Тёмный. Часть 2.

— Что ты...

— Поколдую малость.

— Не надо! И так уже сегодня наколдовал!

— Не боись, это совершенно безвредное, но очень полезное заклинание. Так что, если не хочешь ночевать прямо здесь, делай, что сказано.

Ёсай, для виду, ещё немного поартачился, но вскоре сдался и показал мне неплохое место для перехода. Удовлетворительно кивнув, я начал создавать портал. Удивительно, но на это ушло куда больше сил, чем обычно, да и портал получился какой-то хлипковатый. Немного померцав, он растворился в воздухе. Я предпринял ещё несколько попыток, которые прилично меня измотали, но результата не принесли.

Теперь следовало задуматься. С порталами у меня проблем никогда не было, и быть не могло, значит, дело не во мне, а в окружающей среде. Я прикрыл глаза, сосредоточился и начал прощупывать пространство Даром, однако ничего необычного не заметил. И всё же, каким-то образом, получалось так, что порталы здесь не работали. Наверное, поэтому я и не вышел на самом континенте, а вывалился в воду. Теперь беспокоило меня только одно: природное ли это явление, или же искусственно созданное ограничение. Хорошо, если бы первое, однако с моим теперешним везением, рассчитывать на это не стоило. Значит, отталкиваясь от худшего, можно утверждать, что на Край Драконов наложены чары. Сколько сил потребуется, чтобы оплести всю страну, я не представлял. Когда я был королём, сделал нечто подобное для своего замка — неприятно было бы как-то поутру обнаружить в своей спальне портал с вылезающей оттуда геройской командой. Благодаря этим чарам, никто кроме меня не мог воспользоваться магическими переходами на территории замка. Без сомнения, чары полезные, вот только очень уж затратные, да и обновлять их приходилось, чуть ли не ежегодно.

Видимо мои невесёлые мысли отразились на лице, потому как Ёсай, злорадно усмехнувшись, заключил:

— Полагаю, нам всё же придётся ночевать тут.

Глава 3

Двое шли по пропыленной, широкой дороге. Один из них неприкрыто наслаждался свободой, радуясь ясному дню и свежему ветерку, дувшему в лицо, чем невольно раздражал второго.

У Эзенгрина давно не возникало проблем со здоровьем. Да и какие проблемы, если живёшь в роскошном замке или уютном эльфийском домике, не особенно при этом напрягаясь. Однако стоило провести ночь на холодной и твёрдой земле, а потом полдня выбираться на относительно ровную дорогу, как последствия комфортной и небогатой на физические нагрузки жизни дали о себе знать. Болели мышцы и ныли суставы, но бывший король не спешил помочь себе магическим способом. Рядом с энергичным, бодрым и вполне довольным жизнью монахом, Эзенгрин чувствовал себя рохлей и неженкой, что его весьма задевало. Всё-таки сотни лет королевского быта, не только закалили характер, но и ощутимо ослабили организм. Эзенгрину-королю уже не приходилось влачить полулегальное существование, стараясь не привлекать внимания белых магов и так называемых героев, и не приходилось вступать с ними же в жестокие схватки, если внимание было привлечено. А вот до воцарения, он отличался завидной физической подготовкой и мог выкидывать финты не хуже любого акробата, причём без помощи Дара. Как бы эти навыки пригодились теперь, но слишком много воды утекло со времён последней тренировки. 'Вот и подтверждение тому, что нельзя полагаться на Дар абсолютно во всём', — ворчливо думал Эзенгрин, невольно завидуя выносливости Ёсая.

