Вилли. Вигнолийский замок 2 (рабочее название)

— Конечно, придется сдать... ну, а что делать? — успокоительным тоном сказал Виктор Витальевич, заметив раздражение в моем голосе. — Мы их сдадим, чтобы показать другим, что Вилли беспощаден и ни для кого не будет делать исключений. Правители, президенты, диктаторы, бизнесмены все пойдут под одну гребенку, если они замешаны хоть в чем-то. Их судьба послужит уроком. Мы на пороге огромных преобразований человечества. Нас ждут радикальнейшие изменения к лучшему.

Я остановился. Утреннее солнце светило в окно и мой собеседник отбрасывал длинную тень, переходящую с пола на белую крашеную стену.

— У меня есть меч, — сказал я. — Он спрятан тут, неподалеку. На нем надпись: 'Орудие Светоносного'. Этот меч сделан по моему заказу, но затем я отдал его дядюшке. Вилли владел им некоторое время и торжественно вручил его снова мне. Получилось, что я принял этот меч прямо из рук Вилли.

Виктор Витальевич так и не понял, почему я рассказал о мече. А ведь это оружие было особенным. Оно фигурировало в обновленной версии договора между мной и Вилли.

Мы еще долго беседовали с Виктором Витальевичем. Он поведал мне о древности Общества, о первых поисках методов восстановления справедливости и об использовании технических разработок в современных проектах. Получалось, что Общество насчитывало несколько тысяч членов, разбросанных по всему миру. Я бы никогда не подумал, что такое количество людей издавна мечтает отправить своих правителей и бизнесменов прямиком в ад.

Наконец Виктор Витальевич снова спросил о Вилли, о том, здесь ли он. Я уже размышлял о том, что стоит рассказать, а о чем умолчать, как вдруг раздались выстрелы.

Судя по дребезжанию стекол, выстрелы доносились из двора, откуда-то со стороны соседнего подъезда.

— Что здесь происходит? — встревоженно спросил Виктор Витальевич.

Я осторожно выглянул в окно. Наш дом был расположен буквой П. В большом дворе, заставленном машинами, взад и вперед бегали чернокожие в белых майках. Человек пять или шесть. Они стреляли из пистолетов в кого-то, кто прятался в подъезде.

— Задница происходит, — искренне ответил я. — Тут райончик такой. Но Рита говорила, что днем обычно не палят.

Внезапно один из нападавших упал рядом с черным мерсом из-за которого стреляли остальные. Другой, наверное, товарищ раненого или убитого, попытался оттащить тело. На моих глазах развернулась целая кратковременная драма.

Упавший не шевелился, товарищ тащил его за руки, как вдруг вскрикнул и схватился за ногу. Вероятно, пуля поразила его туда. Я подумал, что он сбежит, но не тут-то было. Он не перестал тащить упавшего и снова получил пулю, на этот раз в грудь — я заметил увеличивающееся красное пятно на белой футболке. К моему удивлению, дважды раненый все-таки не бросил друга, а продолжал волочь его за машину. Выстрелы не прекращались. Видимо, еще одна пуля попала в отважного бойца, спасавшего товарища. Он вдруг опять вскрикнул, замер и больше не шевелился.

Впрочем, вскоре все стихло. Державшиеся на ногах быстро погрузились в машины и отбыли под аккомпанемент выстрелов из подъезда. Во дворе остались два неподвижных тела около небольшой черной лужи.

Почти сразу приехала полиция. Эти прикатили во всеоружии: на пяти машинах, в броне, вооруженные до зубов. Только тогда я услышал, как Рита истерически рыдает в соседней комнате.

— Тони! Тони! — кричала блонди. — Они убили Тони!

Мы с ошарашенным Виктором Витальевичем отвлеклись от увлекательного зрелища за окном и пошли в комнату Риты. Девушка сидела на разобранной кровати, на ярко-желтой простыне и плакала в телефон.

— Что случилось? — спросил я. — Кто такой Тони?

Блонди молчала, только всхлипывала. Крупные слезы катились по ее щекам.

