Ход Эвансов 1. E2-E4

— Обсидиан? Разве у него есть какие-нибудь серьезные свойства? — профессор МакГонагалл удостоилась презрительного взгляда от очнувшегося зельевара.

— Множеством опытов инкских шаманов, приносивших жертвы богам именно обсидиановым ножом, доказано, что пропитанное магией вулканическое стекло наносит серьезные повреждения нематериальным сущностям, — усмехнулся профессор Снейп. — А серебро считается светлым металлом, уничтожающим темные сущности.

— Что ж, предлагаю на этом закончить этот интересный разговор, — Дамблдор поднялся из кресла. — Завтра вас ждут занятия.

Глава 6

После вечернего разговора в кабинете директора, Гарольд вновь окунулся в рутину учебы.

На уроках профессор МакГонагалл хвалила его за мастерство трансфигурации, а профессор Флитвик за быстрое освоение чар. Профессор Синистра пыталась пробудить в знаменитом мальчике любовь к астрономии, но юный Эванс пользовался только необходимым для зелий и ритуалов минимумом. На уроках травологии профессор Стебль удивлялась некоторым специфическим познаниям Гарри при полном его незнании самых основ.

А на уроках Мастера зелий случилась курьезная ситуация. Впервые за все годы преподавания профессора Снейпа, ученик Гриффиндора ни разу не потерял баллов. Гарольд не давал ни одного повода лишить себя баллов, но, также, ничем не выделялся из группы "хорошистов", поэтому не получал баллов дополнительно. Чем больше времени проходило, тем больше различных слухов ходило по школе. Самому Гарольду понравилась идея близнецов Уизли, что он решил поставить рекорд и окончить год (а может и школу) на неизменном нулевом балансе у зельевара.

А по вечерам мальчик сидел в библиотеке, читая учебники по новейшей истории магии, подробно описывающей последнюю войну в Британии. Конечно, он понимал, что история эта однобока, полна преувеличений и неточностей, но сейчас ему нужны были только имена. Имена всех пойманных Пожирателей Смерти.

Что самое удивительное, в список людей, "действующих под заклятием подчинения", попали почти все нынешние главы древних родов. Эти люди и сейчас с помощью денег пытаются продавить поправки к законам, направленные против маглорожденных чародеев, с помощью взяток и политического давления.

К слову о представителях древних родов. Еще в первую неделю учебы Драко Люциус Малфой во время обеда подошел к столу Гриффиндора и попытался залиться речью о недопустимости нахождения истинно благородных волшебников рядом с грязнокровками. Но был быстро прерван Гарольдом, который быстро отшил молодого зазнайку.

— Мистер Малфой, позвольте уточнить, кто обучал вас этикету и истории рода? — Эванс-Поттер отложил вилку и взглянул на беловолосого слизеринца.

— А какое вам до этого дело, мистер Поттер? — Малфой начал еще сильнее растягивать гласные, пытаясь показать, что ему лень разговаривать с Гарольдом, но этикет не позволяет уйти.

— Эванс-Поттер, если позволите. Вы нарушили правило этикета о разговорах во время трапезы, — заявил гриффиндорец, промокнув губы салфеткой. — К тому же, вам явно не объясняли, что "древние и благородные рода, к коим относятся Малфои", не появляются из воздуха. Скажите, кем был основатель вашего рода, и почему вы при всем своем желании не можете и его назвать грязной кровью? Кто вам, в конце концов, объяснял значение выражения "грязная кровь"?

Белое как мел лицо Малфоя покрылось красными пятнами, но он сдержался и, резко развернувшись, покинул зал. С тех пор он начал холодную слизеринскую войну с Гарольдом. А пока "слизеринский хорек", как его начали называть за глаза, пытался настроить свой факультет против национального героя, тот стал неофициальным лидером первого курса Гриффиндора.