Колдун всегда отличался своей изворотливостью, но по отношению к собственным промахам бал крайне упрям. Вот и теперь он, стиснув зубы и стараясь не обращать на жизнерадостного монаха внимания, упрямо топал по торговому тракту и был благодарен хотя бы тому, что подарок Отаро обладал неплохим эффектом при минимальной утренней отдаче, а то стало бы совсем худо. При этом Эзенгрин тщательно и вполне успешно скрывал от нового спутника свою слабость. Не пристало грозному чёрному колдуну жаловаться на усталость в ногах или боль в спине. Колдунам вообще не пристало жаловаться, за исключением случаев, когда общаешься с пленённым врагом. При этом жалобы должны иметь ярко выраженный иронический окрас и подаваться как изощрённые издевательства (если думаешь, что у тебя проблемы, то ты настоящих проблем в жизни не видел... вот у меня да: придворные — сволочи, верности не дождёшься, соседи наглеют, коррупция цветёт и пахнет, да куда там, воняет уже вовсю... крысы в подземелье, опять же, не кормлены, хотя, вот с этой проблемой ты можешь мне помочь...).

Ёсай, тем временем, вообще ни о чём не думал, даже о своём любимом 'возвышенном'. Будучи странствующим монахом, он привык к длительным пешим переходам.

— Скоро там эта деревня? — Пытаясь скрыть нетерпение, спросил Эзи.

— Ещё два холма осталось, — бросил через плечо монах.

Колдун мысленно застонал. Мало того, что значительную часть страны занимают горы, так ведь равнины тут и не равнины вовсе — сплошь в холмах, пологих и довольно длинных. Хотя, по словам Ёсая, большая часть обжитых территорий имеет всё-таки более однородный рельеф.

— Ты уверен?

— А то! Я эти места хорошо знаю! — Похвастался монах, после чего его лицо чуть заметно омрачилось. — Все деревушки облазил, а Истины так и не нашёл.

— А пожрать ты там нашёл?

— Этого сколько угодно. Пусть живут здесь не богато, но вполне сытно. Да и народ тут сочувствующий и беззлобный, угостят.

— Надеюсь, они тут не настолько сочувствующие, как те рыбаки. Знаешь, застенок вместо кровати и баланда на угощение — не самое удачное проявление гостеприимства.

— Всё будет в порядке, здесь в основном свободные деревни, без хозяев. То есть почти без хозяев — налоги властям провинции они всё равно платят. Ты главное не влезай со своим чародейством. И говорить предоставь мне. — Ёсай на секунду задумался. — И тебе надо немного сощуриться, глаза у тебя слишком уж необычные.

Эзенгин тут же наградил его выразительным прищуром, отчего монашек сбился с шага.

— Нет, лучше не стоит, — протараторил он, — так ещё хуже.

— Ты главное не увлекайся своими учениями, — предупредил Эзи, — сначала харч достань, а потом всё остальное.

Так уж получилось, что во время бегства из горящей гасиенды, о продуктовом запасе никто не подумал. Нет, Эзенгрин конечно помнил, что в сумке остался паёк от Кайрил, даже отметил его наличие, когда проверял найденные вещи, но...

— Вот ведь сволочи, что не сожрали, то понадкусывали! Мало я им спалил, надо было и по причалам пройтись! — Разорялся колдун, когда пришло время завтрака.

В действительности, полностью не было съедено ничего, местным эльфийские пирожки не приглянулись, но перепробовали они всё, что можно. Как полагал Эзенгрин, здесь постарались оголодавшие слуги или стражники, успевшие порыться в сумке до того, как о ней вспомнило начальство, и аккуратно сложившие всё обратно. Смена белья и коллекция полезных трав никого не заинтересовали.

Эзенгрин же, мощным ударом ноги отправил свёрток с осквернённой пищей в продолжительный полёт, завершившийся в густых ветвях далёкого дерева, и не сожалел об этом, даже когда желудок жалобно заурчал от голода.

До деревни, обещанной Ёсаем, оставалось совсем не много, но мы её ещё не видели. Шли мы по торговому тракту, хотя никаких торговцев я пока не заметил. Ни одной вшивой повозки. А вот придорожная шпана имела место быть. Они выскочили из кустов, росших по обе стороны дороги, и преградили нам путь. Я насчитал шестерых. Тут же по бокам появились ещё двое с луками, отрезая возможность побега. Впрочем, кто тут собирается бежать? Ага, Ёсай, как раз не прочь смыться. Судя по его реакции, ребята нам попались довольно серьёзные. Поняв, что скрыться не получится, мой спутник расставил пошире ноги, чуть согнутые в коленях, перехватил посох двумя руками и нахмурился. Такую позу можно было бы назвать угрожающей, будь он выше, шире в плечах и с мордой-кирпичом, но не обладая ничем из перечисленного, выглядел он довольно забавно, что и отметили местные разбойники дружным ржанием.

