Путин против Сатаны

— Нет! Будем ждать атаки противника, прямо в окопах! Неужели ты думаешь, я прощу фашистам гибель своих друзей и подруг, и никому из них не раздроблю голову?

Николай поднял ствол своего пистолет-пулемета вверх, и погладил дуло:

— Верю, раздробишь! Ну ладно давай....

Снова громыхнули снаряды, девчонку опять подбросило, она получила дополнительные синяки и царапины. Даже лифчик сорвало, обнажив полные груди. Девчонка стыдливо прикрылась:

— Мне нужна военная форма! Я не могу сражаться нагой.

Николай и сам покраснел, видеть женскую наготу непривычно:

— Лежи я сейчас!

Девушка старалась зарыться поглубже в землю. Ей было очень стыдно, хотя с другой стороны ей тело — это вовсе не то, чем можно стесняться, но все же... Что-то в этом было инстинктивное и подсознательное. Недаром трудно найти дикарей, которые не носили бы передники.

Артобстрел стал слабеть, щупальца военной машины Третьего Рейха пришли в движение. Едва Маргарита-Мирабела успела накинуть на себя, брошенные ей Николаем гимнастерку и штаны( сапоги оказались великоваты и практически сразу же слетели), как впереди показались шеренги фашисткой пехоты. Немцы двигались как на параде, под барабанный бой, с развернутыми знаменами, чеканя шаг. Чем-то это смахивало на построение древнеримских легионов. Как это показывали в знаменитом, черно-белом фильме о Спартаке. Только тут в цвете и выглядит гораздо страшнее. Девушка робко шепнула Николаю:

— Боишься! Скажи честно, чувствуешь страх!

Юноша ответил:

— Страха не чувствую только идиоты, а я не идиот! Но преодолеть боязнь, это есть подлинное величие души!

Движение немецкой пехоты в виде прямоугольных шеренг и когорт, по летним полям, как по ковру. Танки, как ни странно движутся сзади, и на них помещены огромные флаги со свастикой. Как ни странно это успокоило Маргариту-Мирабелу, получается, что немцы не такие уж и умные. Ведь флаг высотой в пятнадцать, а длинной в все двадцать метров отрицательно влияет на скорость и маневренность немецких машин. И наша артиллерия по ним так ввалит.

Голоногой Маргарите-Мирабеле вспомнились лекции в военном училище. Предмет: ошибки полководцев прошлого. Например, во второй половине девятнадцатого века, мощь огненного боя современных армий выросла многократно, а войска все еще ходили в атаку, по старинке, шеренгами и колонами. Когда Наполеон Третий, маленький племянник, большого дяди сражался с Бисмарком, его войска плотными шеренгами атаковали немцев под Седаном. Армия Германии просто стояла на месте, расстреливая лягушатников. Французов полегло многие десятки тысяч, а остальные перепуганные и деморализованные обратились в бегство. Потом они сбились на дне котлована, и в один день было взято сто двадцать тысяч пленных. Так, не смотря на численный перевес, Франция была бита. Эльзарц и Лотарингия отошли к Германии, в мире возникла новая сверхдержава.

Маргарита-Мирабела подумала, конечно, для России было бы лучше, если бы победили бы французы. Тогда бы Германия не стала бы такой сильной, а значит, не было бы первой мировой войны, миллионных жертв и лишений. Да это верно! Но ведь без первой мировой не было бы и победы великой октябрьской социалистической революции, а значит и мирового коммунизма. Пришлось бы жить в отсталой стране, под руководством не самого умного царя. И тогда получить образование, добиться чего-нибудь в жизни стало бы невозможно. А что может сделать она, вот словно...

