Профессионалы

Имелась пара керосиновых ламп, но самого керосина во всём садоводстве нашли всего несколько литров. В коттеджном посёлке таких раритетов вообще не обнаружилось. Зато в посёлках Октябрьское и Местерьярви было найдено аж по три керосиновые лампы. На пятьсот эвакуированных и несколько десятков местных это капля в море.

Ещё было четыре бензиновых генератора: два в коттеджном посёлке и по одному в Октябрьском и садоводстве. Хорошие аппараты, но бензина жрут в среднем по литру в час. А где его брать? Военные сами на голодном пайке — на всю область ни одного НПЗ не осталось. Привозили, конечно. Когда канистру, а когда и две. Поэтому включали эти генераторы только по вечерам, часа на два максимум.

Всё остальное время народ обходился лучинами. Конструкция очень простая: вилка с раздвинутыми в стороны зубцами вставляется в горлышко заполненной песком бутылки, а та ставится в миску с водой (чтобы пожар не устроить). Наколоть из берёзового полена лучин — дело нехитрое. Этому даже мальчишки быстро наловчились. А вот всё время дежурить у импровизированного светильника поддерживая огонь — не слишком удобно. Да и гарь скапливается в помещении. Но ничего, привыкли.

Короче, пока мужчины раздумывали, женщины нашли выход сами. Они просто занялись тем, в чём являлись профессионалами. Обычно учителя выходят на работу в конце августа, а первого сентября в школах уже начинаются занятия. А тут уже октябрь на носу, а школы нет. И дети вокруг не пристроенные бегают. Раз школы нет, значит надо сделать так, чтобы была. Нет учебников, учебных пособий, тетрадей? А разве это главное? Неужели опытный учитель не сможет рассказать своими словами? Сорганизовались, прикинули, кто и какие предметы может вести, поделили детей школьного возраста, а таких было большинство, на четыре возрастные группы: младшего школьного возраста; четвёртый-шестой класс; седьмой-девятый классы и старшеклассники. В среднем получилось человек по пятнадцать. Охватить все предметы не получилось, но лиха беда начало — задействовали искусствоведов, экономиста, двух пенсионеров-математиков и одного физика. Ну, нет у них опыта преподавательской работы. Это что-то меняет? У медиков, допустим, его тоже не много, но и они решили поучаствовать. Глядя на это и Павел с Олегом подключились. Военное дело и безопасность жизнедеятельности детвора, после недолгих теоретических пояснений, осваивала непосредственно на практике.

Под классы для занятий в бараках освобождали на половину дня несколько помещений. Парт не было. Вместо них сколотили из досок обычные лавки. Писали, подкладывая на колени короткий отрезок строганой доски. Тетрадок не было совсем, но вместо них из совхоза привезли не заполненные конторские книги. По одной на каждого из учеников. Роль доски играла снятая с петель дверь, вместо мела использовался уголёк.

Задействованными в проведении занятий в той или иной степени оказались почти все. Некоторые, как, например, физик, оба математика, и учительница литературы вели уроки ежедневно, другие — через день и не у всех. Павел с Олегом — раз или два в неделю. Но они вели и другие занятия. Павел занимался с детворой лыжной подготовкой. Небольшими группами, так как лыж на всех не хватало. И не в учебное время, а, как правило, во второй половине дня. Олег вёл занятия по боевым единоборствам, обучая мальчишек и некоторых девчонок основам боевого самбо, каратэ, джиу-джитсу. Лена учила девочек вязать. К середине зимы уже практически все щеголяли в вязаных носках и перчатках, что было совершенно не лишним — морозы стояли серьёзные, до минус тридцати. Для Карельского перешейка, расположенного между двух водных пространств, зимой являющихся своеобразными печками, а летом — холодильниками, это было очень много.

Были и такие, кто проводил всего одно или два занятия и на этом сдувался. Ну, не его это было, не получалось контакта с детьми. Спустя время, они пробовали ещё раз. Иногда получалось. В общем, от каждого по возможностям. И результаты от такого подхода оказались неожиданно высокими. Выходя из тесных рамок предельно формализованных уроков, просто объясняя непонятные вещи своими словами, учителя переходили на совсем другой уровень. Дети буквально впитывали информацию. Спустя несколько месяцев это отметили даже профессиональные педагоги. А Павел с Олегом обратили внимание ещё и на другое. В поселении образовался коллектив. По вечерам, когда включалось электричество, взрослые собирались вместе в тех же самых классах, слушали радио, обсуждали происходящие в стране и в мире события. А их происходило много, непривычных, из ряда вон выходящих. В Европу пришла Зима. Именно так, с заглавной буквы. Страшная, холодная и голодная. Трескучие морозы доходили до минус сорока градусов. Котельные не справлялись, тут и там выходя из строя. Замёрзшая вода рвала магистральные трубы, стояки, радиаторы парового отопления. Соответственно, не работала и канализация. В крупных городах ещё было полегче, но они задыхались от наплыва беженцев. Лишившиеся пособий эмигранты образовывали банды, терроризирующие законопослушное население. Полиция не справлялась. С толерантностью было покончено ещё в начале зимы, полицейские, не задумываясь, применяли оружие на поражение, зачастую получая в ответ очереди из автоматических винтовок. Городской транспорт стоял из-за отсутствия бензина. НПЗ — из-за отсутствия нефти. Трубопроводы, идущие из России, были разрушены в самом начале боевых действий, а танкеров, приходящих из Ирана, Венесуэлы и Норвегии категорически не хватало. Газ из уцелевших хранилищ был израсходован уже давно, а новых поступлений не было. Русские предложили европейцам самим восстановить хотя бы одну ветку Северного потока, но те зря потратили бесценное время на бюрократическую возню с согласованиями и до начала морозов почти ничего не успели сделать.

