Ученик Святогора

— — — — — — — — —

— Так, — преувеличенно ласково встретил нас человек, стоящий за чем-то вроде барной стойки. Сходство усиливали стоявшие за ним полки, заставленные продуктами. — Вы, — напоминающий сардельку с ногтем палец указал на орка, — явно имели дело с миром духов. Женщин и малышей я трогать не буду. Осталось выяснить ваш, — палец указал на меня, — потенциал.

— Это кто, на (пиип), тут малыш, (пииип)? — средневежливо осведомился гном.

— Что за дискриминация? — довольно грубо осведомилась слегка покрасневшая эльфийка.

Орк промолчал, только передёрнул плечами, продемонстрировав свои мускулы в четвертичном объёме.

Колдун за стойкой не обратил на троих никакого внимания.

— Если вы ничего не сможете мне показать, то все четверо вылетите отсюда навсегда. И так, чем вы меня поразите?

— Майонезом, — ответил я. Только Тьма ведает, как мне удалось сохранить спокойствие, борясь с "октопусом", который всё норовил сжать пачку посильнее.

— Каким майонезом? — осведомился колдуняка.

— Который висит над вами, — слова неумолимо отбирали концентрацию. — "Скит провансаль", если не ошибаюсь.

Он запрокинул голову, успел изумиться висящей над ним пачки, и в это время заклинание всё-таки сжалось.

— Браво, — сказал друид. — Вы все приняты.

Колдуняке только и оставалось, что молча стирать с лица майонез. С видом "я те, (пиип), это ещё припомню".

Комната на четверых, расположенная где-то рядом с крышей ученической башни, была неуютна настолько, насколько неуютным может быть сверкающее от чистоты помещение, в котором давно никого не было.

— Ну? — спросил орк, запихнув в шкаф молот, броню и шкуру и одевшись в ученическую мантию. Мантия была самого большого размера, и то подозрительно трещала, стоило ему хоть немного напрячь мускулы. — Может, познакомимся? Я — Шорвуд из клана Молота. Был замечен за разговором с духами и направлен шаманом на дальнейшее обучение сюда.

— Гриниэль Мащмурская, — эльфийка в своей мантии выглядела вешалкой для этой самой мантии. — Прибыла сюда по... — она замялась, но всё же выпалила: — гадкой традиции.

— Прон, (пииип), сын Граблина, на (пиип). Мастер кирк-дзю-цу, (пииип), — довольно культурно представился гном. Его мантия лишилась рукавов и всего, что было ниже гномьих колен. Весь вид сына Граблина говорил, что любой, кто хоть что-нибудь скажет гному по поводу мантии, сразу познакомится с загадочным "кирк-дзю-цу"— С(пиииип) из шахты на (пиип), за(пиииип) вагонетки толкать, (пииип).

— Бер, колдун, — представился я, наблюдая как Гриниэль постепенно приобретает бледный природный оттенок. Мантия мне была чуток великовата, на в принципе нормальна. — Выкинут ко всем яблокам из родного мира, поскольку сильно мешался главным колдуханам. И что будем делать дальше?

— Пойдём на распределение, — ответил орк.

Распределение происходило в громадном зале, по которому хаотично носились во все стороны студенты разных возрастов, а так же стояло несколько плакатов, как мне подсказал Шорвуд — название направлений. Выслушав пожелание гнома, он выпрямился, увидел плакат и указал ему направление.

— А ну, (пиип), вы (пиииииииииииииииииииииииииииииииииииииип {"уважаемые студенты, уступите, пожалуйста, дорогу"}), — выразился сын Граблина. Кто-то не пожелал уступить, и моментально получил по почкам.

— Ой извините... Ой, простите... Ой, пропустите, пожалуйста, вы... вы... — пробивалась чуть в стороне эльфийка.

— Ага, вот оно, — выбрал орк. Он негромко рыкнул и двинулся сквозь мгновенно образовавшийся проход.

Я осмотрелся и наконец-то нашёл нужный мне факультет. Куда и направился.