Немцы уже были близко как, зазвучал горн, и несколько тысяч советских солдат, бросились навстречу немцам. Они мчались вперед, словно лавина, кричали и размахивали штыками. У некоторых в руках были даже лопаты и ломики, часть бойцов, это уже были достаточно возрастные мужчины, призванные из запаса буквально накануне войны. У многих у них не было даже винтовок, они мчались, рассчитывая на рукопашную. Несмотря на большое расстояние, Маргарита-Мирабела видела их перекошенные лица, слышала тяжелое дыхание, ощущая нечеловеческое напряжение. Гитлеровцы остановились, вскинули ружья и пистолет-пулеметы. Немецкий "Шмайстер" не так скорострелен как ППШ, но куда легче и проще в обслуживании. Винтовки знаменитые марки Маузер были вскинуты и по фашистским рядам, пронесся дымок. Бегущие впереди советские солдаты падали, пули пробивали груди, вонзались в животы, перебивали конечности! Но русские воины продолжали бежать, истекая кровью, тем, кто упал, затаптывали, или пытались перепрыгнуть. Какое это чудовищное зрелище. Солдаты израненные стонут, корчатся, от пуль вздымается пыль. Столько смертей, и нет ни грамма сострадания. Среди атакующих есть и девушки, и совсем юные курсанты лет четырнадцати, мальчики предпочитали бежать босиком. Они даже обгоняли старших и вопили во всю глотку:

— Ура! За Родину! За Сталина!

Подбежав ближе босоногие мальчики, стали бросать гранаты, некоторые не долетали до противников, другие поражали куда точнее. Вот и гитлеровцы понесли первые потери. А что фашисты, явно не ожидали, что вместо легкой прогулки их ждет жестокая трепка. Когда в разные стороны разлетались немецкие трупы, душа у Маргариты-Мирабелы пела, девушка воскликнула:

— Вот так! Правильно крушите фашистов! Кто к нам с мечом придет, тот с кирпичом по башке и уйдет!

Николай пожал ей руку:

— Может, мы тоже как они пойдем в атаку, или лучше больше противников истребим из-за засады?

Босоногая Маргарита-Мирабела кивнула:

— Лучше убить больше врагов, чем погибнуть самому! Вопрос не в том, чтобы умереть, а в том, чтобы победить!

Часть советских воинов домчалась до гитлеровцев, гранат, к сожалению, было слишком мало, так что солдаты просто дрались. Вот штыки вонзились фашистам в животы, повернулись. Из глотки пробитого немецкого офицера выплеснулась кровь. Вот мальчик повалил нациста, и как даст ему ломиком, по черепку. Даже удивительно, что столько силу четырнадцатилетнего, босоного подростка. Другому гитлеровцу всадили кувалдой по черепу, смяв вместе с каской.

Когорта фашистов стала прогибаться, немцы не столь хороши в рукопашной схватке как в стрельбе. Но вот проблема, к ним подбежали подкрепления со флангов. Советские воины топтали гитлеровские флаги, рвали свастику. Два мальчика, немецкий барабанщик и русский курсант, сцепились, коля друг друга ножами. Они буквально истекали ненавистью и кровью. Вот одни из бородачей сразил молотом сразу двоих фашистов. В него всадили очередь из "Шмайстера", но русский богатырь, несмотря на раны, подлетел и так врезал наци по каске, что она лопнула, словно консервная банка. Босоногая Маргарита-Мирабела шепнула:

Буйствует в бешенстве Вермахт,

Двинул вперед враг полки...

Но палачам будет скверно —

Русские встретят в штыки!

— В кожу свиную вопьются,

Будет повержен враг в прах,

Воины-витязи бьются,

Крепок солдатский кулак!

Русские могли бы добить фашистов, но большая часть солдат полегла под безжалостным и густым огнем, автоматов и винтовок, а число уцелевших таяло на глазах. Но они дрались, как львы, как тигры за выход из огня, как самка волчица, защищающая своих детенышей. Это была такая битва, что о ней будет вечно жива память.

Увы самоубийственная атака, источила сила, а немцев было много, они стянули к прорыву огромные силы, кроме того в бой вступили тяжелые пулеметы на гитлеровских танках. Они выкашивали тех, кто уцелел. Маргарита-Мирабела всплакнула: особенно ей было жалко мальчиков, что в столь юном возрасте вступили в комсомол, а сейчас полегли. Да и красивых, юных девушек, которых, конечно же, меньше жалко ничуть не меньше. Вот одна из них упала, и еще долго корчилась мучительно умирая. Вот пали последние ребята, одно из четырнадцатилетних мальчишек, просто оглушили, вероятно, оставив для мучительного допроса. Маргарита-Мирабела ругнулась:

— Вот видишь и наши парни с девчатами погибли. Что теперь остается нам?

