Гиперанатоксин

Сразу после этой мысли обратил внимание на корявую сухую лесину, лежащую в сторонке и привносящую определенный диссонанс в общий хоть и загадочный, но пустоватый антураж помещения. В голове прозвенел звоночек — есть! Очевидно, эта оглобля используется, как мостки. Они позволяют обычным посетителям попасть в глотку минуя коготь. Так сказать, — если не можем отключить защиту, то мы ее обойдем... вот это по-нашему, грамотно. Я подхватил бревно и заклинил его одним концом между страшных клыков летучей мыши. Барельеф на мои действия никак не отреагировал и, пробежав по бревну, я влез в глотку к мышке.

Так же, как в горле тигра, коридор имел изгиб и выводил в уже привычную анфиладу с барельефами. На первом панно была представлена рогатая голова персидской гадюки в момент атаки. Хотя я и ждал нечто похожее, но непроизвольно передернул плечами и в очередной раз подумал, что неизвестный мастер-скульптор, свое дело знал туго. Однако, вся выставка ярких представителей змеиного племени мне не понравилась — уж слишком однообразна, да и, если честно, не люблю я рептилий... Но во многом виновато в этом, видимо, то, что рельефы я видел в черно-белых тонах, а натуральные краски многих змей очень интересны и красочны. Из однообразия общего змеиного ряда выпадали лишь яркие индивидуальности типа — щитомордника и носатой гадюки, но погоды они не делали... и слава Богу.

Проход на следующий уровень обнаружился в голове королевской кобры, совсем рядом с лестницей, ведущей вверх. Решив пока не лезть в змеиную глотку, начал подниматься по ступенькам на второй этаж. На этаже имелся опять-таки стандартный коридор, закрытые комнаты и через несколько десятков метров очередной лестничный пролет на третий этаж. Его и часть коридора на третьем я преодолел практически без остановок до первой ступеньки лестницы на четвертый уровень. Здесь остановился и прислушался.

Учитывая, что входная дверь в башню первоначально была закрыта изнутри на засов, у меня имелись серьезные аргументы в пользу того, что в пирамиде находятся люди, или некто, кто способен закрыть за собой дверь. Да и мельтешение света в окнах на четвертом этаже говорило о том, что комнаты жилые, точнее обитаемые.

В первую очередь я хотел познакомиться с шаманом племени — было у меня подозрение, что именно он занимает апартаменты четвертого этажа. На втором месте, стоял хеарх Салу, отец Калиньи — его я собирался раздавить походя и без затей. Голова же Бешеного пса просто обязана разместиться на витрине храма, рядышком с головой его воспитанника Калиньи. Я вошел в боевой режим и приведением стал подниматься наверх.

Лестница привела в небольшую прихожую, заваленную всяческим хламом. Из прихожей в разные стороны вели две двухстворчатых двери. Через приоткрытую дверь и узкую щель в одной, в предбанник проникала полоска света. Его оказалось достаточно, чтобы рассмотреть детали и не привлекая внутренние ресурсы организма. После короткого колебания я вышел из режима внутреннего зрения... В ближайшее время мне могут потребоваться все силы.

Противоположная дверь в прихожей была распахнута наполовину и, заглянув в проем, я узрел пустую комнату с высокими окнами и голые стены. Ничего интересного и я крутанулся на месте...

Поведя носом и принюхавшись, понял, — из-за второй, слегка приоткрытой двери, тянет дурью. Заглянув в щелку, увидел, что на противоположной от окна стене имеет место быть очередное панно. Батальная сцена — матерый секач размером с доброго быка — в окружении двух саблезубых тигров. Оба саблезуба повисли на боках у кабана. Битва в самом разгаре и все трое успели получить жестокие ранения друг от друга.

Ужасные, не меньше, чем в локоть длины, клыки вепря против смертельно опасных клинков зубов тигров. Кошек больше, но секач сильнее. Все бойцы достойные противники и результат схватки не ясен.

Осторожно приоткрыв створку, заглянул в комнату. В центре на полу горел маленький костер и вокруг него, раскинув руки как крылья, танцевал старик. В левой руке плясуна присутствовал посох — в правой короткий конический штык. Медленно поводя руками с закрытыми глазами, шаман, вращаясь, двигался вокруг костра, от которого вверх поднимался жиденький белесый дымок. И воняло в комнате, как в занюханной китайской опий курильне.

Я приоткрыл дверку, проскользнул через проем и встал у двери, наблюдая за представлением. Бешеный пес — я абсолютно уверен, что это был он, — посредством дури и своей бесплотной души витал далеко в облаках, а у костра танцевало только его тело. Я подумал, что могут возникнуть проблемы во время допроса — наркотическое опьянение, это вам не литр водки натощак — блевонтин тут не поможет...

В этот момент, шаман шевельнул правой рукой и только то, что я был в стадии боевого настроя, позволило мне остаться в живых. Его короткий конический штырь вылетел из вроде бы расслабленной руки со страшной силой и скоростью. Возможно, старика подвела самоуверенность — он бросал свой стилет по наитию, отработанным до автоматизма приемом, целил в мой глаз и, чтобы уклониться, мне пришлось дернуться в сторону всего лишь на несколько сантиметров. Если бы эта старая, сморщенная, вонючая зараза целилась в живот, то еще не известно, как бы дело повернулось... Может стилет пробил бы титановую кольчугу, а может и нет... Экспериментировать и проверять, как-то не хотелось. Ну, да чего там говорить, главное я увернулся.

Кинжал старой обкурившейся перечницы, пролетев в сантиметре от виска, смачно вошел в деревянную дверь, пробив насквозь створку почти десятисантиметровой толщины. Круто! Но каков старичок-сморчок? Что-то я расслабился не ко времени...

А шаман тем временем, что-то забубнил себе по нос, и начал ускорять свой танец вокруг костра. Через несколько секунд к общему рваному рисунку камлания добавилось ускорение вращения вокруг собственной оси, затем он начал раскручивать колесом посох в руках, удерживая его за центральную часть. Причем, скорость всех трех вращений постоянно возрастала и через минуту его палка с гудением описывала круги, создавая почти непроницаемую завесу. Я скользнул на следующий уровень боевого настроя и направился к шаману. Он по-прежнему танцевал, не открывая глаз, но, видимо, это совершенно не мешало артисту... талант не пропьешь.

Громко выкрикнув, — ха, — шаман сменил плоскость вращения посоха с вертикальной на горизонтальную и сделал прыжок мне навстречу. Я выхватил нож, пригнулся и, проскользнув под пропеллером, сделал нырок и успел в полете перерезать сухожилия на одной ноге в колене у старика. После чего резко откатился в сторону, поднялся и снова встал в боевую стойку.

Рисунок танца артиста сломался, он несколько раз споткнулся. Затем, к моему удивлению, снова нащупал ритм и начал вращение на одной ноге, что у него получалось, ничуть не хуже, чем на двух. А дальше, опять смена плоскостей вращения посохом, прыжок ко мне, а я повторил свой прием, перепилив ему сухожилие на второй ноге. Есть!

Ноги чародея заплелись и он рухнул на пол, дергаясь и подвывая, как припадочный. Дурь она, конечно, и в Африке дурь, и в чем-то помогает, но против лома нет приема. Когда между мышцами и костями нет контакта, то хочешь — не хочешь, а кроме бесполезного дерганья ничего не получается. Осознав сей факт, шаман облокотился на левую руку и начал тыкать своей палкой в моем направлении. Получалось это у него довольно профессионально. Мне пришлось приложить заметные усилия, чтобы уклониться от ударов посоха.