В комнату я вернулся первым. Устроился на кровати и принялся анализировать прошедший день.

Вторым в комнату ввалился Прон. В многочисленных синяках, мантия красовалась несколькими новыми разрывами, но всё же гном был абсолютно счастлив.

— Я поступил! — радостно заявил он, шлёпаясь на кровать.

— Куда хотел? — поинтересовался вошедший орк. Шорвуд выглядел бодрым и свежим, словно и не был посреди толпы.

— Ага! На магию воздуха! — подтвердил гном. — А вы?

Если бы я не сидел, то упал бы.

— Факультет теоретической магии, — ответил орк, и нам с гномом пришлось подбирать нижние челюсти. Едва мы поставили их на место, как в дверь просочилась изрядно помятая эльфийка.

— Ладно, вид не важен, — сказала Гриниэль не самым счастливым тоном. — Зато поступила, куда хотела.

— Куда же? — поинтересовался орк.

— На некромантию, — отозвалась она и прошла к своей кровати мимо восковых фигур. Нечаянно поднятый эльфийкой ветерок нарушил хрупкое равновесие, и самое крупное тело в комнате с грохотом встретилось с полом. — Что-то не так? — спросила эльфийка.

— Да нет, всё в порядке, — отозвался с пола Шорвуд.

— — — — — — — — —

Глава пять. Обучение.

Аудитория 44532 с табличкой "Кафедра магии изменения" встретила меня почти полной пустотой. Если, конечно, комнатушку на десяток парт с притулившейся к стене раскладушкой можно назвать этим гордым словом: аудитория.

— А, это ты, — мрачно встретил меня препод. В обычной одежде он произвёл примерно такое же впечатление, что и в мантии начальника кафедры. Молодой, худощавый, слегка сутулый, с длинным "хвостом" светлых волос и с пессимистичным выражением лица. То, что учитель сидел верхом на ветке громадного ясеня, заменяющей кафедру, придавало ему несколько хулиганистый вид. Этакий грабитель-философ. — Давай, заходи, нечего сквозняк устраивать.

Он слез с ветки и подошёл к доске.

— Готов? — спросил он, едва я уселся за партой. Получив утвердительный кивок, он вывел на доске восемь коротеньких формул по преобразованию стихий в энергию и обратно. — В принципе, это всё. Заучи это, и можешь считать, что кафедру ты закончил.

— Всё? — изумился я. — А как же заклинания?

— Чудик! На любое заклинание есть противодействующее, тут даже не нужно напрягаться, что бы отбить его.

— А если его менять? — заданный вопрос заставил учителя призадуматься. Ненадолго.

— А смысл? — спросил он. — Есть такая штука, как универсальный щит, который пропускает только лечащие заклятья, без примесей. Хотя... — учитель очень хитро прищурился, — всё возможно...

— Будем пробовать? — спросил я.

— Нам нужен наблюдатель. Тот, который сможет смотреть совсем со стороны...

— У меня следующий предмет — демонология... — я встал с места.

— Ну-ну, — пожелал мне успехов учитель.

— Кстати, пока не забыл, — я обернулся на пороге. — Вас как зовут?

— Тонналль, — ответил он. — И давай на "ты", Бер.

— Договорились.

— — — — — — — — —

Педсовет.

— Нет, это мне категорически не нравится! — директор академии слегка нервничал. — В первый же день в АК поступают несколько чужаков, из них четверо — олицетворяют Стихии... что тут смешного?

— Да выбор у этой четвёрки, — деканша магии Воздуха прекратила хихикать.

— Ну? — уперев часть из двух десятков щупалец о стол, директор приподнялся с кресла во весь свой внушительный объём, которого хватило бы на парочку — другую упитанных горилл.

— Воздух, теоретическая магия, некромантия, и магия изменения, — сказал секретарь деканата по учёбе.

— Фигня, — выразился кто-то. — Орк — некромантия, эльфийка — воздух, гном — изменение и человек — теоретик...