Восстанавливать трубопроводы, идущие через Украину, русские отказались наотрез. Там творился форменный бардак. Граничащие с Россией области одна за другой откалывались от центра, объявляя независимость. Первой, ещё в начале октября, в состав Новороссии влилась Харьковская область. Сразу вслед за ней Запорожская и Херсонская. За ними последовали Сумская и Полтавская области. В Новороссии был российский газ, электричество от запорожских АЭС, донбасский уголь. Николаевская и Одесская области объединились, основав Причерноморскую республику, решившую выживать самостоятельно. Определённые шансы у неё были. В основном благодаря судостроительной промышленности (которую ещё надо было восстанавливать) и рыболовству. Вся остальная часть Украины пока была под Киевом, но всё шло к отделению западных областей.

Единственными островками стабильности на территории Европы остались Франция и скандинавские страны. Франции, существенно пострадавшей от цунами, было тяжело, но она держалась. С некоторой натяжкой к спокойной зоне можно было отнести Италию и Швейцарию. Все остальные мёрзли и голодали.

Прослушав вечерний выпуск новостей, люди обсуждали события, делились друг с другом прогнозами, высказывали предложения. Кто-то соглашался, другие высказывали свои мнения. Иногда возникали споры, но они не пересекали некой невидимой грани, когда спорщики озлобляются и вдруг начинают переходить на личности. Каждый понимал, когда нужно остановиться. Неизвестно что явилось причиной. Может быть общая цель, более высокая, чем просто выжить, а может предупредительность друг к другу, постоянное чувство локтя, ощущение своей нужности, или всё это вместе взятое, но факт оставался фактом. В садоводстве за эту зиму никто не умер.

В других местах люди тоже в той или иной степени сплотились, но там они жили в отдельных домах, имели меньшее количество точек пересечений, и их объединение представляло собой скорее некий потребительский кооператив, члены которого вынуждены терпеть соседей, и выполняют свои задачи, скорее по обязанности, чем по велению души. Там умирали. Не многие, конечно. По пять-шесть человек на поселение. А в садоводстве за это время не было ни одной смерти.

С учётом этого Павел посчитал нужным не просто продолжить это начинание в следующем году, но и распространить его на все четыре поселения. Нет, организовывать школу в каждом из них никакого смысла не было. Детвора может и прогуляться. Два-три километра это и не расстояние вовсе. С желающими поучаствовать в педагогическом процессе нужно будет разбираться индивидуально. Кого-то можно и переселить. А школа должна быть одна, и не импровизированная, как прошлый раз, а более или менее капитальная. Короче, надо строить четвёртый барак. И что-нибудь типа клуба. Телевидения пока в стране нет. Оборудование для аналогового сигнала почти везде успели демонтировать, а цифровое телевидение накрылось медным тазом вместе с сетями. Так что новостную нишу прочно заняло радио, а развлекательную — кино. Но не катушки, разумеется, (кинопередвижки по городам и весям не ездили), а уцелевшие магнитные записи на сохранившихся гаджетах. Именно так: уцелевшие на сохранившихся. Дело в том, что большинство гаджетов, попавших в зону распространения электромагнитного импульса, вышли из строя окончательно и бесповоротно. В них наводками были сожжены микросхемы. Другим устройствам досталось меньше: они полностью или частично размагнитились. В результате записанная на них информация оказалась повреждённой. Зато вторую жизнь обрели CD и DVD диски, которые электромагнитный импульс вообще не затронул.

Ну, а проекторы, позволяющие демонстрировать изображение на любой белой поверхности, вне зависимости от её назначения (лист гипсокартона ни в чём не уступал интерактивной доске), приобрели не меньшую значимость, чем "Синематограф" братьев Люмьер в конце XIX века.

Полноценный кинотеатр садоводству не требовался. Достаточно было просторного обогреваемого помещения мест на пятьдесят. Где можно не только кино посмотреть, но и поговорить. Самого проектора, ноутбука и генератора под это дело в садоводстве пока не было. Но их стоимость по сравнению с затратами на строительство здания составляла сущие копейки. И Павел не сомневался, что при наличии помещения ему предоставят необходимое для его оснащения оборудование. А значит, надо было уже сейчас прикинуть основные параметры проекта, чтобы подать заявку на материалы. Ну, а потом, в зависимости от того, что именно и в каком количестве привезут, проект можно будет оперативно доработать.

