Остроухий старик

Тазер отправился вслед за станером, а из ножен на свет появился фиолетовый клинок.

Солас двигался знакомыми хищными, плавными и экономными движениями. Он уже сошёлся со стариком почти вплотную и собирался нанести сокрушающий удар из арсенала эльфийских рейнджеров, но с ужасом заметил блеск фиолетового металла, грозящий отрубанием руки.

Лысый эльф был полностью уверен в превосходстве своей силы. Ведь он прекрасно видел, что Линаэль намного слабее его как маг. А у магов кто имеет большую магическую мощь, тот может лучше себя усилить и ускорить. Для него стало сюрпризом то, что его противник двигается немного быстрее и использует ту же боевую технику.

Архимаг резко изменил вектор движений, разрывая дистанцию и уходя из-под удара клинком. Обычный человек или эльф так уклониться от удара не сумел бы, но Солас прекрасно управлял магией внутри себя. Он облегчил свой вес и импульсом перенаправил массу в противоположном направлении.

Карпов развил инициативу, перейдя в нападение. На поляне между беседкой и избушкой в боевом танце закружились два грациозных хищника. Земля клочками вырывалась из-под ног быстро двигающихся бойцов. На стороне Соласа была огромная магическая мощь и большой опыт сражений. Было заметно, что он намного опытней в стиле рукопашного боя эльфийских рейнджеров. На стороне Линаэля были немного большая скорость и нож, фиолетовый клинок которого заставлял противника опасаться.

Солас был абсолютно уверен, что даже самые серьезные удары не доставят ему хлопот. Но не адамантий. Этот редчайший металл он сразу узнал и понял, что его нарежут ломтиками, несмотря ни на какое укрепление и превосходство в магической силе.

Чтобы перехватить инициативу, Солас вёл противника в нужном ему направлении. Он всё подстроил таким образом, что вскоре два вихря пронеслись мимо парализованной Келли. Солас умудрился подхватить её клинок и возликовал.

Рисунок боя тут же сменился. Архимаг бросился на Карпова и собирался проткнуть его мечом, но внезапно его будто сбило невидимым тараном.

Солас пролетел по воздуху метров двадцать. Несмотря на укрепление, у него были серьезно повреждены внутренние органы и переломаны ребра. Если бы в этом мире существовали паровозы и он о них знал, то он подумал бы, что его сбил поезд.

При всём при этом архимаг умудрился сгруппироваться и приземлиться без дополнительных травм. Чтобы погасить инерцию он три раза совершил кувырок задом наперёд.

Когда Солас вновь вскочил на ноги, его глаза изумлённо выпучились. Из стены избы вырвало одно из брёвен. Оно по воздуху на огромной скорости устремилось в его сторону. При этом он чётко видел напряжённое лицо Линаэля и понимал по его мельчайшей мимике, что именно он управляет полётом бревна. Магия... В куполе, который блокирует магию... В исполнении более слабого мага... При этом без капли маны!

Это всё настолько перемкнуло мозги Соласа, что он от полной степени охренения чуть не пропустил удар бревном. В последний момент он максимально ускорился, выходя за все возможные пределы организма, когда даже укрепление магией не могло защитить от травм. Разрывая связки, с хрустом ломающихся костей, в последний момент он увернулся от бревна.

Магия быстро залечивала травмы архимага. От повреждения внутренних органов не осталось и следа. Рёбра почти зажили. Но теперь организму пришлось заживлять разорванные мышцы, переломы костей ног и восстанавливать связки, что ненадолго уменьшило мобильность Соласа.

Бревно с жутким грохотом врезалось в то место, где мгновением ранее стоял архимаг. Землю сотрясло.

Солас подобно гипножабе глазами навыкате с приоткрытым ртом обозрел бревно, разлетевшееся на щепки. Удар был настолько мощным, что в месте попадания осталась глубокая воронка. Такое даже его не оставило бы равнодушным.

Солас с ужасом заметил, как из избы вырывается сразу три бревна. Он вскинул руки вверх и воскликнул:

— Стой-стой-стой! Погоди-погоди!

Бревна застыли в воздухе. Взор Линаэля не сулил Соласу ничего хорошего. А ещё куда-то исчез посох Карпова.

Солас с помощью транса обозрел пространство и обнаружил посох на высоте десятка метров позади себя. Тот левитировал и был нацелен навершием на него.

— Линаэль, ты не так понял! — поспешно продолжил архимаг. — Я просто хотел с тобой поговорить. Моя напарница напала на тебя по собственной инициативе. Давай прекратим бессмысленное сражение и поговорим.

— Ну давай, — с лёгкостью согласился Дмитрий.

Он не был уверен, что даже с нынешним преимуществом ему удастся прибить противника без последствий. Посмертные сюрпризы могут быть не у него одного.

Бревна опустились на землю, но посох так и остался парить в небесах.

В результате боя избушка покосилась. У неё рухнула крыша и завалилась половина одной стены. Земля на пятачке между домом и беседкой была взрыта ногами эльфов. На месте падения первого бревна зияла воронка, а по округе были разбросаны щепки.

Келли продолжала лежать на земле. На неё никто не обращал внимания и не спешил помогать.

Маги с осторожностью сблизились и замерли метрах в пяти друг от друга.

— И о чём ты хотел поговорить? — начал Карпов.

— Что это было? — вопросил охреневший архимаг, растерявший всю свою невозмутимость.

— У каждого мага есть свои секреты...

— Я не настаиваю на раскрытии тайн. Не хочешь говорить — не надо.

— У тебя есть полчаса, — поторопил Дмитрий. — Если за это время не убедишь меня... — он многозначительно замолчал, позволяя противнику додумать остальное.

Солас правильно понял Линаэля. С учётом времени действия чар, дающих преимущество старику, время на диалог было указано с запасом, чтобы раздавить в лепешку незваного архимага.

— Должно быть, у тебя много вопросов? — внимательно посмотрел на Карпова Солас.

— Вагон и маленькая тележка. Для начала кто ты такой?

— Солас. Но когда-то я носил другое имя.

— И? — вздернутой бровью поторопил собеседника Карпов.

— Раньше я был просто Солас. Потом появился Фен'Харел... Это было оскорбление, которое я сделал предметом гордости.

Линаэль в уме отметил, что Фен'Харел с эльфийского переводится как ужасный волк.

— Эльфийский бог? Ты?! — не стал скрывать изумления он.

— Эванурис, — поправил Солас. — Для простых эльфов мы были кем-то вроде богов. Маги неимоверной силы. Фен'Харел вдыхал надежду в моих друзей и внушал ужас врагам...

— Давай без демагогии. Говори понятно. Не люблю это аристократичное словоблудие.

— Тогда мне придётся углубиться в историю.

— Валяй, Солас. Осталось двадцать девять минут.

— Когда мы переселились в этот мир, я был молодым эльфом. Началась война с орками, но до нас докатывались лишь отголоски. Руководство Дома меня не отпустило в академию, поскольку всех студентов призывали на фронт. Они начали учить молодых магов своими силами.

Заложив руки за спину, лысый эльф принялся медленно расхаживать взад-вперед. Он продолжил:

— А потом случилось ужасное: через порталы к нам в колонию рванули орочьи духи и зверобоги. Их было невероятно много. Все наши маги, в том числе и молодежь вроде меня, встали плечом к плечу, сражаясь против врагов. И у нас неплохо получалось. Но врагов было слишком много.

— Хм... — задумчиво помассировал подбородок Линаэль. — Полагаю, это случилось в тот момент, когда в столичном мире оркам дали решающее сражение, принявшись массово уничтожать божков.

