Оловянная корона

— Что это значит?

— Я ухожу завтра. Ухожу вместе с Ваней.

— Куда это? — повернулся наконец к ней Иллиан.

— На Гору Богов.

— Но ты не можешь, ты ведь...

— Кто? — от этого вопроса Лейтли смутился. — Ил, я не давлю на тебя, не хочешь пока жениться — не женись. Мне по барабану.

— Что значит, по тебе по барабану?

— Да забей. Я просто не могу тут больше оставаться. Я тут со скуки одна подохну. Ты совсем не уделяешь мне внимания. Я так не могу. Мне нужно развеяться, нужно сменить обстановку. Понимаешь?

— Но я в ответе за тебя, за твою жизнь, — заупрямился Лейтли.

— Ну так в чем дело? Пойдем со мной.

На подобное заявление аргументов у лорда не нашлось. Лишь спустя некоторое время он стал мямлить что-то про обустройство деревни и наведение порядка.

— Сир Иллиан, — сурово посмотрела Лена на гражданского супруга, — прекратите молоть чушь. Всю эту фигню можно благополучно свалить на кого-нибудь. Вопрос в другом: хочешь ли ты оставаться здесь или хочешь пойти со мной. Вот и все.

— Я понимаю, но...

— Нет, не понимаешь, — отрезала Лена. — Твои владения и твоя деревня с замком еще не вся жизнь. Жизнь — она вокруг, она шире, чем ты можешь себе представить. Если ты хочешь ограничить себя вот этим, — развела она руками, — то пожалуйста. Но я так жить не буду.

Лена нежно обвила шею Лейтли руками и применила последнее оружие из своего арсенала — беззащитно посмотрела в его глаза. Кажется, даже перестаралась — ресницы и вправду стали мокрыми.

— Ил, Ильчик, родной, ну давай устроим себе небольшой отпуск. Ну пожалуйста.

— Что такое отпуск?

— Я тебе покажу, — прижалась она к Лейтли, легонько поцеловала в губы и добавила шепотом, — тебе очень понравится этот отпуск.

Бастион Иллиан Лейтли сдался, впрочем, как и всегда.

Теперь его светлость хлопотал по поводу предстоящего отъезда. Вот такой уж Ил был человек. Постоянно ему надо чем-то заниматься, словно без его вмешательства все рухнет. Лена, впрочем, тоже без дела не сидела. Ей предстояло самое трудное — отобрать стражника для сопровождения его светлости.

Глупость, конечно. Телохранитель им не нужен — с ними, как-никак, "герой битвы при Утесе Гроз" — Ванька то есть. Иными словами, им просто необходим человек, таскающий пожитки и выполняющий мелкие поручения. Видите ли, негоже лорду без сопровождения, этикет, мать его, у них тут такой. Хорошо хоть вместо двух стражников удалось снизить ставки до одного — аргумент был железный: в деревне люди и без того нужны. Халиля, рябого разбойника, который вроде был вассалом Ила, и шел в качестве сопровождающего, Лена в расчет не брала. С этим лисом вообще надо держать ухо востро.

Но главный вопрос остался — кого-то надо выбрать. Собрались, блин, немного развеяться: сопровождающие, вещей полная телега, словно они в Данелаг переезжают на всю жизнь. Лордье недоделанное.

Весь день Ленка мозгами шевелила, всю голову сломала, да так ничего и не придумала. Ответ подвернулся сам собой. На квика в буквальном смысле налетел парнишка, тот самый, которого Ил за Ваней послал. Как же его имя?...

— Миледи, прошу простить меня. Я Войл, Фергус Войл, стражник его светлости.

Точно, Фергус. Что стражник, понятно — кто же еще кольчугу с позолоченным якорем носит?

— Да, я помню тебя.

— Не сочтите меня грубым, но я хотел бы вас попросить об услуге.

— Какой? — искренне удивилась Лена.

— Я случайно слышал ваш небольшой спор с его светлостью... о сопровождении. Не могли бы вы взять меня с вами. Клянусь, вы не пожалеете.

