Мы рано уверовали в победу над порождениями прорвы. И если с ними разобрались, то исчадие напомнило о себе, разметав очередным сбитым древом на своём пути наш костёр — вокруг нас падали горящие головешки. Укрываясь щитами, мы сбились в кучу. Нас стало ещё меньше. Значительно меньше — порождения достали некоторых вояров из нас, и мы заплатили большую цену в отличие от них.
— Зырь... — вожак выглянул из-под щита.
Чудовищный исполин замер, прекратив сокрушать всё вокруг себя, казалось: заблудился, и не видит нас, реагируя раньше на слух. Похоже, зрение у него не восстановилось в должной мере. Выходит, я тогда не зря потратил на него заряд ракетницы, сбив прицел наведения на цель. Готовился произвести ещё один в должной мере с тем же успехом, если потребуется, а нисколько не сомневался в этом.
И новый грохот с вырыванием деревьев на ином берегу Большой воды и метанием их на наш берег.
— Зырь не зрит нас, — обрадовались вояры, зашептавшись меж собой.
— Ш-ш... -Ярила наказал нам притихнуть.
— Дозволь мне, вожак, — вызвался Хорс заманить исполина в западню.
Действительно, зря мы, что ли возводили ловушку? Я в стройбате так жопу не рвал, когда тут копал эту самую яму наравне с братьями-славянами, и мне не хотелось, как и Хорсу, чтоб наши труды пропали даром.
Чуть промедлив, Ярила уступил Хорсу. Мы выпустили его, разомкнув щиты, и самый храбрый вояр среди нас отважился привлечь внимание Зыря — ударил древком копья по щиту, гортанно закричал, почти как Тарзан.
Исполин ответил ему тотчас, зашвырнув на наш берег древо, вырванное из земли разом с корневищами. В довесок отправил за реку валун. Но оба раза промахнулся, и переходить реку в брод не спешил. Резон ему рисковать из-за одного варвара?
Ярила подтвердил мою догадку. По его сигналу, мы вскочили и, уподобившись Хорсу, закричали, кто во что горазд, посылая ругательства на Зыря, а он в нас кое-что более весомое и громоздкое.
Рядом со мной грохнулась верхушка древа, переломанная пополам, а где-то в стороне иная часть массивного ствола с корневищем. Вот бы мне так когда-нибудь научиться ломать деревья о колено, как это делал исполин на ином берегу реки, швыряя в нас лесную растительность, выкосив подле себя просеку в гектар или два. На глаз не определишь, и больше он не ворочал им и не светил в ночи. Нет, определённые проблески вспышек намечались, но его луч далеко не бил, как прежде у бурелома — и новый взгляд больше не напоминал шарящий во тьме прожектор.
— Ну иди же сюда!
Какое там — исполин выжидал, прислушиваясь: много ли нас, варваров, суетится на ином берегу и грозит ему оружием, гремя бравурно по щитам. Сам заставлял нас ринуться к нему. Да куда там — лучше сразу под бронепоезд со связкой гранат, чем к чудовищу укрываясь щитом и с лопаткой в руках. А то и вовсе застрелиться из ракетницы, поскольку исполина из неё не завалить при всём моём желании. На танке, я ещё может, и отважился б перебраться на иной берег в брод, но где взять его? А как насчёт волхва и его заклинания РСЗО "Град" со "Смерчем"?
Стервятника над нами я больше не слышал. И куда подевалась та птаха? Чай, жрёт одного из братьев-родовитов, а мы тут бегаем и прыгаем, аки варвары.
Допрыгались — исполин обрушился на нас, двинув в брод по реке на нашу сторону.
Получилось, практически, а по факту будет ясно, когда окажется в ловушке.
Да не рассчитали его исполинские шаги. Передвигался Зырь медленно, но переставлял свои конечности на большое расстояние — перескочил через охотничью яму.
Как же так! Почему? Ну почему?!
Его конечность опустилась в непосредственной близости от меня, заставив подпрыгнуть вместе с комьями дёрна вывернутого из земли.
Да тут кричи, теперь, не кричи — не услышит. У самого от грохота исполина заложило уши, ну и в рот набилась земля.
