История одного подземного государства.

Дубовый занялся изготовлением для нас дубин. Оборотень Вася потопал собирать грибы, а я с колом и плохим настроением пошёл к бабушке.

— Ну наконец-то внучек!

— Ага, живой и не лопнувший.

У бабушки в руках оказался тортик с цветочками.

— Поздравляю тебя с Днём Рождения! Вот специально для тебя испекла!

— Спасибо, бабуль, я и забыл про День рождения.

— Зато бабушка всё помнит, хехе. И бабушка знает, что внучек хочет получить подарочек.

Бабушка вручила мне тортик и полезла в какую-то нишу. Из ниши появился свёрток какой-то вонючей шкуры. Причем такой вонючей, что вынюхать, что в ней находится, не имелось никакой возможности. Бабушка вручила мне тяжёлый свёрток. Я поставил тортик на пол пещеры и развернул шкуру.

Перед моим взглядом отливал синевой огромадный топор с двумя лезвиями и твёрдым, абсолютно чёрным топорищем из неизвестного мне дерева. На топоре ясно различались гномьи руны, значит именно ими и был сработано это несомненно боевое оружие.

— Ух ты! Откуда такое чудо у тебя бабушка?!

— Да это топор, твоего дедушки, мир праху его. Я его хранила, пока ты не подрастёшь. Дедушка лично хотел его тебе подарить, да подавился бедняга трюфелем и помер. Вот топор и хранился всё это время у меня.

Отбросив шкуру, я схватил топор двумя руками. Рукоятка легла в мои руки, как будто именно для моих рук топор и был изготовлен. Я любовался своим новым оружием.

— Ну вот внучек ты и получил новую игрушку. Этот топор достоин вождя, поэтому тебе будет нужен собственный отряд.

А ведь верно. Теперь, когда я был солидно вооружен, мне нужны были для вылазок надёжные товарищи.

Дубовый согласился сразу. Сопливый согласился, когда я ему отдал притащенный кол. Ленивый долго не хотел меня слушать и только после обещания выдать дубину, уступил уговорам и присоединился. Не знаю как у вас, а у нас отряд из четырёх троллей вполне себе боеспособное подразделение. Вот такая у меня и была первая команда. Четыре тролля, включая меня самого и волк-оборотень Вася.

Глава 3

Наше первое дело пришлось отложить до неопределенного времени — пока Дубовый не изготовит две дубины, для себя и для Ленивого. Я уже отчаялся, но наконец мой отряд был готов к бою. Правда, пришлось долго искать по пещерам Ленивого, он как всегда решил поспать чутка. Всякое важное дело надо начинать с предсказания и мы двинулись к бабуле.

Та, как обычно, варила какую-то буро-коричневую вязкую бурду. Я выложил нашу коллективную просьбу и бабушка кинула специально для этой цели припасённые косточки монаха. Две косточки пересеклись.

— Э, нет, это не считается, — безапелляционно заявила колдунья и перебросила кости.

На этот раз перекрещенных косточек было уже четыре.

— Ерунда какая-то получается. Давайте лучше камушки попробуем.

Старая троллиха выудила набор камушков разной формы, потрясла в руках, дала нам дунуть на них каждому и высыпала на пол пещеры. Провела по ним рукой и выдала:

— Жизни вашей нет угрозы. Ты эта, внучек, оборотня оставь.

Ну раз жизни нашей ничто не угрожает мы всей гурьбой потопали на своё первое дело. Вылезли наружу. Погода хорошая, тепло и сыро. Начали принюхиваться.

— Что-то я ничего не чую.

— Потому что ты Сопливый!!! Тихо. Ты хотя бы слушай.

— Швырк! Хорошо.

— Хррр!

— Ленивый не спать! Ты что охренел! Мы же на деле!

— Шмырк! Шмырк! Слышу скрип тележки и цокот маленьких копыт.

— А я чую запах табака.

— Четверо троллей на одного старого дедушку едущего в тележке, запряжённой ослом. Как то это всё не по-геройски. С другой стороны, тренироваться то нам на ком-то же надо. Прячемся, потом пугаем дедушку и если он коньки...

— Хррр!!!

— Ленивый! Будь ты проклят! Прекращай храпеть, ты нас демаскируешь! Все прикинулись камнями и ждём. Если ты ещё раз захрапишь, Дубовый даст тебе по башке дубиной. Дубовый встань за Ленивым.

— Хорошо Большой.

Ждать пришлось долго. Старый хрен видать уснул, его осёл еле двигался по разбитой в хлам горной дороге, тележка насиловала наш слух своим запредельным скрипом, который перекрывал даже начинавшийся и трижды заканчивавшийся ударом дубины Дубового храп Ленивого. Казалось прошло полночи пока тележка со старым курильщиком трубки не появилась возле четырёх большущих глыб. Тут мы все как прыгнем резко и как рявкнем. Наверно было страшно, ослик сделал кучку сразу. Только вот почему-то старичёк пугаться и ласты склеивать не торопился, а выудив белый посох из тележки, да как шваркул по всем четырём троллям яркой вспышкой света. Блин, какая же была хорошая тёмная ночь, до вспышки. Теперь глаза махом ослепли, шкура покрылась зажаристой вонючей корочкой загара, и запах этой корочки ударил в ноздри. В довершение всего у Дубового сработал инстинкт — он мгновенно впал в спячку и рухнул всей тушкой с занесённой над головой дубиной на Ленивого. Это я уже не видел, а слышал. Шкура так спеклась, что двигаться не хотелось. Я соображал, что же делать дальше. Раздались два смачных сморчка и две запеченные козявки попали в меня. Это Сопливый гад просморкался. Надо же ему чем-то дышать.

Махать топором вслепую было опасно. Так можно и своего тяпнуть. Ленивый копошился под Дубовым и тихо матерился. Я закинул топор за спину схватил камень побольше и метнул его на звук.

— Ух!

— Мля! Шмырк! Хрюк! Бух!

— Сопливый? Сопливый!

Кажется я прибил Сопливого. Дальнейшее ведение боя вслепую было явно бесперспективно. Так я и Ленивого, чего доброго, укокошу. Вы никогда не играли в жмурки? А я вот поиграл. Вернее нас было двое и Ленивому было легче, ему ведь надо было только взвалить Дубового на себя и тащить его вместе с дубинкой в подземелье, а мне пришлось на ощупь искать Сопливого и тащить его. Долгое время он не находился. Наконец я нащупал его лапу и потащил его в подземелье. А чего его баловать, хоть шкура запеченная маленько соскребётся. У входа в подземелье я развернулся, погрозил кулаком невидимому врагу и закрыл за собой проход крышкой-валуном. Тащить пришлось долго и глубоко к слизням и там всем четверым отлёживаться. Это ж надо было так вляпаться, в первый же раз нарваться на мага. Хорошо ещё светлый попался и живыми отпустил.

Сами и виноваты, ну какой здравомыслящий старикан, на ночь глядя, попрётся в одиночку в дикие горы? Ответ — волшебник. Ладно ослепил, а мог ведь и в зверушку какую обратить или в предмет.

Самое обидное, бабушка могла ведь предупредить, старая карга и нифига не предупредила.

Но с другой стороны, этот первый урок встречи с волшебником мы получили. И сделали выводы. Вернее я сделал выводы и начал тренироваться сам и тренировать своё маленькое войско кидать камни на звук и на запах. Последнее было сложнее, а для Сопливого и вовсе недостижимо. Зато на звук он кидал камни точнее всех, в горах. В лесу кидать камни на звук точнее всех мог Дубовый ну и собственно говоря я. Ленивый, оправдывая свою кличку кидал хуже всех. Но зато он мог кидать такие каменюки, и так далеко.

Вскоре нам представилась возможность проверить свои новые навыки в бою.

Прибежал Дубовый, которому как всегда не сиделось и заявил, что недалеко от наших гор в лесу ушастые загнали тролля в ловушку и сейчас пытаются его убить стрелами. А тот бедолага забрался в самый бурелом и ревёт на весь лес. Ух как у нас зачесались кулаки, но я остановил Дубового и сказал, чтобы он дубину с собой не брал и не звал Ленивого и Сопливого. Мы потопали к бабушке и та наского кинула лёгкие эльфийские косточки. Вроде косточки нигде не перекрестились и бабуля изрекла, что бой будет долгий, но победа будет на нашей стороне. Мы с Дубовым потопали по тоннелю к лесу и тут встретили целую толпу истыканных стрелами троллей.

— Вы то мелюзга куда прётесь?

— Ты дядя лучше нагрудник презентуй, после боя отдам.

Нагрудник представлял из себя толстенную металлическую платину на цепях, которая надёжно закрывала грудь и такая же пластина-противовес сзади прикрывала спину. В общем с миру по нитке и к выходу я подошёл забронированный как рыцарь с ног до шеи. Последним писком был боевой шлем, который я напялил задом-наперёд.

— Парень, да ты так и эльфа не увидишь. Ха-ха.

— А мне и не надо его видеть, достаточно слышать и чуять. Так зато он мне в глаз не попадёт наверняка. Дубовый иди сзади меня, будешь по звуку цели указывать и камни мне подавать.

Мы вышли из подземелья под свист эльфийских стрел и сразу же по нагруднику и шлему забарабанил целый град.

— На третьем дереве с краю, на высоте двух твоих ростов сидит.

— Камень.

Я прицелился на звук спускаемой тетивы и кинул камень.

— Выше попал, — прислушавшись и принухавшись прокомментировал мой бросок Дубовый и подал новый камень для броска.

— Надо было на свежем воздухе тренироваться, а мы всё в пещере, — буркнул я и кинул каменюку в тот же ствол, но пониже.

Раздался эльфийский мат и тело рухнуло с дерева.

— В яблочко!

— И так слышу, координаты следующего давай.

— Ой, стрела попала.

— Да, что-то стрелы погуще полетели, зато тому бедняге, надеюсь, меньше достаётся.

Дубовый немного повернул меня, дал в руки каменюку и скомандовал:

— Прямо перед тобой через пять деревьев от края леса на высоте три твои роста сидят аж двое.

Я метнул камень. Судя по звуку, он попал просто в ствол.

— Большой, они спрыгнуть успели.

— Координаты, координаты! Говори, где остроухие, в этом шлеме дышать невозможно.

Вскоре мы с Дубовым сработались и начали действовать как одна камнемётная машина. Хорошо, что тролля эльфы загнали недалеко от гор и камней было предостаточно. Остроухие теперь не ждали повторного камушка, а пустив стрелу, тут же прыгали на другое дерево. Своего раненого они утащили и теперь сосредоточились только на нас двоих. Стрелы больно жалили в неприкрытые бронёй бока и подмышки. Голову я не поднимал и так постоянно стрелы о шлем барабанят. Команды сыпались из Дубового как из рога изобилия, чтоб не уснул ненароком на солнышке ему на голову одели кожаный мешок и предварительно ещё глаза завязали на всякий случай. Я и сам в лесу неплохо по запаху и слуху ориентируюсь, но когда звуков слишком много, то теряюсь и путаюсь. А тут целая какафония звуков была. Эльфы вовсю матерились, перекрикивались, да ещё и по деревьям как белки скакали, свистели стрелы с их стороны и камни с нашей. С деревьев сыпалось всё, что могло сыпаться. Дико орали переполошённые лесные пичуги. И это длилось и длилось и длилось. В сумерках у меня уже отваливались от усталости руки, жутко болела поясница и похож я был благодаря торчащим из меня стрелам на ёжика-переростка. Зато это была победа над эльфами. А побед у троллей давно уже не было. Два тролля смогли противостоять нескольким десяткам лучников-эльфов половину дня и нанесли им урон. Раненых и убитых мы не нашли. Но то, что я увидел, сняв шлем, впечатляло. Кроны деревьев были солидно прорежены. Стволы побиты камнями. Под деревьями лежал слой сшибленных веток в вперемешку с камнями. Зато всё пространство вокруг меня и Дубового было усеяно торчащими эльфийскими стрелами, да и сами мы...