Лена с сомнением осмотрела субтильную фигуру паренька. Больше всего "стражник" напоминал подростка, только-только пережившего гормональный сбой, но никак не защитника лорда. Да что там, у нее бицепсы с трицепсами были больше, чем у этого бедолаги. Жалок, ох жалок Фергус Войл с виду, хотя и считал его Ил довольно смышленым.

— А тебе это зачем?

— Меня и раньше не очень тут любили. А после появления сира Айвина... понимаете, многие думали, что я не справлюсь, а теперь вроде завидуют. Я тут не самый крепкий парень и многие норовят меня обидеть. Нет, не подумайте, что я жалуюсь. Это дело привычное. Только если вам нужен человек, то лучше я буду подле милорда, нежели здесь.

Лена задумалась, а почему бы, собственно, нет. Ил ведь и вправду ничего не говорил о том, какими качествами должен обладать сопровождающий. В конце концов, такое важное дело, как поиск Вани, он сам поручил именно Фергусу. И тот справился. Нужен был стражник, пусть теперь получит стражника.

— Хорошо, завтра с нами отправишься.

Фергус рассыпался в благодарностях, но едва заметно стал отступать назад. Еще минута — и его будто здесь и не было. Да уж, парнишка смышленый. Далеко пойдет.

Иллиана она нашла уже в деревне. Он разговаривал со старостой.

— Айвик, печать я возьму с собой, а тебе оставлю доверенную грамоту. В замке надо выставить несколько человек, на случай если разбойники решат вернуться.

— Хорошо, ваша светлость.

— Деревню на ночь тоже не оставляй без дозорных.

— Хорошо, ваша светлость.

— Надо будет еще заготовить лес, но это уже, когда я вернусь.

— Я справлюсь, ваша светлость. Не беспокойтесь.

Лейтли хотел было еще что-то сказать, но не успел. Лена тонко чувствовала такие моменты. Дай Иллиану волю он с этого Айвика до самого заката не слезет. На что уж во всем как мужик Ил оказался хорош, даже в интимном плане, но иногда и вправду был нудноват.

— Вашшша светлосссть, — специально шутливо растягивала слова Лена, — вашшш приказ выппполнен.

— Какой приказ?

— Ил, ты офигел? — сразу пропала вся игривость в тоне девушки. — Сам же сказал отобрать одного стражника.

— Ах это. Ну хорошо.

— И ты даже не спросишь, кто это? — молниеносный удар пришелся лорду в плечо.

— Ну и кто? — поинтересовался Иллиан, потирая ушибленное место.

— Фергус Войл, — гордо заявила Лена.

— Хороший выбор. Фергус сообразительный и ловкий парень. Возможно, он не самый лучший воин, но это и не требуется.

— То есть, ты не против?

— А чего мне быть против?

— Ты самый лучший.

Лена чмокнула удивленного лорда в губы и побежала собирать вещи. За то недолгое время, проведенное здесь, ее гардероб значительно расширился. Раз уж Ил собрался взять телегу, то она придумает, чем бы ее заполнить.

— Ты уверена, что нам это нужно? — Иллиан недоуменно посмотрел на увесистый тюк в телеге.

Под одеждой лежал провиант и пару бочонков с водой. Иван старался скрыть улыбку, пряча рот рукой, Халиль тоже смеялся, но лишь уголками хитрых глаз, а вот Фергус стоял с самой невозмутимой физиономией.

— Положила, значит нужно, — огрызнулась Лена.

— Ну нужно, так нужно, — спокойно согласился Иллиан. — Тогда выдвигаемся.

Халиль взобрался на телегу, взял поводья в руки, и колеса уныло заскрипели. Ленка присоединилась к восточному предводителю разбойников, устроившись на собственном тюке. Все-таки рано встали — глаза сомкнулись сами, но вот из-за проклятой тряски уснуть все не удавалось. Зато было слышно, как разговаривают между собой Ваня и Ил.

— Я все удивляюсь, как ты ее терпишь? — Это Туров. Точно он, скотина такая.

— Все очень просто, я не терплю ее. Она такая, как есть.

— Но характер-то ведь у нее ужасный. Я с ней, помню, и дня прожить нормально не мог. А уж о том, что оказался здесь исключительно благодаря её участию, и говорить нечего.

