Закрывая двери дома, он вдруг осознал, что и в Хогвартсе не будет ни пони, ни бабочек. Будут только такие же мудаки-старперы, которые захотят покататься на его шее.

Эта мысль опечалила, но не на столько, чтобы провести оставшиеся десять дней каникул в зеленой тоске. Ведь нужно еще было попрощаться и с тренером, и с небольшим количеством товарищей по интересам, занести торт психологу, купить линзы и переделать кучу других дел.

Первого сентября тетка вручила пару бутербродов и сок, уточнив, ждать ли племянника на Рождество. Поттер дал отрицательный ответ.

И вот сейчас, большой сундук в багажнике, дядя за рулем, а Гарри готов начать новую жизнь.

Новая жизнь, однако, начинаться не хотела: они застряли в пробке.

А когда подъехали к вокзалу, дядя сказал, что место на стоянке искать некогда.

— Взрослый уже парень. Сесть сам на поезд сможешь.

"Ну да, только сам. Без сундука".

Кое-как дотащив до девятой платформы сундук, Гарри понял, что "три четверти", возможно, было кодовым словом, но никак не платформой. Постояв в растерянности пару минут, он заметил, как большое рыжее семейство исчезает в колонне между двумя платформами.

— Мне туда, — заявил он спешащим людям. Толпа же так и осталась безразличной толпой.

С трудом волоча за собой сундук и клетку с совой, он сделал первый шаг в волшебный мир. Хотя пока думал о торжественном первом шаге, некстати вспомнились его походы на Аллею. Получается, что вовсе это и не первый шаг. Он уже пробежал спринт.

Поток неконтролируемой рефлексии был прерван гудком красного паровоза. Молодая девушка с ярко розовыми волосами взмахнула палочкой — сундук влетел в вагон:

— Давай скорее, отправляемся, — Поттер улыбнулся и вскочил на ступеньки за секунды до того, как двери захлопнулись. — У тебя есть еще пара минут, чтобы занять более приличное место. Потом будешь ехать в коридоре, — сказала она, и моментально цвет волос сменился с розового на синий.

— Круто! Спасибо!

Первое попавшееся купе было свободным, Гарри оглянул коридор, никто не бежал на него с криками: "Тут занято!". Пожав плечами, он зашел и начал обустраиваться.

Спустя несколько минут дверь в купе открылась:

— Свободно?

— Относительно.

— Потеснимся.

— На здоровье.

— Рон Уизли.

— Гарри Поттер.

Пару секунд тишины:

— Я тебя по-другому представлял.

— Я себя временами тоже.

Гарри смотрел на нового знакомца. Рыжий раздолбай с веснушками и сажей на носу. Если бы не мантия, не отличишь от обычных людей.

— В шахматы играешь?

— Не особо.

— Партию?

— Давай.

Уизли потер нос и полез в свой сундук.

— О, они двигаются!

— Ты ни разу не играл в волшебные шахматы?

— Я жил с магглами, — Рон в удивлении поднял брови. — Треснул шаблон?

— То, что о тебе рассказывают, совсем на тебя не похоже. Все волшебники моего возраста выросли на сказках о непобедимом мальчике-герое. А ты даже ни разу волшебные шахматы не видел.

Гарри заразительно рассмеялся:

— Ложь, пиздеж и провокация!

Рон ухмыльнулся:

— По всей видимости. Начнем?

Первую партию Гарри продул через пять ходов. Вторую партию он продержался чуть дольше. На третью партию дверь в купе открылась:

— Ронни-бой, у нас есть славный паук, не хочешь взглянуть?

Рон закатил глаза и обратился к Гарри:

— Это мои братья. Фред и Джордж. Не бери у них ничего съедобного.

— Дред и Фордж. К вашим услугам...

— Гарри Поттер.

— Ууу, нас удостоили знакомством с грозой темных лордов... — сказал один из близнецов.

— Поэтому надо делать ноги, — продолжил второй.

— Вдруг сочтут, что мы самое коварное...

— Мировое зло! — закончили они хором и под имитацию злодейского смеха захлопнули дверь купе.

— Не считая их, у меня еще три старших брата, — взлохматил волосы Рон.

— Сочувствую. У меня только один кузен, но и с ним одним трудно ужиться.

Когда они закончили очередную партию, с известным счетом, купе снова открылось:

— Слышал здесь Мальчик-Который-Выжил? — противным тоном сказал белобрысый. — Драко Малфой, — сделал он шаг вперед.

— Думаю, представляться бессмысленно, — вздохнул Гарри, пожал руку и кивнул на соседа. — Рон Уизли.

Малфой не протянул рыжему руку. Уизли на это хмыкнул и отвернулся к окну. Тут в коридоре раздался девчачий голос. Мальчики синхронно вытянули шеи.

Напротив двух похожих упитанных подростков стояла светловолосая девочка в мантии без факультетских эмблем.

Малфой оперся плечом на косяк двери:

— Раз, Два, втяните животы и дайте людям дорогу.

Его спутники посторонились.

Он барским жестом показал, что путь свободен.

— Боунс.

— Малфой.