— Кто такой Тони? — повторил я.

Рита принялась размазывать слезы по лицу, но все-таки ответила:

— Тони — мой коллега. Мы с ним вместе работали.... Мой начальник. Он жил вон там...., — рука девушки вытянулась в сторону подъезда, из которого еще пять минут назад вели огонь.

Мои брови собрались было взлететь вверх, но я усилием воли удержал их. С каких это пор начальники и коллеги обитают в соседних подъездах, да еще и гибнут в перестрелках неизвестно с кем? Вот какой вопрос заинтересовал меня, и я немедленно его высказал.

— А что делал твой начальник в соседнем подъезде, Рита?

Блонди нашарила за спиной ярко-желтую подушку и принялась ей вытирать слезы. Если бы на Рите был макияж, то он растекся бы вольной синей рекой.

— Он жил там, — всхлипнула девушка. — Это было удобно для бизнеса.... А эти... пришли... спросили о машине.... Они из какой-то банды. А Тони — он вспыльчивый.... Жуть как вспыльчивый....

— О какой машине они спросили? — я не оставил намерения разобраться в происшедшем.

— О моей. На которой я езжу, — ответила Рита, пряча лицо в подушке.

Я в который раз за сегодняшний день почувствовал, что захожу в тупик. Это утро просто полно загадок.

— И почему они спросили у Тони насчет твоей машины? — снова поинтересовался я.

— Потому что она на него зарегистрирована, — проревела Рита. — А я на ней езжу по делам. Эти же пришли зачем-то и стали выяснять, кто водил машину вчера ночью. А это я, я всегда ее вожу! Тони вспылил. Он ведь ко мне хорошо относился! Теперь остался Джордж вместо него. Он не такой, как Тони, но стреляет гораздо лучше. Это ведь он убил вон тех.... А я к Тони даже пойти на могу.... Там ведь полиция!

Я больше не стал продолжать расспросы. Вчера ночью Рита действительно была за рулем, когда невольно спасла меня от стрелка. Если бандиты запомнили номер.... Я еще подумал, что блонди все-таки не совсем похожа на Виолетту. Виолетта бы не плакала, если бы узнала, что ее друг погиб. Она пожала бы плечами, словно сожалея о его нерасторопности и неловкости, и сказала бы, что от него была хоть какая-то польза.... Впрочем нет, Виолетта ничего бы не сказала, она бы просто пожала плечами.

Я вернулся в гостиную, обдумывая сразу две проблемы: стоит ли поделиться с Ритой моей гипотезой о причинах перестрелки и нужно ли прямо спросить о ее бизнесе или подождать. Виктор Витальевич последовал за мной. Ему наверняка не терпелось возобновить разговор о Вилли.

Однако я задал вопрос первым.

— Скажи-ка, а ты не боишься, что Вилли возьмется и за членов твоего общества, если у вас все выгорит, как вы задумывали? Вы ведь отнюдь не праведники. Наверняка за душой есть грешки. И тогда после смерти каждый из вас попадет под каток. Вместе со всеми остальными неудачниками. Вилли ведь никого не пощадит.

Виктор Витальевич ответил мне уверенным взглядом бледных глаз и поднял палец, показывая на потолок:

— Мы ищем покой и справедливость, Арт. Для всех людей. И если нам придется пострадать за это, пусть будет так. Мы готовы заплатить любую цену. Но больше всего достанется не нам. А тем, кто наверху. Тем, кто считает, что они могут делать все, что угодно, и остаться безнаказанными.

Я подумал, что эти товарищи еще похуже революционеров-утопистов. Тоже ведут к светлому будущему, но не отдельную страну, а сразу все человечество.

Глава 6

Дядюшка Вилли поселился в двухэтажном доме из красного кирпича. В саду, огороженном деревянным заборчиком, рос дикий виноград, оплетающий и гараж и даже южную стену дома.

Соседи попались беспокойные, постоянно шумели, включали дурацкую музыку, но Вилли не спешил навещать их. Ему понравился телевизор. Дядюшка смотрел его часами, казалось, что он каждый раз попадает в другой мир, когда переключает каналы.

