Полуночные тени (общий файл)

Наверное, именно от облегчения у Марти начали дрожать руки. Он сжал кулаки. Потом обхватил себя руками. Прикрикнул мысленно: да что ты, как маленький! Мало тебе позора, еще тут в лужицу сейчас расползись!

Капитан остановился перед ним — как видно, что-то надумал. Ну же?..

Две взгляда встретились: один напряженный до боли, другой отрешенно-рассеянный.

— А ты ведь парень изворотливый... была бы лазейка, так нашел бы... Ну ладно, поглядим еще! — Аскол тряхнул головой — и замер, столкнувшись со взглядом Марти.

Боги великие, сколько отчаяния в глазах! А ведь он что и делал, все это время! Именно что лазейку искал! Чуть ли не в голос тебе кричал: помоги, капитан! А ты...

Аскол едва не застонал от досады. Чем раньше думал-то?! Мог бы сообразить — ведь парень не то чтобы совсем на службу плевать стал, а только от дворцовых караулов увиливает! И как увиливает — из взысканий не вылезая! Это ж он, как мог, сигнал давал — нечисто дело!

Ну да. Ты и сам так решил — нечисто дело. И позвал мага. И, по всему видать, как раз того самого мага, которого звать ни в коем случае не следовало. Угораздило... что, капитан, псам своим отец родной, стыдно? Мало тебе, дубине. Ты перед парнем ой как виноват.

— Что ж мне с тобой делать-то...

— Что, что... — Игмарт сглотнул. Продолжил, обмирая от собственной наглости: — Мне тебя учить короля охранять, капитан? Сам понять должен... теперь-то...

Улыбнулся криво: Гиннар-то, похоже...

Додумать не успел.

Бог весть, то ли Гиннар и впрямь только теперь понял, что Игмарт чуть ли не в открытую его выдает, то ли не так пристально следил, как грозился? Или чем другим занят был, поважнее? Или предпочел сначала подумать, а потом уж нанести удар? Но оказалось, что власть мага велика и на расстоянии — и, хуже того, что властью своей почтенный мэтр умеет пользоваться.

А самое плохое — что оказался мэтр Гиннар отнюдь не таким дураком, как надеялся Марти. На сей раз маг обошелся без показательных жестов. Просто застыла кровь в жилах, скованная могильным холодом. Поплыли перед глазами, завихряясь, багровые пятна. Шепнул в уши ненавистный вкрадчивый голос: "Не думай, щенок, что я отпущу тебя так просто".

Аскол и не заметил ничего. Слишком занят был капитан королевских псов, укладывая в голове очевидный факт: не по безалаберности, не по дури Марти на взыскания нарывался. Рядом с королем оставаться не хотел. Значит, за себя ручаться не мог. Ох, мальчик мой... да ведь за одно такое подозрение я тебя убить должен! Молча и сразу. Потому что ты прав, безопасность его величества прежде всего, и каждый из нас без раздумий и колебаний за короля жизнь положить обязан. Свою ли, чужую...

И ты, мальчик мой, прекрасно это знаешь. Не потому ли белей первого снега вдруг стал?

"Сейчас ты не можешь двинуться. Даже вдохнуть не можешь глубже, чем я позволю. И как ты думаешь, щенок, разве я не могу сам двинуть твоей рукой? Сам направить удар? Сделать тебя, от нынешнего дня и до нужного мига, послушной куклой? Да, это сложно. Да, мне придется забросить все другие дела. Но я могу. И тогда, точно так же исполнив нашу волю, вместо награды ты получишь то, от чего хотел уйти. Смерть от руки Герейна. Так что не пытайся нас предать, глупый щенок из королевской псарни. Ты ничего на этом не выиграешь".

Ну, убивать я тебя, предположим, не стану. И объяснений больше требовать не стану. Гиннара на выстрел к тебе не подпущу, и тебя ко дворцу — тоже. Оно бы, конечно, другого мага позвать, но... нет, ну их, магов этих, как еще чары на чары лягут. Сам за тобой пригляжу. Один раз уже вышел дурак дураком, дальше поумней буду.