Но это всё в планах на следующий год. А сейчас актуальным было лишь радио. Приёмников в садоводстве было несколько даже без учёта автомобильных магнитол. А радиостанция, которую все они беспрепятственно ловили — только одна. "Сибирь". Иногда можно было поймать и другие станции. "Голосов" в эфире больше не было, но Париж и Берлин и Рим периодически можно было услышать. Если бы ещё и языки знать настолько хорошо, чтобы не слишком разборчивую речь понимать. Большинство ведь учили английский, который теперь ещё очень не скоро вновь станет актуальным. Кому он нужен при отсутствии на картах США, откатившейся в средневековье Англии и ускоренно изучающей китайский Австралии?

Жителям садоводства в этом плане повезло: Олег очень прилично шпрехал по-немецки, а большинство искусствоведов знали французский и итальянский. Поэтому с переводом сложностей не возникало. Они были, в основном, с качеством приёма. Антенна, заброшенная на самую верхушку вековой ели почти не способствовала его улучшению. Скорее всего, что-то присутствовало в атмосфере.

А вот "Сибирь" слышно было хорошо. Вечерний выпуск новостей начинался словами: "Говорит и показывает Новосибирск". Очень может быть, что в Новосибирске телевизоры действительно показывали. Там изначально кучковался технически развитый контингент. А сейчас ещё и Академия Наук туда переехала. На остальной же территории страны выпуски новостей слушали. Причём, очень внимательно. У приёмников в этот час собиралась большая часть взрослого населения. Потому что экстраординарных новостей, дающих массу пищи для размышлений, было очень много.

Сначала всех будоражили новости из Пекинского трибунала. Их освещали достаточно подробно, перечисляя "заслуги" каждого из подсудимых. Американцев до суда дожило не много — только те, кого отловили в Европе. Главный из них — четырёхзвёздный генерал Кертис Скапаротти, совмещавший одновременно две должности: верховного главнокомандующего Объединённых вооружённых сил НАТО в Европе и командующего Европейским командованием Вооружённых сил США был приговорён к высшей мере, остальные — к большим срокам заключения.

Среди доставленных в трибунал англичан не оказалось ни членов королевской семьи, ни премьер-министра. Никого из них при прочёсывании бывшей Великобритании так и не обнаружили. Зато хватало непосредственных разработчиков тайных операций, приведших к развязыванию Третьей мировой войны и тех, кто отдавал приказы. Перед трибуналом предстали: Гэвин Уильямсон, министр обороны, который в своё время советовал России "отойти в сторону и заткнуться"; Эндрю Паркер, генеральный директор Ми5 (контрразведка), организовавший "отравление" Скрипалей и неоднократно бездоказательно обвинявший Россию в нарушениях международного законодательства; Алекс Янгер, генеральный директор Ми6 (секретная разведывательная служба), лично отдававший приказы командиру "таинственной" АПЛ, отстрелявшейся по Штаб-квартире НАТО, Лиону и Тель-Авиву. Не удивительно, что всех троих трибунал приговорил к высшей мере наказания. Деятели более низкого уровня получили тюремные сроки.

Президент Польши Анджей Дуда, начальник её генерального штаба генерал Раймунд Анджейчак и министр национальной обороны Мариуш Блащак также были приговорены к смертной казни. Эта же участь ожидала и высшее военное руководство прибалтийских лимитрофов. А политическое руководство — большие сроки тюремного заключения.

Юсси Нийинистё, министр обороны Финляндии, добровольно приехавший на заседание трибунала, получил пятилетний срок заключения, и запрет до конца жизни занимать какие бы ни было государственные должности.

Немецких фрау в трибунал вообще не вызывали. Старушкам место на пенсии, а не на высших государственных должностях. Накосипорили они, конечно, изрядно, но что их теперь, расстреливать за это?

А ещё по итогам конференции стран победителей, предшествующей трибуналу, существенно изменилась политическая карта мира. На месте большей части материковой части США теперь располагалась серая зона. Штат Миссисипи, почти не затронутый извержением, подал заявку в Совет Земли в качестве суверенного государства, не являющегося правопреемником США. Штат Аляска отошёл к России. Штат Гавайи, население которого было почти полностью смыто цунами, был поделен между Россией и Китаем поровну: к России отошёл самый крупный остров архипелага; к Китаю — остальные более мелкие острова.

Кроме этого в китайскую территорию превратилась Австралия. А в российскую — архипелаг Рюкю, также лишившийся почти всех своих жителей. Фолклендские острова, Южную Георгию и Южные Сандвичевы острова вернули Аргентине, Гибралтар — Испании. Бермуды, острова Святой Елены, Вознесения и Тристан-да-Кунья, а также остров Питкэрн забрала себе Франция. Каймановы острова передали Кубе.