Николай ответил:

— Только одно! Достойно умереть!

Девушка воскликнула:

— Да я умру! Но умру как воин! Займем место в засаде. Вот только какое место, самое оптимальное.

Николай предложил:

— Вот там за руинами казарм. Тогда у нас будет куда больше шансов уцелеть. Мы должны унести с собой в могилу как можно больше фашистов, чтобы эти ублюдки не палили наши города и села.

Маргарита-Мирабела воскликнула, стукнув по камням кулаком:

— Я обещаю забрать с собой дивизию, никак не меньше. Этого требуем мой долг.

Боевая пара стала в засаду, магазинов от патронов вполне хватало, оружие вполне эффективное. Юноша и девушка ждали фашистов, затаив дыхание. Маргарита-Мирабела подумала, что видимо так сидели в лесу витязи засадного полка, когда проходила битва на Куликовском поле. Они ждали, содрогаясь от гнева и нетерпения. И при этом...

Девушка с придыханием, и волнуясь, спросила Николая:

— Ты когда-нибудь убивал людей!

Юноша быстро ответил:

— Людей нет! А скотов сейчас буду мочить! — И погладил девушки по пыльным, с засохшей кровью волосам. — Да ты не бойся. Все бывает впервые, и убийство, и роды, и болезнь. Хотя последнего лучше конечно избежать. Думаю при коммунизме, а до него осталось лет двадцать никак не больше, никто не будет болеть и умирать. А если мы раскиснем, и позволим немцам взять над нами вверх, то будет скверно. Люди окажутся навечно в цепях капитала.

Голоногая Маргарита-Мирабела ответила:

— Я буду! Буду убивать фашистов! Они не люди! Человек не может быть таким мерзким.

Вот и появились гитлеровцы. Они шагаю шеренгами, идут зловещие колонны. Немцам кажется, что войны уже выиграна, и то, что было всего лишь агония русского медведя.

Солнце поднялось повыше, густо начищенные сапоги, сверкают. А лица, каждое из них кажется Маргарите-Мирабеле свиным рылом. Девушка шепчет:

— Пора! Будем бить!

Николай кивнул, и поцеловал девушку в ухо:

— Теперь пора!

Две очереди из ППШа обрушились на немецкие ряды. Они выкашивали фашистов, если не как коса траву, то, по крайней мере как гребень волосы. Гитлеровцы ответили, почти сразу, рассыпались, видно хорошо обучены. Маргарита-Мирабела и Николай еще успели швырнуть по три гранаты, как в бетонную стену, вонзились десятки автоматных очередей. Огонь был плотнейший, девушке даже срезало, клок волос на голову. Когда прядь упала, Маргарита-Мирабела перекрутила ей между пальцами и сунула её Николаю:

— Умоляю, сохрани ее на тот случай, если я погибну!

Юноша в ответ приказал:

— Уходим! Сейчас полетят гранаты.

Влюбленная пара вскочила, и перемахнула через стену. И едва успели, сзади громыхнуло, это падали гранаты. Пара гостинцев все же успела перелететь и через вторую стену. Николай вдруг охнул, и зашатался. Маргарита-Мирабела подхватила своего парня, и даже приподняла его.

— Что с тобой любимый!

Николай простонал, из рта вышли розовые пузыри:

— Меня, похоже, поцарапали! Беги Маргарита!

Девушка потянула парня:

— Нет только с тобой! Давай крепись.

Николай застонал, его ноги подкосились, несколько осколков вонзилось парню в спину, и похоже повредили позвоночник. Юноша завис, и хрипел:

— Бросай меня, ты молодая и должна жить!