"Запомни, это был последний раз, когда ты так легко отделался. Еще одна попытка — и сдохнешь Герейну на радость. После того, как принесешь нам победу... ту победу, плодами которой и у тебя пока что есть надежда воспользоваться".

— Ладно, парень. Хорош тут сидеть с убитым видом. Могу пообещать, если хочешь... хотя о чем я, просто учти. Если ты мне вдруг на какое поручение скажешь: "Спасибо, капитан, я только об этом и мечтал", — я пойму, что крупно ошибся и тебя от этого поручения лучше держать подальше. Доволен?

Марти не ответил. Не кивнул даже. Только вздохнул — глубоко, как будто какое-то время не дышал вовсе.

— Да, вот еще — оружие сдай мне.

Марти потянул через голову перевязь.

— И за что ты меня, капитан, так любишь? Кого бы другого...

Аскол понял недосказанное. Буркнул, собирая в охапку Игмартов арсенал:

— За то и люблю. Остолоп, бесы тебя язви...

Проводив опасную гостью, его милость барон Ренхавенский тут же сел за письмо другой женщине. Эта другая слыла столь же красивой, как принцесса, и столь же — если не более — опасной, вот только бежать ей, по представлениям Ульфара, было некуда. До сей поры она пребывала в весьма натянутых отношениях с Ренхавеном — что ж, самое время сделать шаг навстречу.

"Любезная баронесса, я полагаю вас ныне в немалом затруднении. Уверен, вы, при вашем уме, здравом смысле и поистине мужской воле к победе, прилагаете все усилия к спасению. Однако смею думать, что ничья помощь в столь запутанном деле не будет для вас лишней. И, хотя род вашего мужа не относится к тем, кого я могу назвать своими друзьями, оставить в беде женщину ваших достоинств я полагаю недостойным благородного человека.

Позволю себе, любезная баронесса, дать вам совет. Навестите ваших детей, им не помешает сейчас материнское руководство. К сожалению, их отец слишком опрометчив, горячность и резкость суждений легко доведут его до беды. Вести из столицы непременно сорвут его с места, и достояние ваших детей останется без должного надзора. Разумеется, ваш сын достаточно взрослый, однако вам ли не знать, сколь сильно его характер повторяет отцовский и сколь велика вероятность, что юноша вслед за отцом ввяжется в неподобающие его возрасту и положению авантюры. Вы, как женщина высоких достоинств, наверняка согласитесь, что юношеская горячность нуждается в направляющей руке. В некотором роде мы с вами, любезная баронесса, решаем сейчас одну и ту же задачу и ищем победы в одном и том же бою: кому понять мать повзрослевшего сына, как не отцу почти взрослой дочери!

Вы можете счесть, любезная баронесса, что я перехожу границы приличий, но поверьте, виной тому одно — искреннее желание видеть вас благополучной. Непременно заезжайте в гости, ведь мы с вами соседи, а соседи должны помогать друг другу".

Ульфар задумался. Он достаточно знал баронессу, чтобы не сомневаться: между строк она прочтет все недосказанное и многое из того, что у самого Ульфара пока что даже в мыслях не оформилось окончательно. Но предсказать ее решение не взялись бы, пожалуй, даже боги.

Что ж, так даже интереснее. Ренхавен и сам не из тех, что ходят лишь прямыми тропами, ему ли бояться иметь дело с равными по уму и хитрости! А пока баронесса будет искать все смыслы и все слои в его письме... Барон ухмыльнулся, запечатывая послание. Дела не ждут! Сейчас, пока внимание и помыслы всех мало-мальски значимых людей прикованы к событиям в столице, самое время...

Размышления прервал слуга:

— Ваша милость, там... говорит, ваша милость его ждете...

Тьфу, пропасть! Стоило брать сопляка из дальней деревни, чтобы слушать эдакое меканье? Стоило, скривился Ульфар, пацан благодарен господину истово, до одури, и служить будет... ладно, щенков учат!

— Кто, дубина?

— Говорит, Риг Меченый... ваша милость, говорит, его на службу...

— Понял, сейчас выйду, — отмахнулся Ренхавен. Сопляк, неловко поклонившись, попятился к дверям. — Стой.