Наконец, выбрав момент, я перепрыгнул через его палку и в полете вскрыл ему сухожилия на сгибе правой руки. Остановившись на безопасном расстоянии, расслабился и с усмешкой стал наблюдал за потугами танцора размахивать поврежденной рукой. Шаман не сдавался долго и еще несколько минут ворочался в луже собственной крови, тихо подвывая. Но его потуги, как-то меня зацепить, становились все медленнее и безнадежней. В конце концов, старый наркоман затих, откинулся назад, лег на спину, открыл глаза и перехватил посох левой рукой. Скосил в мою сторону глаз, вздохнул и приложил кончик посоха себе ко лбу. После этого его выгнуло дугой, он забился в конвульсиях и затих.

Я кинулся к нему, проверил пульс — пульса не было, сдох гад! Облегчив душу незатейливым матерным выражением, я попытался понять, что же произошло. Вроде, и не бил особо, и все сделано, так как надо, и на тебе... В этот момент палка старика чуть сместилась и я увидел на месте первоначального контакта посоха со лбом красную полоску. В голове будто щелкнуло — контактный яд! Эта подколодная змеюка оказалась не только обкуренной, но ко всему прочему еще и ядовитой. С некоторой долей опасения, я более внимательно посмотрел на посох и отметил, что верхняя и нижняя треть, заметно отличаются по цвету от середины. Видимо оба конца специально вымачивались в какой-то дряни. А я еще игрался с посохом шамана, как с обычной палкой... Нужно честно признать — только что я был на волосок от смерти. Судя по скорости, с которой дедуля отбросил коньки — токсичность яда была колоссальна! Ну что ж, век живи, век учись... внимательнее надо быть.

Не успела эта мысль угнездиться в голове, как раздался страшный грохот, и створки дверей в комнату буквально вынесло из косяка и петель. Учитывая, что каждая из них, имела размеры примерно три метра в высоту, полтора в ширину, а в толщину около десяти сантиметров, то их осколки в качестве метательного оружия можно отнести к очень крупному калибру. Чтобы увернуться от остатков дверей, пришлось резко откатиться в сторону и все-таки меня ощутимо и болезненно приложило по коленке уголком одной из деревяшек. Конечно, во многом моим занятиям акробатикой помешал колчан и лук в чехле, которые очень не хотелось повредить, но и элемент неожиданности со счетов тоже не стоило сбрасывать.

Бросив взгляд в сторону двери, в первый момент подумал, — в проеме на задних ногах стоит медведь гризли трехметрового роста. До верхнего косяка двери монстр не дотягивал от силы полголовы. Впрочем, это был не медведь, а хеарх Салу — собственной персоной! Но медвежьего в нем оказалось больше, чем хотелось бы. В первую очередь, бросались в глаза и поражали своей величиной чудовищные когти на руках. А я еще хотел прихлопнуть это чудовище эдак небрежно, походя! Что называется, — не говори гоп...

Через долю секунды я разглядел, — когти искусственные, на обеих руках у монстра надеты металлические перчатки с тремя вмонтированными ножами в локоть длиной, сделанные наподобие медвежьих когтей. Причем, один коготь-нож на левой руке наполовину обломан. От меня до этого страшилища было метров пять и, не давая ни мгновения на размышление, чудище преодолело это расстояние одним прыжком с места. Еще в полете я увидел, что и на ногах у монстра железные когти, — правда, не такие громадные, как на руках — видимо, чтобы не мешали быстро двигаться. Мне оставалось только откатиться в сторону, а на том месте, где я только что находился, проскрежетали клинки когтей, выбив фонтан искр из каменного пола. Известно, что скорость реакции медведя, значительно превосходит реакцию нормального человека. Оценив стремительность действий, показываемых Салу, я подумал, — 'да, уж действительно не оборотень ли наш хеарх'?

Тем временем, его почти полутонная туша, состоящая в основном из тренированных мышц и крепких сухожилий, металась по комнате с легкостью солнечного зайчика, а страшные когти раз за разом после размашистых и стремительных ударов не доставали до меня всякий раз совсем на чуть-чуть. Долго так продолжаться не могло и я, от отчаянья, в промежутках между прыжками и кувырками, довольно бестолково, кинул оба своих метательных ножа. Один угодил монстру в руку, другой в ногу, но это было, как слону дробина, и я стал подумывать, — как бы поудобнее улизнуть с поля боя. А оборотень, будто почувствовав слабину, наддал и еще сильнее взвинтил темп...

