Скелеты в королевских шкафах

— Ну, положим, Олирия свои хотелки может далеко и надолго засунуть. Отец подписывает договор с Гармом, так один из его пунктов — брак их наследника с нашей сестрой. Так что самое позднее следующей осенью она будет замужем.

— Хм, мне кажется, что сестра будет не очень рада.

— Жених тоже не в восторге, в их семье такие браки не приветствуются, поскольку считается, что без обретения истинной пары брак неполон. Отец говорит, что принц согласен был сдать практически все, лишь бы этого пункта не было, хотя невесты-то он не видел ни разу. Но женится, никуда не денется, если уж родители договорились. Может, и влюбится, кто знает — сестричка же достаточно хорошенькая, особенно если рот закрытым держит. Но вернемся к твоей уродине...

— Да не уродина она, я же сказал! — раздраженно бросил Олин. — И не моя, а жениха своего!

— Да какая, в сущности, разница, — спокойно ответил брат. — Важно то, что ты не в состоянии снять какой-то захудалый артефакт, при том, сколько времени было потрачено на ваши занятия мамой.

— Можно подумать, ты сможешь, — в сердцах сказал Олин. — только и умеешь мораль читать.

— Хорошо, — хмыкнул кронпринц, — Пожалуй, это можно рассматривать как вызов нашей магической школе, и значит, мое вмешательство будет оправдано. Навещу я, пожалуй, академию, понастальгирую по временам счастливой юности, когда еще половина дел королевства на мне не висела. И на сокурсницу твою посмотрю. Может, и нет там за этим амулетом ничего особенного, а вы вокруг нее такие пляски устроили.

* * *

Следующая неделя прошла относительно спокойно. Правда, амулет еще несколько раз пытались тем или иным образом снять, но уже не так грубо, как это пытался проделать его высочество Олин. Пока все терпели фиаско и энтузиазма проявляли все меньше. Пожалуй, через пару недель страсти по амулету все-таки должны утихнуть, что не могло не радовать. Но возникла новая проблема в лице принцессы — нас с Алной она приглашала к себе в комнату на чаепития, усаживала рядом на занятиях, всячески показывая, что мы пользуемся ее расположением. Но меня это совсем не радовало, так как все беседы она сводила к расспросам о Биране. Сумел же он произвести ненужное впечатление! И ведь не предложишь же венценосной особе завести своего жениха и обсуждать его, а не чужих. Приходилось терпеть и ходить на чай. Впрочем, мы дружно признавали, что таких вкусных конфет, как у принцессы, вряд ли можно попробовать в другом месте. А какие пирожные присылали ей из дворцовой кухни! Честно говоря, от чаепитий с ее высочеством вполне можно было бы получать удовольствие, если бы та замолкала хотя бы иногда.

В пятницу, на "Особенностях магии различных рас" действительно пришел настоящий дракон. При взгляде на него даже не возникал вопрос, к какому роду он принадлежит — настоящий огненный дракон. Волосы его напоминали пламя костра, в глазах загорался и гас огонь. А говорил он таким завораживающим голосом и так интересно, что... что я влюбилась бы, наверно, если бы не была уже влюблена. И девицы в группе поголовно млели, на него глядя. Драконы владели магией только той стихии, к которой принадлежали, ну и ментальной, конечно. Драконы видели через всякие мороки, искажения, иллюзии и корректоры внешности. А еще они обладали удивительной особенностью — видеть внутреннюю суть как вещей, так и живых существ. Я только вздохнула. Как бы мне хотелось бы обладать такой способностью! Тогда бы я смогла понять, как наш нынешний лектор выглядит в своем истинном облике. Почему-то ей казалось, что дракон должен быть зеленым, с золотым отливом. Хотя, зеленый огненный дракон — дикость, конечно. В конце занятий он предложил задавать вопросы. Ну и, естественно:

— Скажите, вы ведь видите через корректоры внешности? А можете описать инориту Уэрси?

