— Скажите барону, — воодушевленно пробасил Лэш.
Джулиан чуть повернулся к Мэтью и почти без паузы сказал:
— Эиршиппен, эм бильден.
На что Мэтью воскликнул:
— Jaaaaa, — с такой интонацией, как будто это была самая интересная идея в мире.
Лэш еще раз изучил чертежи, явно очарованный этими пятью листами пергамента.
— Когда я был маленьким… мальчишкой — начал он, тут же исправившись, потому что, видимо, всегда обладал внушительными габаритами и использовать слово «маленький» по отношению к себе не мог даже сам, — я заболел лихорадкой и много дней находился на грани жизни и смерти. Но во время той лихорадки меня посещали видения — я видел удивительные вещи… гм… объекты, подобные тому, чертежи которого лежат передо мной сейчас. Огромные воздушные корабли, господствующие в небе! Я видел бессчетные флотилии, плывущие сквозь облака и низвергающие огненный дождь на суетящихся на земле беззащитных врагов. — Лэш перевел дух и вновь заговорил с мечтательным воодушевлением: — Стоило мне оправиться от той лихорадки, как меня поглотила другая: я хотел воплотить свои видения в реальность. Уже в детстве, играя со своими игрушечными корабликами, я понимал, какую власть могут принести воздушные корабли тому, кто ими владеет. Я рос, а вместе со мной росла уверенность, что именно за воздушными кораблями — военное будущее. И я буду тем, кто создаст их!
— Действительно, достойное дело, — сказал Джулиан, бросив быстрый взгляд на Кардинала Блэка, прежде чем снова сосредоточить все свое внимание на Лэше.
— Да, — согласился Лэш. — Достойное. Но крайне дорогостоящее, и с этим необходимо считаться. — Он вздохнул. Взгляд его говорил о том, что он погрузился в воспоминания. — Я происхожу из состоятельного рода. Видите ли, Ярроу Хаксли — тот самый, с верфи Хаксли — был моим дедушкой. Он посвятил свою жизнь кораблестроению, и под его контролем были построены величайшие корабли флота. — Он качнул головой. — Фактически мой путь к посту вице-адмирала был смазан маслом его труда. Но я не желаю греться в лучах чужой славы! Я жажду, чтобы мое имя осталось в веках! — Он вновь опустил взгляд на чертежи. — То, что сейчас лежит передо мной… это моя судьба.
— И я уверен, что судьба вам улыбнется, — кивнул Джулиан.
Лэш неожиданно уставился на него. Его рот скривился, а в глазах, казалось, вспыхнуло голубое пламя.
— Здесь нужно нечто большее, чем улыбка фортуны! — с жаром возразил он. — До тех пор, пока воздушный корабль не будет закончен и оснащен вооружением, мне придется работать втайне, и я не смогу продемонстрировать его… — Он замолчал, и пламя в его глазах сменилось льдом.
— Кому, сэр? — осторожно поинтересовался Джулиан.
Когда Лэш заговорил снова, его голос звучал приглушенно, как будто он разговаривал с легионом призраков, заполонивших комнату.
— Им, — сказал он, и в глазах его мелькнул какой-то странный болезненный блеск. — Высшим чинам флота. Они… — он поморщился, словно от боли, — просто не верят в мою идею. О, я презентовал ее им! Сказал, что однажды воздушные корабли затмят морские. Изложил им доводы, подробно описал видение, которые посещали меня, но они не желали слушать! — Лэш усмехнулся. — Они просто не способны заглянуть в будущее! Видели бы вы, как они смотрели на меня, Пеллегар! Так, будто я предал флот… или, в лучшем случае, просто обезумел. Они утверждают, что морской корабль не может быть превзойден даже через тысячу лет! — Лэш поднял толстый указательный палец и постучал им по своей лохматой голове. — Но что они понимают? Мне лучше знать, не просто же так у меня были эти видения. — Болезненный блеск его глаз стал заметно сильнее. — Я был избран построить этот корабль! Я, а не кто угодно другой из ныне живущих в этом мире! Вы хоть представляете себе, какая ответственность возложена на меня?
Джулиан молча кивнул. Мэтью подумал, что если на данный момент Самсон Лэш еще и не сошел с ума, то уж точно находится в нескольких шагах от Бедлама. Видения, о которых он говорил, явно развили его воображение, но в то же время с самого раннего возраста они постепенно сжигали его разум.
Мэтью недоумевал: с чего Лэш взял, что этот воздушный дракон вообще полетит? Даже если по этим чертежам и впрямь можно построить такую адскую машину, она ведь может не оттолкнуться от земли! Впрочем, похоже, Лэшу отчаянно хотелось верить в саму возможность создания действующего воздушного корабля — пусть даже и только для того, чтобы доказать флоту свою правоту и здравость своего рассудка. А после — выйти из тени Хаксли.
Мэтью перемялся с ноги на ногу.
Он с трудом мог совладать с собой, едва сосредотачиваясь на словах Лэша и лишь мельком задумываясь о его мотивации. В этой комнате было то, что заботило его гораздо сильнее.
Книга. Книга ядов в красном кожаном переплете все также лежала на столе всего в нескольких футах от Мэтью. Ни пистолетов, ни кинжалов поблизости не наблюдалось. Идея завладеть книгой прямо сейчас пьянила, но Мэтью заставлял себя слушаться гласа рассудка. В этой комнате и без оружия было, кого опасаться: Кардинал Блэк не сводил с него глаз, Самсон Лэш был достаточно велик, чтобы задушить лошадь голыми руками, и даже мисс Маллой теперь выглядела зловеще в этом тусклом рассеянном свете фонарей.
Выход был только один: доиграть эту игру до конца.
— Спасибо за ваше предложение, — сказала мисс Маллой, когда Лэш снова углубился в изучение чертежей. Золотые слитки так и остались лежать на столе, обделенные вниманием и нетронутые. — Я провожу вас в гостиную.
— Хорошо, — ответил Джулиан. — Но я…
— Пойдемте, пожалуйста. — Мисс Маллой уже стояла у двери. По коже Мэтью пробежали мурашки, когда он повернулся спиной к Черному Кардиналу, неподвижно сидевшему в углу.
Вернувшись в гостиную, они обнаружили, что Филин сидит среди собравшихся — видимо для того, чтобы предотвратить возникновение новых ссор.
Теперь в кабинет Лэша в сопровождении мисс Маллой отправился Мэрда. Остальным оставалось только ждать.
Пока Лэш рассматривал предложение последнего покупателя, Мэтью старался держаться как можно дальше от Филина.
Мэрда и мисс Маллой вернулись минут через десять. Когда они вошли в гостиную, Виктор, почти что вскочив с кресла, спросил:
— Ну и что дальше?
— А дальше, — сказала мисс Маллой, — вы будете ждать решения вице-адмирала. А мне меж тем нужно организовать кое-какое развлечение, так что прошу меня извинить. Сейчас вам подадут еще вина.
— Но осмелимся ли мы его выпить? — Монтегю тоже поднялся на ноги. — Думаю, не мне одному пришла в голову мысль, что Лэш мог просто прибрать наши деньги к рукам, а нас самих — отравить и покончить с этим. Тогда он сможет выставить эту проклятую книгу на торги снова.
— Хм, — протянул Джулиан, и далее озвучил слова, что крутились у Мэтью в голове: — Дельная мысль. Какие у нас гарантии, что мы покинем этот дом живыми? В конце концов, как сказал вице-адмирал… его дом — его правила.
Филин поднялся.
— Ваша осторожность оправдана, но в ней нет необходимости. Мисс Маллой может подтвердить мои слова: вице-адмирал Лэш — человек чести. Он организовал это мероприятие не для того, чтобы оскорбить или поссорить гильдии и организации, которые вы представляете. Осмелюсь предположить, что если никто из вас не вернется на свои базы для проведения новых операций, то ваши объединения и филиалы смогут связаться друг с другом и установить, что вице-адмирал сотворил с их лучшими представителями. Уверен, с их стороны последует весомый ответный удар, а такие последствия вице-адмиралу не нужны. Как видите, это событие — законный аукцион, а не прелюдия к убийству, и победитель действительно уйдет отсюда с книгой и парой телохранителей.
— Приятно это слышать, — тихо сказала Львица со своего места в дальнем углу. — Мне бы не очень хотелось сегодня вечером лишать вице-адмирала жизни.
После этого заявления никто не проронил ни слова. Мэтью подумал, что из всех убийц, собравшихся здесь в этот снежный вечер, Львица Соваж и Майлз Мэрда, вероятно, самые грозные, Виктор следующий по степени опасности, затем Монтегю и, наконец, Краковски — его смертоносность была сильно снижена действием зелья из книги.
Если б здесь присутствовали настоящие Пеллегар и Брюкс, это сборище можно было бы назвать зловещей семеркой. Впрочем… если считать Лэша и Кардинала Блэка, зловещая семерка и так была в полном составе. В любом случае, на вкус Мэтью, в этой комнате собралось слишком много убийц.
— Филин прав, — сказала мисс Маллой, обращаясь к Львице. — Вице-адмирал — человек чести. Простите, вынуждена покинуть вас. — На этом она повернулась и вышла из комнаты.
Мэтью, как и Джулиан, откинулся на спинку кресла. Филин подошел к камину, чтобы погреть бледные руки, и Мэтью вздрогнул, опасаясь, что Филин свяжет его с воспоминанием о камине в «Зеленом Пятне».
Но пока этого не произошло.
Нервы Мэтью были натянуты до предела, и, чтобы хоть как-то унять тревогу, он отвернулся от Филина и уставился в пол, постаравшись подумать о чем-то другом. Его искренне удивило, что о Лэше отзываются, как о «человеке чести». Что могло побудить истинного человека чести связаться с Кардиналом Блэком? Фанатичная идея… захват книги ядов… операция по получению планов воздушного корабля… налет на Прекрасный Бедд — все это попахивало отчаянием, безумием, но никак не честью.