— Что, сопляк, подраться захотел? — Выкрикнул верзила со шрамом на лысой черепушке и недостатком передних зубов. — Это хорошо! Жаль только нормальной драки не получиться! Мы вас сейчас в пыль вобьём!

— У меня есть оружие и я умею им пользоваться! — Нахально выкрикнул Ёсай. — Подходи, если оставшихся зубов не жалко!

Я удивлённо приподнял бровь. Монах явно провоцировал нападение, что само по себе глупо (в драке лучше всего нападать неожиданно, резко и первым), а с его комплекцией глупо вдвойне. Если, конечно он не является каким-нибудь мастером боевых искусств. Я слышал их на Восточном Континенте как грязи, но не подумал бы, что со мной путешествует один из них, хотя... я ведь с ним и двух дней не знаком. В любом случае, я решил не вмешиваться и посмотреть, что будет. Судя по самонадеянному виду монашка, он знает что делает.

— Смелое заявление для такого сморчка! — Прорычал лысый, он же, скорее всего и главный, бандит. — Думаешь, сможешь справиться с нами этим прутиком?

Лысый достал из-за спины косообразный серп, соединённый длинной цепью с металлическим шариком размером с кулак. На Ёсая эта штука впечатления не произвела.

— Когда я говорил об оружии, я не посох имел ввиду! — Ухмыльнулся монах и развернулся ко мне. — Давай Эзи, сделай их!

От подобной наглости, я оторопело застыл с открытым ртом. Реакция разбойников была более бурной — над дорогой раздался новый взрыв хохота. Ржали они долго, что называется, напоказ. Я как раз успел собраться и кинуть на монашка ну очень многообещающий взгляд. В ответ он лишь пожал плечами, продолжая лыбиться.

— Эзи?! — Отсмеявшись, прогремел главарь. — Круглоглазого сморчка зовут Эзи?!

Похоже, камень в мой огород. Нет, оскорбления меня особо не задевают. После общения с некоторыми слишком уж фанатично настроенными белыми магами, меня действительно трудно разозлить подобными примитивными оскорблениями.

— И что же ты за оружие такое? — Недобро улыбнувшись, спросил главарь.

— Массового поражения. — Предельно серьёзно ответил я.

Видимо что-то разбойникам не понравилось в моём голосе, так как всё их веселье как ветром сдуло. Чуть ссутулившись, на полусогнутых ногах, они стали брать нас в кольцо. Я же подошёл вплотную к монаху и встал, гордо выпрямившись и сложив руки за спину.

— Прежде чем вы начнёте предаваться бессмысленному насилию, я хотел бы прояснить одно обстоятельство. — Громко сказал я. — Понимаете ли, я только выгляжу как обычный паренёк, но на самом деле я очень брутальная и беспощадная личность.

— Нет, ты не выглядишь обычным, — заметил главарь,— но не думаешь же ты, что мы побросаем оружие и побежим поджав хвосты?!

— Было бы излишне самонадеянно так думать. — Согласился я. — Подобные вам не отступают из-за слов, иначе вас бы и этот монах разогнал. Возможно, неумение отличить пустой трёп от дельного совета ваш главный недостаток.

— Что ты там несёшь, щенок?! — Нетерпеливо прорычал другой разбойник, рангом пониже, зато жутко лохматый.

— Вот это я и имею ввиду, — покачал головой я, — утешает одно, когда вы все поляжете, я могу с чистой совестью сказать, что предупреждал.

Стоило мне договорить, как на меня бросились сразу трое, в том числе и лохматый. Дальше всё происходило очень быстро. Для начала я подсечкой сбил с ног Ёсая и придавил его грудь ногой, чтобы не встал в самый неподходящий момент. А неподходящий момент настал тогда, когда я выпустил пару 'Лобзиков', один на уровне пояса, второй на уровне шеи. 'Лобзик' являлся боевым заклинанием, применяющимся, когда враги подобрались с разных сторон, и представлял собой окружность из быстро вращающегося сжатого воздуха, расширяющуюся от фигуры мага до диаметра в десять метров. Все разбойники находились в зоне поражения моих 'Лобзиков' и через мгновение распались на части — режет заклинание аккуратно и качественно.

— А я ведь предупреждал, — хмыкнул я, презрительно оглядывая кучу расчленённых останков.

Ёсай вывернулся из под моей ноги, поднялся и огляделся. Это он зря. Сдавленно всхлипнув, он понёсся к кустам, откуда появились разбойники, огибая лужи крови. Возможно, стоило поберечь хрупкую монашескую психику и решить дело менее... кроваво. Или хотя бы без расчленёнки. Но тогда мне и задумываться было некогда, я просто использовал наиболее эффективное заклинание.

Когда побледневший монашек вылез из кустов, я уже успел прибраться. Теперь вместо тел на дороге остались лишь выжженные чёрные пятна.

— Я же просил без магии! — Истерично закричал Ёсай. На лицо нервный срыв.

— Сам виноват! — Отрезал я. — Нечего было спектакль устраивать! Кто кричал: сделай их?

— Но я, же не думал...

— Вот именно! В следующий раз подумай, глядишь — понравится.

Монашек так жалостно на меня посмотрел, что я не сдержался и протянул ему флягу с эльфийским.

— Не больше глотка, — предупредил я.

Ёсай жадно приник к горлышку и сделал глоток. Один, но очень большой. Лицо стремительно сменило цвет с бледного на раскрасневшийся, а глаза округлились почти до стандартных — в моём понимании — размеров. Он торопливо вернул мне фляжку.

— Из случившегося мы можем вынести три урока, — размеренным тоном произнёс я, пока он приходил в себя. — Первый — не импровизируй, не предупредив меня.

Монах виновато склонил голову.

— Вообще, это было довольно неплохо, но застало меня врасплох. Ладно, второй — всё же моя 'круглоглазость' э-э... бросается в глаза. К счастью это легко поправимо.

Я продемонстрировал круглую соломенную шляпу, снятую с отсечённой головы, и магическим образом очищенную от крови и прочей грязи.

— Ну как? — Спросил я, нацепив головной убор.

— Глаза всё равно видно, — ответил, немного отошедший, Ёсай, — опусти к носу.

— Тогда обзор ухудшится, — поморщился я и задумался. — А если так?

Мысленно произнеся коротенькое заклинание, я провёл ладонью перед глазами. Верхнюю часть лица закрыла практически непроницаемая тень, которая под шляпой должна казаться естественной.

— Что это? — Удивился монах.

— Простая иллюзия, — пожал плечами я. — Теперь не видно?

Он помотал головой.

— Замечательно! Теперь третий урок — моё имя у вас всё же не звучит.

— Я тебе так сразу и сказал, — напомнил Ёсай.

— Ну да, а теперь я это познал на конкретном примере. С этого момента называй меня Зен.

Зачем придумывать что-то новое, если можно пересократить старое?

— Надеюсь, Зен никак не переводиться? — На всякий случай уточнил я.

— Нет. Но оно очень похоже на распространённое имя Цзен. Может тебе лучше назваться Цзеном?

— Мне и Зена хватит.

Пожар стих только к утру. Потушить его своими силами оказалось невозможно, даже не смотря на то, что все женщины селения в срочном порядке были отправлены к местной святыне — каменному столбу с высеченными иероглифами — молиться Водному Духу.

Шень смотрел на пепелище, в которое превратилась громадное поместье хозяина Фу-Хоня. Сам Фу-Хонь бегал вокруг размахивая руками и вопрошая, чем же он прогневил Духов. Его жена и три дочери испуганно жались к каменной стене, единственной уцелевшей части поместья.