— Цвет волос и глаз совпадает с тем, что вы можете видеть. В остальном, леди взяла от своих родителей самые лучшие черты, можете мне поверить. Больше добавлять ничего не стану, так как догадываюсь, почему девушка хочет скрыть свою внешность.

Все взгляды с хищным интересом устремились в мою сторону. Меня же слова дракона привели в полное недоумение. Ведь из них следовало, что он знает моих родителей, если с такой уверенность говорил про внешность. Но откуда? "Догадывается он!" — подумала я. — "Мне бы еще догадаться, почему я хожу в таком виде." На все дальнейшие просьбы конкретизировать описание, дракон ответил отказом. И я некоторое время даже не знала, радоваться мне этому или огорчаться, так как мне тоже было интересно. Все-таки дожить до восемнадцати лет и ни разу себя не видеть — это извращение какое-то. Может, подойти к нему после лекции, поинтересоваться, что такого он во мне углядел?

— А видеть внутреннюю сущность могут только драконы?

— Почему же? Даже в вашей группе есть человек, способный на это. Слабо, конечно, но тем не менее. Инорита Уэрси, не скажете, какого цвета моя драконья ипостась?

Так как я над этим уже размышляла, то выпалила тут же, не задумываясь:

— Зеленая с золотом?

— Огненный дракон? Зеленый? — раздались смешки.

— А инорита совершенно права. Я единственный среди моих огненных собратьев зеленого цвета, и надо отметить, что до меня зеленых огненных драконов история не знала.

— То есть, инорита Уэрси — уникум?

— Да нет, способности у нее в этой области есть, но довольно слабые. Встречаются намного сильнее, обычно на курсе человека два-три с такими данными имеется, а вот в вашем наборе — только она одна.

— Скажите, — мечтательно поинтересовалась принцесса, — а вы можете рассказать нам что-то, что сейчас видите только вы, используя видение внутренней сущности? Ну, о чем другие даже не подозревают? Какую-нибудь тайну?

— Ну если вы так хотите, — улыбнулся он. — То вот вам секрет — в настоящее время на территории школы есть три носителя королевской крови.

— И кто третий?

— Ну вы же хотели тайн, вот и догадывайтесь. А мне, пожалуй, пора.

Дракон ушел, а в аудитории началось обсуждение его слов. Почему-то всем было крайне важно найти этого третьего. Но в восемнадцать лет пытаться вспомнить королевские интрижки практически такой же давности бесполезно. Поэтому стали искать черты правящего монарха у окружающих, находились они, что закономерно, только у их высочеств. Как вдруг леди Рион осенило:

— Уэрси носит искажающий внешность талисман, дракон назвал ее леди, что подразумевает высокое положение, и сказал, что знает причины, по которой она скрывает лицо. И она видит внутреннюю сущность.

Взгляды скрестились на мне, что оказалось крайне неуютно:

— Леди, вас случайно никто не покусал? В наше захолустье правящая династия уже лет двести не заезжала, — попыталась я откреститься от чести быть родственницей близнецов.

— У короля Генриха просто не мог родится ребенок с таким низким уровнем магии, — неожиданно вмешался граф Полт, на которого я посмотрела с глубокой благодарностью, ибо быть королевским бастардом мне совсем не хотелось. — К тому же я знаю точно, кто этот загадочный третий носитель королевской крови.

— И? — напряжение достигло своего пика и буквально звенело в воздухе.

— Дракон ведь сказал — на территории школы, а не именно в нашей аудитории. — Лорд Полт усмехнулся и кивнул на окно. Ринувшиеся туда студенты и студентки увидели кронпринца, неторопливо шедшего от ворот. Кто-то не сдержал разочарованного стона — еще бы, такая интрига рассыпалась, бастард не найден. Ну и шутки у драконов, дурацкие, право слово. Хотелось бы надеяться, что у оборотней, один из которых должен прийти сюда в следующем семестре, такие развлечения не приветствуются. Но все-таки странно, пришло мне в голову, что никто не обратил внимания на то, что, когда дракон уходил, на территории академии кронпринца еще не было. Ну в самом деле, не стоял же он все время нашего обсуждения у ворот? Но совсем не в моих интересах было привлекать внимание к данному факту, поэтому я промолчала. И так слова дракона о моей внешности породили новую волну интереса, а я еще со старой никак справиться не могла.

* * *

— Мне кажется, — шепотом говорила Дарма Рион Гемме Дорен, — что этот Полт в меня влюблен.

— С чего ты это взяла? — удивилась обычно невозмутимая Гемма.

— А ты обратила внимание, что он оспаривает буквально все, чтобы я не сказала. Вот сегодня, к примеру, не успела я предположить, что Уэрси — дочь короля Генриха, как он тут же заметил за окном его высочество Гердера.

— Думаешь, что если бы ты не сказала про Уэрси, наш кронпринц бы не пришел? — усмехнулась ее подруга. — Тебе не кажется, что это несколько натянуто, нет?

— Ну разве что совсем немного, — не сдавалась Дарма, мечтательно улыбаясь. — Как ты думаешь, мне какого цвета лучше свадебное платье шить?

Гемма удивленно на нее посмотрела. Это каким же самомнением нужно обладать с подобной внешностью, чтобы делать такие выводы из фразы, которая даже к тебе не относится?

* * *

Мне так и не удалось выяснить у дракона интересующие меня вопросы. Когда я вышла из аудитории, на территории школы его уже не было. Разочарованная, я пошла с Алной в столовую, где нас тоже не порадовали — суп был ужасно кислый, а котлеты — подгоревшими. Понятно, почему близнецы здесь не едят. Хотя им-то наверняка дали бы что-нибудь съедобное.

— Ничего, — жизнерадостно улыбнулась Ална, которой хватило одной ложки супа, чтобы понять, что она совсем и не голодна. — Все равно я худеть собиралась. А тут такой повод.

— Если собираешься худеть — мрачно сказала я ей, — то отказываться надо не от супа, а от принцессиных конфет. А то вечером опять сладкого наедимся

Ална промолчала. Похоже, что отказ от принцессиных конфет для нее было высшей степенью жертвенности, а если еще и пирожных не есть, то чаепитие у Олирии превращалось в сущую пытку. После обеда я немного поколебалась, не пойти ли с подругой в читальный зал, но все же решила направиться к себе, чтобы хотя бы чаю выпить, а то привкус горелой котлеты так и стоял во рту.

Подходя к своей комнате, я уже привычно ее просканировала и с негодованием обнаружила там совершенно постороннего типа. На этот раз это был не Олин, хотя что-то общее просматривалось. Не общежитие, а проходной двор какой-то! А еще говорят, что комендантша внимательно смотрит, чтобы лица противоположного пола не посещали женское общежитие! Мне пришло в голову, что нужно еще какое-нибудь запирающее заклинание подучить, ценного у меня, конечно, ничего нет, но и того что есть, лишиться бы не хотелось. Открыв дверь, я громко сказала:

— Будьте любезны покинуть мою комнату. Что вы вообще тут делаете?

И с ужасом обнаружила там кронпринца, который стоял у стола и лениво перебирал учебники. Он поднял голову и внимательно меня осмотрел. Похоже, что увиденное ему понравилось, так как он сделал попытку вежливо улыбнуться, что его не особенно украсило, так как был Гердер, ну как бы это сказать помягче, отнюдь не эталоном красоты. Сероватые волосы, блеклые, как будто выцветшие глаза, слишком вытянутая физиономия. Высокая фигура была тощей и сутулой. Говорили, что кронпринц внешне очень похож на свою мать, и, если разговоры соответствуют истине, то туранский монарх достоин жалости. Хотя, может, у нее характер хороший?

— И что я, по-вашему, здесь могу делать? — спокойно спросил он.

— Судя по всему, заполняете пробелы в образовании за первый курс. Правда, я не понимаю, почему это нельзя делать в библиотеке?

— Дорогая, хамить наследному принцу очень вредно для здоровья. — жестко сказал Гердер. — Иногда не только хамящего, но и всей его семьи. Это, если вы не поняли, я восполняю пробелы в вашем образовании. Или изучение этикета теперь не является обязательным?

— Прошу прощения, ваше высочество, — опомнилась я. — Но я настолько не ожидала вас здесь увидеть...

Дверь вдруг, резко дернувшись, забросила меня в комнату. Скрежет задвижки испугал меня до безумия.

— Итак, инорита, мне стало интересно посмотреть на особу, которая вызвала такой ажиотаж в этой академии, — сказал кронпринц, подходя все ближе. — Это, конечно, можно делать и в библиотеке, — издевательски ухмыльнулся он. — Но ваша комната привлекает меня значительно больше. Снимите артефакт, я хочу видеть, с кем разговариваю. Что вы скрываете, инорита?

Он протянул руку к медальону, я резко повернулась к двери и попыталась ее открыть, но задвижка даже не шелохнулась. Рука Гердера прошлась по моей ше на границе с цепочкой, и я вдруг испытала настолько сильное отвращение, что невольно вскрикнула:

— Не трогайте меня! Что вам от меня нужно?

— Снимите медальон. Ну же.

— Нет, это моя единственная защита.

— Вы думаете, что она меня остановит? — он подцепил цепочку кинжалом, — Это лунный металл, он режет все, даже чары. Вам не жаль цепочки, у нее такое тонкое плетение?

— Не жаль, — ответила я и зажмурилась. Кронпринц потянул цепочку на себя, медальон мягко прикоснулся к моему горлу. И все...

— Что за черт! — возмущенно возопил он. — Лунный металл это не берет! Кто делал этот артефакт?

— Моя мать, ваше высочество.

— Вы серьезно полагаете, дорогая, что мы не проверяем всех, кто поступает в столичную академию? Тем более, что сейчас здесь учатся члены королевской семьи. Я читал ваше досье — ваша мать была настолько слабо одарена, что ее родители даже не посчитали нужным отправлять ее на обучение, а здесь видна рука серьезного мастера. Итак, будем врать дальше?

— Но я говорю правду, ваше высочество! Его создала моя мать и закляла своей смертью. Поэтому он и получился такой сильный. И снять я его не могу, вообще, — испуганно сказала я. — Отец неоднократно обращался к различным магам, снять не мог никто. Сказали, только сама смогу, если дар разовьется и знания будут.

— Ну-ка, — Гердер небрежно развернул меня за плечи лицом к себе, потянул за медальон и начал водить над ним руками, что-то шепча при этом. Медальон засветился, загудел, из него вылетела маленькая молния и ужалила кронпринца в руку. — Похоже на предупреждение. При более сильном воздействии, ответ сильнее, так?

— Да...

— В алхимии есть очень интересные рецепты, пробовали?

— Единственный результат — испорченная одежда, ваше высочество.

— За что это родительница вас так возненавидела?

— У нее был слабый дар прорицания, и она знала, что умрет. Я думаю, она просто хотела меня защитить, но из-за слабых знаний что-то пошло наперекосяк, ну и получилось то, что получилось.

— Забавно, — он оценивающе посмотрел на меня. — Пожалуй, в одном вопросе я вполне, могу вам помочь, инорита, — в увеличении магического потенциала. Вы же знаете, что при вступлении в любовную связь с сильным магом у более слабого магический дар начинает быстро расти. А я очень сильный маг, дорогая...

Он властно привлек меня к себе, и тут впервые за всю сознательную жизнь я поняла, что просто-таки счастлива, что на моей шее висит это замечательное украшение:

— Я вам так признательна, ваше высочество, за желание помочь. — сказала я, упираясь со всей силой обеими руками ему в грудь. — Так признательна. Только, к моему глубочайшему сожалению, воспользоваться вашим предложением я смогу, только сняв амулет. Года через четыре.