И дело было даже не в той славе, которая сопровождала мальчика-который-выжил, а в том, что полтергейст Пивз, постоянно пристающий к первокурсникам и, реже, остальным ученикам, избегал владельца больно жалящей черной палки. Поначалу призрак пытался бороться — сбрасывал мусор на головы учеников, зависнув под потолком, атаковал из пола и стен, — но за любой подобный проступок маленькая черная молния (а часто и не одна) била в Пивза из трости Эванса.

А по прошествии месяца, было объявлено о начале уроков полетов.

* * *

— Сейчас мы начнем ваш первый урок полетов, — заявила мадам Хуч, преподающая данную дисциплину у первокурсников и являющаяся судьей межфакультетских квиддичных матчей. — Каждый встает рядом с одной из метел, — дети заняли свои места. — Поднимите вверх правую руку и скажите "Вверх".

Раздался нестройный хор голосов, и несколько метел влетели в руки ученикам. У большинства же, в которое входил и Гарольд, ничего не получалось. И если остальные дети пытались перебороть внутреннюю боязнь полетов, то Эванс пытался понять, зачем это нужно. Ни в одном из доступных мальчику зрительных диапазонов метла не выглядела надежным летательным артефактом.

В конце концов, мальчик, подобно Невилу и еще паре первокурсников, поднял метлу с земли и с независимым видом занял на ней положение, которое им показала преподаватель.

Мадам Хуч несколько раз прошлась вдоль рядов первокурсников, тщательно проверяя правильность хватки и посадки, раскритиковала Малфоя, который до этого хвастался, что великолепно летает, и, наконец, удовлетворилась осмотром.

— А теперь на счет "три" — не раньше и не позже, — вы поднимитесь в воздух. Метла легко управляется, поэтому вы должны будете подняться на высоту двух метров, а затем плавно опуститься вниз. И раз, и два, и...

Невил, жутко нервничавший все занятие, сильно сжав древко, оттолкнулся от земли до команды. Из-за смещенного центра тяжести, он сделал три сальто и врезался головой в землю.

— Мистер Лонгботтом! — к мальчику подбежала мадам Хуч и начала диагностировать его состояние. — Так, сотрясение и потеря сознания, — и обратилась к ученикам. — Мне нужна пара сильных добровольцев, — и, ткнув пальцем в Крэбба и Гойла, произнесла. — Вы двое, понесете его в больничное крыло. Остальные — не вздумайте подниматься в воздух, иначе вылетите из школы быстрее, чем скажите слово "квиддич"!

После того, как процессия скрылась за углом, начались обсуждения произошедшего. Слизеринцы потешались над неуклюжим гриффиндорцем, а маглорожденные первокурсники еще сильнее испугались летного артефакта.

Как мог, Гарольд их успокаивал. Говорил, что Невил перенервничал и слишком сильно перенес вес вперед, что для исключения подобных случаев им показали верную позу. И в первую очередь он упирал на то, что освобождения от урока получить нельзя, и каждому из присутствующих придется пролететь не один круг вокруг квиддичного поля. Вроде бы успокоил. Зато отошедшие от происшествия слизеринцы начали цепляться к представителям других факультетов. И запевалой был Малфой.

— Послушай, Поттер, а ты точно из благородного рода? — белобрысый добрался до Гарольда, не участвующего в перепалке. — Тебя ведь метла не слушается! Это же позор!

Слизеринцы поддержали его смехом, а гриффиндорцы попытались завязать драку, но были остановлены Эвансом.

— Раз уж мы перешли к почти что панибратству, то я отвечу тебе, Малфой, — мальчик оперся о свою трость. — Как ты можешь видеть, в моих руках находится трость. Эта трость находится в моих руках ежедневно, и ты не раз мог бы заметить ее, если бы взгляд твой не был вечно направлен в потолок. Я могу тебе сказать одну вещь — с тростью очень неудобно сидеть на метле. Но мне проще не летать, чем отложить семейную реликвию в сторону. Считай это блажью наследника благородного рода.

— Ну-ка дай взглянуть, — Малфой попытался вырвать из рук Гарольда черную палку, но резко отпрыгнул и с воем стал кататься по траве, прижимая к себе обмороженные ладони.

— Тебя хоть чему-то дома учили? — Эванс скептически взглянул на катающегося по траве слизеринца. — Кровные артефакты и семейные реликвии чужим людям можно только с разрешения хозяев. Радуйся, что я не среагировал на твою выходку, иначе ты бы не отделался простым недовольством артефакта. А так твои шрамы даже должны затянуться. Правда это случится нескоро.

Слизеринцы отнесли Малфоя в больничное крыло, а Гарольду пришлось выслушивать нотации от МакГонагалл. Но беда не приходит одна, и после выписки оскорбленный наследник древнего рода Малфоев вызвал Гарольда на дуэль.

Глава 7

У Северуса Снейпа было ужасное настроение. Очередной опыт по созданию Среднего заживляющего без белых колокольчиков провалился. Уже десятая попытка. Такими темпами придется идти на поклон к этому Эвансу, чтобы узнать ответ на мучающий вопрос.

Мало ему этого, так еще крестник загремел в больничное крыло с сильнейшим обморожением ладоней. Идиот попытался схватиться за семейную реликвию чужого рода без разрешения владельца, за что и получил свой болезненный урок. И пускай трость Эванса не является семейной реликвией, но это пока. Единственным плюсом в этой неприятной для Мастера зельеварения ситуации было то, что наследник его лучшего друга после короткой головомойке пообещал взяться за голову. Ну и еще то, что к обмороженным ладоням крестника плохо приливает кровь, и шрамы не будут кровоточить.

— Вот ответь мне на вопрос, зачем ты ее схватил? — Мастер зелий был почти в ярости. Раны, оставленные таким артефактом, будут заживать очень долго, возможны даже фантомные боли.

— А чего он обращается со мной как с ребенком? Я, между прочим, тоже наследник древнего и благородного рода! — Драко закусил губу, когда крестный протирал его ладони одним из своих зелий. — И мне столько же лет, сколько и ему!

— Да потому, что ты ребенок и есть! Причем, плохо воспитанный ребенок, но это тебе с отцом обсуждать. Я ему уже написал.

— Меня воспитывали как наследника рода! — Малфой оскорбился. — Лично отец, между прочим! А этот заявляет, что меня плохо учили!

— По этому поводу я еще поговорю с Люциусом, — Снейп выглядел грозно. — Особенно о том, что он не привил тебе разницу между грязной кровью и маглорожденными.

— Какую разницу? — Драко был удивлен. Его крестный, декан и лучший друг его отца был на стороне этого непонятного Поттера.

— Запомни, Драко, раз и навсегда запомни то, что я тебе скажу, — зельевар поглядел прямо в глаза крестника. — Грязная кровь — это проклятие. Оно насылается только на волшебников. Проклятый род начинает терять магию, пока магия не покинет род. К потомкам грязной крови магия не возвращается никогда. Так что маглорожденные никаким образом не могут быть грязной кровью. Вся эта глупость пошла от Темного Лорда. Он не знал различия между этими понятиями, а аристократам было безразлично — пока он на их стороне, пусть хоть чупакабрами называет. Потом уже сменились акценты, и уже аристократы стали на стороне Темного Лорда, а не наоборот.

* * *

Малфоя выпустили из больничного крыла через две недели, как только мадам Помфри — школьный лекарь, — убедилась, что мальчик может выполнять различные движения палочкой без болевых ощущений.

За это время его авторитет на факультете сильно упал, потому что слизеринцы отписались о происшествии домой и получили развернутые ответы о том, что чужие артефакты трогать не надо. В сопровождении различных речевых оборотов.

Драко вытерпел лишь два дня. После этого он не вытерпел, и решил отплатить обидчику. Во время ужина на стол перед Гарольдом опустилась записка: "В полночь. В Зале наград. Моим секундантом будет Гойл. ДЛМ". И Гарольду не оставалось ничего, кроме как пойти на назначенную дуэль.

Сообщение было составлено не по Кодексу, но содержало в себе всю необходимую информацию. С одной стороны, оно не являлось объявлением дуэли, что позволяло Малфою натравить на шатающегося по школе Гарольда Филча, а с другой — если Эванс не придет, то Малфой на основании этой записки опозорит наследника древнего рода.