— Гном как раз пошёл на Воздух, — заявила деканша, которая едва не свалилась со своей "воздушной подушки", когда это чудо вошло в аудиторию. Сейчас она с удовольствием наблюдала за лицами коллег.

— А орк — на теорию, — заметил декан кафедры теоретической магии, у которого один учитель выбыл в лазарет с вывихнутой челюстью и выпученными глазами.

— А эльфийка пришла ко мне, — заявил декан кафедры смерти, практически неотличимый от того, что он преподавал. Да он и был личем, что позволяло АК значительно экономить на его питании... и вовлекало в громадные расходы, поскольку некромантия нередко являлась наследственным занятием, а родители иногда были не в курсе, кто именно обучает их детишек, и пытались упокоить наставника. Лич упокаиваться не хотел, и отвечал им растущим от схватки к схватке арсеналом, после чего ректорат, скрипя зубами, выделял средства на ремонт башни Смерти, и всё становилось на круги своя. До следующих родителей. Вот и сейчас лич был виновником нескольких падений. — Я и сам чуть вторично не умер!

— Значит, человек...

Речь директора прервали упавшие сами по себе двери. Так казалось на первый взгляд.

— (Пииииииииииииииииииииииииип {"уважаемые маги, где здесь у вас находится мой любимый сын"}), — произнёс уронивший двери. Взгляды опустились на метр, и деканат увидел идущего по двери очень раздражённого гнома с киркой в руках.

— Уважаемый Граблин, — произнесла с пола уронившая себя деканша Воздуха, — ваш сын Прон проходит обучение. И он просил передать буквально следующее: "Если, (пииип), какое-нибудь старое (пииип) вздумает меня, на (пиип), вытащить из этого о(пиииииип) места, то я от(пииип) его всеми известными мне, (пииип), приёмами кирк-(пиип)-цу, что б следующий раз..."

— Вот сын (пиииип)! Уважил старика! — расчувствовался папаша, вешая кирку за спину. — На какую (пииип) он пошёл?

Взгляды скрестились на деканше.

— Что-о-о-о-о?! — кирка вновь оказалась в руках гнома. — Да я его (пиииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииип)! — последовал монолог о гуманных воспитательных средствах. — С(пииип) с дороги! — согнал гном столпившихся в проёме домовят. — Я ему в(пиип)! — Граблин скрылся в коридоре.

— Только не надо теперь всё на меня валить, — прервал молчание лич.

— — — — — — — — —

Мы обсуждали первое занятие, когда Прон встрепенулся и сказал:

— Кажись, (пииип), батя мой при(пиип).

— Да, вас, недомерков, сложно не узнать, — сказал обладавший острым слухом орк.

— Он так... невежливо говорит, — заметила краснеющая эльфийка.

Не теряя времени даром, Шорвуд, которому совсем не улыбалось спать на сквозняке, распахнул дверь.

— С(пииип) с дороги на (пиип), зелёная (пииип)! — отреагировал на появление орка Граблин. В том, что это был именно он, сомневаться не давал родной гномий лексикон. Орк посторонился. — Ну, ты, (пиииииииииииииииииииииииип), — последовала короткая, но эмоциональная речь с упоминанием не самых обычных поз и партнёров, в которых и с которыми побывали родители Прона.

— Как вы про себя... — многозначительно заметил Шорвуд, когда гном набрал полную грудь для новой тирады. Граблин подавился набранным воздухом и моментально осознал, что он наговорил. — Учись, сын, — сказал гном-отец, справившись с дыханием, — как не умеющие ругаться могут изящно действовать...

— Это я-то не умею? — переспросил орк. — (Пиииииииииииии {здесь я позволил себе сократить несколько страниц} ииииииииииииииип)! — гномы узнали о себе многое, и могли бы узнать ещё больше, но тут Гриниэль свалилась в обморок, связанный с глобальным приливом крови к голове.

— Ого! — среагировал алый Граблин. — Так что же вы....

— А зачем? — пожал плечами орк.

Я опрокинул на эльфийку пару тазиков наколдованной воды и охладил свои пылающие уши.

