно Варвар. К нму в отличие от напарника сон не шёл. Так и промаялся он до утра, ворочаясь на кровати — скрипел её сетчатой основой.
И всё бы ничего, да с утра пораньше Мих уловил вопли под боком и возню. Варвар не удержался и применил в отношении перебежчиков силу.
Напарник кинулся к нему, разнимая с дикарём.
— Ты чего творишь, Варвар?
— Это не я, а они...
— Поясни! — потребовал Мих вразумительного ответа.
— Ты сюда глянь... — указал он ему на то, что оставил на стене людоед.
— Вода?
— Ага, ща — как же — моча! Он нам стену обосцал! А эта... — Варвар кивнул на дикарку, — и вовсе собиралась обосра...
Мих зажал ладонью уста Варвара, мило улыбнулся дикарям.
— Они, наверное, попутали нашу комнату с туалетом! Сортир у нас в другой стороне лагеря и на ином краю! Идёмте со мной, я вас провожу туда — покажу!
Без охраны нельзя, не так поймут сокурсники с сокурсницами. И точно — был прав. Едва девчонки узрели парочку людоедов — подняли визг. Но когда уяснили: дикари почти ручные, а, скорее всего пленники — стали вести себя несколько иначе — ругаться на них.
— Практикантропы... — только и мог на это сказать Мих перебежчикам, поскольку вели себя недостойно цивилизованным людям — одичали.
Всем было интересно посмотреть: кого же ночью отловили практикантропы, вот из бараков и высыпали все как один, даже преподы.
У всех были такие довольные лица, словно они вышли поглазеть на показательную казнь и наверняка думали: дикарей будут жечь на костре.
Там Мих и задержался — подле пяти иных практикантропов. Те тоже были вооружены, и окружили с его подачи парочку людоедов.
— Прошу минутку внимания! — огласил он на весь лагерь. — Хочу представить всем наших новых жильцов! Все вы знаете: кто они, что дикари — и перебежчики! Им также живётся несладко здесь, как и нам, и они не такие уж злобные людоеды! Это семейная пара! Дикарку... Прошу прощения... Девушку звать...
— Свистом... — кто-то пошутил подобно Зубченко.
— ...Ёйо, — не обратил Мих внимания на крикуна. — А парня — Йоё! Так что прошу любить и жаловать!
— У-у-у... — затянули студенты. А больше них остались недовольны преподы.
— Учтите: дискриминации я не потерплю! Либо живём по моим правилам, либо я ухожу! — заявил Мих.
Больше соратники по несчастью, вооружившись и оборонившись забором из брёвен, не нуждались в нём столь живо, как ранее. Вновь выказали своё неодобрение.
— Ах, вот значит как, да! Так... и поступаете! Знайте: если я уйду, вместо меня придут те, кого приведёт Беккер!
— Ха, да если он ужился с этими... — кивнула Тушёнка на парочку людоедов, — то и мы сможем!
— Попахивает бунтом... — шепнул Варвар. — А всё из-за них... Прогнать их — и дело с концом!
— Ты со мной, Варвар, или...
— Я с тобой, Мих, — подал голос в поддержку друга Зуб по заведённой традиции.
Тут и Паша влез.
— Ишь раскомандовались! Пора уже сделать настоящий выбор!
Он предложил устроить тайное, а не открытое голосование. Начались подковёрные игры. И откуда ноги росли — было и без того очевидно, а кто воду мутил.
Преподы ликовали. Они думали: поступили умнее, чем те, кто перехватил поначалу у них инициативу — отомстили.
— А почему не открытое голосование? — снова вступился Зуб за Михея, и не только, а и за себя. Ему также не хотелось быть изгнанным из укреплённого лагеря. А сокурсники грозились их ещё и разоружить. — Только попробуйте! Кто самый смелый? А ну подходи — мало никому не покажется!
— Зуб, Андрталец... уймись, — осадил его Мих. — Будь выше этого и умнее их, дружище! Не пропадём!
— Мы-то да, а они, дебилы...
— Свои мозги не вставишь! И потом... это их выбор!
— Как же — знаем мы чей...
— Не робей, Андрей, будь мудрей! Ей-ей...
Варвар был всецело на их стороне, но их слишком мало. То, чего опасались подельники заводилы, в итоге случилось. Голосование получилось тайным и на нём выяснилось: власть в лагере перешла в руки Вежновца с преподами.
— Предатели...
— Гони взашей дикарей!.. — закричала Тушёнка из-за спин параллельной группы, взяв в помощницы Валенка и Чёрта.
— Класуки и есть! А были и остались ими! — разошёлся Зуб, натянув лук.
— Даже и не думай! — запретил Мих. — Только междоусобицы нам и не хватало, а ненужных потерь!
— Сдайте оружие — и лучше сами, — настаивал Вежновец, чтобы практикантропы сложили его.
— А ты попробуй — отними его у меня, консерва! А любимая закуска людоеда! Ха-ха...
— Мы вас не гоним, но если вы не примите наши правила, то...
— И что ты говоришь, — стало очевидно всем: бунт закончится изгнанием практикантропов — не всех, а только тех, кто откажется подчиниться большинству. — Да я лучше уйду... в лес! И не один...
Последнюю фразу Зуб выдал с надеждой: его поддержат — и то, что Мих — не сомневался.
Варвар всё ещё заколебался.
— Останься... — успел Мих шепнуть ему между делом. — Ты нужен тут больше, чем нам там, куда отправимся...
А куда — не сказал, да и уточнять не стал. Всё и без того было очевидно.
— Обожди, Зуб...
— И этих утырков забирайте! — снова подала голос Неведомская из задних рядов Г-358.