Маргарита-Мирабела огрызнулась:

— И ты не старик! Если уж жить, то всем вместе, а если смерть. — Девушка взвалила парня на плечи. Хорошо, что он еще подросток, ни капельки жира, и сильная курсантка, может его нести. Босая девичья нога наступила на дымящийся осколок, и Маргарита-Мирабела ойкнула, но лишь добавила шагу. Она рассчитывала, что сможет уйти, уж больно изогнуты все эти руины. Фашисты преследовали девушку. Они получили по харе, и хотели выяснить, то посмел им бросить вызов. Кровавые отпечатки босых ножек девицы, слишком заметный след, а парень, два пистолет-пулемета, и боеприпасы слишком уж тяжелая ноша, чтобы с ней можно, было так просто уйти. И не надо думать, что немецкий солдат изнеженный рохля. Ведь гитлеровцы захватили всю Европу, дошли до Москвы и Сталинграда, погибло столько людей, что... Увидев бегущую, от угрозы Маргариту-Мирабелу фашисты заржали, открыли огонь, по босым девичьим ногам. Попали! Девушка подкосилась, и упала. Конечно, её настигли, но Маргарита-Мирабела успела, перезарядив на ходу автомат, дать очередь в упор. При этом девчонка воскликнула:

— Вот вас за Родину!

Как исказились их рожи, испитые с явными следами вырождения. Четыре гитлеровца упало, но пятый молодчик сумел уклониться, и врезал изможденной курсантке прикладом в висок. Маргарита-Мирабела отключилась.

Очнулась девушка уже ночью, висок мучительно ныл, а сама она привязана к дереву. Маргарита-Мирабела опустила глаза и смутилась, она была почти нагой, лишь в трусиках. Рядом у костра сидели фашисты, они пили и гнусно смеялись. Главный, видимо офицер прорычал по-немецки:

— Жаль что мужик, что был с это бабой подох, его бы у нее на глазах помучили бы.

Другой фашист буркнул:

— Зато златовласая краля с нами, есть с кем позабавиться!

Полунагая Маргарита-Мирабела вскрикнула:

— Врете, Николай жив!

Офицеры с эмблемами молний, что означало СС, поднялись, словно волосы на голове последнего труса. Завыли:

— Ого, смотри краля, проснулась!

— Вот шлюха, уже хочет немецкого хрена!

Два главных офицера подошли к Маргарите-Мирабеле и спросили:

— Наш священный немецкий язык знаешь!

Девушка гордо ответила по-немецки:

— Я хорошо знаю русский язык, а ваша речь, это кваканье лягушки, и блеянье осла. Мне даже противно поганить, этим лепетом свои уста.

Младший офицер выхватил кинжал, замахнулся, но старший офицер удержал его:

— Нет! Неужели ты не понимаешь, эта русская как раз и хочет того, чтобы спровоцировать нас на убийство. Ведь в этом случае ей смерть будет быстрой и легкой. А так мы её буквально разберем по косточкам, по всем правилам искусства палача.

Немцы загалдели:

— Давай быстрее, прямо сейчас разберем шлюху!

Старший офицер, майор СС кивнул:

— Что же немного попугаем, но сегодня она не умрет! Столько лучших, парней арийцев замочила комиссарша. Будет умирать медленно и мучительно.

Младший офицер, лейтенант СС спросил:

— С чего начнем?

Майор предложил:

— Жаровни! Причем с жирком, как положено с котлетами.

Немцы захихикали, стали непристойно показывать пальцами:

— А может и это ей сделать!

Майор отрицательно мотнул головой:

— Она женщина низшей расы, нам элите СС, это неприлично.

Лейтенант подошел к связанной девушке, и стал намазывать пяточки жиром. Маргарита-Мирабела зарычала:

— Убери руки! Ты немецкая падаль!

Лейтенант криво усмехнулся:

— Сейчас ты и не так запоешь! Пока наслаждайся прикосновениями истинного арийца, к копытам такого животного как ты.

Маргарита-Мирабела испытывала редкое мерзости чувство отвращения, даже прикосновение ядовитой кобры не было таким противным. Но это было только началом. Под ногами красивейшей девчонки стали раскладывать небольшой костер. Тут девушка вдруг поняла, что задумали ублюдочные фашисты, и ей стало страшно. Ведь огонь причиняет страшную, жуткую, нестерпимую боль, даже при самым легких ожогах. А ей явно собирались поджарить босые пятки. Голоногая Маргарита-Мирабела затряслась, а майор оскалился: