Навязанная ученица.

По классу пронеслись веселые смешки. В это же время, подруги усадили меня обратно за стол, тихо уговаривая не вступать больше в споры. Доводить учителей я умею, только вот внеплановую контрольную придется потом писать всем.

— Да, они могли бы быть обычными ящерами, если бы не магия, которую они излучают, — охотно перешла на другую тему учительница. — Вы же знаете, что дракона нельзя убить с помощью заклинания или огненного шара. Все, что состоит из сгустка магической энергии либо рассыплется в пыль, либо впитается в кожу дракона. Против этого гигантского существа есть только одно оружие — меч, предварительно прокаленный огнём его же собрата.

— То есть, дракон стал считаться нечистью только из-за того, что не поддаётся магическому воздействию?

— Совершенно верно, — довольно усмехнулась учительница.

— Здорово, — хмыкнул парень. — Тера, так ты оказывается дракон? С тобой же тоже с помощью магии не справиться.

— Я тебе что, тупая ящерица, — оскорбленно взревела я.

— Почему сразу тупая, — фыркнул с другого конца аудитории Юнг. — Нежить же полуразумная.

— Ну, всё, — зашипела я. — Вы сами напросились.

— Тера, не смей колдовать в здании! — на ультразвуке заверещала учительница, вылетая из класса.

— Небось за Алманом понеслась, — усмехнулся Леон, спокойно усаживаясь на своё место. Впрочем, как и я. Спонтанная импровизация на удивление легко сорвала урок.

— Нет, скорее к директору, — задумалась Анита. — Она же, кажется, сестра его жены. Или племянница.

— Какая разница, если прибежит сюда всё равно Магистр Алман.

— Раз мне всё равно влетит, — надулась я. — Чур, в массовых двойках от взбесившейся Нишатай меня не обвинять.

Глава 7. Оберег

Они стали сниться чаще. Глаза.

Я металась во сне, а иногда даже просыпалась от охватывающего меня ужаса. Точно помню, что пугали меня не картинки, а слова, донести воспоминания, о которых до пробуждения было практически невозможно. Всё что оставалось — это рычаще-шипящий звук, весь день гудящий в ушах.

— Ты что такая хмурая? — пихнула меня локтем Анита.

— Ничего, — фыркнула я, уронив от неожиданности ложку с макаронами. Те разлетелись по всему столу, вызвав у ребят, сидящих напротив тихие, но гаденькие смешки.

— Лето же начинается, — восторгалась моя соседка по комнате. — Последний экзамен остался и каникулы. Домой поедем.

— Вы да, а меня Алман не пускает, — насупилась я.

— Пусть тогда с тобой едет, — хихикнул Леон. — Вы с ним и так попугайчики неразлучники.

— Этот попугай мне за последние два года настолько надоел, что уже хочу поскорее окончить школу и больше никогда его не видеть.

— Ну, это ты размечталась, — хмыкнула Анита. — Ещё пять лет учиться. Может, наоборот, настолько к нему привыкнешь, что расставаться не захочется.

— Да ну тебя, — отмахнулась я.

* * *

Как же темно перед глазами, как будто ночью стоишь возле костра. Себя видишь, а что скрывается дальше во тьме, разглядеть невозможно. Даже верхушек деревьев не видно. А они шепчут, всё теми же рычащими голосами:

— Смотри, какая хорошенькая...

— Малышка, смотри вот туда...

— Что это?..

— Кто к тебе пришел?..

— Террелея, — женский голос, раздавшийся совсем рядом, звучал так мелодично, будто струящаяся вода. И это особенно остро ощущалось в сравнении с остальными грубыми, рычащими звуками, клубящимися окружающими меня. — Девочка моя, какая ты молодец. Как хорошо, что ты поторопилась.

Они совсем рядом. Мама и папа. Такие красивые. Черные как ночь волосы, голубые глаза. Только вот лицо у мамы очень бледное.

— Террелея, — улыбается мужчина. — Иди сюда. Ну. Давай же.

Тело как ватное. Ноги почти не слушаются, но я упрямо переставляю их вперёд. Ещё немного и я дойду. Обязательно. Это же мама и папа. Мои мама и папа.

— Террелея, — раздался справа другой шипящий мужской голос, столь разительно отличающийся от моего отца, что по коже пробежала волна мурашек.

Я обернулась всего на одно мгновение, но всё вдруг исчезло. Осталась только тьма.

— Ты помнишь их, правда? — спросил незнакомец, на этот раз без неприятного скрежета.

— Кто ты? — тело вновь стало меня слушаться, и я заметалась на месте, пытаясь разглядеть хоть что-то.

— Ты действительно их помнишь? — настаивал мужчина.

— А что с того? — начала злиться я, не желая сознаваться, что сейчас видела родителей впервые в жизни. Но и врать почему-то нельзя. Где-то на интуитивном уровне, я понимала, что сейчас он распознает мою ложь.

— Жаль, — отозвался незнакомец.

— Кто ты такой? Покажись! — сжала я кулаки.

— Покажусь, — усмехнулся голос. — А ты больше не будешь прятаться?

— Я? — вот этого вопроса как-то не ожидала.

Он появился прямо передо мной. Словно выплыл из тьмы.

Молодой мужчина, не старше Алмана, с черными волосами, собранными в хвост, тщательно выбритым лицом и пронзительными голубыми глазами.

— Некромант, — попятилась я.

— Маг? — удивился мужчина. — Конечно, нет, Террелея.

— Тогда кто?

— Это знание может быть опасно для тебя, — спокойно сообщил он. — По крайней мере, пока я не буду уверен в обратном.

— Это ты ищешь дитя? — стараясь не показать нарастающего страха, перевела я тему.

— Да, — одно слово, один шаг навстречу.

— Поздно спохватился, — хмыкнула я, гордо вздернув подбородок. — Я уже давно не дитя.

— Ошибаешься, — плотоядно усмехнулся незнакомец. — У тебя всё ещё карие глаза. Но времени осталось совсем мало. Не смей больше прятаться от меня, Террра, — зарычав на последнем слове, сузил глаза мужчина, при этом оказавшись угрожающе близко. — А то и себя погубишь, и десятки жизней за собой потянешь.

— Отстань от меня, — крикнула я в ответ и...

Проснулась.

* * *

— У кого голубые глаза? — распахнув дверь без предисловий выпалила я.

Алман, едва не свалился со стула от неожиданности. А нечего было спать на рабочем месте. Хотя где бы я тогда его посреди ночи искала?

— Тебя стучать не учили? — осоловело промямлил он, похлопав себя по щекам.

— Я его видела.

— Кого?

— Некроманта. То есть не некроманта, — пробормотала я.

— Где? — подскочил на ноги Наставник.

— Во сне, — отшатнулась.

— О, Боги, как ты меня напугала, — снова опустился тот на стул. — А причем тут глаза?

Я уже открыла рот, чтобы пересказать свой сон, как вспомнила фразу незнакомца: "Это знание может быть опасно для тебя", и замолкла.

— Ну, — поторопил Алман.

— Он точно такой, как ты описывал со слов стражников, и у него ярко голубые глаза. Как зимнее небо. Холодные, но под их взглядом становится жарко.

— Это всего лишь сон, Тера, — застонал Наставник.

— А если нет? — воскликнула я, страх после увиденного всё никак не хотел отступать, что невероятно злило и обижало одновременно. — Что, так сложно сказать у кого голубые глаза?

— Прости, — Алман поднялся со своего места и, обойдя стол, обхватил меня за плечи. — Но я, правда, не знаю, как ответить на твой вопрос. Голубые глаза бывают у людей, у эльфов, даже орков иногда. Да и снов ты сейчас можешь не бояться. У тебя же над кроватью сильный защитный оберёг. Он не пропустит к тебе магические сновидения. Всё что ты видишь, это только плод твоего подсознания и ничего больше.

* * *

Первый переполох в школе случился спустя три дня.

На окраине города, появился большой, черный дракон. Он пролетел так близко от главного корпуса школы, что счастливчики, у кого окна аудиторий выходили в сторону леса, смогли даже разглядеть его в подробностях. Правда, чем больше рассказов я слышала, тем меньше могла себе представить этого зверя.

Огромный, небольшой. Черный как ночь или переливающийся всеми оттенками серого, а заодно синего и зелёного. Дышащий паром или выплевывающий широкую струю пламени. В общем, разительно отличающихся деталей хватило бы драконов на пять, а не на одного, пролетевшего мимо за пару секунд.

— Его стражники с городских стен пушками обстреляли.

— Нет, он их раньше сжёг и улетел.

— Да нет же. Его потом боевые маги за городом нагнали. У меня друг у западных ворот живет, говорит, его ночью в сторону дворца протащили.

— Он только корову в соседней деревне сволок и улетел. Никто его не ловил. Вы что? Это же черный дракон.

— А я и не знала, что черные драконы бывают.

— Не черный он был, а зелёный, просто мы его на фоне солнца видели, вот он черным и показался. Не бывает черных, только если после прожарки заклинанием.

— Да что мы спорим? Если его поймали, то через неделю в королевском музее выставят.

— Так и выставят, разбежался. Союз магов его по кусочку растаскает. Это же дракон. У него каждая частичка тела на вес золота продается. Что для зелий, что для магических лат.

Я в спорах не участвовала. Как назло, в это время сидела на кухне, в качестве наказания чистила на обед картошку. А от самих разговоров почему-то становилось противно. Одного единственного дракона, впервые за несколько десятков лет, подлетевшего к столице, готовы разорвать не разбираясь, зачем он сюда пожаловал. Они же горные жители, а тут до ближайших сопок почти неделю верхом ехать, как раз в направлении моего дома. Неужели ближе коров не нашлось?

* * *

Как и ожидалось, домой на летние каникулы меня не отпустили. Хорошо хоть ближе к середине лета, когда даже старшекурсники разъехались на практику, в столицу пожаловали тетушка с дядюшкой. В виду особого исключения (чтобы мы могли провести как можно больше времени вместе, без вреда для себя и окружающих), их разместили в гостевой комнате преподавательского общежития Академии и даже поставили на довольствие.

Еда в местной столовой, к которой я, как и все ученики успела привыкнуть, привела тетушку в ужас. Она предлагала поварам поделиться своими рецептами и научить готовить, например, не картофельные комочки от тараканов, а вкусное пюре. На что получила от ворот поворот вкупе с кратким и емким рассказом о том, сколько денег выделяется королем на каждого учащегося и как сложно на эти копейки не дать нам передохнуть от голода.

Как жители далекой глубинки, к столице мои названные родственники относились настороженно. Здесь шумно, грязно, опасно. На рынках норовят обсчитать, обмануть, обворовать. Про узкие улочки вообще молчу. Кабак, таверна и прочие заведения общепита сплошь рассадник грязи и болезней.

В итоге за две недели их пребывания, в город мы выбрались всего два раза. В первый — прошлись по самому городу, во второй — сходили на экскурсию в королевский дворец и монастырь, где коротает остаток жизни недавно свергнутая королева, по совместительству родная тетка Ефраса второго.

В первом случае роскошь, великолепие и гнетущая чопорность, во втором — скромность, местами разруха, но, при этом, невероятная доброта, красота монастырских садов и приветливость монахинь.

Мне, конечно же, больше понравился дворец. Там столько золота! Была бы возможность, отколупала бы всё до чего можно дотянуться, а за золотом я дотянусь везде. Но, увы, пришлось ограничиться небольшим кусочком позолоченной рамы, отвалившейся от картины практически без моей помощи. Попытку продолжения магических манипуляций дядюшка назвал воровством и больно шлепнул по рукам.

* * *

— Где мои родители? — наконец-то решилась спросить я. — Ты же знаешь.

— Знаю, — согласился голубоглазый незнакомец.

— Тогда почему не говоришь? — злилась я.

— Ты должна сама всё вспомнить — это очень важно, — спокойно отозвался мой собеседник, то исчезая, то снова появляясь из окружающей меня тьмы.

— Для кого важно? Для тебя?

— Не только, — его голос то затихал, то раздавался так громко, словно он говорит прямо в ушах. Это раздражало сильнее самих этих выматывающих снов.

— Я не понимаю.

— Скоро ты всё поймешь, — снова появился он передо мной. — Времени осталось совсем мало. Ты должна мне помочь.

— Интересно как?

— Позови меня, — чуть наклонив голову набок, попросил он. — Найди место повыше, подумай обо мне и крикни: Я здесь.

— Ну уж нет, только монстра, сжигающего людей, мне тут не хватало.

— Монстры вокруг тебя, Террелея, — вздохнул голубоглазый. — Сколько можно прятаться? Я же чувствую, что ты где-то рядом.

— Надоел, лучше отстань от меня, — закричала я, затыкая уши. Жаль, это не помогает от его голоса.

— Не могу.

— Почему?

— Ты моё золото.

* * *

Хорошо, что сирот в нашей школе не много. Да и те, кому некуда податься на летних каникулах обзавелись друзьями и разъехались в гости. Так свидетелями моего позора стали единицы.

— Что-то ты совсем бледненькая, худенькая. А синячищи-то какие! — сидя за одним столом в огромной школьной столовой, тетушка вертела моё лицо из стороны в сторону, находя всё больше и больше признаков истощения. Ребята в другом конце зала тихо подхихикивали, искренне стараясь не привлекать моего внимания, но акустику большого полупустого зала, увы, так просто не усмиришь.

— Не отодвигай тарелку. Это же всё наше домашнее. А тебе питаться надо хорошо. Ты же растущий организм, — ещё немного и меня с ложечки начнут кормить, как маленькую.

— Я, правда, наелась, — вяло упиралась я, понимая, что съесть все гостинцы придется до отъезда моих названных родственников. А я так надеялась, растянуть вкусности хотя бы до осени.

— Да отстань ты от ребёнка, — вступился за меня дядюшка.

— Ничего не знаю, — фыркнула тетушка. — Раз мне ребёнка на лето не отдают, я должна хоть что-то успеть сделать.

— Жалко, что меня домой не пускают, — вздохнула я. — Хоть выспалась бы нормально.

— А что такое? — встрепенулась женщина. — Тебя тут даже на каникулах с ранья будят?

— Нет, — вздохнула я. — Сны замучили. Хоть недельку бы поспать без голубоглазых сновидений.

— Кошмары? — не понял дядюшка.

— Не то что бы кошмары, — пожала я плечами. — Снится тут иногда кто-то и всё разговаривает и разговаривает. Утром я просыпаюсь уставшая, словно действительно полночи с ним беседовала.

— И давно тебе эта чертовщина снится? — нахмурился дядюшка.

— Да как сюда два года назад приехала, так и снится, — задумалась я. — С переменным успехом. То чаще, то реже.

— Так дома ты прошлым летом на сны не жаловалась, — задумалась тетушка.

— Действительно, — удивилась я. А ведь, правда, в родном селе не просто было хорошо и спокойно. Там даже спится лучше. Как... как дома. — Там мне ничего такого не снилось. Никаких голубых глаз точно не было.

— А что маги говорят? — забеспокоилась тётушка, зачем-то понизив голос и настороженно оглядевшись по сторонам. — Тут лекари есть?