Мэтью задался вопросом, уж не Филин ли был тем самым звеном, что связывало Лэша с Блэком? Он производил впечатление человека, которому могло прийти в голову направить ресурсы и идеи Лэша так, чтобы они обрели поддержку у Кардинала и его шайки головорезов — той самой шайки, что убила «Черноглазое Семейство» за распространение «Белого Бархата».
Оставались и другие вопросы. Мэтью понял, что захват книги и сам этот аукцион планировался почти год, однако то, как Лэш связался с первыми величинами международного преступного мира, оставалось загадкой. Возможно, это тоже было делом рук Филина? Мэтью вдруг понял, что, если б Лэшу не удалось заполучить книгу той ночью, властители преступного мира казнили бы его на месте за то, что зря потратили время и силы на отправку сюда своих представителей. Так что Лэш шел на огромный риск.
Нельзя было оставлять без внимания еще одну деталь: вторая книга. Та, за которой охотился Блэк — экземпляр «Малого Ключа Соломона», хранившийся в библиотеке Фэлла. Его должна была выкрасть Матушка Диар, но ей это не удалось. В башню близ Аддерлейна она не явилась, и Блэк, разумеется, понял, что она либо угодила в плен, либо погибла. Итак… хотя цель налета Лэша была достигнута, неудача с получением второй книги должна была стать источником раздражения — возможно, даже гнева — для Кардинала.
Вырвав Мэтью из раздумий, появился слуга с бокалами красного вина на одном из бесчисленных серебряных подносов и принялся обходить гостей, но вино взяли только Мэрда и Краковски, которые, очевидно, из всего увиденного и услышанного не сделали никаких выводов. Несколько секунд спустя пришел второй слуга и торжественно воскликнул:
— Дамы и господа! Следуйте за мной, пожалуйста.
— Будь готов ко всему, — шепнул Джулиан Мэтью, пока они шли, замыкая караван убийц. Слуга открыл дверь в другой коридор, и процессия начала спускаться по освещенным фонарями каменным ступеням. У самого подножья качество камня изменилось — он стал казаться по-настоящему древним, как будто лежал здесь с начала времен. Лестница оканчивалась арочным проходом, за которым Джулиан и Мэтью увидели ряды каменных скамеек, расположенных над и вокруг круглой ямы с земляным полом.
Мэтью заметил свисающие с потолка цепи, оканчивающиеся кандалами, и нечто похожее на ножные оковы, вбитые в землю прямо под раскаивающимися цепями. Что бы это ни было, оно не предвещало ничего хорошего.
На одной из скамеек верхнего ряда сидел Лэш, а в нескольких футах от него Кардинал Блэк. Лэш чуть подался вперед, наблюдая за процессией, Блэк же остался неподвижным. Его паучьи глаза буравили яму, не замечая никого и ничего вокруг.
— Располагайтесь, где пожелаете. Здесь всем места хватит, — возвестил Лэш.
Мэтью и Джулиан сели позади и чуть правее от Львицы. Слева от них на некотором расстоянии расположился Виктор. Остальные расселись по кругу.
— Это что, долбаная темница? — спросил Мэрда, и его детский голос эхом отразился от каменных стен.
— Мой дом построен над римской медвежьей ямой, — пояснил Лэш. — Я не знал об этом, пока строители на нее не наткнулись. На самом деле, все окрестности этого дома пронизаны римскими катакомбами, в том числе и парк.
Мэтью заметил дубовую дверь в стене ямы. Пока он смотрел на нее, послышался звук отодвигаемого засова, и двое охранников втащили внутрь обнаженного мужчину. За ними следовал третий охранник. Мужчины быстро заковали запястья несчастного в кандалы, а лодыжки — в ножные оковы. Жертва пыталась сопротивляться, но, очевидно, у нее не было сил вырваться — бледное и худое тело уже покрылось уродливым рисунком синяков от предыдущих побоев. Когда охранники закончили работу, обнаженный человек оказался поднят в полный рост туго натянутыми цепями, его руки были задраны над головой, а тело изогнуто в форме полумесяца так, что грудь выпячивалась вперед.
На взгляд Мэтью, что эта поза буквально кричала о полной беспомощности. Что бы ни последовало за этим, человек мог только метаться из стороны в сторону, но он не мог защитить ни одной части своего тела.
— Я ничего не сделал! — крикнул мужчина, его голос звучал искажено, должно быть, из-за распухших губ и сломанных зубов. — Слышите меня? — Он звякнул цепями, и тело его слегка покачнулось. Его руки выглядели такими напряженными, что вот-вот должны были выскочить из плеч. Он поднял голову и стал осматривать галерею испуганными глазами, вокруг которых чернели синяки. — Послушайте… пожалуйста… я ничего не сделал!
— Что это за развлечение? — спросил Монтегю, когда охранники отступили, чтобы занять позиции у круглых стен ямы. — Пока я уверен лишь в том, что оно агрессивное…
Мэтью полностью разделял это убеждение. Он постарался собраться с духом и приготовиться к тому, что должно было произойти, ведь все, что он мог сделать, это сидеть и смотреть.