— Наверное, — едва заметно пожал плечами Солас. — Тебе лучше должно быть известно, ведь наши маги приняли решение уничтожить порталы. Но было поздно. Всю планету заполонили божки. Мы долго воевали с ними. Благо, что без поддержки орков справиться с ними было намного проще. Духов мы выжали в астрал, после чего начали охотиться на зверобогов.

— Лириум — ваших рук дело?

— Да. Мы научились эффективно убивать зверобогов, которые приняли форму драконов. Те испугались и полезли под землю в тоннели гномов. Мы продолжили охоту, но не всех драконов убили. Некоторые из них впали в спячку и живы до сих пор. Люди в настоящем времени называют их Древними богами.

— Вот это поворот... А почему же наши маги стали считаться богами?

— Во время войны погибло много магов. Нас остались считанные единицы. Используя части тел зверобогов, которых у нас было в избытке, мы заполучили в свои руки небывалое могущество. Вначале ещё мы как-то держались вместе, скорее всего, по инерции. Тогда мы полезли в астрал и начали сражаться с божками там, отвоевывая у них домены. Так появился на свет Золотой город — огромный домен-библиотека в астрале, в которую мы собрали все уцелевшие знания по магии.

— Чем ближе к ферме, тем толще единороги... — обалдевал от таких новостей Линаэль.

— Война пробуждает в разумных пороки. Во время войны стираются границы между добром и злом. Астрал дал нам подпитку божественной силой и стал бесконечным источником маны. Наше могущество стало ещё большим. Многим оно вскружило голову. И мы раскололись на два лагеря. Бывшие военачальники возжелали власти. Они посчитали себя богами, назвав себя эванурисами. Они принялись править простыми эльфами. Они давали волю самой большой мерзости, воплощая в реальность свои садистские наклонности.

— Дай недоучке власть — он всех крестьянок перетрахает...

— Примерно так, — искривил уголки губ Солас. — Мне это не нравилось. Я пытался освободить свой народ от рабства мнимых богов. И снял оковы у всех, кто решился за мной пойти.

— Значит, ты революционер, Солас? Пошёл против системы?

— Не было никакой системы. Были два десятка мразей, объявивших себя богами. Барончики с непомерно раздутым чувством собственного величия, которые не стеснялись делать с простыми эльфами всё, чего только пожелают. Каждый из них захватил власть над горсткой эльфов и пометил своих рабов татуировкой на всё лицо. Они перестали учить магии одарённых эльфов, боясь появления конкурентов.

— Почему-то я не удивлён, — протянул Карпов. — И что же было дальше?

— Когда эти мрази зашли слишком далеко, я изгнал их в астрал и создал Завесу. Отправил в Тень, как сейчас называют эту часть астрала.

От такой новости челюсть Карпова чуть не пропахала в земле борозду, а глаза пытались сбежать из глазниц. Он панически подумал:

'И вот с этим монстром я сражался? С магом, который умудрился поставить Завесу на всю планету?!'

Глава 20

Карпов не сдержал эмоций и с экспрессией произнёс:

— Сказать, что я шокирован, — ничего не сказать... Так значит, Завеса — твоих рук дело?

— Да. Тем самым я освободил свой народ, но одновременно с этим разрушил их мир.

— Погоди, Солас. А то, что эльфы стали смертными...

Архимаг печально вздохнул.

— К сожалению, это тоже моих рук дело. Я хотел лишить мразей бессмертия, но не мог подобраться к ним близко и сделать это точечно. Один эванурис против нескольких — неравные силы. Во время войны многие достойные маги умирали от проклятий божков. Мне довелось изучить это проклятие. Я использовал свою версию вместе с ритуалом создания Завесы, на что пришлось потратить огромное количество лириума.

— Это безумие! Зачем?!

— Я надеялся потом вернуть бессмертие потомкам. Моя версия проклятья завязана на Завесу. Для этого нужно уничтожить Завесу. А причина у меня была. Альтернативы были хуже. Если бы я не создал Завесу, эванурисы уничтожили бы весь мир.