— Да, ваша милость?

— Запомни, — ледяным голосом отчеканил Ульфар, — трусы мне без надобности, а косноязычные полудурки — тем более. Кто бы ко мне ни явился, хоть бес на помеле, хоть король, хоть сам Великий отец, ты обязан доложить четко, внятно и по существу. Понял?

— Д-да...

— Ты служишь барону Ренхавену! Понял? Ты. Служишь. Барону Ренхавену. Мне.

— Понял, господин!

— То-то же. Проваливай и скажи Меченому, что сейчас буду.

Когда сонная одурь далеких от столицы земель взрывается новостями, люди склонны либо преуменьшать истинное их значение, либо преувеличивать. Оверте и окрестности явно пошли по второму пути. Впрочем, чего ждать, если сразу двое из живущих неподалеку баронов объявлены заговорщиками? Когда старый Лотар помчался в столицу, прихватив почти всех своих людей, Ульфар лишь кивнул довольно: все идет, как и предполагалось. Теперь, ежели баронесса впрямь так умна, следует ждать от нее вестей. В том, что благородная Иозельма сумеет отвертеться от назойливого внимания королевских палачей, вряд ли стоило сомневаться.

А пока что самое время проверить на прочность лотарова щенка. Пожалуй, Меченый достаточно выдрессировал отданный под его руку десяток, чтобы, наконец, заняться делом.

Ждать в бездействии барон Ренхавен не привык. Пока нельзя влиять на столичные расклады, можно уделить внимание обустройству и приращению собственных земель. Право же, дрязга Ренхавенов с Лотарами длится достаточно долго, чтобы наконец-то ее решить.

Решить в пользу сильного.

Гонец застал Ульфара во дворе замка, вернувшимся с объезда ближних деревень: изменившиеся планы требовали набора ополчения, а мужика, известно, с места стронешь не раньше, чем он сено скосит да поле уберет. Вот и приходится подгонять, манить грядущими выгодами, стращать хозяйским гневом. И надеяться, что десяток Рига Меченого сделает тем временем свое дело...

Не слезая с коня, барон Ренхавенский развернул письмо.

"Любезный сосед, я весьма благодарна вам за добрый совет. Не скрою, он пришелся весьма ко времени. Супруг мой, к великому моему сожалению, и в самом деле ввязался в неподходящую для его характера авантюру, и ныне, я полагаю, отдыхает в гостях у доброго нашего короля. А так как всем известно, сколь сильное влияние оказывает барон на сына и наследника, я весьма опасаюсь за жизнь и свободу Анни.

Любезный сосед, я всего лишь слабая женщина, а вы искушены в делах и умеете предвидеть. Я была бы весьма благодарна вам за еще один совет — не скрою, весьма щекотливого свойства. Я была бы счастлива принять ваше столь любезное приглашение, однако имение супруга моего находится ныне без должного присмотра, и я не решаюсь его оставить. Возможно, вы не откажетесь посетить меня, по-соседски?"

Барон Ренхавенский улыбался, складывая письмо: воистину, иметь дело со сходно мыслящей женщиной — одно удовольствие! Даже если их интересы и не во всем совпадают...

— Так значит, благородная Иозельма покинула столицу? Решила переждать тревожные времена в замке своего супруга? Весьма разумно, весьма...

Гонец поклонился, ответил:

— Ее милость приехали вчера вечером.

Вот женщина, которая умеет решать быстро, одобрительно подумал Ульфар. Бросил гонцу:

— Отдохни. Ступай на кухню, тебя накормят. Я напишу ответ.

На когда же назначить встречу? Пожалуй, следующим храмовым днем будет в самый раз. Раньше он не будет готов, а позже... позже будет поздно.

Появление Гиннара стало для Ульфара неприятным сюрпризом. Что ж, сюрпризы часто ходят парами — хороший с плохим, вот и письмо баронессы не стало исключением. Маг появился ночью, наделав шуму не меньше, чем Вильгельма, и в столь же плачевном виде. Хвала богам, хоть с гонцом Иозельмы не столкнулся.