Однако дольше всего Вилли останавливался на передачах, в которых выступали какие-нибудь важные шишки из правительства или представители властей других стран. Дядюшка любовался их лицами. На них был написан такой спектр преступлений, что дух захватывало. Вилли даже улыбался, когда думал о том, что этот вот господин из правительства всю свою жизнь упрямо полз наверх, расталкивая всех на карьерной лестнице и ежедневно преступая человеческий закон, и все ради чего? Ради того, чтобы достичь вершины, кратковременно задержаться на ней, а потом встретиться с ним, с дядюшкой....

Глава 7

Я все-таки заключил с Виктором Витальевичем договор, ведь помощь мне была нужна и не хотелось отпускать организацию в свободное плавание. Мне обещали предоставить всяческую поддержку в поиске Вилли и согласились на самый главный пункт: что я поговорю с дядюшкой прежде, чем организация займется своей подрывной деятельностью. Если бы Виктор Витальевич понимал всю важность этого пункта, то никаких договоров бы не заключал, а действовал своими силами. Но я не спешил рассказывать о нюансах моего плана. Для меня основным было напомнить дядюшке о его обещании и выманить обратно, прочь с моей родной Земли. Если это получится, тогда все человеконенавистнические прожекты организации превратятся в пшик.

После заключения договора мы все за чашкой ароматного кофе побеседовали о наших планах. Рита вытащила из шкафа печенье с мармеладом и я, отвыкший от современной кухни, нашел его удивительно вкусным. Виктор Витальевич весьма галантно обращался с дамой и красотка благосклонно кивала, как настоящая леди. Она даже временно забыла о Тони.

— Чем вы занимаетесь? — спросила она.

— О, я работаю в университете, — важно ответил Виктор Витальевич.

— Так вы профессор? — с восхищением поинтересовалась девушка.

— Разумеется!

— Очень интересно! Вам нравится читать лекции?

— Конечно! Приятно передавать знания молодым.

Трудно сказать, сколько еще длилась бы светская беседа, если бы Рита вдруг не вспомнила об обещанной ей оплате.

— Арт сказал, что будет платить мне пару тысяч в неделю. Надеюсь, договор остается в силе? — с напряженной улыбкой спросила блонди. — Или вы собираетесь сами помогать Арту, без моего участия?

Виктор Витальевич устремил на меня взгляд, который должен был означать: 'А что этой особе известно о Вилли?'. Я ответил неопределенным движением брови, и оказался понят правильно.

— Без вашего участия мы никак не сможем обойтись, — радушно улыбнулся Виктор Витальевич. — Вы будет получать, как договаривались. Если мы найдем Вилли быстро, то вам выплатят премию в размере, скажем, заработка за две недели.

— Лучше за три, — девушка скромно потупила взор.

Последовавшую за этим беседу между Ритой и гостем я слушал рассеянно, ведь она касалась всякой ерунды, вроде расспросов о жизни, здоровье и родственниках, причем блонди удивительно ловко уклонялась от ответов на вопросы о ее бизнесе. Зато мне удалось вкратце обрисовать ситуацию и намеками пояснить, что девушка считает, что мы охотимся за моим родственником. Вскоре Виктор Витальевич все-таки сосредоточился на главном и перешел к делу.

— Нам нужно выработать порядок совместных действий, — сказал он, разминая плечи, от чего синий свитер поочередно сморщивался и разглаживался. — Наша общая цель — найти Вилли как можно быстрее.

— Мы с Ритой собирались почитать новости, установить его примерное местонахождение, а потом расспросить местных, — ответил я.

— Это хороший план, — согласился Виктор Витальевич. — Самый лучший в условиях ограниченных ресурсов. Но теперь — другое дело. Я предлагаю, чтобы вы с Ритой проверили ваши наработки, а я, со своей стороны, найму профессионалов.

— Это каких? — заинтересовался я.

— Сыщика. Очень хорошего. Возможно, самого лучшего из местных. С большими связями в полиции и железной хваткой.

