Из-за переглядывания и пропустили эффектное появление на полянке новых действующих лиц. Вновь прибывших оказалось человек пять-шесть. Причём, я прям пятой точкой почуяла — пришельцы настроены отнюдь не на дружескую беседу. Поспособствовало чувствительности мягкого места зажатое в руках незнакомцев оружие. Какое, понять я так и не смогла, но назначение сих металлических предметов продолговатой формы сомнений не вызывало.
Наши ребятки, довольно быстро оставив попытки договориться с незнакомцами (очень нагло, кстати, проигнорированные), что-то одновременно вытащили из-за пазух и, вскинув руки к солнцу, прокричали нечто эмоционально-непонятное. Небо над поляной неуловимо потемнело, воздух вокруг этих двоих сгустился и пошёл странными волнами. Старательное протирание глаз ничего существенно не изменило — воздух продолжал мерцать. Поднялся шквальный ветер. Мы с мелкой дружно вцепились с двух сторон в дерево-укрытие (Морка, не подвывай, услышат!).
Глянув вверх, я сама чуть не заорала — над парнями, стремительно увеличиваясь в размерах, зависла здоровая пасмурно-серая воронка. Откуда здесь смерч?!
Пара вздохов — и ребят начало затягивать внутрь. Завороженно следя за их полётом, я не сразу заметила, как меня саму оторвало от ставшего уже таким родным ствола и поволокло следом.
Последнее, что я увидела — обалдевшие лица находящихся в некотором отдалении нападаюших и Моркины ботинки перед носом.
* * *
Ой! Что-то пребольно ткнуло меня в бок, заставляя открыть глаза... Та-ак. И что это за? Вот не замечала раньше в нашем леске таких огромных прогалин голой потрескавшейся земли. Да и жарковато что-то для октября... Башка боли-ит! Рядом кто-то очень знакомо стонет. С такими родными подвываниями.
Ну точно! Морка, схватившись за голову, неваляшкой раскачивается из стороны в сторону, жалобно поскуливая. В трансе, что ли? Сейчас проверим.
Увесистый тычок под рёбра быстро привёл подругу в обычное состояние:
— Сдурела?! Больно же!
— Зато, блин, бесплатно! Ну, чего расселась? Подъём! Отчизна на подвиг зовёт!
— Изверг ты, Элька, хучь и подруга!
Глава третья
Наконец я на ногах. С интересом оглядываюсь по сторонам. Мда-а... Картина Репина "приплыли". Всю ночь, блин, гребли, а лодку отвязать, как всегда, забыли!
Вокруг нас была...ну не то, чтобы совсем пустыня... Но наполовину точно!
— Эль, ты как думаешь, глюки — вещь постоянная? — озираясь, задумчиво вопросила подруга. — Или, бывает, картинка меняется? А?
— Морка, иди ты в...во-во, именно туда и...
— А картинка-то довольно безрадостная, — Морри, в бесплодной попытке отряхнуть от грязи любимые штаны, подняла вокруг себя клубы пыли и отчаянно расчихалась. Кое-как протерев глаза от песка и выплюнув изо рта прядь волос, глубокомысленно заметила: — Суховато здесь как-то, Эль, не находишь?
Нахожу, конечно. Голая земля, редкие пожухлые кустики. И не по-осеннему знойное солнце над головой, ненавязчиво эдак тюкающее жаром по неприкрытому темечку. Ну что сказать... Живописно.
Общее состояние организма после произошедшего в парке и последующего странного беспамятства устойчиво ассоциировалось с состоянием прихлопнутой в период брачного гона пыльным мешком по голове мыши. Судя по Моркиному выражению лица, подруга чувствовала себя где-то так же.
— Чего делать будем? Принимаются к рассмотрению любые, даже самые бредовые предложения (пока только к рассмотрению, так что азартное подпрыгивание на месте несколько преждевременно!). Дерзай давай, это же твой конёк.
Обиженно посопев и слегка подкоптив меня возмущённым взглядом, подруга огляделась.
— А может, вон до тех деревьев податься, как думаешь? Там попрохладнее будет. Опять же в туалет что-то хочется... — многозначительно притоптывая на месте.
— Мор, ты это, прикидываешься или и в самом деле такой уродилась? Если не заметила ещё, мы здесь с тобой а-абсолютно... Одни! Больше ни души в пределах видимости! Так что садись и делай все свои дела, не морочь мне голову. Стеснительная нашлась! — непонятно с чего завелась я.
— Ну Эль... Ну мало ли кто увидит, — невнятно мямлила подруга.
— Ах ты ж застенчивое до жути создание! Как посреди города в подворотне прямо под фонарём справлять малую нужду, горланя при этом вдохновенно-пьяным с подвываниями басом: "Только я-а в етот ве-е-ече-ер...ик...эх, азасиде-елась адна-а!", так ничего! И то, что времени полвторого ночи, тебя совершенно не волновало! — продолжала буйствовать я.
— Так час всего был. И не орала я вовсе!
— Да? А что ты тогда делала? Активно проверяла возможности своих голосовых связок, задавшись целью выяснить: "А насколько громко я умею петь из положения в полуприседе с лёгкими бессистемными покачиваниями из стороны в сторону?"?
— Неправда это! Я девушка стеснительная!
— И где же твое стеснение было той памятной ночью? Насколько помню, в тот момент врождённое чувство стыдливости тебя не мучило ни в одном, даже самом труднодоступном месте! Еще и издевалась: "А чё эт ты, Лео...онно...ллеоно-ра, ик-так нервинно оглядываисс...шсси?" — я возмущённо покрутила пальцем перед Моркиным носом. — А как посреди пустыни пос...сходить до ветру, так поглядите-ка на неё — без густых кустиков мы ну никак не могём! А вдруг кака букашка подползёт, коварно маскируясь под местность, да и углядит все Морочкины прелести разом? Срамота! Да и букашке после такого — вечная память! — Что-то тебя, Элька, понесло. Впрочем, неудивительно — что ни день, то сплошные стрессы.
Выоравшись, я отвернулась и повнимательнее вгляделась в горизонт. И вправду, никак деревья. Ну что ж. Всяко лучше палящего зноя здесь, на открытом всем ветрам и взглядам пространстве.
"А вдруг тут хищники водятся?!" — мелькнула нежданно-паническая мысль. Судорожно сглотнув, я попыталась отогнать от себя услужливо нарисованные воображением образы милых зверюшек, с удовольствием вкушающих наших с Моркой прелестей, причём в чисто гастрономическом плане, что особенно обидно!.. И о чём только думаю?!?
Помотав головой, я обернулась к колеблющейся между зовом природы и здоровым опасением за целостность своей филейной части подруге. Чувствую, мысль о наличии неподалёку (в засаде, не иначе) кровожадных представителей местной фауны посетила не меня одну, что только лишний раз подтверждает самый распространённый в нашей стране тезис. Ну, тот, про группу людей. У них ещё мысли... Сходятся... Ххы!
— Красавица, ты тут заночевать решила? Нет?! Тогда стенд ап и гоу ту вон той вон очаровательной рощицы. Мухой! — плотоядный скрежет воображаемых зубов всё ещё эхом отдавался в ушах. Бррр! — Ходу, Морри, ходу! — да-а, богатое воображение — не всегда есть благо... А ведь зря не пошла в военное, офицер бы из Элички получился ничего такой, бодренький.
От моего командирского рыка верная соратница подскочила как ужаленная в то самое дорогое и нежно лелеемое место. Довольно достоверно воспроизведя щёлканье несуществующими каблуками и изобразив нечто среднее между "ку" и пионерским салютом (вопя при этом почему-то "Яволь, штандартенфюрер!", зарраза!), подруга сорвалась с места и рванула в сторону указанной рощицы. Да так, что я минут пять безуспешно пыталась её нагнать, глотая пыль из-под ботинок начинающего спринтера и невнятно матерясь сквозь стиснутые зубы.
Достигнув поставленной перед ней цели, Мирка испуганным сусликом замерла в тени высоких деревьев, прижав руки к груди и слегка присев, типа, так её меньше видно. Нет, кто-то здесь определённо путает значение слов "замаскироваться на местности" и "суслик-переросток в поисках неведомой угрозы".
Добежав, наконец, до подозрительно озиравшейся подруги — потенциальных врагов высматривает, бдительная моя! — я попыталась перевести дух и отплеваться от пыли одновременно. Получилось больше похоже на астматический приступ, с судорожными хрипами и закатыванием глаз. Морка побледнела.
Дабы не пугать её ещё больше (хотя, по-моему, дальше уже некуда), я взяла себя в руки и, наконец, смогла нормально осмотреться.
А...гмм...балдеть!
Мы стояли в густом лиственном лесу. Высокие деревья в три обхвата, щебетание птичек над головой, бабочки-синички всякие. Короче, вполне такой стандартный типа-сказочный лес. Кто-то мечтал побывать лично? Получите-распишитесь. В смысле, что в своей внезапной смерти никого винить не будете.
А жрать-то как хочется-а! Не иначе от пережитых потрясений. Вон, аж в животе урчит. Сейчас бы индейку. Под клюквенным соусом...ммм... Кстати, о птичках.
— Морка, плюнь! Плюнь, кому сказала! И вторую тоже! Не надо делать удивлённых движений ушами, я всё вижу! — пытаюсь разжать юной испытательнице рот. Та сопит и вяло отбрыкивается. — Нет, ну сколько лет, а всё как маленькая — любую гадость сразу в рот! Тебе родители в детстве никогда не говорили, что незнакомые ягоды есть настоятельно не рекомендуется? По крайней мере до тех пор, пока не проверишь их съедобность на ком-нибудь из окружающих и не выждешь с полчасика для верности?! — заинтересованный взгляд в мою сторону. Нехорошо так заинтересованный.
— Эй! Ты чего на меня уставилась? А-а... Эм... И думать забудь! На проведение внеплановых опытов над собой я согласия не давала! — спешно удирая от решительно настроенной на проведение пресловутых испытаний подруги.
— А на ком же ж мне ещё их тут испытывать? На зайцах?! Сто-ой! — неслось вслед. — Они неядовитые, я знаю! А фрукты очень полезны! Для цвета лица! Да не беги так быстро-о... Я все ягоды растеряла! — наивная. Я ещё пожить хочу, я слишком мало видела в этой жизни и даже ни разу на луне не побывала — помирать отказываюсь категорически!
Минут двадцать мы как сумасшедшие носились между деревьями, оглашая лес азартными воплями и бодрым матерком — ловко перескакивать торчащие тут и там корни деревьев получалось не всегда, а поговорка о земле и пухе почему-то не работала. Бегали бодро, видимо шок от невероятного перемещения в совершенно незнакомое место требовал разрядки. Наконец, выдохшись, я провела грамотную подсечку и изваянием застыла над загремевшей в колючие кусты подругой. А потом ещё пару минут любовалась Моркиным задом в трогательном обрамлении меленьких красных цветочков — на наш боярышник похоже, вынесла кустику вердикт.
Пока мелкая крайне эмоционально осыпала меня всевозможными комплиментами, с грехом пополам выдираясь из враждебно настроенной растительности и отплёвываясь от алых лепестков, я оценила окружающую обстановку. И пришла к неутешительному выводу, что от места первоначальной дислокации мы удалились на изрядное расстояние. Теперь я даже примерно не представляла, откуда мы пришли. Точнее, прибежали.
Ладно. Где мы — дело десятое. Живы — и то хлеб. А раз уж выдалась свободная минутка (ввиду полного отсутствия представления, куда двигаться дальше), давайте-ка оценим, что ж таки у нас имеется в наличии. А то что-то есть охота — ажно переночевать негде.
Морка опасливо покосилась в сторону моей оголодавшей персоны — видимо, часть мысленного монолога была произнесена вслух. Бывает у Элички такое. На всякий случай отойдя чуть подальше — кто меня знает, вдруг съем — подруга с любопытством поинтересовалась:
— Э-эль... Чего делать-то будем? — А в глазах стопроцентная уверенность, что изворотливая Элька что-нибудь да придумает.
Попробуем.
— Мор, а что у тебя в этом громадном рюкзаке?
— Да... Как тебе сказать? Форма спортивная. Мы ж с тренировки. Или забыла?
Забудешь тут — до сих пор от смачного пинка сегодняшнего спарринг-партнёра рёбра ноют. Одно утешает — ему с фингалом под глазом однозначно хуже.
— Так всё-таки... Давай-ка, подруга, инвентаризацию начнём...с тебя! — азартно потирая руки.
— Ну... У меня две футболки — на всякий пожарный, — закопалась в сумку Морка. — Кеды. Пары три носков. Спортивные штаны фирмы Рибок, — интересно, а если бы были Найк, это что-то существенно б изменило? — Что там ещё. А-а... Пирожки. Слопать не успела. С капу-устой! — мечтательно закатив глаза.
Мда... Ну хоть что-то. А вот я интересуюсь — если у неё всё это время были с собой пирожки, зачем с риском для жизни пробовать сомнительные ягоды? Решила припасы поэкономить, хозяйственное создание?
Ладно. Умом мне Морку не понять, и к этому пора привыкнуть. Стихоплёт, блин!
Итак, теперь глянем, что таится в недрах Элиной скромной торбочки.
Угу. Пара футболок. Носки-и. Ещё носки... Много носков! Интересно, зачем мне с собой столько? Попутно отмахиваюсь от назойливой мухи — а крупноваты они здесь, что я хочу сказать. Мессершмитт, да и только. Не отвлекаться! Итак. Штаны спортивные — жаль, не Рибок. Балетки — нет, ну почему у меня всё не как у людей? Вон у Морки хоть кеды. А я как самая рыжая!
— Ой, Эль... Что у тебя с волосами?
— А что с ними?
— Они стали как огненные... И закручиваются!
— Зенки у тебя закручиваются, с перегреву, спиральками! Ладно. Что тут ещё по сусекам? Та-ак... Один отсек... О! Живём, Морка! Косметика в полном объёме!
— Что, несомненно, радует, — тяжёлый вздох, взгляд, горящий смутным сомнением в моей вменяемости. — Помрём с голодухи, так хоть красивыми похоронят.
— Тьфу ты! Ну что за пессимизм в столь юном возрасте? Смотрим дальше... Ага. Вот и ножик швейцарский (моя тайная гордость). Спички (два коробка — в клубе подрезала. Говорю ж — запасливая). Ух ты, забыла! Блок сигарет сегодня приобрела, а дома выложить не успела!
— Запасливая, — завистливо-восхищённо подтвердила мою мысль Морка.
— Шо е, то е. Дальше. Салфетки, пластырь, бинт...нестерильный. Причём давно. Таблетки. Таблетки. Таблетки... Кх-кхм... Такое ощущение, что я разбираю рюкзачок начинающего наркомана-испытателя. Духи... Риксона!
— Угу. Молодец, Элька. Риксона — вещь в лесу просто незаменимая. Но кушать всё равно охота!
Удивлённо поперхнувшись:
— У тебя же пакет пирожков?!
— Мгм...ням... Бывший пакет пирожков. Теперь же просто — пакет...мнум..
— Ты наглость потеряла окончательно? А мне-е?!
Поздно, батенька. Последний пирожок с невероятной скоростью исчезает в ненасытной Моркиной пасти. И куда в неё лезет? А маленькая с виду такая. Я успела выхватить едва ли четверть, игнорируя протестующее мычание и попытки отмахнуться — ну я ж не комар. Всяко покрупнее буду.
— Ты мне чуть жубы не повырывала, шадиштка!
— Жалко, что чуть. Но могу это обстоятельство исправить, если не перестанешь возмущаться и кидаться на меня с целью отобрать измусоленное хлебобулочное.
Подруга сразу успокоилась и, повертевшись, уставилась вдруг, не отрываясь, на небо.
— Ау-у! Эй, там, на подлодке! Пытаешься по положению пятого слева облака в третьем ряду определить, где север?
— Не... Мечта-аю.
— О высоком и светлом?
— О вкусном и сытном!
— Морри... Ты, никак, на воздушную диету перешла?
— Не дождёшься! Там та-акие уточки летят!
— Ага. И-и два-а...гусЯ-а-а...
— Перестань петь, ты меня пугаешь.
Ну и не очень-то хотелось!
Я, наконец, тоже задрала голову к небу и улицезрела... Птицы действительно напоминали гусей. Причём весьма упитанных.