— Значит, так, у(пиииип), — обратился гном-отец к сыну, уважительно поглядывая на Шорвуда. — Только попробуй отсюда вылететь за не успевание или с(пиип), загоню в самую, на (пиип), глубокую шахту, и будешь там (пииииип, пииииип, пииииип и пииииип {"долго и упорно работать"})! — пообещал Граблин и покинул помещение. В коридоре ещё долго слышался его звучный голос, просящий уступить дорогу. И вопли боли тех, кто эти просьбы не выполнял.

— Не хотела бы я, что бы ты ругался в мой адрес, — сказала орку Гриниэль.

— Не делай, — пожал плечами Шорвуд.

— — — — — — — — —

Новичок.

Дверь с неоновой вывеской "приём сегодня неожиданно заканчивается" медленно поползла внутрь. На пороге был парень, отличавшийся от щепки разве что ростом, но ни как не толщиной. Он налегал на дверь всем своим весом, но створка пока побеждала за счёт пары муравьев с внутренней стороны. Почему насекомые вдруг не захотели пропускать новичка внутрь, не знали даже сами мураши. В конце концов, к двери подошёл друид, распахнул её, и подхваченный случайным потоком воздуха парень остановился только у "стойки". Он осмотрел облитого всеми возможными соусами "препода" и робко спросил:

— А можно пойти на кафедру жизни?

— Можно, — отозвался друид, не дав магу и рта раскрыть. — Проходи.

— Да вы что... — попытался возмутиться маг за стойкой.

— Считай, в этот раз соревнование за нами, — довольно сказал друид. — В такую цель попасть будет очень сложно. Только тараканов надо держать от его комнаты подальше, а то утащат.

— — — — — — — — —

"Кажется, понятно, что тут со сверхреалом творится! Мало того, что он слит в единую сущность, вот сумеречный позор бы обрадовался, так ещё его основная часть переплавлена на ограду. Что ж, задача упростилась. Осталось только найти способ взломать эту гадость..."

— — — — — — — — —

— А (пиип) тут делать-то? На (пиип) эти демоны-(пиип)емоны сдались, (пиип)? — задал вопрос гном, когда наша четвёрка направилась к аудитории. — Мы эту (пииииип) кирками по шахтам только так гоняем.

Выйду я в шахту,

Подниму кайло,

Как в(пиип) демону —

Мне весело...

Пропел большой любитель сверхъестественных сущностей.

— Угу, — кивнул Шорквуд, — как там поётся, в нашей народной:

Как в (пиип) кулаком я за(пиииип),

Как я (пиип) сапогами рас(пиииип).

Будет враг за (пиип) своё хвататься,

Будет, (пииип), кровью, (пиип) умываться...

на мотив "Мамбо Италиано" пропел он.

— Вы... нехорошие личности, — прервала диалог культур Гриниэль, — мы уже пришли.

— — — — — — — — —

Хелляндия.

Криона с унынием смотрела на аккумулятор и с тоской думала, что с многими приятными мелочам, как прежде — с левитацией, придётся завязывать. А всё потому, что "клиенты" пошли — полные идиоты. Ну, скажите, зачем ей эти самые души, если от них прока меньше, чем мороки, а энергии на содержание тратится... Куда делись умные маги прошлого, что меняли энергию на знания? Ну или по крайней мере, давали энергию на время...

— — — — — — — — —

Я посмотрел на выданный мне рисунок. Затем — на заклинание вызова. Ни то, ни другое доверия не вызывали.

— "Ладно, апельсин с вами, не хотите честно играть, будем играть почти без правил..."

Влив в заклинание побольше энергии, я принялся представлять себе, почему-то, мельком замеченное существо из давешней многоножки.

— Интересный ход, малыш, — готов поклясться, что этот голос, кроме меня, никто не слышал. — Если ты так хочешь...

На уровне логоса листок вспыхнул Тьмой, и в виде нарисованного "демона" появилась совсем иная сущность.

— Молодец, — похвалил меня учитель. — Можешь оставить его себе. Всё равно почти безобидный.