Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ик виртес Корис! — поддакнул сидящий рядом с ним Тикса и в знак приветствия, отсалютовал мне кружкой с отваром.
— Угу — несколько невнятно ответил я, поспешно напяливая обратно рубаху, да еще и умудрился оглядеться по сторонам и убедился, что за время моего отсутствия, моя каморка сильно изменилась.
Алларисса по прежнему сидела на моей кровати, разве что расположилась с гораздо большим удобством — подоткнула под спину подушку и так укуталась в одеяло, что виднелись лишь голова и рука, с зажатой в ней кружкой. Похоже, мечту рухнуть в постель и выспаться, можно напрочь выкинуть из головы. Девушка молча наблюдала за мной поверх поднесенной к губам кружке и судя по всему, покидать мою кровать в ближайшее время, она не собиралась.
В центре моей отгороженной от общей пещеры каморки появился широкий стол, на котором стояло несколько тарелок с аккуратно нарезанным мясом, грибами и прочими вкусностями из нашей кладовой. Среди тарелок возвышался завернутый в шкуру чайник и стояло несколько чистых кружек. Рядом со столом приткнулась деревянная скамейка и пара табуреток — теперь я точно уверился, что наша кухня была ограблена самым бессовестным образом и не исключено, что вскоре сюда ворвется разъяренная Нилиена со своим черпаком наперевес.
Все ясно. Убедившись, что тревога миновала, мои гости решили не терять времени даром и подготовиться к продолжению повествования о Твердыне и Тарисе Некроманте. Учитывая появившегося Тиксу и еще несколько свободных мест вокруг стола, ожидалось еще несколько любителей послушать на ночь древние легенды.
"Поспать мне сегодня не удастся" — подытожил я мысленно. Впрочем, я не сожалел об этом. Начатое Койном повествование надежно захватило мое воображение, и я был совсем не прочь услышать продолжение истории.
Несколько приведя себя в порядок, я аккуратно повесил перевязь с мечом на стену около двери, повернулся к нежданным гостям и в свою очередь поприветствовал их каждого по отдельности.
— Рад, что твой рыжий человек в порядке — сказал Койн — Надеюсь, с ним все будет хорошо.
— Его зовут Лени — рассмеялся я — И с ним все будет хорошо — наш священник позаботится об этом. Сейчас он спит и набирается сил. Кстати, о сне! Баронесса, разве для столь юной девушки сейчас не самое место в постели? — я намекающее улыбнулся насторожившейся Але.
— Я и так в постели — буркнула Алларисса и поерзала, устраиваясь поудобнее — И пока не услышу продолжения истории от доброго мастера Койна, никуда не пойду! К тому же, не понимаю, чем ты сейчас недоволен — я лишь выполняю твою личную просьбу!
— Что? — несколько опешил я, получив столь твердую отповедь — Мою просьбу?!
Койн отвернувшись в сторону, захрюкал в тщетной попытке удержаться от смеха. Тикса остался безучастен к происходящему — общий язык он практически не знал, поэтому предпочел дегустировать содержимое своей кружки.
— Ну да — кивнула девушка — Ты же сам сказал мне — "Сиди здесь!". Прямо перед тем, как выбежать прочь за мастером Койном!
— Э-э-э — выдавил я из себя, но затем наткнулся на искрящийся взгляд Аллариссы и не выдержав рассмеялся и махнул рукой — Тоже верно. Ну, я тебе не отец и решать за тебя не собираюсь. Хочешь сидеть и слушать до утра — дело твое. Главное, чтобы мастер Койн согласился продолжить рассказ.
— О-о! — возмутился Койн — Хорошая история всегда должна быть рассказана до конца! Я взял на себя смелость позвать Тиксу — ему не помешает хорошая практика в общем языке. Друг Литас тоже обещал прийти и послушать.
— И дядька Рикар — добавила Аля.
— Да! И Рикар — согласился Койн и подцепив с тарелки полоску сушенного мяса, отправил ее в рот.
— Как, как ты его назвала? — переспросил я у Аллариссы.
— Дядька Рикар — повторила девушка — А что? Он сам сказал мне так его называть.
— Ясно. Да нет, ничего — покачал я головой — Ну, тогда подождем остальных. Кому добавить горячего отвара?
Лучшим ответом для меня стали протянутые ко мне глиняные кружки. Отвара хотелось всем. Оно и понятно — в такую холодную ночь, самое время неспешно потягивать горячий бодрящий напиток, у потрескивающего очага или камина.
Камином моя каморка похвастаться не могла, но на столе и около кровати горели жировые лампы, создавая некий уют и теплую атмосферу. В общем, в наших почти спартанских условиях, большего и желать нельзя.
Щедрой рукой наполнив кружки собравшихся, я не обделил и себя — с грустью заметив, что пока меня не было, баронесса самым наглым образом присвоила мою любимую небьющуюся кружку. Пришлось довольствоваться другой посудиной. Когда я закончил разливать отвар, Койн толкнул Тиксу в бок, и тот понятливо кивнув, полез за пазуху и выудил оттуда плотно закрытую железную флягу. Споро свернул пробку и с отработанной сноровистостью набулькал в кружки гномов какой-то темной жидкости. По моей каморке разнесся резкий пряный запах.