И почти сразу я пропустил первый удар. Увернувшись от удара когтями ноги, поймал скрещенный удар двух рук чудовища. Что называется, — не берущийся мяч в девятку, достиг цели. Один из клинков вскрыл мне правое плечо, что самое удивительное, без труда распоров мою хваленую титановую кольчугу. Блин! Я почувствовал, что по предплечью потекла кровь. Мля! Теперь у меня в запасе оставалось лишь несколько минут, чтобы найти выход из глубокой задницы, иначе, Салу с гарантией порежет меня своими сверхпрочными стальными коготками на тонюсенькие ремешки.

Все это время мы метались по комнате вокруг костра и мертвого тела шамана. Я перекатывался, отпрыгивал и уклонялся, а Салу, работая руками и ногами, как ветряная мельница в ураганный ветер, стараясь догнать, порезать и пригвоздить, и двигаясь за мной по кругу. По наитию, я решил сменить характер движения и рыбкой, в длинном прыжке, пересек комнату по диагонали, а, пролетая над телом шамана, успел подхватить его фирменный посох. Эффект от этого простого действия был оглушительный. Хеарх замер изваянием, в неудобной позе, оскалив рот и сверкая маленькими черными глазками из-под лобья. Видимо, ему хорошо были известны возможности палки колдуна. Он был напуган и напуган сильно.

А я, как старательный ученик, начал повторять действия шамана и раскручивать посох колесом все время, ускоряя его вращение. Через несколько секунд посох в моих руках с гудением рассекал воздух, полностью имитируя мощный вентилятор в режиме шквальный ветер. Выписывая восьмерки ядовитым шестом, я сменил плоскость вращения с вертикальной — перед собой, на горизонтальную — над головой и сделал шаг вперед. В глазах оборотня промелькнул панический ужас и он отступил на шаг назад. Я двинулся к нему навстречу, а хеарх, сохраняя дистанцию, пятился назад пока не уткнулся спиной в раму створчатого окна. Дальше ему вроде как некуда было отступать, но я ошибался... Еще один мой шаг и полутонное чудовище, шутя, выдавило спиной раму окна, не удержалось на ногах, нелепо взмахнуло в разные стороны руками с кинжалами когтей и, расщепив ими с одной стороны косяк, вывалилось в проем. Я прыгнул к окну, в полете отбрасывая в сторону посох и вытягивая из чехла лук.

Стрелять я начал, как только увидел на площадке первой ступени пирамиды, фигуру оборотня в стойке низкого старта и успел выпустить четыре стрелы, прежде чем хеарх в три прыжка достиг бортика площадки. Первая и вторая стрела пробили ему поясницу — я не учел стремительность движений оборотня. Третья застряла в позвоночнике, а последняя четвертая пробила сердце чудовища. Отменный выстрел. Беглец споткнулся и в падении со всего разгона въехал головой в каменный бортик. Бум! Но крепость потому и называется крепостью, что сделана из камня и очень крепкая. Так что, от столкновения пострадала голова монстра, а не каменный бортик.

И все-таки, монстр — с четырьмя смертельными ранениями и разбитой черепушкой, еще несколько секунд елозил ногами и карябал железными когтями о камень площадки, пока я, хладнокровно и с ювелирной точностью, не всадил ему пятую стрелу в затылок. Так сказать, — контрольный выстрел в мозжечок. Баста!

Ноги у меня дрожали от слабости, правый рукав набух от крови, в коленке стреляло острой болью и чувствовал я себя мерзопакостно. Пришлось для успокоения растрепанных нервов и восстановления физической формы, опуститься на пол, прикрыть глаза, привалиться к стене, вытянуть перед собой поврежденную ногу и приступить к экстренному лечению организма. Минут через пять рана на плече зарубцевалась, а боль в колене пропала. Нормально. Но каково приключение! А какие экземпляры — один другого краше, блин!