С этими словами он отвернулся, оставляя меня в покое.
"Блин, да что со мной такое? Впервые, за всю свою жизнь, походя вырубил человека, нагрубил девушке! Нет, на меня это не похоже."— Мелькнула мысль, — "И никаких сожалений или рефлексий! Здравствуй, Новая Жизнь!"
Стюард вернулся с баллончиком и влажными салфетками и очень расстроился, не увидев "пострадавшей".
— У Вас есть претензии к нашей фирме? — Спросил он чуть дрогнувшим голосом.
— Читать мешают. Но, сомневаюсь, что это вина перевозчика... — отмахнулся я.
Стюард улыбнулся, встряхнул баллончик и залил из него пятна крови на полу.
— Приятного путешествия! — сказал он, и, уже сделав шаг, добавил — Это было... Очень правильно!
"Блин, да мне дадут спокойно почитать!!!"
"... Таким образом, нам нет возможности выдавать желаемое за действительность. Да, существуют проблемы, связанные как с расовыми предрассудками так и проблемы, связанные с методами решения этих проблем. Но, "проблема решается, когда ее решают", и сейчас, когда человечество стремительно расселяется в космосе, осваивая новые планеты, проблемы расового свойства, отходят на второй план..."
"Изумительно! Автор, хм, точнее коллектив авторов — книжку откровенно "слил". А жаль." — С сожалением удаляя книгу с планшета, сделал я для себя вывод. — "Чертовски жаль!"
Минералка закончилась, книга прочитана, послевкусие — так себе. С хрустом распрямляя затекшие, ноги и разминая шею, встречаюсь взглядом с пассажиром, сидящим на соседнем ряду, задумчиво рассматривающим меня.
— Облился минералкой? — Поинтересовался я, глядя мужчине прямо в глаза.
— Нет, всё нормально. Простите, очень любопытно, что Вы читали?
-"Исторические реалии рас".
— И как?
— Концовка — так себе. Многозначительный пафос. Ощущение, что авторы "реалий" знали ответ, но... Им не дали его опубликовать. Пришлось ограничиваться многозначительными и ничего не значащими фразами. Или вообще дописывали другие люди.
— Вы прочли ВСЮ книгу? — К разговору подключился сосед с переднего места, вновь разворачиваясь ко мне.
— Да там 300 страниц, читать нечего! — Улыбнулся я. — Приходилось "курить мануалы" и посолидней. И за меньший промежуток времени.
— И что же навело Вас на мысль, о том, что концовка, как бы сказать...
— Не родная? — Понятливо подсказал я. — Вся книга написана с отсылкой к первоисточникам — ссылки указаны. Стиль, построение фраз — песня, честное слово! Читается — как свежим воздухом дышится. А в конце — тупая канцелярская отписка. В этой книге, изначально, идет полная характеристика событий, их оценка, выводы. Подразумевается, что и концовка, также будет проработана, но этого нет.
— У Вас очень образная речь, — на кресло рядом пересел сосед из другого ряда. — Очень импульсивно. Как и Ваши действия, с этим ... черным.
— У Службы Безопасности ко мне претензии? — Не выдержал я. — Жду с нетерпением, когда Вы их озвучите.
— Кобуру все-таки видно. — Вздохнул мужчина. — Меня зовут Алэксандэр. И, претензий у нашей службы к Вам нет. Черному следовало оставаться в своем купе, где действует его дипломатический паспорт.
— Ага, "бить будут по морде, а не по паспорту!"— Вспомнился мне старый анекдот.
Мои соседи переглянулись недоуменно, а затем... Взорвались неудержимым хохотом!
— Исключительно верное замечание! — Заметил, вытирая выступившие от смеха слезы, сб-шник.
— Если Вы не возражаете, я буду использовать Ваше выражение! — Сосед с переднего места, достал белоснежный платок и промокнул им уголки глаз. — Простите, меня зовут Гельмут. Гельмут Чешевский.
— Очень приятно! Я -Данн. — Представился я, с удивлением наблюдая, как развеселил двух, далеко не молодых, людей, "бородатый" анекдот.