— Что стряслось? — барон едва дождался, пока они остались без лишних ушей вокруг. — Ты же должен был приглядывать за...

— За кем должен, — оборвал сообщника почтенный мэтр, — за всеми приглядываю. Щенка поучить пришлось — ну, ты ведь не думал, что он способен сдаться без боя?

— Вот как... И что же?..

— Не в нем дело, — отмахнулся маг. — Лотар арестован!

— Кто-о?! — удивление барона прозвучало чуть более наигранным, чем следовало бы, но выжатый нелегкой дорогой Гиннар вряд ли способен был это заметить.

— Эстегард, старший барон Лотарский, — четко ответил он. — Арестован. По доносу ее милости баронессы Иозельмы Лотарской, фрейлины при дворе его величества. Должен признать, что я недооценивал... деловые качества ее милости.

Барон довольно хмыкнул.

— Теперь, — продолжал мэтр, — его величество выступил в земли Лотаров, дабы подавить очаг мятежа, наказать виновных... в общем, все ясно, да? Я опередил королевское войско на несколько дней... быть может, на боговорот, но вряд ли больше.

— Что ж, — медленно и весомо сказал барон Ренхавенский, — придется поторопиться. В конце концов, замки берут не только числом... верно, почтенный Гиннар? На рассвете выступаем.

Гиннар почтительно кивнул, скрыв торжествующую улыбку. Я возьму тебе замок Лотаров, Ульфар, благородный барон Ренхавенский. Возьму, раз уж ты так страстно желаешь посрамить давних своих врагов. Но ты поймешь и запомнишь, сколь сильно мне обязан и сколь многое я могу. Чтобы, когда в наших руках окажется корона Гассонов, тебе и в мысли не пришло приблизить к трону другого мага.

А что до подхода королевских войск времени всего ничего — тем лучше. Тем яснее ты осознаешь, что без моей помощи у тебя не было бы ни единого шанса.

— Кажется, нам тут не рады.

Ульфар брезгливо оглядел насаженную на шест голову — изрядно протухшую, исклеванную птицами. Неужто Меченый?! То-то давненько от него донесений не было...

Обернулся к десятнику:

— Дома проверил?

— Пусто, мой господин. Все вывезли, подчистую.

Ульфар привстал на стременах, гаркнул:

— Идем на замок Лотаров!

Ухмыльнулся криво, через силу: вы звали в гости, баронесса? Вот и свидимся.

Окинул оценивающим взглядом не слишком большой отряд. Для осады хватит. Вылазок можно не опасаться: Эстегард, верный королю наивный придурок, увел почти всех. У его щенка мало сил. Только обороняться.

Ульфар невольно оглянулся на то, что осталось от самого умелого его наемника. Тряхнул головой, отгоняя назойливые крики воронья. Пришпорил коня. Успех штурма обеспечит Гиннар. Должна же быть какая-то польза от запретных увлечений почтенного мэтра?

Пустая деревня осталась позади.

События неслись вскачь: раскрытие заговора, побег Вильгельмы, аресты, доносы, снова аресты... Старая аристократия затаилась, опасаясь привлечь лишнее внимание. Новая — вознесенные королем умелые воины и удачливые торговцы, те, кого древняя знать честила безродными выскочками — напротив, с каждым днем все больше чуяла силу. А простолюдинов куда больше интересовали цены на осенних ярмарках и традиционные после сбора урожая свадьбы. Как всегда.

И где-то посередине болтался капитан королевских псов. Вчера — поездка на конский рынок, сегодня — принять очередных новобранцев, выделить людей для ареста очередных подозреваемых, напиться до зеленых бесов на свадьбе старшего конюха и привратниковой дочки, а назавтра изволь быть как стеклышко и готовиться в поход: его величество, разобравшись с мятежниками столичными, изволили взяться за провинцию.

А поход — это для королевской охраны всегда лишняя головная боль. Даже во времена сугубо мирные. И уж тем более, когда мятеж недодавлен, одна половина королевской свиты на другую голодными волками зыркает, и где-то гуляет маг, околдовавший твоего лучшего парня так, что ему теперь не то что ночной караул, — дрова для костра таскать страшно доверить.