Я удивленно забарабанил пальцами по ручке кресла.

— Так ведь ему придется объяснить... многое. Иначе хороший сыщик поймет все сам. И что тогда? Как он поступит?

— Не придется ничего объяснять, — самодовольно усмехнулся Виктор Витальевич.

Глядя на его торжественную физиономию с торчащей седой бородкой, любой бы догадался, что в их организации уже состоит нужный сыщик, который живет в Чикаго или поблизости.

Виктор Витальевич вскоре отбыл. Он сказал, что его сегодня ожидает много деловых встреч.

Я не очень-то доверял ему, но рассуждал так: Виктор Витальевич считает мою просьбу о встрече с Вилли пустяком, а значит, скорее всего, исполнит ее. Я знал много бесчестных мошенников, но все они старались держать свое слово, если это им ничего не стоило. Серьезные договоры нарушаются только из-за явной выгоды, здесь же Виктор Витальевич своей выгоды в обмане меня не видел и никаких подвохов не подозревал.

Знакомая Риты, работающая в страховой компании, подкинула нам три адреса людей, которые могли повстречаться с Вилли. Они все поступили в больницу в бессознательном состоянии, а потом жаловались на потерю памяти. Ни у кого из них не было следов удара по голове и случаи выглядели загадочными.

Пока Виктор Витальевич собирался встретиться со своим сыщиком, я рассчитывал опередить его и отыскать Вилли сегодня же, чтобы покончить со всеми проблемами одним решительным натиском.

Первым делом мы с Ритой отправились в настоящие трущобы, где обитали потомственные наркоманы, живущие на кражи и пособия. Нас встретили бесчисленные граффити и сломанные ржавые заборы. Я думал, что девушка испугается и откажется ездить по такому району, но Рита поразила меня своей храбростью. Или, может, она просто привыкла посещать подобные места? Я никак не мог определиться, что думать о блонди. Она состояла из сложной мешанины характеров. Жадность уживалась в ней с отвагой, а чувствительность с решительностью.

— Ты не боишься этого места? — с интересом спросил я, когда машина остановилась у обшарпанного коричневого таунхауза.

— Нет, — ответила Рита, захлопывая дверцу, — я с детства смелая.

В небольшом дворе таунхауза то там то здесь валялись обрывки бумаги и пустые бутылки. Посередине стоял зеленый раскладной стул, на котором методично покачивался чернокожий. Потрепанный бурый мангал и треснутое окно довершали картину разгрома.

— Где мы можем найти Лайонелла Брауна? — жизнерадостно осведомилась Рита через забор, будто не обращая внимания на окружающий хаос.

Чернокожий поднял голову и я узнал его. Мне досталась куртка именно этого человека. Он был первой жертвой Вилли.

— Это я, — бесцветным голосом ответил Лайонелл. — Чего надо?

Он давно не брился и щетина придавала ему сходство с детенышем дикобраза.

Я подал Рите знак, что отсюда можно уходить. Ведь если Лайонелл — первая жертва, то что он может сообщить нам? О его невзгодах я и сам мог рассказать.

Однако Рита то ли не поняла смысл движения моей руки, то ли из любопытства решила продолжить разговор.

— Вы недавно из больницы?

— А тебе-то что? — хмуро ответил Лайонелл, почесывая грудь под черной пыльной рубахой. — Вы кто вообще? На копов не похожи. Репортеры, что ли?

— Репортеры, — энергично откликнулась Рита.

— Проваливайте, — Лайонелл отвернулся. — Мне не до вас.

Однако Рита не сдалась.

— А правда, что вы теряли память? — спросила она.

— Я сказал отвали, — пробурчал Лайонелл.

Но блонди продолжала забрасывать бедолагу все новыми вопросами, и я понял, что дело все-таки в любопытстве. Рите было ужас как интересно разузнать побольше о деяниях дядюшки Вилли, ведь я отделывался скупыми ответами, а от Виктора Витальевича ей вообще ничего не удалось добиться.