Мкпв 3.0

— Сэр, а почему волшебники доверяют свои деньги гоблинам? — не понял Гарри логику.

— Ох, это долгая история. Но если вкратце — гоблины всегда занимались банковским делом. Раньше они были известны как первоклассные кузнецы, но и банкиры среди них встречались. Хотя в целом гоблины не устраивают многих, их нейтралитет к взаимоотношениям волшебников даёт хоть какую-то защиту от министерства магии, которое уже не одно столетие пытается взять контроль над финансовыми делами.

— Не понимаю, — пожал плечами Гарри, — почему они? Разве нет приемлемых нейтральных волшебников?

— Гоблины, в отличие от волшебников, даже близко не подчиняются законам министерства, Гарри. У них свои законы. И собственная гордость, — заключил Дамблдор, наставительно подняв палец вверх, — поэтому надёжнее хранить деньги у них. Мало ли, что взбредёт в голову министру? А гоблины — постоянны. Они так же ведают вопросами наследства, хранящегося или управляющегося банком, а так же не прочь нагреть руки на тотализаторе и продаже артефактов. Вернее, сдаче в аренду, ведь по их законам все предметы принадлежат мастеру, который их сделал, даже если он продал их.

— Странные законы, — пожал плечами Гарри.

— Тем не менее… кхм, — Дамблдор вошёл в банк первым, за ним потянулись все остальные.

Внутри всех встретила атмосфера банка века эдак семнадцатого-восемнадцатого. Большие длинные столы, за которыми сидели маленькие существа с острыми чертами лица и острыми длинными уродливыми носами и ушами. Гоблины в главном зале занимались антуражной работой — взвешивали золотые монетки и камни, что-то считали на больших деревянных счётах.

Они всей толпой подошли к одному из гоблинов, что сидел за столом.

— Добрый день, сэр, — поприветствовал Дамблдора гоблин.

— Добрый день, — отозвался директор, — юный мистер Поттер желает посетить свой сейф. И юная мисс Грейнджер нуждается в обмене фунтов на галеоны.

— Одну минуточку, — гоблин что-то записал, — а у мистера Поттера есть ключ?

— Конечно, — Дамблдор залез в карман и достал оттуда маленький золотой ключик, положив его перед гоблином. Тот, гоблин, в смысле, взял ключ и придирчиво осмотрев его, положил обратно:

— Всё в порядке. Вас проводят!

Директор вместе с Гарри ушёл к тележкам. Гарри вцепился в поручень тележки и с удовольствием катался на этих гоблинских горках. Борода Дамблдора потеряла управление и болталась за плечом, волшебник похоже тоже получал удовольствие от поездки. Спуск вниз был долгим — минут пять они ехали по, казалось бы, абсолютно отвесным горкам, большую часть времени спускаясь вниз. Наконец, тележка подъехала к обычной с виду платформе, у которой была большая дверь. Гоблин вылез из тележки и кряхтя проговорил:

— Ключ, пжалуста. Фонарь, пжалуста….

И вставил ключик в замочную скважину. Гарри уже был готов увидеть своё наследство. Невеликое, но и не малое. Джеймс не бедствовал, но активно проматывал папины деньги, так что от немаленького состояния семьи осталось всего ничего.

Тем не менее, для кого-то вроде Уизли и этого могло хватить, чтобы вскружить голову. Гарри оценил на вид горку золотых монет — около тридцати тысяч золотом, пять тысяч серебром и немного медных кнатов. Зачем их хранить в банке — Гарри не понимал. Не проще ли просто обменять их на золото?

Гарри задал логичный вопрос гоблину:

— Сэр, а кто-нибудь ведёт учёт содержимого сейфа?

— Нет, сэр. Доступ к сейфу и его содержимому только у владельцев, если и есть записи — то составленные прошлым владельцем. Хотя я сомневаюсь.

Всё как всегда. Так разрушаются мифы про гоблинов, которые в курсе о состоянии своих клиентов, вплоть до последнего кната.

— Разве у вашего банка нет денежных счетов?

— Есть, сэр. Но большинство предпочитает хранить деньги в виде золота. Надёжней.

Гарри согласно кивнул, после чего посмотрел на Дамблдора: — сэр, я тут порыщу немного, вы не против?

— Нет, конечно.

Гарри зашёл в сейф и извлёк из кармана обычный магловский фонарь, посветив себе с его помощью. Освещения сейфу очень не хватало. Сейф представлял из себя настоящую сейфовую комнату, пять на четыре метров, большая часть которой была небрежно завалена монетами. Ни о каком порядке речи не шло — деньги валялись на полу под ногами. По сравнению с сокровищами Смауга это выглядело никак, так что уж точно Гарри не обратил большого внимания на золото. Вместо этого он искал другие предметы, которые его предшественники могли положить в сейф. Гоблины не знали о содержимом сейфа, и было бы глупо использовать его только и исключительно для хранения денег. В конце концов, есть у людей и другие ценные вещи. Как ни странно, нюх и интуиция не подвели Гарри — за горой монет в конце комнаты он обнаружил искомое. Это оказалась обычная деревянная тумбочка, в которой лежали различные вещи. Гарри открыл ящики тумбы и посмотрел. Сверху лежал туго перевязанный ленточкой пакет, Гарри его открыл. Это оказались старые колдографии с малознакомыми Гарри людьми. Родителей среди них не было. Фотографии были любовно упакованы в бумагу и перевязаны белой ленточкой. Некоторые окончательно выцвели и на них были запечатлены самые разные моменты жизни незнакомой семьи. Дети, дом, семья, несколько человек, какой-то карапуз. Джеймс, как гласила подпись на обороте. Фотографии времён второй мировой Гарри вернул в стопку, лишь посмотрев и полез дальше. Во втором ящике обнаружились женские драгоценности, сложенные в каменную шкатулку. Никаких артефактов и прочих магических побрякушек — просто драгоценности. Предмет любви любой женщины. Там же обнаружился флакон с выдохшимися духами. В третьем ящике нашлись волшебные палочки. Гарри не знал, почему палочки хранятся в сейфе — судя по всему, они имели какую-то ценность. Возможно, это были палочки, оставленные после смерти в качестве памяти. Гарри взял в руки их все по одной. Три палочки оказались совершенно не похожи на магию Гарри, зато две остальные дали хоть какой-то результат. Осыпали мальчика искрами. Одна палочка была сделана из кости, вторая — более короткая и ещё более тяжёлая — из чёрного как смоль эбена, обе явно не работы Олливандера. Гарри не помнил, чтобы в Англии кто-то предлагал ему подобные палочки, особенно костяную. Кость тяжёлая, не пористая. Эта пара палочек хранилась отдельно и судя по всему, использовалась кем-то из Поттеров. Белоснежно-белая и угольно-чёрная. Гарри счёл это как-то пижонски, но времена бывают разные. Обе палочки неплохо отозвались на его магию, насколько он мог судить, поэтому Гарри решал — что делать? Купить палочку у Олливандера, или взять эти? Мощность, или проводимость палочки можно было легко определить по их температуре — чем выше разогрев палочки, тем хуже она проводит магию. Эти две неплохо справлялись и были чуть теплее, чем тело, при том, что попали в действие магии Гарри — а магической энергии у него, высшего мага, было достаточно, чтобы снести пару городов заклинаниями и не запыхаться.

Проблема была только в том, что эта магия абсолютно его не слушалась и вообще, похоже, никаких особенных бонусов, кроме поддержания тела в тонусе, не давала.

Гарри решил, что палочки лучше не прятать. По крайней мере, от Дамблдора. Владение незарегистрированными палочками, в отличие от незарегистрированной анимагии, не было никак запрещено. Покупка, продажа, запрещены, а изготовление, дарение, наследование — нет.

Это одна из тех лазеек, которыми иногда пользовались чистокровные волшебники, чтобы получить преимущество над маглорождёными. По крайней мере, так было в его мире.

А если и правда нужна была палочка для тёмных делишек — то могла сойти любая более-менее пригодная палочка, которую можно легко свистнуть у любого растяпы и сжечь прямо на месте преступления.

Маглорождёные полагали, что незарегистрирвоанную палочку можно взять и купить в Лютном. Это несусветнейшая глупость — Олливандер, как и другие производители, давал клятву не разглашать тайны клиентов, а вот барыги из лютного никогда не прочь прогнуться и передать информацию о том, кто какую палочку когда и где купил.

Так разрушаются мифы.

— Директор, кажется, тут есть волшебные палочки, — Гарри вышел из сейфа и показал обе палочки Дамблдору, у которого выразительно взлетели брови, — и по-моему, они мне подходят. Другие, по крайней мере, совершенно не реагировали.

— Правда? Это редкие и дорогие палочки, Гарри, — Дамблдор даже цыкнул зубом, — Эбеновыми палочками пользовались в семье Блэк, а костяными — Певереллы, от которых произошли Поттеры. Довольно редкое сочетание. И необычное.

— Да ладно, это просто палочки, — отмахнулся Гарри, — одной головной болью меньше.

— Как знать, Гарри, как знать. Палочка может многое сказать о волшебнике. Но я ещё не слышал ни разу, чтобы эбеновые палочки Блэков подчинились кому-то кроме них. Мистер Олливандер, наш мастер палочек, считает их невероятно строптивыми и опасными. А про кость я вообще ничего сказать не могу. Костяные палочки изготавливали в средние века, но с тех пор от этой практики отказались. Они не лучше деревянных, при этом более хрупкие и заменить палочку практически невозможно. Даже у одного животного вряд ли найдётся две абсолютно одинаковые кости и обе будут взяты как заготовки для палочек.

Гарри пожал плечами:

— Пусть так.

Гарри усиленно думал. Чем ему это обернётся? Решив не запариваться по пустякам — а это действительно был пустяк, как полагал Гарри, он приступил к священнодействию — опустошению своего сейфа. Гарри было нужно многое купить и к многому подготовиться. Он был запасливым, особенно в свете своей грандиозной утраты — всего нажитого добра, которое было непосильным трудом добыто в результате многих столетий существования и работы над накоплением капитала. Ни знания, ни деньги, ничего не осталось. Только метаморфизм и анимагия. Гарри был в подавленном настроении из-за этого — скорее как солдат в холодном окопе — стиснул зубы и терпел тяготы и лишения, и надеялся на лучшее. Как минимум — на то, что его сила времени позволит ему хоть немного натренироваться и понять в магии. Проблема была не в том, чтобы получить могучую силу — проблема была в том, что Гарри не мог ею никак управлять и использовать. И при малейшем отклонении последствия могли быть фатальны для него самого. Хорошо хоть магическое истощение не грозило и до сих пор опробованная магия — телекинез, показывала, что сила при нём и силой воли он может поднимать предметы практически без ограничений по массе.

Гарри сложил в мешочек несколько сотен монет и закинув его на плечо, вышел из сейфа, положив палочки в карман своей рубахи. Дамблдор не торопил Гарри ничуть.

Примечание к части

Странно даже, что я это написал, но я это написал. Ну вот захотелось и всё тут. Прошу оставляйте свои комментарии, ждалки и лайки — муза их очень ждёт. Ну и ещё хочет покушать рыбки. У неё сегодня была творческая ночь, как видите, она старалась. Правда старалась. https://money.yandex.ru/to/410014117795315 Давайте, не молчите, подтягивайтесь, работа идёт полным ходом уже, а читатели всё ещё где-то шарабанятся и ни ухом ни рылом. Добро пожаловать в клуб анонимных критиков.

>

4. Это Магия!

А-а-а!

Моя магия — это большая проблема, как я выяснил, начав экспериментировать с палочками, которые мне достались. Дело происходило в лесочке близ городка, в котором жили Грейнджеры. Мама Гермионы милостиво пригласила меня погостить у них до школы, а вот сама Гермиона меня старательно избегала и замыкалась в себе. Но не суть.

Направленная на ветку палочка и заклинание сёко не произвели никакого эффекта. Никакого, магия клубилась перед палочкой и мне пришлось повторять заклинание раз за разом, просто таки настраивая себя на результат — мне нужно разрезать палочку. Наконец, я психанул и что есть силы, повысив голос, крикнул:

— Сёко! — результат случился. Магия внезапно для меня хлынула в палочку и из неё вырвалась, полетев в лес. А через мгновение мне пришлось удерживать телекинезом дерево, которое чуть было меня не завалило. Отбросив дерево в сторону, я заметил очень неприятную картину. По крайней мере, так быть не должно — деревья аккуратно так срезаны. Все, на высоте метра, и вповалку лежали сразу десятки деревьев, которые были передо мной. Так-так-так. Заклинание не только разрезало дерево, но и расширилось, пройдясь косой по лесу.

На сотни метров вперёд лес был срезан и деревья упали, словно здесь прошлась бригада лесорубов или сильный ураган повалил деревья… Ужас. Кошмар! А если я захочу бутербродик порезать и случайно разрежу весь дом?

Эта магия более похожа на ту, какой должна быть английская магия. Она проще и легче объясняет все странности, но всё равно, от этого не легче. Я попробовал повторить успех — результат нулевой, заклинание не вырывалось из палочки. Дрянь!

И кому нужна такая магия, которая то не работает, то работает, но не так, как должна? Слишком много силы подал? Ограничителя в заклинании нет?

Хотя стоп. Может быть, я неправильно подошёл к делу? Какое ещё нахрен заклинание?

К сожалению купленные книжки не объясняли ничего нормальным, научным, человеческим языком. Вся суть сводилась к «сделай палкой так, скажи так, представь себе это-то и будет тебе». Это просто ужасно! Но зато по остальным книгам я смог создать более-менее целостную картину. Например, для многих заклинаний есть требования к эмоциям — те же непростительные, патронус, и многие, многие другие.

Гуманитарная магия меня не прельщала, но другой не было. Нужно пробовать новыми, гуманитарными методами. Я вошёл в безвременье без проблем и отмотал время на пять минут назад — деревья снова приобрели целостность, а я решил зайти с другого боку — эмоция, воля, самонастрой, вера.

Судя по всему, именно от этого зависит успех магии. И от маны. Похоже, только похоже, что магия — это вложение маны и эмоция с волей — и чем чётче маг представляет результат и чем сильнее его воля, тем меньше требуется маны на исполнение заклинания. И главной тут является не знание, а привычка. Глупо и грубо заучить и натренировать заклинания. Ключевым же параметром является именно волевой импульс.

Легко сказать, да трудно сделать. Нужно ведь не просто захотеть или представить — нужно по настоящему вложить волю, приказать.

Я поднял чёрную блэковскую палочку и направил её на дерево, всеми фибрами своей лисьей души представляя, как из палочки вырывается бесконечно острое заклинание и рассекает дерево без малейшего сопротивление.

— Сёко!

На дереве получилась маленькая зарубка. Что ж, это уже лучше, чем ничего.

— Сёко! — зарубка появилась рядом, но уже больше и глубже.

— Сёко! — заклинание выбило кусок коры и пробило дерево наполовину.

Похоже, нужна практика и железобетонная вера в себя. И контроль магии — нельзя, чтобы заклинание само тянуло столько магии, сколько доступно — нужно ограничить количество магии, чтобы заклинание не вытянуло слишком много. А то у меня даже палочка разогрелась слегка от мощного колдунства.

После шести часов стрельбы по деревьям, я получил более-менее приемлемый результат — режущее заклинание уже получалось. После чего мне надоело. Да, просто надоело — я спрятал в карманы палочки — для них пришил у мадам малкин. И отправился прочь. Путь мой сегодня будет непрост и небыстр, нужно озаботиться просто оружием. Конечно, имея в арсенале Сёко, я смогу отбиться от врага, но всё же, предпочту по старинке. Пистолет — самый эффективный способ. Старый армейский пистолет — самый веский аргумент против колдунства.