Вояры притихли. Ещё бы — орать нам больше не с руки, один удар ноги исполина и мокрого места не останется — вобьёт в землю на приличную глубину и не заметит.
А по-прежнему слеп.
Нет, пора мне валить его. Кричу, Зырь не слышит меня, и оборачиваться не думает.
А если вот так? — применил я против него лопатку вперёд ракетницы.
Воткнул в него, и толку — всё без толку — даже не почувствовал её на себе. Ну да, тут всё равно, что пытаться стрясти шишки с сосны спичками. Примерно так исполину и будет наше варварское оружие, если даже применим его при близком столкновении с ним врукопашную.
А если поджарю?
Хватаю головешку и швыряю. Ничего ровным счётом не меняется, пока она не разгорается на исполине.
Ага, дымишь!
Не горит, но почти получилось. Оборачивается ко мне, и дальше не замечая. Повторяю бросок иной головешкой в него и заставляю устремиться не столько на себя, сколько к реке затушить в воде обычные возгорания.
А применить бы магические!
Выставляю щит против него, засев за охотничьей ямой. Стоять прямо не могу, и не по причине трясущихся ног и коленках, гнущихся от страха. Тут если не держаться за землю одной рукой, а иной не прикрывать себя сверху щитом, в любом случае не устоять, да равновесия при всём желании не удержать.
Упал, но не растянулся, и...
Кажется, исполин рухнул туда, куда заманивал его изначально Хорс.
Я выглянул из-под щита: варвары скачут напротив меня. Исполина не вижу, зато яму, куда он провалился, и сверху его накрыло сложенными брёвнами, переломанными им самим при наступлении на настил из них.
Из-под земли вырывается ор. Я глохну и не слышу, что там кричат родовиты, а продолжают по моему примеру хватать головешки с земли и швырять в яму, поджигая там брёвна и исполина.
Вроде всё — достали его. Ан нет — обрушивает край земли в направлении реки и меня едва ли не вместе с ним в яму. Земля уходит из-под ног — я не бегу, а ползу на спине, отталкиваясь ногами от постоянно обрушивающейся твердыни вниз — проваливаюсь. Со щита вырываются две узкие и тонкие змейки магического огня, неспособные изменить расклад сил в нашем противостоянии с исполином.
Вниз хлещет вода. Пролом в земле мгновенно наполняется до краёв. Все возгорания, кроме пары магических "аспидов", гаснут с характерным шипением, и я плескаясь, стремлюсь избежать очередного столкновения с Зырём.
Исполин не видит меня, зато прекрасно слышит. Шлепком по воде, он выталкивает меня из запруды — накатившая волна выносит меня на сушу.
И новый удар по краю земли — исполин стремится достать меня или сам выбраться из воды. Не знаю, и знать больше ничего не хочу — его тоже. Меня волнует моя собственная судьба.
Чья-то рука хватает меня, и тот, кто спас, оказался раздавлен гигантской конечностью исполина.
Я недоумеваю: почему варвары, рискуя своими жизнями, спасают меня, а сами погибают?
Сколько нас осталось? Я, Хорс, Ярила и Любим с Горыней. Нас пятеро, а было дюжина славных вояров-родовитов, из коих каждый стоит дюжины тех, кто, по воле вожака, остался в селении у Лысого Горба.
Взгляд вскользь туда. Сигнальный костёр всё ещё пылает там. Не пожар, хотя, кто знает, вдруг у волхва там сторожка горит? И не факт: сам запалил, могли и враги. А хватает их у нас, родовитов.
Где ж обещанная помощь иных родов, а волхва? Почему никто из них не спешит сюда к нам?
Ах да, посыльный оказался одержим — напал на нас.
Ну и шиш с ним!
Гляжу на братов и их щиты: ни у кого на их основе не осталось ни единой огненной змеи-аспида. Мы использовали все магические руны защиты, а исполин уходит, и мы не в силах его задержать — даже остановить.
Как же нам совладать с ним?!