— Ты изгнал их, но не убил.

— Ты и сам сражался в той войне, Линаэль. Ты должен понимать, что не так просто убить бессмертного, особенно если он стал сильным богом. А эванурисы ими стали. Они лишены тел, но при этом всё ещё живы, пусть и заперты в Тени.

— Ты что-то недоговариваешь, Солас, — прищурился Карпов. — Убить бессмертного проще, чем запереть в Тени. Уж я-то точно это знаю.

— Они убили Митал... — безумно заблестели глаза архимага. Он с надрывом рассмеялся болезненным смехом, после чего оскалился и с наслаждением продолжил: — Смерть — слишком лёгкое наказание за этот проступок! Единственное достойное наказание — лишь вечное мучение!

— Вот как... — сжал губы в тонкие нити Линаэль. — Месть... Это всего лишь была изощрённая эльфийская месть. Ты не сражался за свободу эльфов — ты мстил за смерть своей любимой, нанеся удар по всем эльфам, живущим на планете!

— Ты прав и не прав, — поник головой Солас. — Да, Линаэль, ты прав. Это была месть. Но до этого я сражался за свободу своего народа.

— И сколько у тебя ушло на подготовку?

— Два цикла. Да, двести лет я копил силы и ресурсы, чтобы нанести удар по расслабившимся мразям!

— Митал... Знакомое имя. В легендах долийцев так звали одну из эванурисов. В смысле, разве она не была одной из магов?

— Она была лучшей из них. Она заботилась о своих подданных, оберегала их, как истинная правительница. Она была голосом разума и воплощением милосердия среди этих гадов. А они в своей непомерной жажде власти убили её.

— Допустим, я тебе верю. В очередной раз убеждаюсь, что нет хуже и более изощрённей мести, чем у обиженного эльфийского мага... Но ты что-то говорил про стазис.

— Ритуал такого масштаба, как понимаешь, не под силу обычному магу. Даже для меня он не прошёл без последствий. Мою душу словно пережевал и выплюнул демон. После ритуала мне было очень плохо, но я знал, на что шёл. Поэтому заранее приготовился к длительному восстановлению. В тайном убежище я впал в спячку на долгие циклы и лишь недавно очнулся.

Солас стал расхаживать туда-сюда более размашистыми шагами. Он продолжил:

— Я очнулся несколько лет назад. Увидев то, во что превратился мир и мой народ, я ужаснулся. Я виноват в этом, но я же и спасу эльфийский народ, пусть даже это приведет к гибели мира.

— Самые жирные единороги попадают на разделочный стол... — высказал народную эльфийскую мудрость ошарашенный Линаэль. — Откровенно говоря, у меня были примерно такие же планы — спасти эльфов. Если не всех, то хотя бы некоторым из них попытаться вернуть бессмертие. Но если для этого нужно уничтожить Завесу, то всё гораздо проще. Тем более, ты, как её создатель, должен знать, как проще всего это сделать.

— Значит, у нас одинаковые цели, — успокоился Солас, замерев на месте. Он внимательно изучал лицо собеседника. — Но разве тебя не беспокоит то, что в этот мир хлынут тысячи недобитых демонов?

— Да мне на это как-то плевать, — честно ответил Карпов. — Неужели ты думаешь, что я буду жалеть хуманов, поработивших мой народ? Хотя должен сказать, что ненавижу демонов. Если есть возможность выпустить их в одном месте, то я мог бы уничтожить их всех скопом.

— В одном месте, говоришь? — прорезался живой интерес на лице Соласа. — Можно над этим подумать. А ты можешь убить стольких божков?

— На территории диаметром около километра я уничтожу их всех. Правда, и территорию эту сотру с лица планеты, и всё живое вместе с их душами на ней. Бахнет так, что ещё на многие километры вокруг местность превратится в пустыню. Вообще-то, если бы наш бой закончился моим проигрышем, то ты на себе испытал бы моё антибожественное оружие массового поражения.