Знак Змееносца

Последнее время в коротких бредовых снах мне часто снится, как меня ведут на расстрел... ставят у стены... слышу тихое жужжание перезарядки магнитных винтовок... Пли!... боль и тишина... я просыпаюсь в холодном поту, а надо мной гудит сиреневый фонарь... и по влажным стенам ползают улитки, оставляя слизистые борозды...

ГЛАВА 3 Грозовой фронт

(сон о грядущем)

— Айзор, ты меня слышишь, нет? Эй, Айзор...

Звук голоса пронзила хохочущая фиолетовая вспышка, и под конец слова утонули в многослойном раскате грома...

По комнате заметались светящиеся оранжевые пунктиры — всколыхнулась проекция мыслей высокого белокурого человека в длинных одеждах светло-зеленого цвета. Правильные черты лица, красивые большие голубые глаза... Они напоминали два облачных водоворота за толстым стеклом Башни, в которые бесцельно упирался его взгляд. Разве что стрела носа, разделяющая его лоб на две части делало его облик более непривычным.

В центре его зрачков светилась тонкая желтоватая точка, что было признаком глубокого раздумья. Его различные каналы мысли, стремились упорядочиться меж собой, от чего мерцающие пунктиры принимали формы неких геометрических фигур: словно ожившие интегральные схемы пульсировали, передавая сигнал замысловатым узором.

— Да, сестра, — рассеянно произнёс он, — я не ждал тебя так рано... Я — размышляю.

— Извини, если отрываю тебя от столь важного занятия, но есть новости, которых мы оба ждём.

Легкая ирония, с которой девушка произнесла эти слова, словно продолжение её появления — пластичная точёная фигура в жёлтой тунике, будто просочилась в круглую комнату. Левая нога вперёд, правое плечо вверх, ладонь чуть наотлет... Она и просила, и требовала одновременно.

Молодой мужчина медленно отвернулся от стеклянной стены, почти вокруг своей оси и пунктиры растворились в воздухе, который казался жидким.

Он слегка приподнял брови.

— Нирманакайя уже здесь — сосуд появился, согласно пророчеству Птаха... ты помнишь, что нужно делать?

Девушка внимательно посмотрела на брата.

— Нужна Арфа Гармоний — где она может быть, Каларати? — Айзор почти не шевелил губами.

Вновь за толстым слоем стекла полыхнула яркая мерцающая вспышка, и прокатился раскат свистящего грохота.

— Я думаю, что агенты Расов стоят за этим, — Каларати поджала полные, красиво очерченные губы, а лицо словно порылось тонким слоем мрамора.

— Ты не думаешь о разладе у Титанов и Богов — а как же Мара со своим Бараном?

— Нет, — девушка опустила подбородок, — они хотят нашей с тобой крови, а не крови этих ублюдков. От этого они не становятся лучше, но это не они... скорее всего... Оракул молчит уже неделю, и вот сегодня...

— Расы, так глупы... — Айзор поморщился.

— Нельзя недооценивать врага: вспомни, у кого они на побегушках, — Каларати наклонила голову вбок, — а самое важное — Нирманакайя. Арфа Гармоний без Знания — пустой звук... извини за каламбур.

— Апрель наступает, — медленно произнёс Айзор.

— Да, — сестра опустила глаза.

Айзор несколько раз хлопнул в ладоши: Каларати вздрогнула, покосившись на стену с мониторами контроля.

Вошли, сгибаясь в поясе, несколько слуг с серебряными подносами, на которых высвечивались богатые яства, и сияли синим светом прозрачные кувшины с вином.

Башня Стражей была окружена облаками, с мерцающими разрядами — но это не были обычные облака, в которых бушевала гроза — это был поток частиц различного диапазона — только в состоянии экстремума. Со стороны, это были клубящиеся массы, ватной квашнёй расползающиеся друг на друга, меняя цвет, в зависимости от пронзавших их разрядов энергий.

Помещение вновь сильно тряхнуло, под раскатистый грохот.

Слуги поёжились и быстро удалились.

— Кажется, сегодня Переход не стабилен, — произнёс Айзор, — более глупой фразы от меня и не жди сейчас...

— Ладно, — пробормотала Каларати, — мы и так всё понимаем — смысл слов?

Она наклонилась к подносу и взяв изящной рукой синий бокал, сделала маленький глоток.

Айзор подошел к монитору и громко произнёс:

— Дежурный! Это Айзор!

— Слушаю, Айзор Великий, — ответил, сквозь потрескивания не молодой голос.

— Вы? Январь Патефонович?

— Ждал Ваш вызов — сквозь помехи ответил тот, — тут нестабильность поля... с Первой Радуги такая ситуация... Приём...

— Причина? — сухо осведомился Айзор.

— Повышенная сингулярность...

— Какая, к Падшим, "сингулярность"? — Айзор говорил тихо, но грозно, — у нас сингулярности быть не должно, а вы говорите "повышенная".

— Вы же не даёте мне договорить, — несколько раздражённо ответил дежурный, — я имею ввиду, показатели нашего Поля Покрова — а Вы что хотели услышать?

— Где перегруз? — поинтересовался Айзор.

— Четвёртый и седьмой... — грохот за окном опять заглушил окончание фразы.

— Ясно, Январь Патефонович... а что там с Кругом?

— Жрецы спать не ложились четверо суток, Айзор-Великий! — воскликнул голос, — нам нужна эта Арфа...

— Не вы ли слуги Риши?! — с деланным удивлением спросил тот.

— Мы, мы... — с некой досадой ответил голос, — да только ресурса маловато, мой господин...

— Ладно, — Айзор вновь поморщился, — режим четыре, на два цикла... это приказ.

— Будет исполнено, мой господин, — устало ответил, голос.

— Вот так у нас, Каларати, — назидательно произнёс Айзор, опускаясь в кресло белой кожи, — Круг Синоптиков следит, но...

— Брат! — Девушка выставила правую кисть руки, на уровне своей груди, — я всё понимаю! Но пойми и ты! Пространство свернётся, рано или поздно — мы ничего не сможем изменить...

— Да! — Айзор в первый раз повысил голос, — не сможем! Но если мы этого не сделаем, то тогда этого не сделают, и боги! Им наплевать и на меня, и на тебя и, даже Падшие отказались сражаться против Чернобога и Мары — а у нас ещё и технические проблемы!

— Спокойно, брат, — Каларати, скрестив лодыжки, присела на пуфик, — победить сейчас, значит бросить вызов самим богам. Ты же сказал, что пойдёшь до конца?

— Да... — Айзор устало вздохнул, — извини...

— Если наши дети сразятся против Богов...

— Сестра, не говори ерунды! — Айзор гневно сверкнул глазами, — сперва, мы с тобой поймём, чего нам не хватает, и только потом будим делать выводы, хорошо?

— Да, брат...

— Я вернусь в прошлое... Туда... на Землю... Наступает Эйяр — это моё время... Ты поможешь мне. Но... если не выйдет: действуй всеми возможными методами...

* * *

Кошка Лорка — пушистая и ворчливая... А главное — вечно беременна... правда котят мы её никогда не видели.

Это из-за неё всё началось...

Было время Утренних Радуг... воздух свежий, а на небе треск — как всегда, когда Альтаир восходит — так дедушка Штоссер говорит.

Помню, когда я играл в "захват орбиты", а Снейк дал мне затрещину, за то, что я не правильно назвал командира Великого Звёздного Флота (не Эмирсон, а Эмир Сан), подъехал Алькальд на боевом ЭМУляторе и говорит: — "кто из вас, малыши, Эзоп, сын Иадмона?".

Отец мой, Иадмон, погиб ещё в Первой Войне Богов — мне мама рассказывала, я сам его не помню, хотя, говорят мне тогда четыре года было. Помню чёрный плащ, и лицо...

Я и говорю: — "а этот мальчик вам зачем?".

А он отвечает: — "ты, парнишка, не умничай — Номляйтер приказал явиться жёнам и детям ветеранов войны, в ней погибших: что тебе не ясно?"

— Ясно, — говорю я, — я и есть Изя, сын Яда.

— Пойдём со мной, — сказал мне этот дядька, — мать тебя ждёт уже

И тут кошка Лорка выскакивает из ветвей, эта рыжая дура: (кто вживил в неё охранный имплантат?) ей показалось, что Алькальд руку на меня поднял.

Ой — что началось потом... Я-то ребятам своим рассказывал: никто не верит...

Алькальд с поцарапанным лицом, как давай кричать... Я его сейчас придушу... ублюдка этого Ядова... Зверей на Законников натаскивать!

В общем, затолкал он меня в клетку и повёз в участок, где меня посадили на скамейку, а потом воздух вокруг загудел и стал голубоватым. Мне сказали, чтоб я "сидел и не рыпался", иначе силовой барьер меня током дёрнет. Ну, я и сидел, пока мама не пришла...

В общем, как мама и говорила — Изя, занимайся искусством — тебя не тронет Алькальд.... Но я люблю технику всякую, и когда выросту — стану лётчиком военным... а Лорка... её не поймёшь — мы же в развалинах её нашли — мама сказала, что микрочип у неё есть... для охраны хозяев. Есть и есть — она, и правда нас охраняла. Если кто чужой, сразу шипеть начинает, может наброситься. Мы поэтому её или в комнате запирали, если гости, или на улицу отпускали, там она была спокойная — только всегда беременная приходила. А дядя Юро, друг мамы, говорил, что у "них там" раньше всё по-умному было — только потом "вышло из-под контроля". Что-то не заладилось, ну, типа, как в кино: ужасы всякие... зомби и киборги. А Расы — молодцы: они пришли к власти, и порядок навели, людей простых смогли защитить. Даже Боги с ними считаются!

В общем, этот случай с Лоркой нам обещали простить, если мы от неё откажемся, и её заберут в живодёрню. Они сказали, правда, не в "живодёрню", а на биостанцию, но мама сказала "живодёрня". Я спросил, как же так? Неужели мы её больше не увидим — но мама меня успокоила. Она сказала, что эта кошка по умнее многих Алькальдов будет — если её начнут искать: она так спрячется, что её даже с электропсом не найти будет. Я и не сомневался, что Лорка такая живучая у нас — уж постоять за себя умеет.

Номляйтер — шишка у Расов: очень важный, одет красиво. Чёрный плащ, белый шарф, чёрные перчатки. На голове у него смешная шапка — мама сказала "фуражка" — кроме них, говорят, никто их не носит. За то на этой фуражке серебреный череп с костями! Я себе тоже такой хочу.

— Ваша фамилия, электор Изольда Граун, есть в списках на депортацию, — сказал он строго.

— Почему же именно наша, господин Номляйтер? — мама побледнела и, кажется даже, испугалась. Я вот не боюсь.

— Потому что, — сухо ответил он, — вы и ещё несколько семей вашего посёлка являетесь родственниками погибших в Первую Небесную Войну. Сейчас в вашем Номе не спокойно — военные действия приближаются. Наши враги стараются разжечь среди населения пораженческие настроения, проводя параллели с прошлой войной, закончившуюся не в нашу пользу. Для этих целей, они будут использовать семьи погибших, склонять к сотрудничеству с ними, саботажу Империи, будут предлагать свою поддержку в обмен на шпионаж...

— Но, господин Номляйтер, — мама смотрела на него, широко открыв глаза, — мы не раз доказывали свою толерантность к Империи и правительству...

— Поймите, — он кашлянул, — Президент — Император Атлант I, не хочет проверять толерантность некоторых граждан, перед лицом военных действий...

— Но мой муж воевал за Империю! — мама вытерла ладонью глаза.

— Не волнуйтесь, — он кивнул, — вас поселят в удобных эмиграционных поселениях, обеспечат всем необходимым. Единственное неудобство — запрет покидать зону эмиграционного поселения до окончания Второй Небесной Войны. Согласитесь — это такой пустяк, по сравнению с тем голодом и ужасами, которые терпят простые электоры во фронтовых зонах...

— Да, конечно, господин Номляйтер, — грустно ответила мама, опустив глаза в пол, точь-в-точь, как я, когда меня отчитывали в школе.

Вот так всё началось... Мы переезжали! И я, даже обрадовался — я мало видел других городов и посёлков: путешествовать, как говорил дядя Юро, это дорого, не безопасно, да и незачем.

Жаль было конечно оставлять друзей, нашу квартиру. Но мне сказали, что я могу взять с собой, что захочу.

Рано утром к нашему дому подогнали два грузовика. В их кузовах были деревянные скамейки, брезентовые крыши и железные решётки по бокам, чтоб какой-нибудь разиня не выпал на дорогу — дороги-то у нас не очень ровные: часто идут дожди. Небо было серое — так что Утренних Радуг было не видно.

На улице стояли полицейские с Алькальдом, лицо которого было замотано пластырем. Иногда полицейские просили открыть сумки и рюкзаки, чтоб проверить, не взял ли кто-то чего-нибудь лишнего — ведь грузовик может забуксовать. У нас тоже проверили, сказали, что всё в порядке, можно ехать.

Из репродукторов с Башни Обороны доносилась трансляция речи Президента — Императора. Он каждое утро нас подбадривал своим громким и радостным голосом:

— ... Аттолан — это величайшее содружество народов и культур, как великие древние империи наших предков — Бабизон и Омерка! Мы являем собой воплощение объединения человечества, под мудрым руководством наших правителей, что ведут нас к процветанию, и объединению. Поэтому Империя Первой Расы — это единственная надежда Аттолана и всех простых электров на счастье и великое будущее, а главное — на полную победу в Небесной Войне и единение Человеческой Расы с Первой Расой Богов! Арии готовы вернуть Человечеству блеск его былого величия!...

Правда, дядя Юро говорил, что всё это "унылая патриотическая блевотина" — просто ему не очень нравился Президент — Император. Он говорил, что у него только задница настоящая — остальное имплантаты. Мама его всегда за такие слова ругала, а потом плакала, и мне не разрешала так говорить — ведь папа погиб на войне. А вообще, дядя Юро, он хороший — что хочешь починит. Вот и сегодня — он пришёл нас с мамой проводить, и по-дружески маму обнял. Мама плакала — но не сильно. Конечно, ей было грустно расставаться — дядя Юро с нами не ехал, но пообещал, что обязательно приедет через пару месяцев.

Я попрощался с ним и полез в кузов.

Люди сидели хмурые, не разговорчивые — наверное, ещё не выспались. Я-то рано лёг. Некоторые были нам знакомы, так что зря мама переживала, что мы будим совсем одни в незнакомом месте.

Некоторые тихонько переговаривались. Рядом со мной на скамейке сидел мальчик — он был старше меня на два года, но мы с ним сразу разговорились.

Тут вернулась мама, обняла меня за плечи, и грузовики поехали. Я помахал нашему посёлку, когда мимо решётки проплыл Цирк Гладиаторов, а парнишка, которого звали Байк, стал мне рассказывать много интересного. Он столько знал. И тут на сером небе громыхнул гром и вниз полился жиденький дождик.

Мы с Байком пролезли к решётке и смотрели на дорогу. Где-то далеко, за холмами старой свалки, виднелся в сером небе белёсый столб, вверху которого клубились ватные облака и сверкали молнии.

И вдруг сверху раздался гул моторов, который было слышно даже через рокот гелиевых двигателей наших грузовиков. Из-за нашей Башни Обороны показалось несколько боевых цеппелинов с чёрными орлами на бортах, и бронированными башнями головных орудий по краям, с огромными жерлами пушек. Такая как шарахнет! Громко ревели их турбины, и дождь им был нипочём! Раньше я таких огромных цеппелинов никогда не видел! Вот это да! Я подумал, что мы обязательно победим этих Королей — у них таких мощных пушек наверняка нет. А Боги нам обязательно помогут — должны же они, наконец, понять, что мы самые нормальные люди и перестать помогать всем сразу!