Прогнали на время, и то грех жаловаться. А и упускать нельзя. Ярила заставляет нас идти за ним по пятам. Да тут грудной ребёнок с пелёнок отыщет следы исполина по выломленной просеке в дебрях и торчащих из земли расщепленных стволов, а также ямам, где когда-то росли иные многовековые деревья, валяющиеся неподалёку в буреломе с иными — нетронутыми.
Впору застрелиться из ракетницы, но жаль тратить заряды даже на себя.
Никто не ропщет открыто, все скорее, как и я про себя, не желая показаться трусом в глазах иного родича.
— Шаляй... — меня зовёт Хорс.
Чуть не отстал, пропустив момент, когда варвары кинулись вдогонку за исполином, испортившим нам окончательно брод. И перейти по нему пешью на иной берег не получиться — дно реки в том месте после Зыря стало много глубже, а сам он грязный и мокрый подался дальше в дебри, словно знал, куда идти, и кто-то невидимый являлся его глазами.
— А как же браты? — напомнил я воярам про погибших. — Нельзя их кидать!
— То ведали на что га, — озадачил меня своим высказыванием прежде всегда молчаливый Горыня.
— Га... га... — гнал нас за исполином прорвы вожак, ушедший с головой в реку при переправе в брод.
Нам пришлось идти вплавь по ней при использовании щита, как надувной подушки — держались за него, перевернув выпуклым краем вниз, и работали ногами.
Течение реки раскидало нас по прибрежной полосе, и как я понял: никто никого ждать не стал. Тут и так понятно, куда и за кем идти — добрался до просеки и двинул через бурелом за исчадием в ночи.
Щит у меня, как и положено вояру-родовиту, на спине, а в руках: одной — ракетница и заряжена, а в иной — факел. Нет, я, конечно, предпочёл бы вооружиться лопаткой, но Зырь, гад исполинский, утащил её у меня. А я без неё тут, как без рук!
Кто-то ломиться впереди меня.. Кричу, и получаю ответ. Это Любим — один из пяти вояров, таких как я, при Яриле — настоящий брат-славянин: русый волос до плеча, собранный в пучок двумя косичками, гладкая борода, голубые глаза, ровный нос, что касается того, на что обычно обращает внимание противоположный пол, а дальше мы, мужики, оценивая физические данные телесных габаритов. Торс — не бочонок, но плечевой пояс развит у него превосходно — лишние мышцы, столь прыткому вояру, как Любим, ни к чему — он быстр и ловок точно порождение прорвы, если его сравнить с ним, а его удар для любого врага смертелен, и никогда не останавливается, всегда наносит несколько, и не уследишь, какой из них самый опасный. А все, если разобраться.
Нагоняю его, или он нарочно не торопился за всеми, обождав меня.
— Где вожак и браты?
— Горыня с Хорсом за Ярилой ушли, а я дождался тебя, брат Шаляй.
Ага, понял.
Валим!
Да, поди, угонись за ним — Любим скачет по наваленным деревьям аки олень, сшибая клинком на пути своего продвижения во тьме возникающие в свете факела ветви. Я попробовал и понял: родился не в лесу, хотя и жил в каменных джунглях. Что поделать — не сельский обитатель я, а городской обыватель — мне далеко до варваров и их природных навыков. Но это ничего — руку вроде набил, ну и про морду не забыл, зарывшись носом в ветви, и землю уже грыз.
Любим остановился, позвал меня.
— Шаляй!
— Я в порядке, брат, — поднялся сам без посторонней помощи, и отряхиваться не стал, смысл, да и толку, всё одно упаду ещё ни раз, прежде чем научусь скакать по бурелому, как Любим.
— Га след в след, — подсказывает он мне.
Ага, если я буду смотреть за ним — его ногами — далеко не уйду и свои переломаю. А уже подвернул руку, и, кажется, плечо вывихнул, поскользнувшись в очередной раз, рухнул меж стволов, где Любим наткнулся на меня и одним рывковым движением вправил больную руку на место. Я даже пикнуть не успел, как вновь уже стоял на ногах, а спустя миг скакал, падая и поднимаясь.
Если б не факел, искать бы Любиму иной раз меня и днём с огнём не один час. А так вроде справились, нагнав Горыню, правда, одного.
— А где браты? — озадачили мы его, ну и он — нас.
— У Зыря.
Выслеживают. Или как? А не понять мне сразу варвара, и что у иных на уме. И сказать, чтоб пригорюнились, варвары, отнюдь — лица спокойные, уверенные. Не самоуверенные, а именно ведают, что надо делать, и как.
И Горыню я признал — в нём того охотника на меня, что застукал подле Коня. Да и Любиму тогда, кажется, досталось от меня. Но оба смотрят с тобой поры на меня иначе, как на брата-родовита. И я в одном облачении с ними — на мне помимо рубища охранный щит с исчезнувшими магическими рунами персональной защиты. Ну и оберег. Не забыл я про него, и то: уже в который раз обязан жизнью Нюше за её дар мне.
У варваров при мне таких отродясь не видел. Нет, и у них тоже наличествуют обереги, но с моим ни в какое сравнение по силе не шли. Хотя и более красочные и искусно созданные, чем мой на мне. Но не это главное, а "вбитое" в него заклинание, и как долго может продержаться оно без подпитки от первоисточника магической силы.
Я сравнил свой оберег про себя с батарейкой. Если б закончился заряд, сам кончился следом, а братья-родовиты, скорее всего, погибали по той же самой причине. Иначе бы вряд ли смогли продержаться столько времени без отдыха и еды на ногах — брели дальше, и не скажу: в бреду.
Мой привал с Любимом при Горыне затянулся, значит, торопиться дальше братьям-славянам не с руки, кое-кто может и ноги повыдёргивать вместе с ними, и головы лишить.
До границы земель родовитов далеко, не то б услышали близость Гремящей воды. Зато до нас донеслись шорохи. К нам приближались украдкой.
Кто — свои или ночные твари падкие до лёгкой наживы? И мы запросто сойдём им в качестве поживы.
Сердечко ёкнуло — и только. Из тьмы на свет факелов пожаловали...
— Браты...
Ярила с Хорсом запыхались.
— Почто тихо? Где Зырь?
— Скрылся недалече, — молвил вожак, — устроив логово.
Мне сразу вспомнился бурелом — исполин зарылся туда, обустроив себе гигантскую берлогу с наступлением утра. И больше срываться мы никуда не стали — отдыхали. Ещё бы чего-нибудь пожевать, а пить не хотелось — нахлебался я уже воды выше крыши за последнее время. Зато не прочь был умыться, да и застирать с себя одёжу. Но так проще было маскироваться по зарослям дебрей в непосредственной близости от исчадия прорвы.
— Ждём чего-то или кого-то? — озадачил я вожака. — Самое время достать чудовище! Днём оно не то, что ночью! Свет на нашей стороне!
Горыня гоготнул как ранее Багор, сжимая в руках топор. То был мне намёк: с наступлением утра самим придётся устроить бурелом вокруг созданного Зырём.
Ё-маё! Это сколько работы предстоит осилить? Сюда бы бензопилу из "бэтээра", так нет же, всё лешаки с жихарами утащили, а где покидали — раз явились навью к нам с пустыми руками, орудуя клыками и когтями точно твари, — не ясно!?
Как говориться: будем искать.
Исполина уже нашли, но не застукали окончательно. Если до ночи не совладаем с ним, дальше можно не пытаться — завалит самих и не заметит. Будем надеяться: око у него не восстановится.
— А не проще ли спалить его в логове — пожар устроить?
Ярила пояснил: пока просеку не вырубим, чтоб Зырь не мог вновь укрыться за кроны многовековых деревьев в дебрях, и думать поджигать его там не стоит. А что ещё стоит нам — дождаться помощи от иных родов варваров. Тогда наверняка все вместе и зачнём водить хоровод вокруг горящего бурелома и исчадия прорвы.
А раньше — ни-ни.
Ярилой был намечен фронт работ Горыне, Любиму и Хорсу, а меня, они в расчёт не взяли, и не по причине отсутствия оружия в качестве достойного орудия труда по валке леса, я потребовался им дозорным у реки. Мне вменялось в обязанности дождаться ладью с отрядом вояров в качестве подкрепления и попутно добыть пропитания.
