Зелёный рассвет

— Как обычно. Хоть бы раз придумал что-нибудь весёлое!

Амора положила каждому огромный кусок икеу — рыбы, вымоченной в пряной жиже. Фрисс успел отвыкнуть от речных приправ и чуть не обжёг рот. Во втором кувшине оказалась хумика — некрепкое, но приятное вино из ягод Хумы.

Они ели и пили, пока Фрисс не насытился, неспешно говорили меж собой о видах на урожай, сборе цветов и волокнистых растений, ценах на стекло и металл, хиндиксах, Инальтеках и о многом другом.

— Сколько же тебе лет, Фриссгейн? — неожиданно спросил Сьютар, и все насторожили уши. — Эрнис Мейн говорит, что тебя знал ещё его прадед...

Фрисс ответил уклончиво — среди Речников не принято было считать года, а тем более — называть их число жителям. Скенесы переглянулись со значением и подлили в чашу Речника ещё кислухи.

— Мы вспоминали уже об этом перед тем, как ты исчез, — медленно проговорил Сьютар. — О том, что тебе пора жениться, Фриссгейн. У всех Речников нашего участка есть семьи, и тебе тоже надо завести её.

Речник неопределённо пожал плечами. Да, разговор был — в основном о том, что пещера Фрисса пустует без присмотра с весны до осени, а зимой он сам себе печёт лепёшки, и недурно бы, чтобы кто-нибудь помогал ему — а жалования Речника хватит и на двоих, и на четверых... Такие мысли Фрисса иногда посещали, но надолго в голове не задерживались — что-нибудь да отвлекало.

Амора и Сьютар переглянулись.

— Кессе этой весной исполнилось пятнадцать, — задумчиво сказал жрец, и взгляд его неожиданно сверкнул — он словно тянул на берег огромную рыбу, попавшую на крючок, и боялся, что она сорвётся. — Почему бы тебе, Фрисс, не взять её в жёны?

— Кессу? — Фрисс порылся в памяти и нашёл на самом дне смущённое лицо и горящие от любопытства глаза — ей лет пять тогда было, старшей дочери Гевелса и Ауны Скенесовых, и она смотрела на него из-за дверной завесы, как на пришельца из легенды, и так и не решилась подойти.

— Да, годы летят... — покачал он головой. — Верно, я её теперь и не узнаю...

— Кесса проворна, умна и хороша собой, и Конен Мейн на неё уже поглядывает. Обещаний я ему пока не давал — младшая, Кирин, сама согласна за него выйти, он не против, и двух жён ему будет много... — Сьютар уже подсчитывал что-то, то вслух, то в уме, и Фрисс настороженно на него покосился.

— Кесса умеет читать и писать, — скромно, но с большой гордостью в глазах сказала Арома, и Фрисс изумлённо мигнул. Нет, умения эти не были огромной редкостью, но даже среди Речников попадались иногда те, кто ни того, ни другого не умел. И учиться им приходилось в перерывах между битвами и походами.

— Кесса вернётся дня через три, и ты сам на неё взглянешь, — Сьютар неохотно прервал свои вычисления. — Не начать ли нам обмен дарами? Если что, всё вернётся к тебе в целости...

Фрисс ненадолго задумался перед ответом.

— У меня есть скатка мелнока. Сгодится?

Гевелс Скенес пошёл к кораблю вместе с ним и Сьютаром, помог Речнику снять с корабля тяжёлую скатку и придирчиво ощупал краешек. Лист цветочного войлока развернули вдоль борта, Сьютар одобрительно поцокал языком, повернулся к Фриссу и закивал.

— Отличный мелнок! Таким листом все мы распла... — он прикусил язык на полуслове, Речник сделал вид, что ничего не слышал. Судя по искрам в глазах, Сьютар уже считал про себя деньги. Три дара, и каждый по двадцать кун, а то и больше — это уже шестьдесят, и ещё сотня, а то и две, — как последний подарок... лишь бы Речник не передумал!

— Ты не пожалеешь, Фриссгейн, — пообещал он.

Речник читал его мысли так же отчётливо, как если бы они были написаны на его лбу.

— Как я, не знаю, а ты не пожалеешь точно! — вздохнул он.

Они снова ели и пили, и Фрисс не заметил, как снаружи стемнело. Жители снесли посуду на берег, младшие стали разбирать постели, готовя ложе для гостя. Сьютар усадил Речника у пещеры, у каменной чаши — алтаря Реки-Праматери — и завёл странный разговор. Ему захотелось вдруг, чтобы священный водяной волк — агюма — поселился где-нибудь в Фейре. Это, мол, прибавило бы удачи жителям и уважения жрецу. Речник привык, что жители требуют невозможного, но тут удивился даже он. Похоже, кислуха набралась крепости с прошлой весны...

— Попроси помощи у Реки-Праматери, — посоветовал он, — может, по её слову агюма перестанет бояться шума и дыма и поселится прямо у твоей пещеры...

Сьютар ненадолго задумался, а Речник встряхнул головой. Что-то его цепляло, вот только что именно...

— Сьютар, — заговорил он первым, — а что, Райя Фирлисова поправилась, пока меня не было? Нашли ей лекаря? Я видел её у пещеры с утра...

Жрец поморщился, недовольно глядя на Речника.

— Быть не может, Речник Фрисс. Райя умерла — трёх лет не прошло, как ты улетел. Речник Арс привозил ей что-то из Замка, но без толку. Меньше бы кислухи ей в себя лить... — Сьютар пожал плечами. — А видел ты, скорее всего, Эмму Фирлисову. Пошла по следам матери. Эмма ведь колдовать выучилась, Фриссгейн, где — не знаю. Позор всему Фейру — всего один маг, и тот — вот такой!

Речник мигнул.

— Колдовать?! Давно? Учил её кто-нибудь? А, да... забыл. Почему Сигюн её на Острова не свезла? Это же первое дело...

— К Вайнегу её везти, а не на Острова, — недовольно пробормотал жрец. — Рыбак-пьяница — беда, но колдун-пьяница — бедствие. Так и жди, что наведёт на всех мор — и ладно бы со зла, а так, руки не вовремя затрясутся...

Ночью Речник спал крепко, но едва небо над обрывом посветлело, засобирался в дорогу. Ожерелье, укутанное в мягкую тряпку, было спрятано на его груди и холодило кожу. Фрисс думал, что в ночи оно будет сиять аквамарином и малахитом на всю округу, но свет не просочился даже сквозь рубаху. "В Храме засветится," — решил Речник, бережно погладив камни. "Быстро отвезу его — и обратно."

Сьютар, собирая его в дорогу, хмурился и смотрел угрюмо.

— Зачем тебе возиться с Фирлисами, Речник Фрисс? — с досадой спросил он, когда последний из разбуженных жителей ушёл досыпать в пещеру. — От них участку только вред. Ещё и воняют...

— Всего один маг в Фейре — как хочет, так и пахнет, — поморщился Фрисс. — Отвезти бы её на Острова, если ещё не поздно...

— Если бы знать, где учат магов, я бы отослал туда Кирин. И тогда мы бы Фирлисов на участке дня не потерпели! — Сьютар покачал головой и отошёл от корабля.

"Колдунья... Надо всё-таки поговорить с Эммой, да и с Сигюн," — Фрисс смотрел на светлеющее небо. "Сразу, как только вернусь... Если раньше на войну не отправят. Что там творят Инальтеки? Хоть бы наверх не прорвались..."

Глава 05. Новое задание

Лес чёрной стеной поднимался на Левом Берегу. Где-то там прятались древесные города скайотов, паслись стада лесных быков, росли огромные ягоды с хмельным соком... Фрисс не любил смотреть туда — слишком многие, уйдя на запад, сгинули, и не потому, что их поглотил чёрный лес...

Фрисс думал, пролетая над Рекой и подкармливая хиндиксу щепками и соломой, что дело может не закончиться поисками Ожерелья. У Астанена заданий для Речников столько, что на тысячу лет хватит, успевай уворачиваться. Но хуже всего, если задания найдутся у верховного жреца — Келвесиенена, от него увернуться гораздо труднее. Как бы зайти в храм и не попасться ему под горячую руку... Фрисс любил работу, и задания любил, но не тогда, когда собирался жениться!

Прямо у Изумрудной Лестницы он столкнулся с Астаненом. Верховный жрец был тут же, и оба они выглядели встревоженными.

— Фриссгейн! Ты порадуешь нас чем-нибудь? — спросил Астанен. Фрисс вынул из сумки ожерелье и протянул правителю. Зелёное сияние плескалось в его руках, пахло водой и речной прохладой.

Некоторое время все молчали. Первым опомнился Король.

— Вот это скорость! Хвала тебе, Фриссгейн.

Келвесиенен осторожно взял ожерелье в руки.

— Нет сомнений, это оно. И оно ничуть не повреждено. Богиня будет рада. Она поможет тебе в пути, — он отвесил поклон.

— Теперь вы поможете Реке, — кивнул Речник.

— Да — и немедленно. Какую награду Фриссгейн получит от храма? — спросил жрец у правителя.

— Хм-хм. Двести кун, или по двадцать кун в течение десяти месяцев, — определился Король. — Но не меньше. Это правильно, Фрисс?

— Это хорошая награда, — согласился Речник.

— Келвесиенен, не теряй времени, — Астанен помрачнел. — Где твои люди?

— Мы все давно готовы, и ритуал начнётся сразу же, — ответил жрец и быстро удалился. Даже не дал Фриссу никакого задания. Правитель попытался улыбнуться, но не вышло.

— Война идёт не так хорошо, как хотелось бы? — осторожно спросил Речник.

— Так и есть, Фриссгейн, — кивнул Астанен. — Но ни к чему стоять у ворот, пойдём в Замок...

Ир, служитель с причала, помахал Речнику рукой, но ничего не сказал — оробел перед Королём.

— Не буду спрашивать, где и как ты получил Ожерелье, — тихо сказал правитель. — Твои тайны и твои знакомства... Скажешь о похитителе что-нибудь?

— Это не куванец. Он не знал, что делает, — коротко ответил Фрисс.

— И поэтому ты не привёз его связанным... — Астанен замолчал, и надолго.

— Так что там с Кэйронейю? — не выдержал Речник. — Зелёный Отряд далеко отогнал их?

— Всё гораздо хуже, Фриссгейн, — взгляд правителя был мрачен. — Там пять кланов, и с ними союзники-инородцы. А ведёт их Илларгон из клана Идэвага.

— Он ещё жив?! — Фрисс недоверчиво усмехнулся. "Сколько лет он там верховодит? Двадцать лет, больше? Никогда не слышал, чтобы вождь Инальтеков так долго правил..."

— Ему неплохо живётся. Как видишь, он не навоевался, — покачал головой Астанен. — Новый набег... Странно, что он собрал столько кланов. Его свои должны были убить уже пятнадцать лет назад. Но, как видишь...

"Чего им опять неймётся?" — с досадой думал Фрисс. "Вправду поверишь, что им нравится умирать..."

Он отвёл взгляд всего на секунду, углубившись в мысли, — но, когда он очнулся, Астанена уже не было рядом. Фрисс в задумчивости побрёл вверх по лестнице.

Речник Фескет спускался ему навстречу, вертя в руках шлем и огорчённо вздыхая — на тёмной бронзовой пластине рыжела свежая вмятина.

— Ты смотри, — обратился он к Фриссгейну, ткнув пальцем в помятый металл. — Вайнег бы побрал всех Инальтеков! Ещё и шлем выправлять...

— Ох ты, — Фрисс щёлкнул языком. — А голова, что была под шлемом, — её выправлять не нужно?

— Да ну, разве это рана, — отмахнулся Фескет, отведя в сторону волосы и показав Речнику свежую шишку со ссаженной кожей. — Промахнулся, отродье Вайнега, — больше молотом не помашет!

— Воин Идэвага? — Фрисс посмотрел на помятый шлем и хмыкнул. — Тебе сильно повезло, Фескет. Обычно они не промахиваются.

— Хэ! — поморщился Речник. — Это были Хеккула. Ты бы видел, что там, внизу, творится...

— Расскажи, — Фрисс тронул его за руку. — Ты недавно оттуда?

— Да, только из Иллорны, — Фескет тронул ссадину и скривился. — Выслали лечиться. У Илларгона там, как всегда, стойбище. Думали выбить его вниз, да где там... Еле унесли ноги. Разведчики говорят — там их тысяч двадцать, не меньше. Вся Иллорна покрыта шатрами...

— Что?! — Фрисс растерянно мигнул. — Откуда, Вайнег их дери, набралось столько демонов?!

Фескет пожал плечами.

— Скорее бы Ожерелье пошло в ход, — тихо сказал он, оглядевшись по сторонам. — До зимы нам их не удержать. Скоро пойдут наверх, и тогда — храни Река тех, кто попадётся им на пути!

"Двадцать тысяч, пять кланов, и ещё какие-то хески с ними вместе," — Фрисс угрюмо пересчитывал ступеньки, спускаясь к причалу. "Домой вернуться не выйдет. Надо лететь в Фейр. Когда пойдёт орда, кто-то должен будет их защищать..."

На ступеньках у ворот стоял и кого-то выглядывал Халан, правитель Дзельты. Речник встретился с ним взглядом — и ему сразу стало не по себе.

— Фриссгейн, я тебя ищу, — сказал правитель Дзельты и усмехнулся.

— Я понял, — осторожно ответил Речник. Много же в Замке Астанена бродило любителей давать задания! А ведь у Халана было своё войско — четыреста мечей на берегах Дзельты...

— Фрисс, почему ты от меня шарахаешься? — спросил Халан. — Ты даже не знаешь, что я хочу сказать.

— Но догадываюсь, — Фрисс посмотрел на носки своих сапог, прощаясь с мыслью о покое уже во второй раз.

Они сели на скамью у окна, и Халан похвастался новой находкой:

— Вчера мне принесли странную вещь из Старого Города. Она похожа на Указатель.

Он достал маленькую коробочку. Под стеклом пряталась стрелка и циферблат с четырьмя непонятными знаками.

— Она указывает прямо на звезду Иктон, — правитель щёлкнул пальцем по стрелке. — Не очень понятно, почему это происходит.

— Неужели раньше не знали, где Иктон? — немного удивился Фрисс. Звезда эта по ночам полыхала на полнеба, особенно летом, и не заметить её было сложно.

— Тогда не было Иктона, Фрисс. Все звёзды были другими, — терпеливо напомнил Халан.

— Да, я уже вспомнил, — кивнул Речник. Прибор не понравился ему, и ещё — он сомневался, что правитель искал его только из-за этой коробочки.

— На самом деле это интересная находка, — покачал головой Халан. — Ну ладно, искал я тебя не из-за неё. Есть задание. Помнишь станцию "Флан"?

— Бездна... Опять утечка?! — Фрисс даже приподнялся со скамьи. "Опять "Флан"... Сколько у них отравы там накоплено?!" — он поморщился от воспоминаний. "Зря Астанен тогда разрешил им работать, надо было закрыть станцию с концами..."

— В пределах разумного... что-то протекло по Реке, но немного, и уже дырку заткнули, — задумался Халан. — И на вид там всё нормально. Однако сарматы какие-то странные этой весной, и чем дальше, тем страннее. Они скрытные, ты знаешь, и их отношение к людям... Но я хотел бы знать, какие там проблемы, до того, как они станут общей бедой. Со станциями это быстро. Ты достаточно вежлив, чтобы не напугать и не обозлить их. Загляни на "Флан" и спроси, что там случилось. Потом сообщи мне.

Фрисс некоторое время молчал. Задание было в духе Халана — безобидное на словах, на деле неприятное и непредсказуемое, как та самая сарматская станция.

— Вежливость не поможет, Халан. Разве ты забыл, что они меня не выносят — ровно с того дня, как Речник Гес прогнал их со станции? Я же был тогда в его отряде, а у них отличная память. Эти выяснения закончатся тем, что от меня и пепла не оставят, — нахмурился он.

— А я не помню, чтобы ты сделал им тогда что-то плохое, — заявил Халан, спокойно разглядывая Речника. — Напротив, ты воплотил собой голос разума и договорился с ними совершенно мирно. Гес Моско — да... он тогда сорвался, их отношение к нему — хуже некуда. Но ты здесь при чём? Тем более — им самим сейчас нужна помощь. Не броди по станции, просто спроси, что случилось. А на обратном пути можешь заглянуть в Старый Город — ты ведь давно хотел там побывать? Держи пропуск, Речники тебя не прогонят.

Халан протянул Фриссу широкое кольцо из земляного обсидиана, кусок земли, расплавленной давним чудовищным взрывом и застывшей, как серо-чёрное стекло. Такие кольца означали, что их владелец может войти в Старый Город — не по своей прихоти, а по воле правителя.