Вот ведь козлина такая. Когда это было-то? Мог бы уже и забыть сто раз. Что ему плохо быть народным героем, полубогом во плоти?

— Я рад, что вы оказались здесь. Моя жизнь изменилась в лучшую сторону после вашего появления. Что до характера, то я не встречал еще простых людей.

— Ты не обижайся, но в нашем мире тебя бы назвали подкаблучником.

— Что значит это слово? — спросил Лейтли.

— Мужчина, который во всем подчиняется женщине.

— Знаешь, конечно, мои мысли покажутся немного странными, особенно в нашем королевстве, — Иллиан понизил голос, но Лена все равно слышала каждое слово. — Однако по мне, так и должно быть.

— Как это?

— Настоящий мужчина не тот, кто строг с женой, учит ее кулаками и постоянно кричит. Это он может делать на войне, в походе, да много где. Мужчина может добиться всего, стать уважаемым и грозным воином, а дома дать покомандовать другому военачальнику. Разве кому от этого плохо?

— Нет, Ил, ты не подкаблучник, — рассмеялся Ваня, — ты прогрессивный мыслитель. Уж для своего времени точно.

Вот ведь Ильчик у нее какой. Всем бы такого, глядишь, и разводов бы не было. Хотя нет, всем не надо. Женщина — существо с поступательной начинкой. Дашь ей все и сразу — станет скучно, зачахнет, остынет. А все то же, но растянешь на год-два, даже лет на десять, но с постоянным прогрессом, вроде сама, дура, всего добивается, еще ближе к тебе станет. Да только где ж таких умных мужиков взять. К примеру, ее Иллиан один такой на всю Кантию.

До подножья горы они добрались лишь к вечеру. К тому моменту Лена уже поспала, пообижалась на Ваню, повосхищалась Иллианом, перекинулась парой фраз с Войлом и даже молча прошагала пешком около часа, но это уже так, от скуки. И вот наконец Халиль слез с телеги, а править лошадью стал Фергус. Экс-разбойник подбежал сначала к одному камню, потом к другом, третьему.

— Ты точно знаешь это место? — спросил Ваня. — Или наврал нам, чтобы тебя не посадили в тюрьму?

— Пусть Сулла вырвет мой язык, если я солгал, — громко ответил Халиль. — Это где-то здесь, я сейчас найду, Айвин-мухтарам.

— Что еще за мухтар?

— Мухтарам — это уважительное обращение к мужчине на моем языке, — объяснил Халиль. — Вот, нашел.

Мужчины сгрудились у камня, поэтому Лене не сразу удалось сквозь них протиснуться. На земле яркой синей краской был изображен крест. Сразу с дороги его заметить нельзя, кто-то специально нарисовал его здесь, прямо за камнем.

— Тут мы оставляли товар, — стал объяснять хазарец. — Ночью приходил человек с лошадью, платил золотом и увозил товар наверх.

— Краска, — почесал пятно на шее Ваня. — Химией прям прет. Вряд ли в этом мире такую делают, — он поднял глаза на разбойника. — А что вы привозили?

— Все. Все, что попросит, — ответил Халиль.

— Надеюсь, кровь младенцев они не заказывали. И что, неужели он приходит каждую ночь?

— Нет, нет, Айвин-мухтарам, только в полную луну. Один раз в полную луну. Но мы пропустили уже несколько встреч. Не знаю, придет ли он теперь.

— А когда у нас полнолуние? — просил Ваня.

— Завтра, — ответил Ил.

— Ну значит подождем.

Всю ночь и следующий день они провели на небольшой поляне ниже. На этом настоял Иллиан, справедливо решив, что лучше если для незнакомцев, обитающих на Горе Богов, их появление станет неожиданностью. Лишь ближе к ночи небольшой отряд поднялся к условленному месту. Ждали они долго. Как Лене показалось, так целую вечность. Мужчина женщину, конечно, подождать может, но вот если ситуация в точности до наоборот, то это уже просто свинство.

Зато когда послышались негромкие шаги и шум мелких камешков, скатывающихся вниз, затихли все. Вскоре среди глыб показался невысокий полноватый человек, который довольно тяжело спускался, неуклюже косолапив, подобно всем известному медведю. Впрочем, на этом сходство с опасным зверем заканчивалось. Незнакомец больше всего напоминал немецкого туриста, откормленного сосисками и пивом, который вдруг забрался в горы поглазеть на окрестности.

Увидев их, он остановился, и Лену пронзила обжигающая головная боль, как если бы острый прут вонзили в висок. Внезапная мигрень отступила, и девушка обернулась на спутников. Быть не может. Просто быть не может!

Сначала замер Халиль. Застыл, как проклятая статуя, превратившись в истукана с безжизненными пуговицами вместо глаз. Потом на смену ему пришел Фергус, потом Ил. У ее любимого, даже слюна потекла изо рта, но и его отпустило. На Ваньке проклятый телепат завис. Видимо, много чего было интересного в голове у психокинетика. Но вот и Туров дрогнул, повернулся к товарищам, только лицо у него стало... Картонным, ненастоящим, все с теми же знакомыми глазами-пуговицами.

Она рванула вперед что было сил, пока Ваня не сообразил, пока телекинетик, засевший в его голове и управляющий им, не спохватился. Лена выжимала из своего квик-режима максимум, на который была способна. Лишь бы успеть, лишь бы успеть. Назад она не оборачивалась, боялась. Вдруг "Ваня" уже начинает что-то делать, чтобы остановить ее. Шаг, два, три. Она подскочила к только начавшему удивляться толстяку и со всей силы саданула по скуле. Эх, дура, забыла про квик-режим. Удар получился такой мощный, что телепат упал, потеряв сознание.

Позади послышался дружный топот. Лена обернулась — бегут, защитнички. Первым подоспел, несмотря на самую внушительную комплекцию, Иван.

— Чего тут? — запыхавшись, спросил он, кивая на лежащего мужчину.

— Телепат, десятка, — подняла голову Лена.

— Откуда ты знаешь?

— Только десятки могут так глубоко в голову залезть, чтобы подчинить волю человека. Только они могут управлять сознанием.

— Но нами же никто...

— Ты себя не видел, — Лена до сих пор не могла отойти от произошедшего. Адреналин еще плескался в крови, хотя опасность и миновала. — Еще бы секунда — и порвал там всех на кантийский флаг.

— А у них что, флаг есть? — внезапно спросил Туров.

— Не знаю, — растерялась квик.

— Никогда не видел телепата десятого уровня, — принялся с интересом разглядывать толстяка Иван.

— А я видела. Причем этого же самого.

— В смысле?

— Это дядя Миша, друг отца.

Телепаты

— Так, давай еще раз с самого начала.

У Турова в голове все перемешалось. Он пока и существование телекинетика, оглушенного молотом, в голове не уложил, а тут новый сюрприз. Телепат, да еще десятка...

— Дядя Миша его зовут. В одном институте с папой работал, в экспедиции вместе ездили, домой несколько раз к нам приходил. Вместе начинали над Шлемом работать, а потом он пропал. Ну не в смысле без вести, а выпал из нашей жизни. Отец говорил, что он в другой институт перевелся. А я и не спрашивала.

— Значит, дядя Миша? — спросил сам себя Иван.

— Фамилия у него такая еще смешная, не помню, как точно...

— Канторович, Канторович Михаил Эммануилович. Очень древняя фамилия и ни разу не смешная.

Телепат поднялся и принялся отряхивать свою одежду — кстати, вполне кантийскую — от пыли. Фергус было вытянул меч, но новый старый знакомый Лены попросту отвел его рукой в сторону.

— Уважаемый, давайте без этих нервов. Здравствуй, Леночка, — он повернулся к девушке. — Признаться, ты очень изменилась. Не думал тебя здесь встретить. Помните, как в детской песенке — не думал, не гадал он...

Михаил Эммануилович закашлялся в руку, после чего вытер ее об рубаху.

— Проклятая горная пыль, никакого сладу с ней. Итак, значит, Гриша тебя через Антишлем пропустил?

В довершение к словам телепат постучал пальцем по голове.