Своим секундантом Гарольд выбрал Рона. Парень разбирался в дуэльном кодексе и даже участвовал секундантом в тренировочных дуэлях братьев. Однако так просто прибыть на место у них не получилось.

— Вы же не пойдете туда на самом деле? — в кресле гостиной их ждала Гермиона. — Если вас поймают, то снимут балы и даже могут исключить!

— Гермиона, я не могу не придти на объявленную дуэль — это несмываемое пятно на чести не только моей, но и всего рода, — Гарольд был непоколебим. Он продолжил идти к прикрывающему вход в гостиную портрету. — Любой волшебник, знающий Кодекс, придет даже на смертельную дуэль, лишь бы не получить клеймо труса.

— То есть, Малфой обязательно придет? — Гермиона протиснулась в проем вслед за Роном.

— Не обязательно. Вызов составлен так, что в случае неявки он ничем не рискует.

— Тогда зачем ты идешь?

— Гермиона, ты много читаешь, и много знаешь, верно? — Гарольд остановился и посмотрел на девочку.

— Да, конечно. Ты же знаешь — я люблю учиться, — девочка слегка покраснела.

— Тогда ты должна знать, что значит слово "надо", — и отвернувшись от опешившей сокурсницы, Эванс отправился в Зал наград.

Гермиона, поняв, что ничего не сможет изменить, развернулась к портрету и поняла, что Полная Дама покинула картину.

— Я иду с вами! — заявила она, догнав Гарольда и Рона. — И если нас поймают, скажу, что пыталась вас отговорить, а вы это подтвердите.

— Если не хочешь разочароваться в своем даре пророка, иди тише, — Эванс позволил себе легкую усмешку.

До Зала наград троица добралась без пяти двенадцать. Оппонента ждали двадцать минут, но никто так и не появился. Гарольд решил "застолбить" место. Он увеличил записку так, чтобы буквы было хорошо видно, и повесил получившееся произведение на стену. Парочка чар для уверенности, что до завтрашнего обеда никто лист не снимет, и размашистые буквы, выполненные льдом: "А я ждал. 00:15".

Когда они возвращались к гостиной, лестница под их ногами начала свое движение, изменяя точку выхода, на крыло, в котором находился запретный коридор третьего этажа. Тот, в который запрещено ходить под страхом мучительной смерти. И как назло позади детей раздалось шарканье ног и мяуканье. Филч — школьный завхоз, — был рядом.

Троица кралась вглубь крыла, но спрятаться было негде, а шаги становились все ближе. Наконец в стене обнаружилась массивная дверь. Гермиона открыла ее с помощью заклинания Alohomora, позволяющего вскрывать простейшие замки, и дети прошмыгнули внутрь. В темном помещении прижавшиеся к двери и вслушивающиеся в удаляющиеся шаги дети не обратили внимания на огромную тень, расположенную у дальней стены. К сожалению, тень сама обратила внимание на них.

Когда Гермиона и Рон уже расслабились и решили покинуть помещение, а Гарольд решил сначала выяснить, куда же они попали, из темноты раздалось глухое рычание. Эванс мгновенно сотворил свет, и грязно ругнулся. Они стояли в комнате с огромным трехголовым существом, похожим на собаку. Но Гарольд знал, что это не собака.

— Сейчас вы медленно откроете дверь и тихо выйдете из комнаты, — Голос мальчика преодолел панику, царившую в умах его друзей. — И не закрывайте, пока я не выйду.

Даже не взглянув на них, чтобы убедиться в том, что его услышали, Гарольд стал насвистывать какую-то мелодию. Темп изменялся постоянно, казалось, что мальчик подбирает ключ к замку. Когда Рон и Гермиона вышли из комнаты, Эванс стал пятиться, что неважно сказалось на его свисте. Почти заснувший монстр снова зарычал, и дернулся в сторону выходящего мальчика. К счастью, тот успел выйти из комнаты, и сокрушающий удар достался двери, а не Гарольду.