Заметив мой вопросительный взгляд, Койн спохватился и предложил:
— Не желаете? По паре капель?
— А что это? — предусмотрительно спросил я, отодвигая свою кружку от потянувшегося за ней Тиксы.
— Так... — неопределенно пошевелил пальцами гном — Настоечка... Чтобы согреться...
— Давайте! — решительно кивнула Алларисса и протянула кружку Тиксе.
Мне оставалось лишь последовать ее примеру. Тикса быстро добавил в горячий отвар толику гномьей "настоечки" и столь же молниеносно спрятал флягу обратно за пазуху.
Осторожно отхлебнув из своей кружки, я удивленно поднял брови — вопреки моим опасениям, вкус был достаточно приятен. Просто добавилось несколько новых вкусовых ощущений, ну и отвар стал гораздо "крепче". По телу пробежала приятная волна тепла, сразу же зашевелились замерзшие пальцы ног...
— Хорошая настойка — похвалил я напиток — Из чего вы ее делаете?
— Да... когда как — хмыкнул Койн — Думаю, тебе лучше этого не знать, друг Корис.
— Ясно — улыбнулся я и покосился на Аллариссу, которая после столь неопределенных слов Койна, надолго задумалась над своей кружкой.
— Ну, друзья! — нарушил тишину Койн — Так на чем же мы остановились в прошлый раз?... Ах да! Император Мезеран самолично прибыл на осмотр возведенной Твердыни...
* * *
Нетрудно догадаться, что владыка Мезеран был не просто удовлетворен мощью выстроенной гномами цитадели — он был просто потрясен до глубины души.
Перед тем как покинуть Твердынь, император плодотворно побеседовал со старшим мастером и зодчим и подтвердил свое намерение о строительстве еще нескольких крепостей, не забыв подтвердить свои слова огромным сундуком, который с великим трудом поднимали шестеро дюжих гномов. Содержимое этого сундука было благополучно переправлено в сокровищницу Подгорного Народа, а мастера гномы собрали свои немногочисленные пожитки и покинули Твердынь. Гномы двигались на север — на уже облюбованную площадку для следующей цитадели. Никто не подозревал, что возведение крепости никогда не будет завершено — спустя пять лет после начала стройки второй цитадели, западные провинции восстали против власти Императора Мезерана.
Началась кровавая война.
Западные земли восстали в один день, в один и тот же миг, так, словно кто-то умело подготовил восстание, продумал каждую деталь и кропотливо воплотил свои замыслы в жизнь...
Так оно и было, но пока этого еще никто не знал. Более того — император Мезеран продолжал слепо верить своему младшему брату Тарису и слал ему "вестники", со слезными просьбами образумить дворянские роды... никто еще ничего не знал...
Равно как и того, что через каких-то три года, многолюдные западные провинции навсегда канут в лету, окутанные огнем, сотрясаемые чудовищными землетрясениями и пораженные невиданными ранее болезнями... и что из черного пепла городов и изуродованной земли, родится то, что спустя годы назовут Дикими Землями...
Но горькое осознание чудовищной истины, пришло не сразу.
Огромная Империя привыкла к постоянным бунтам, восстаниями и недовольствам. Привыкла настолько, что доклады о беспорядках зачастую и вовсе не доходили до Императора — зачем беспокоить владыку столь ничтожными мелочами? К тому же, ведь решение проблемы столь очевидно — карательный отряд мгновенно приводил в чувство недовольных дворян, вешал непокорных крестьян и на этом беспорядки заканчивались...
Но в западных провинциях дело обстояло совсем иначе... там начинался даже не бунт, а самый настоящий государственный переворот.
Находящиеся в западных провинциях войска, одновременно переметнулись на сторону бунтующих. Дворянские роды примкнули к восстанию и в свою очередь выставили многочисленные и хорошо вооруженные отряды. Как по волшебству, все свободные отряды наемников оказались завербованы дворянами и купцами с западных земель. В столицу летели панические "вестники" от городских наместников, имперских чиновников и тайных соглядатаев — все эти послания содержали одно и тоже — восстание захлестнуло все города, повсюду свергаются с пьедестала священные статуи Императора, захвачены порты и находящиеся на стоянке суда. При этом, в Империи даже не подозревали, что ни одна из деревень в западных землях, не была разорена, ни один замок не был захвачен, ни один купеческий караван не был разграблен. Более того — своей властью, принц Тарис вдвое снизил все налоги и успокоил взволновавшихся было купцов и ремесленников. Жизнь обычных граждан шла своим чередом. Большая часть из них, даже и не подозревала о надвигающейся войне. В городах продолжалась торговля, городская стража продолжала исправно отлавливать воров и грабителей...
И постепенно, люди убеждались, что все в порядке, бояться нечего... вот только один за другим начали бесследно пропадать священники. В нескольких местах внезапно вспыхнули и сгорели дотла церкви и часовни... но такое случалось и раньше, а лето выдалось на редкость засушливое... бывает...
Через неделю после начала бунта, все дворянские роды присягнули на верность принцу Тарису и провозгласили его единственным законным правителем Империи. Владыка Мезеран был объявлен узурпатором. Еще через три дня, Тарис двинул свою армию по направлению к столице Империи.
К этому моменту, Император Мезеран уже знал, о настоящей роли своего брата Тариса во вспыхнувшем бунте. Знал о том, что Тарис объявил себя истинным Императором, знал, что к столице движутся мятежные войска...
Говорят, что когда владыка узнал горькую правду, то надолго уединился в своих покоях, чтобы никто не видел охватившей его скорби. Однако позднее, прислуга перешептывалась, что в императорских покоях не осталось ни единой целой вещи — все было разбито, сломано и разорвано в клочья.
Когда владыка вновь вышел к ожидающим его приказов людям, это уже был совсем другой человек. От Мезерана Милостивого не осталось даже намека. Когда военачальники получили прямой приказ Императора, то они содрогнулись — по вступлению на территорию западных провинций, солдатам предписывалось уничтожать все живое на своем пути, ровнять с землей дома и постройки, сжигать поля и плодоносящие сады. После такого, западные земли должны были превратиться в безжизненную пустыню...
Немедленной казни без суда, подлежали все дворяне, посмевшие восстать против законного правителя Империи. Все, за исключением принца Тариса — его, Мезеран приказал доставить в столицу живым.
"Вестники" разлетелись во все стороны огромной Империи и вскоре, регулярная имперская армия двинулась в сторону западных провинций. Конные и пешие войска заполнили дороги до отказа, вслед за ними тащились длинные обозы из заполненных снаряжением и провизией подвод. Обособленно от остальных, чтобы не глотать дорожную пыль, величаво ехали боевые магии — выпускники Магической Академии, надежда и опора Империи. Именно на них, владыка Мезеран возлагал свои самые большие надежды в быстрой победе над посмевшими восстать против его воли. На боевых магов и конечно же, на свои войска.
Пусть, Тарису удалось собрать под своим началом достаточно много солдат, но ведь это сборище никак не может сравниться с великолепно обученной имперской армией! На стороне императора опытные полководцы — те, кто многократно закален в ожесточенных боях.
По уверениям министров и прочих придворных лизоблюдов, самое больше через месяц, принц Тарис будет доставлен в дворец Мезерана, на справедливый суд.
Нет, император Мезеран не боялся поражения... но он был раздражен — старые церковные крысы совсем выжили из ума! Они посмели противоречить самому Императору и отказались благословить то, что по мнению Церкви Создателя, станет самой настоящей братоубийственной войной!
Соглядатаи доложили, что тема проповедей и молебнов разительно изменились — теперь, проклятые святоши прилюдно осуждали войну с западными провинциями и призывали царственных братьев примириться и не разжигать костер войны, в котором сгорит множество невинных душ... К взываниям священников никто не прислушался — помимо основной причины начала военных действий, война была чрезвычайно выгодным делом для многих купцов и дворянский родов. Даже солдаты надеялись набить свои заплечные мешки богатой добычей, поэтому, призывы Церкви пропали втуне.
В знак протеста, Церковь Создателя приказала всем армейским священнослужителям покинуть имперские войска и вернуться в монастыри и церковные ордена. Мало кто заметил и придал значение тому, что среди темных солдатских доспехов перестали мелькать белые балахоны священников. Церковь отошла в сторону и из-за глухих стен монастырей и соборов, начала пристально наблюдать за развитием событий.
Армия императора Мезерана продолжала двигаться на запад — а навстречу им шли войска мятежного принца Тариса, который в отличие от своего оставшегося в столице брата, самолично возглавлял поход...
На этом месте Койн прервался и с искренней радостью поприветствовал вошедших в мой угол Литаса и Рикара:
— Ну, наконец-то! Тикса! Давай флягу! Тьфу! То есть — Тикса, риса да моти! — судя по слегка заплетающемуся языку, Койн добавил себе в кружку далеко не одну каплю настойки и уже изрядно захмелел — И мне добавь! Киси ма! Киси ма!
Тикса в свою очередь что-то пробубнил на гномьем языке и вытащил из-за пазухи "моти" — похоже, именно под этим словом, коротышки подразумевают флягу. Вновь заскрипела отвинчиваемая крышка фляги и зазвучало знакомое бульканье.
С шумом плюхнувшись на скамью около стола, оба воина весьма охотно протянули кружки к гномьей фляге, из чего я понял, что они уже успели достаточно близко познакомиться с гномьей "настоечкой".
"И когда успели?" — завистливо подумал я — пусть предложенная Койном настойка и была чрезмерно крепкой, но зато великолепно расслабляла — "Надо бы рецептик вызнать".
Несмотря на то, что Койн назвал содержимое фляги настойкой, я был уверен, что это нечто совершенно другое. Более ядреное. В моей кружке с отваром, плескалось от силы пара глотков этой настойки, но я уже чувствовал приятный шум в голове. Надо обязательно узнать, как именно коротышки делают такой крепкий напиток.
— И мне, пожалуйста, мастер Койн — потянулась к гному Алларисса, помахивая опустевшей кружкой.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |