— Tza tatzqa jasu deka den una! — объявил он и почувствовал, как по коже бежит знакомый холодок. "Давно не объявлял обратный отсчёт. Полтора года прошло..."

На руке Хильдира вспыхнула трёхмерная карта. Для выхода из галактики Вендана сарматы выбрали точку в поясе Койпера, на максимальном расстоянии от дронов-разведчиков и дрейфующих мианийских станций. Излучение запульсировало, системы линз двинулись навстречу друг другу, сводя два мощнейших луча в одной точке. "Attahanqa!" — беззвучно выдохнул Гедимин и вжался в кресло.

Секунду спустя у него зазвенело в ушах от радостного рёва, а карта на руке Хильдира замигала, — крейсер, покинув чужую галактику, беспрепятственно вплывал в пояс Койпера. Гедимин тронул пульт управления, — пульсационный код выхода он помнил наизусть, — и корабль снова нырнул в безопасный вакуум, оставив Солнечную систему позади. "Найа," — мелькнуло в голове сармата. "Здесь Найа. А там Тлаканта. Надо запомнить."

— Я утроил мощность, — сказал он, встав из кресла и уступив место Хильдиру. — На какое-то время этого хватит.

Пилот, поднявшись с палубы, молча обнял его. Гедимин неловко потрепал сармата по спине и зажмурился, отгоняя воспоминания. "Слишком много дряни в голове," — думал он. "А когда-то и вспомнить было нечего. Хорошее было время."

Глаза Линкена горели белым огнём, когда он вошёл в реакторный отсек. Он ударил Гедимина по плечам так, что броня загудела, и прижал его к себе. Сармат терпел, но морщился, — пластины ощутимо сдвигались, угрожая прищемить кожу.

— Прости, что не добыл тебе плутония, — Линкен виновато опустил голову. — Есть пять килограмм "ириена" — можешь забрать. Теперь, когда я могу вывести крейсер, всё пойдёт по-другому.

Он недобро ухмыльнулся, и Гедимину стало не по себе.

— Значит, тебе нужен ферк?

— Ферк, обсидиан, ипрон и кеззий, — Гедимин загнул пальцы на правой руке и поднёс к ней левую. — Ирренций, уран и плутоний. Мне постоянно что-то нужно, Лиск. А твэлы всё равно не разгораются. Ты тут осторожней, ладно?

Линкен хлопнул его по плечу.

— Ты же знаешь меня, атомщик. Я привык прятаться. Значит, ферк? У тебя будет ферк. Столько, сколько увезёт мой "Феникс".

10 мая 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Караван байкеров растянулся на полкилометра, но всё ещё держал строй, — плотное "ядро" впереди, волнистый "хвост кометы" сзади. Едва они показались на ближайших камерах, Гедимин вышел и остановился у главного шлюза. Он успел увидеть долговязый силуэт у маяка кислородной тревоги, — секунду спустя Харольд, с тоской глядящий на караван, исчез за летящими флипперами. Во главе "ядра" ехала Рагна Даллен, и ярко-жёлтый хвост её волос торчал наружу сквозь узкую прорезь в шлеме и трепетал на ветру. Поравнявшись с Гедимином, она вскинула кулак. Торнтон и Люнер, ехавшие по бокам от неё, повторили её жест, и сармат, растерянно мигнув, поднял руку в ответ.

Он опустил её, только проводив последнего замыкающего в "хвосте кометы", — по примеру предводителей все, кто ехал по этой улице, салютовали сармату, и он чувствовал, что должен ответить. Когда проехал последний флиппер, Гедимин взглянул на маяк — там уже никого не было

"Ну вот, с ритуалами покончено," — сармат облегчённо вздохнул, закрывая за собой люк главного шлюза. "Пойду работать."

Едва он вышел из шлюзовой камеры, навстречу ему шагнул Кенен, и сармат изумлённо мигнул. К "мартышечьей" одежде Маккензи можно было бы привыкнуть, но он каждый раз выкапывал новую. Сейчас на нём поверх белой рубашки была жилетка из тёмного скирлина, на шее — яркая тряпка с двумя хвостами, а на голове шляпа с полями широкими, но странно подвёрнутыми кверху. Встретившись взглядом с Гедимином, Кенен ухмыльнулся и сдвинул шляпу на лоб.

— Тебя, Джед, можно было бы переодеть в индейского воина — я даже знаю, где взять перья — но ты наверняка откажешься, так что предлагать не буду. Отряхни скафандр от плутония — и на выход. Глайдер подъедет минут через семь.

Гедимин мигнул.

— Куда ты собрался? Не на работу же? — он пощупал двумя пальцами край шляпы и усмехнулся. "Перья... Да, с него станется навешать мне на броню перьев, костей и прочей органики."

— У нас, Джед, и так на один выходной в неделю меньше, чем у граждан Кларка, — недовольно сощурился Кенен. — А в мирное время у них было по два выходных в неделю, а у нас — по три в год. Пользуйся отдыхом, Джед, пока позволяют. Мы едем в парк.

...До ограды их проводили двое "копов". Город кишел жёлтыми экзоскелетами; стоило сарматам сойти с глайдера, их сразу обступили патрульные. К удивлению Гедимина, обратно на базу его не отправили — только проследовали вместе с сарматским отрядом по огороженной улице до открытых ворот парка.

Гедимин уже был здесь; он помнил деревья, обсаженные кустарником, и траву у подножия небольших холмов. Крупные растения были на месте; некоторые деревья цвели, и вентиляционная система гнала пропитанный их запахом воздух к воротам. Часть травы убрали, а на свободные участки, прорезанные в грунте, посадили цветущие растения, небольшие, но очень яркие, напомнившие сармату окраску мианийских кораблей. Между цветочными полосами оставили проходы, ведущие к холмам; там поверх низкой травы положили зелёные маты с "травянистой" поверхностью, и на них, заняв все свободные места, расселись поселенцы. "Коп" на обочине выписывал штраф самке с цветком, сорванным в "зелёной зоне"; она, не слишком расстроившись, заткнула растение за ухо и достала платёжную карту.

— Эй, парни, не отставайте! — крикнул, остановившись, Кенен. Он успел уйти на десяток метров вперёд, пока Гедимин рассматривал растения. Впрочем, ремонтник был не единственным отставшим — группа незаметно растянулась по аллее, все глазели по сторонам, и кто-то даже примерялся к цветочной полосе. Люди шныряли вокруг них, между ними, особенно невнимательные из числа детёнышей налетали на них и тут же мчались дальше.

— Идём-идём, — поторопил группу Кенен. — Джед, дай руку! Чего ты там не видел?! Нас ждут в салуне!

"А. Ясно," — Гедимин, разумеется, не дал ему руку, но слегка придержал его за плечо, и Кенен притих и ускорил шаг. "Мы там были. И Винстон. Интересно, где он сейчас? И где мой корабль?"

Перед верандой салуна, как и в прошлый раз, стояли слегка потрёпанные, но тщательно подкрашенные фигуры бегущих животных, и люди клубились вокруг, то влезая на статуи, то подсаживая детёнышей. Едва Гедимин повернулся к ним, ближайшая самка, изменившись в лице, жестом отогнала детей за спину и шагнула назад, пристально глядя на сармата. Кенен, сердито фыркнув, ткнул его в бок и указал на дверь салуна. Сармат, в недоумении пожав плечами, поднялся на веранду и поддел пальцем шаткие створки. Дверь здесь была символическая — в проём между ней и потолком пролез бы лёгкий экзоскелет, не то что обычная "макака".

Сначала Гедимин подумал, что на столе разложены ветки, срезанные с цветущего дерева, но, присмотревшись, понял, что они сделаны из тонкослойного фрила. Их тут же собрали и унесли, взамен оставив кружки по числу сарматов и фриловый бочонок с краном. Кенен с довольной ухмылкой придвинул его к себе и начал разливать напиток. Гедимин, принюхавшись, учуял запах этилового спирта и, потеряв интерес к веществу, огляделся по сторонам.

Занято было всё — даже веранда, и работники, открыв кладовую, выносили дополнительные бочонки, заменяющие здесь стулья. Кого-то сселили вниз, на траву, выделив ему циновку. В зале играла музыка, и Гедимин среди стука, свиста и завываний уловил несколько слов о космических кораблях, бластерах и ракетах.