Главное, мы победили и теперь, подняв руки, подвергли себя болезненной процедуре выдёргивания стрел из шкуры. Притащили из бурелома старого горного тролля, как его угораздило в лес попасть непонятно. Хотя цепь на шее говорила, что он от кого-то просто сбежал. Он уж думал, что ему каюк, как вдруг стрелы перестали его жалить, а вокруг забухали о стволы камни и заматерились эльфы на своём тарабарском языке.

Стрел вокруг нас и с нас насобирали уйму. По запаху нашли три дерева, на стволах и листьях которых были пятна эльфийской крови. Я даже не удержался и бабуле в листочке крови эльфов отнёс. Между прочим, редкий ингредиент. Если не верите, можете попробовать сами добыть.

По поводу нашей победы был учинён в подземелье пир. Больше всех радовалась моя бабушка конечно. Она под шумок подливала в кружки свои изобретения и подбрасывала на каменные глыбы, которые служат нам испокон веков столами свои кулинарно-колдовские вещицы. Так что я нисколько не удивился, узнав на следующий день, что Ленивый не смог встать, так как пустил в прямом смысле корни пока дрых и пришлось его вырубать. Сопливый отрастил себе роскошные рога, завитые штопором. В Дубовом поселились бабочки-могильницы, он постоянно их отплёвывал и они разлетались по пещерам. Где то и я опростоволосился. Вот не помню, что необычного сьел на пиру в свою честь или выпил, но когти на ногах и руках отросли, да ещё стали по крепости не хуже стали. По крайней мере, топор их не брал, а когда я их попробовал заточить, с точила посыпался целый сноп искр. С тех пор педикюр и маникюр стали для меня проблемой из разряда трудноразрешимых.

Теперь если кто замечал остроухих, то сразу бежали звать нашу четвёрку и в восемь рук мы устраивали эльфам такой камнепад, что те вскоре перестали появляться в пределах полёта камня в лесу возле гор. Только рано мы радовались. Как-то пришел под утро ко мне Дубовый с громадным фингалом под глазом и рассказал, что с киданием камней по эльфам пора завязывать. Оказывается, повстречался ему ночью в лесу какой-то древень или ант, не разберёшь их и накостылял как следует. Сказал если ещё раз камнями в деревья будем кидать, остальных тоже переловит и от..., накажет короче жестоко. С деревянными драться конечно можно, но как-то стрёмно, всё-таки деревья ему родня, а мы хоть и не специально, но обидели их. Несколько ночей подряд мы ходили за грязью и глиной на орково болото и мазали побитые стволы, чтоб зажили быстрее. Ветки побитые и камни разбросанные древень сказал, что можно не собирать. Короче, разошлись мы краями с деревянными и те перестали моих бойцов выцеплять. Не, так-то можно было им и возразить, только вот пахнут и выглядят, что деревья обычные, что древни совершенно одинаково и найти их в лесу абсолютно невозможно, поэтому ссориться с ними чревато большим геморром. Идёшь ты к примеру по лесу, а это и не лес вовсе, а штук двадцать здоровенных деревянных чурбанов стоит и тебя поджидает. Дальше дело техники. Хватают все разом, за что ни попадя и начинают зверски молотить своими деревяшками, поэтому мы перешли на гоблинов. А то ходют-бродют по ночам целыми стаями по нашим горам. Честному троллю и голову не высунуть.

В нападениях на гоблинов мы использовали тактику засад. Тут я вовсю с топором поупражнялся и даже деревянный кол у Сопливого в руках творил кровавые чудеса. Вся наша четвёрка была мало-мальски обеспечена доспехами, которые мы взяли "потаскать на время". С каждого похода, мы теперь отдавали хозяевам доспехов "за износ" часть добычи. Оборотень неплохо себя показал в деле гоблинобития, бедные уродцы запарились его убивать. Недовольна нашими походами была бабушка, ведь ей приходилось пророчествовать каждую ночь. Не оставляли мы в покое и остроухих. Ночью подкрался да как пульнул камушком по башке длинноволосой. Стали остроухие очень осторожны и на ночь выставляли теперь много часовых на деревьях. Вот на них мы в основном теперь и упражнялись.