Когда парочка отвела душу, оба этих не простых человека, снова вперили в меня свои профессиональные взгляды.
— И какое же решение, по Вашему мнению, предложили авторы "реалий"? — Хитро прищурившись, продолжил Гельмут.
— Будучи "безобразом", я вижу несколько решений. — Начал я, вертя в руках планшет.— Первый, самый простой — геноцид черной расы, занимающей целый континент, наполненный алмазами, ураном, полиметаллами. "Нет тела -нет дела".
Мои собеседники замерли, переглянулись и, покачали головой.
— Второй, сложный и длительный — в моё время его называли -"интеграцией"— встраиванием одной культуры в другую. Думаю, что это самый... гнилой путь.
— Это почему же? — возмутился Алэксандэр.
— Весь мой опыт доказывает, что, как ты не интегрируйся, всё равно одна железка у другой будет ресурсы отжимать! — Скатился я к тривиальному жаргону, на котором привык объяснять "простые" аксиомы не специалистам. Как не странно, эти двое меня поняли. Пустяк, а приятно!— Следующее решение, на мой взгляд, самое верное — это введение единого языка, единой религии. Полное растворение любой иной расы в выбранном государстве, слияние в единое государство, с единым языком, единым строем и т.д.
— Позвольте, а как же самобытность, культурные и духовные ценности? — Возмутился Гельмут.
— А Вы решите, что важнее — единое, сильное государство, связанное одним языком, одной верой, одной целью или кучка кланов, автономий, диаспор, говорящих на разных языках, молящимся разным божкам и стремящимся только к своему процветанию.
— Но это не нормально! — Выдохнул Алэксандэр.
— Если я правильно понял прочитанную книгу, именно это решение и хотели предложить авторы. И это — нормально! Зачем прививать к здоровому дереву — больную ветку? Хотите быть сильными — будьте! А плодить кучку всяческих... диаспор и автономий, это плодить будущих предателей.
— Жестко... — Покачал головой Гельмут.
— Жестко, — согласился Алэксандэр, — но не лишено смысла...
— Данн,— обратился ко мне Гельмут, — А с чего Вы взяли, что черный и девушка работают на пару?
Вопрос застал меня врасплох.
"А и впрямь — с чего?"-Задумался я. Ответа не было. Было раздражение. И его становилось все больше. Оно нарастало, грозя подмять под себя и похоронить.
— Не знаю. — Честно ответил я. — Просто — ляпнул и всё!
— И всё — же, — поддержал Алэксандэр, — что-то же натолкнуло?
— Кнопку долго искала! — Буркнул в ответ я.
— Вы думаете, они — знакомы? — Сб-шник задумчиво крутил в руках полупустую бутылку минералки.
Наблюдая за игрой воды, поднимающимся пузырьками, за стекающими по стенкам капелькам, внезапно понял:
— Они не вспотели...
— Что? — не понял Алэксандэр
А вот Гельмут — понял. Я видел это по его улыбке и заблестевшим глазам.
— Наш молодой собеседник необыкновенно наблюдателен. — Гельмут откинулся на спинку кресла. — Он заметил отсутствие физиологических проявлений страха или возбуждения. Заметил кобуру с пистолетом. Прочел книгу. Быстро. А, "курить мануалы" — фраза вообще из книг вековой давности, что свидетельствует о весьма и весьма хорошем образовании. Москва или Берлин. Я склоняюсь к Москве. Академия разведки? — Он вопросительно посмотрел на меня, ожидая подтверждения своей догадки.
— Поздравляю! — Злобно улыбнулся я.— Вы попали пальцем в небо! 11 классов и первый курс "Социальная работа и правоведение" в институте, расположенном в центре Азии!
Вагонный репродуктор объявил о прибытии на мою станцию.
Подхватив свой ярко-алый рюкзак, я прошмыгнул мимо своих собеседников и направился к выходу. Молча. По-английски.
На душе почему — то было паскудно и скребли кошки.
* * *
"... Что скажешь, старый мой соперник?"
"Стареем, стареем. Вот, уже молодняк указывает Нам наши ошибки..."
"А "реалии" твои, он угадал окончание?"