Кенен, прошмыгнув к стойке, принёс на стол ещё один бочонок, поменьше, и разбавил одно вещество, налитое в кружки, другим, более тёмным и, видимо, более концентрированным. Гедимин, проследив за ним взглядом, заметил на стойке что-то любопытное. Пробегающие туда-сюда люди мешали рассмотреть интересный предмет, и сармат поднялся и подошёл к нему вплотную.

Это был плакат — один из множества расставленных здесь по стойке, столам и углам, но с несколько другими изображениями. В верхней его части был нарисован уже знакомый Гедимину символ — рукопожатие человека и мианийца; снизу, под припиской "кто они, и как узнать их" были вклеены яркие картинки с подписями. Наверху был нарисован мианиец — без скафандра, весь закрашенный тёмно-серым, видимо, изображающим короткую шерсть. Рисовали, похоже, с натуры, — Гедимин узнал и короткие задние конечности, и причудливо изогнутые кисти, и любопытно развёрнутые складчатые уши. Нос, обычно прикрытый респиратором, был на виду, — широкий выступ со сложным рельефом из бугорков и вмятин. "Миана" — было приписано сбоку.

Чуть ниже было вклеено другое изображение — птица с необычно короткими крыльями, плотно прижатыми к бокам. Из-под перьев просматривались длинные когтистые пальцы. Когти на задних лапах, перьями не покрытых, были ещё длиннее, два на каждой ноге странно отгибались кверху. Вместо привычного клюва Гедимин увидел тяжёлые челюсти с жёсткими "губами". На макушке существа топорщился яркий перистый гребень — единственное яркое пятно на светло-коричневом с чёрными крапинками туловище. "Кейнер" — прочитал сармат рядом с картинкой.

На третьем рисунке был человек — вернее, только голова. Несколько секунд Гедимин смотрел на смуглое скуластое лицо, пытаясь понять, зачем его сюда вклеили. Странными были только глаза — ярко-зелёные, цвета, достижимого лишь направленной мутацией. Поверх чёрных волос была нарисована повязка с бахромой. "Рокка" — прочитал Гедимин рядом с картинкой и задумчиво сощурился. "Рокка? Это у них был палеоконтакт и портал в области Эк Чуах? Ну да, понятно, почему они скрещивались с аборигенами..."

Четвёртое существо с аборигенами скреститься никак не могло — разве что в лаборатории Ассархаддона. Это была жёсткая кольчатая трубка с закрытым нижним концом. Из её среднего сегмента торчали, упираясь в землю, шесть суставчатых конечностей, из верхнего — ещё шесть, и они были прижаты к корпусу и снабжены крючковатыми захватами. Над открытым концом трубки слегка приподнималась ещё одна, с более узкими кольцами, окрашенная в ярко-розовый, а из неё торчал пучок длинных лиловых щупалец. Под ними Гедимин разглядел выступы с круглыми "глазами" — или чем-то похожим. Это существо было подписано как "Илэн".

"Так вот как они выглядят..." — промелькнуло в мозгу сармата, и он быстро оглянулся, надеясь увидеть хоть одно из этих существ. Но в зале по-прежнему были только "макаки" и несколько сарматов.

— Чего тебе, теск? — спросил человек за стойкой, осторожно перемещаясь в сторону сармата. Одну руку он держал под столешницей — видимо, там, как и в "Юйту", была спрятана тревожная кнопка.

— Они все бывают здесь? — спросил Гедимин, кивнув на плакат. Человек, усмехнувшись, покачал головой.

— Пока не заходили. Что ты смотришь, теск? Велели поставить — я и поставил. Картинки из сети.

— Мианиец похож, — сказал Гедимин. — А остальных я не видел.

Из-за стола в углу донёсся взрыв хохота, и сармат, сузив глаза, развернулся на звук.

— Без разницы, — заплетающимся языком проговорил худой человек в пятнистом комбинезоне; он пытался выпрямиться, опираясь ладонью на стол, но его ощутимо шатало, а соседка за рукав тянула его вниз. — Совер-ршенно без разницы. Щупальца там, крылья, хвост... Если они понимают в кораблях, его купят сегодня же. Сарматский атомный крейсер! Одна секунда... и ты из Кларка уходишь на Нептун... и садишься... Одна секунда! Любое рас-стояние... Ну чего? Чего ты мен-ня тянешь?

Гедимин удивлённо мигнул. "Винстон? Опять здесь? Так и не продал корабль, но надеется..." — он стиснул зубы и, отвернувшись, пошёл к своему столу. "И снова "макаки" будут там всюду лазить. Трогать своими пятипалыми конечностями... Ah-hasulesh!"

— Атомный крейсер! — бывшего повстанца усадили на бочонок, но он снова возвысил голос. — Единственный в мире! Полностью исправный атомный крейсер!

Человек за стойкой, скривившись, шепнул что-то охраннику, и экзоскелетчик подошёл к столу Винстона. Гедимин молча щурился на столешницу и водил по ней пальцем, глядя, как "древесина" проседает под давлением.

— Атомный крейсер... — негромко хмыкнули за соседним столом. — В этих кораблях две хорошие вещи — реактор и прожигатель. Но реактор тесков никто, кроме тесков, запустить не может. А Прожиг со дня на день запретят. И на кой тебе тогда атомный крейсер?!

17 мая 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Двадцатого начинается отбор, — сказал Иджес, догнав Гедимина у выхода с космодрома. — Меня взяли. Пойдёшь смотреть?

— Двадцатого? — сармат задумчиво сощурился. — Завтра выгрузка, потом у меня два реактора...

Иджес сник.

— Это же ненадолго, атомщик, — пробормотал он, глядя мимо сармата. — Я потом помогу тебе... с двумя реакторами.

Гедимин хмыкнул.

— Зачем я тебе на отборе? Выбирать будут люди. Мне слова сказать не дадут. А если скажу, опять начнётся какая-нибудь ерунда. С этими их обычаями...

Он поморщился.

Сегодня на космодром выехала урезанная бригада — всего пятеро сарматов вместе с инженером-Иджесом, и то Гедимин не был уверен, что стоило их сюда тащить. Он занимался балансировкой гравитационных волчков — там ни к чему была толпа ремонтников, там требовалась физическая сила и хороший глазомер. Иджес сопровождал его, общался с охраной космодрома и находил занятия для троих сарматов, приписанных к бригаде. Мелких поломок вокруг хватало; Иджес вёл список устранённых недостатков и выяснял у Кенена, оставшегося на базе, за что сарматам заплатят, а за что — нет. Гедимин, выбираясь из антиграва, старался не прислушиваться, иначе в голове быстро начинало гудеть, а координация движений резко ухудшалась.

— Всё равно, — упрямо сказал Иджес, перехватив его взгляд. — Приходи, атомщик. Хотя бы ненадолго.

Они уже вышли за ограждение, и Гедимин, повернувшись, посмотрел на ряд терминалов и дальше — на самый дальний из арендуемых ангаров. Справа от сооружения стоял прозрачный купол защитного поля, а под ним — длинный чёрный корабль. Сквозь шум космодрома до сармата долетали обрывки объявлений из аукционного ангара, и он прислушивался, надеясь уловить что-нибудь про атомный крейсер, но звук рассеивался среди зданий.

— Вы идите, — Гедимин протянул Иджесу десятикойновую карточку; с собой у него осталась ополовиненная пятикойновая — на информаторий. — Позовёшь к отъезду.

— Зря ты себя растравляешь, — недовольно сощурился Иджес, посмотрев на дальний край космодрома. — Только не лезь туда, ладно? Кораблю ты уже не поможешь.

Гедимин, ничего не ответив, быстрым шагом отделился от группы и пошёл вдоль ограждения. С минуты на минуту должен был отбыть рейс на Цереру, и пассажиры, изнывающие от нетерпения, собрались у входа в терминал и заняли скамейки вдоль космодрома. Гедимин вспоминал, как по приказу адмирала Тохиля одинокий "Феникс" пытался взять Цереру, и болезненно щурился. "Интересно, что там теперь. Полтора года прошло, наверное, всё отстроили."