— Погоди, Тушёнка! Быть тебе завтраком людоеда, как консерве! Ну, Паштет... — бросил напоследок Зуб.
К ним примкнул Вый-Лох, а вот бронезавра Мих и не думал забирать, надеясь: Варвар выдрессирует его. Да где там удержишь — животное подалось за своим спасителем, едва пробившись за врата, выбивая щепки из тесных врат.
— И можете не возвращаться! — всё ещё орала Тушёнка. А её голос долго отбивался в мозгу, а не только эхом у парочки практикантропов.
Теперь они лёгкая добыча для увеличившегося неимоверно воинства людоедов, о чём и пытался сообщить Йоё.
— А как всё хорошо начиналось... — выдал к слову Мих.
— Неужели ты надеялся, дружище, стать их предводителем? — усмехнулся Зуб.
— Почему бы и нет...
— Хм... узнаю тебя, чудака... Ха-ха... Ну так куда — к большой воде — на остров? Один из многих?
Плот имелся.
— Даже и не знаю, что тебе на это сказать...
— Правду и только чистую правду, а ничего кроме правды, какой бы горькой она не была, брат!
— Далековато оттуда добираться до лагеря, если что! Надеюсь: ты понимаешь меня?
— А то...
— Вот и я про то...
— С ними что?
— Они с нами — и это их выбор?
— И наш?
— Мой...
— Тогда и я "за"...
— Ы...
— О, и твой зверь с нами... Хи-хи...
Йоё предложил смастерить на дереве бунгало.
— Можно, — согласился Мих. — Но куда девать его...
Он кивнул в сторону бронезавра.
— Да что ему будет... — выдал Зуб. — Жил же как-то столько время без нас, а вымахал до таких размеров...
— Ладно, считайте: уговорили, нежели убедили, — сдался Мих.
Выбор пал на дерево с массивным и толстым стволом. Не баобаб, скорее дуб, а в нём наткнулись на дупло. Чуть расширили и очистили его, пугнув какого-то хищника.
Впятером и уместились. Даже Вый-Лох залез туда.
— Ой, а скотина-то не привязана... — спохватился Зуб в шутку. Опять эти его прибаутки.
Мих дёрнулся, а Зуб рассмеялся. Защитная реакция от впадения в уныние. И всегда становился веселей, а вёл себя, чем было сложней — по жизни.
* * *
— А ты чего остался с нами, Варвар, а не подался с ними? — поинтересовался Паша, выбрав удобный момент, оставшись с Ясюлюнцем один на один.
— Тя класука подослала?
— Не очень-то, а то...
— Что?
— Живи пока... с нами, а там поглядим — может, также выгоним! И помни мою доброту!
— Угу — век не забуду, а обязательно и гадом буду, если не отплачу той же звонкой монетой с процентами в придачу! А никогда не скуплюсь на сдачу!
— Я запомню, Фашист... — процедил сквозь зубы Паштет.
— Лучше заруби себе это на носу, иначе, когда в следующий раз ненароком столкнёшься со мной, а станешь на пути, организую аналогичную зарубку и ещё два светофора на оба глаза!
Вежновец понимал: ссориться с Варваром себе дороже будет. Но также с подачи преподов уяснил: Ясюлюнец — глаза и уши изгнанных практикантропов. Да без него им никак — на нём и держится сейчас оборона лагеря.
Новоявленные практикантропы по пятам ходили за ним, понимая всю плачевность их незавидной ситуации. Хотя воины из них пока что только на вид грозные, а душа — потёмки.
— Чё встали? — закричал Варвар на них и прочих отдыхающих соратников по безделью. — Работу найти?
Он приказал рыть яму под хранилище для провизии, благо теперь хватало у них — неделю можно было пировать, а то и две. А вот дальше... Похоже преподы надеялись на Варвара: он спустит шлюп на воду и займётся рыбалкой с охотой на аналогичных монстров для них. Иначе недолго выгнать за никчемность.
Но этим его вряд ли испугаешь. А кота сметаной. Сам бы ушёл, если б не Мих тогда и не настоял его перебороть себя и остаться во благо общего дела.
Сам не мог сидеть сложа руки. Приключения манили его, а точнее хотелось знать всё относительно ирода — кто они такие, и откуда взялись в этих краях?
Дикарю было, что порассказать о них. Зуб аж заслушался. А потом подвёл итог:
— Байки всё это сродни небылиц...
— Давай, сопоставим факты, — предложил Мих. — Ночной налёт на стража и когти, оставленные на его одеяле с бревном на стене барака — раз! Затем моё заочное столкновение с его сворой — два!
— Это бездоказательно!
— Тогда след, что видели мы, а в точности воспроизвёл дикарь — три!
— Даже не два, а один! Это мог быть ящер! Хищник типа предка динозавра — раптор! И надо искать его логово! Тогда всё точно и выясним!
К этому и стремился подвести разговор Мих, да Зуб не будь дураком, сам желал того же — заняться чем-то, а то от безделья недолго впасть в крайность и... Просто читал мысли друга, а всегда был заодно с ним.
Йоё что-то слышал о том — логове иродов, поскольку даже когда было тихо, и ироды не появлялись во владениях людоедов, они обходили стороной одно гиблое место.
Туда он и предложил пойти им, да дикарка заартачилась, запрещая ходить, куда бы то ни было с практикантропами.
— Да мы быстро, Ёйо... маё... — добавил Зуб от себя к её имени пару ласковых. — И потом у нас две ручных зверюги! Хотя нет, вру — одна, а вторая — просто танк! Мы скатаемся туда и тут же назад к очагу, а ты тут нам чего-нибудь приготовь по такому случаю! Справишься? Или сама боишься одна остаться здесь?
Второй вариант был более привлекателен в качестве ответа, но дикарка не сдавалась.