"Такие же мои, как и твои, между прочим! Не угадал. Сложил, как кубик рубика. Нам бы тогда, такого в команду..."
"Мы с тобой и так поднадзорные. До конца дней наших."
"Аминь!"
Монорельс уносил в своем пластиковом чреве двух старых коллег, соперников, друзей... Им было что вспомнить... И о чем поговорить в этом вагоне... И совсем не виноват в этом человек, только что вышедший на остановке. Просто время пришло... Пришло время поговорить...
В спорах истина не рождается. Она там благополучно дохнет.
* * *
Космопорт! Космодром! Мечта мальчишек Советского Союза! Стремительные корабли, уходящие в космос, мужественные лица мужчин и прекрасные — женщин, посмевших переступить черту, за которой начинался путь в неизвестные дали, наполненные холодом абсолютного ноля, потоком солнечного ветра и роем метеоритов.
Гагарин! Леонов! Джанибеков! Гречко! Савицкая! Терешкова! Фамилии, звеневшие по всему земному шару!
Здесь их не было.
Здесь были свои герои, чьи имена давали своим детям восторженные мамочки и папочки.
А потом, потом — на темной стороне одной из двух лун, нашли космолет.
После 2 -х лет исследований, смогли повторить двигатель, а еще через пять лет — улучшить его.
И понеслись в космос, по разным координатам, человеческие сыны и дщери, делая за один прыжок по 50 светолет. И стало тесно в ближнем и дальнем Внеземелье.
Эх, да что говорить, если уже сейчас сфера человечества растянулась на 2000 светолет и включает в себя 11 обитаемых планет. А вот о терраформировании остается только мечтать. Двигатель есть, летать умеют, а вот подстраивать под себя планеты — нет.
Внезапная беседа в монорельсе, странные собеседники, странные события... Да, и такое было. Разговор с сильно пьяным мужиком в морозный вечер. Что — то заставило его капитально набраться в тот вечер. И, поболтать, за жизнь, с пацаном, спешащим из школы домой. И его вопрос, как ни странно, почти не оставшийся в памяти, кажется, что-то вроде: "И какое горе у тебя, пацан?" Мой, полупридуманный, ответ, о том, что поссорился с другом или еще какая-то ересь на эту тему. И, вдруг, перегарный выдох в ухо, и, фраза, смысл которой я понял только в сорок лет: "Ох, пацан, не разбивай мне сердце, не ври мне и себе. Нет у тебя горя. Пока живой человек — нет горя... Ну, беги, мамка поди дома ждет." Сколько мне тогда было? Лет 12-13? Пустой двор — "колодец" пятиэтажек, светящиеся окна, деревянная лавка с бетонным козырьком, пьяный мужчина в мохнатой шапке и темной, синтепоновой куртке и пацан, которого только что поймали на лжи. И эта фраза, из всего недолгого разговора, которая запомнилась на всю жизнь. "Пока живой человек — нет горя..." Вот такая была в моей жизни морозная ночь, точнее — вечер после школы. Никогда и никому не рассказывал. Сначала было страшно. Потом — смеялся. А теперь понял. И мужика этого понял. Эх, низкий ему поклон, за те слова.
Задумчиво потягивая кофе в кафешке, напротив станции монорельса, перелистываю самые закрытые и засунутые на самое дно памяти, воспоминания. Ничего не обычного. И, чего я их закрыл, спрашивается? Наверное, как всегда, струсил. Воспоминания, это как сигарета — пока не поймешь, что ты на самом деле не хочешь курить — будешь тянуть эту соску и придумывать тысячи причин, почему не можешь бросить. Будешь листать их, закрывать на тысячи ключей и прятать от всех. А потом, потом просто понимаешь, что десятилетиями мариновал сам себе мозги, и это просто воспоминания. На них можно построить тысячи замков и разрушить миллион надежд. А все просто: "пока живой человек — нет горя". Всегда есть второй и третий и четвертый шанс. Пока живой — иди вперед. Иди, если даже нет надежды. Иди с расчетом или на удачу. Главное, пока живой — иди.
Змейка на руке зашевелилась, скользнула по запястью, царапая своими чешуйками, кожу. Высунула серебристую головку, заглянула в мои квадратные глаза и вновь скрылась под рукавом джинсовой рубашки. Проползла вверх, опутывая своим весомым тельцем, руку. На мгновенье замерла на плече, пробиваясь, через вырез футболки, к шее, а затем, вдруг, вцепилась своими крепкими зубками, в мочку уха. Отпустила, потеплела и, пропала, словно растворилась на коже.
"Ну на фига ж себе!" — Опешил я от такого события. — "Какие еще сюрпризы принесет мне такой подарочек?"
Мочка уха зачесалась, и я, задумчиво почесал место укуса, посмотрел на пальцы. Крови не было.
— Девушка! — Подозвал я проходящую мимо официантку. — Можно еще кофе, пожалуйста.
Девушка улыбнулась, исчезла на минуту и вернулась с моим заказом.
— Извините, хозяюшка, а можно кофе не в чашечку, а в хороший такой, хм, стакан?
— Может, лучше сразу кофейник принести? — Вновь мило улыбнулась официантка, и, дождавшись моего кивка, снова исчезла.
Потягивая кофе, и осматриваясь вокруг, вдруг с удивлением понял, что многие посетители кафе сидят в различного вида комбинезонах, украшенных разнообразными наклейками, нашлепками и висюльками.
-Ваш кофе! — Девушка поставила передо мной кофейник. — Классная татушка!
— Спасибо! — Автоматически ответил я и замер.
"Какая тату?!"
Зеркало в туалете кафешки отразило худощавого, коротко стриженного брюнета, в черной джинсовой рубашке.
"Какая татушка?!" — Вновь задал я себе вопрос и вновь уставился в зеркало.
Тату была. На шее, под правым ухом, красовалась змеиная голова, с ярко красным, чуть высунутым, раздвоенным языком. Глазки ее посверкивали зелеными, а чешуя переливалась разводами бензина в луже. Тельце змейки вольготно устроилось на шее и терялось под одеждой, причудливо оплетая руку. Хвостик игриво устроился на запястье.
"А что, и впрямь классная татушка. Лучше, чем таскать тяжеленный браслет." — решил я, возвращаясь за свой столик. — "И вообще — Привет, Новая жизнь! Что там говорил Толи, "не затягивай с поиском работы?!" Вот и пойду на удачу! Должна ж, эта с...а раз в сорок лет сработать!"
Оставив на столике плату за кофе, вышел на улицу. Переезд в космопорт подарил мне час лишнего времени, за счет смены часовых поясов. Головная боль, благодаря лекарству, канула в лету, татушка подняла настроение, а рядом со входом в кафе стоял столбик с надписью: "вызов такси" и большой красной кнопкой, на которую я и нажал.
-... Полиция! Стоять! — Женский голос, разносился над толпой, распугивая прохожих. Обернувшись на голос, я увидел, как двое уже не молодых мужчин, расталкивая толпу, неслись навстречу мне. Позади, отставая от них буквально на пять метров, мчалась очень симпатичная, на мой взгляд, высокая шатенка.
— Полиция, стоять!!! — Вновь, от души рявкнула, девушка.
"Ап!" — Сказал я сам себе, и ребром левой руки, встретил нос первого бегущего.
"Чутка промазал... Но, тоже сойдет..." — Мой замах пропал даром. Почти. Запястье обожгла боль. В нос бегущему угодил браслет от часов. А, так как браслет был еще советским, когда металла не жалели, то, думаю, что человеку было тоже о-о-о-о-о-о-очень больно. По крайней мере, мой соперник рухнул на землю, не желая продолжения драки. Второй, не останавливаясь, начал поднимать руку, в которой было что-то зажато.
Вот именно поэтому я и ношу рюкзак только на одном плече: лямка рюкзака соскользнула с плеча и рюкзак, перехваченный за лямку, снизу вверх, устремился в челюсть нападавшему.
Снова мимо. Мужчина отшатнулся, продолжая поднимать руку.
"Млин, съездил в космопорт!" — Мелькнула мысль. В этот момент, свободная лямка рюкзака, как лассо, оделась ему на голову и я изо всех сил дернул рюкзак на себя.