Она мазнула взглядом по Гарри и, не задерживаясь, прошла дальше.

— Думаю, здесь ничего интересного больше не будет. Раз, Два, за мной.

Драко покинул купе.

Гарри сел на свое место:

— Раз, Два? — спросил он у Рона.

— Пижон, — хмыкнул рыжий. — Но теперь я буду называть его только так, — злорадно похихикал он.

Играть в шахматы надоело. Рон достал крысу и стал пытаться перекрасить ее в желтый цвет.

— Эта старая палочка Чарли ни к черту.

— Вроде бы она сама должна тебя выбрать?

— Если есть деньги, тебя могут выбрать все палочки мира, — последовал мрачный ответ.

Гарри решил обмозговать проблему Уизли, вполне можно дать ему деньги в обмен на какую-нибудь услугу...

Дверь открылась в третий раз.

— Вы не видели жабу? — кудрявая девочка оглядела купе.

Ребята пару раз моргнули.

— Я Гермиона Грейнджер, это Невилл. Он потерял жабу, — несколько агрессивно начала она.

— Нет. Не видели, — ответил Рон.

— О, вы колдуете?

Гарри показалось, что в ее вопросе абсолютно не было любопытства.

Скорее попытка вытянуть информацию. Но попутчики попались не самые болтливые.

— Не особо, а ты умеешь? — Поттер решил присмотреться к ней.

Гермиона прищурилась:

— Нет, я первокурсница. А вы?

— И мы первокурсники.

— Ну, тогда до встречи.

— Пока.

Дверь закрылась.

— Странная девчонка.

— Мне кажется из всех, кто входил в наше купе, она самая опасная, — задумчиво сказал Гарри.

— Что в ней опасного?

— Точно не знаю, но что-то есть...

Остальную дорогу они проехали в тишине.

Поезд остановился.

Громкий голос Хагрида созвал первокурсников.

Лодки отчалили от берега.

Хогвартс открыл двери для нового поколения.

Pump It

Гарри смотрел на шляпу. Шляпа пела.

"Если нас заставят вытаскивать белого кролика из нее, то я вернусь к Дурслям", — подумал он.

Шляпа замолчала. Высокая женщина, профессор Как-То-Там, развернула пергамент.

Вызвали Сьюзен Боунс. Ей не пришлось доставать белого кролика. Шляпа оказалась у нее на голове.

— Пуффендуй!

Кудрявую отправили на Гриффиндор. Следом вызвали Гарри Поттера.

"Так, так, очевидно — Слизерин".

"Если Слизерин, то все будут знать, что я хитрый. Но я гораздо хитрее, поэтому Гриффиндор, пожалуйста", — ответил мысленно Гарри.

"Ты думаешь, ты первый умник? Таких умников сотни!"

"Они все говорят "пожалуйста", или обещают сжечь, или, быть может, постирать в кислоте?"

"Это угроза?" — шляпа хотела продолжить, но тут Гарри почувствовал, как что-то шевелит его волосы: пролетело легкое дуновение магии.

— Гриффиндор!

Гарри снял шляпу. Стол его факультета бесновался. Близнецы орали. Директор улыбался и пару раз даже хлопнул в ладоши.

Малфоя запихнули на Слизерин, Рона и Невилла — на Гриффиндор, остальных первокурсников он не знал.

Еды было много. Он, конечно, не голодал, но все равно предаваться чревоугодию было приятно.

Директор встал. Студенты снизили свои крики до уровня, когда можно услышать собственные мысли. Среди всего прочего бреда, что вывалил на аудиторию седовласый старик, Гарри услышал запрет ходить в левое крыло третьего этажа. Под страхом смерти.

"Ага, сверток там. Только зачем говорить об этом во всеуслышание? Ловушка? Очевидно. Штука ценности не представляет".

Старосты собрали первокурсников и повели в гостиные. Мелькали картины, волшебные факелы, сквозь стены просачивались призраки. Но утомленные дети ничего не замечали.

Ночь прошла. Наступило утро.

На завтрак отправились дружным строем. Гарри увидел Малфоя. В знак приветствия наклонил голову. Драко ответил тем же.

— Зачем тебе нужен Раз-Два? — спросил недовольно Рон.

— В хозяйстве всякое может пригодиться, — откликнулся Гарри.

Раздали расписание: у Гермионы Грейнджер нездорово заблестели глаза.

После сдвоенных Чар и Трансфигурации Гарри почувствовал глубокое разочарование. Когда он скрытно читал учебники у Дурслей, то получал большее удовольствие от занятий.

Зельеварение оказалось не таким сложным, как представлялось пару лет назад, но темных тонов в картину добавлял преподаватель. За какие-то мнимые провинности профессор Снейп с первого взгляда невзлюбил его.

В течение недели Гарри все ждал и ждал, когда же будет Магия. Магии не было. Были унылые взмахи палочкой, длинные формулы, мертвый учитель истории и грядки, которые надоели еще в прошлой жизни. Хотя для Невилла Лонгботтома грядки были наивысшим счастьем. Каждому свое.

Для Гарри своим оказались полеты. Он скучал по тренировкам айкидо, но квиддич — это тоже круто, тем более играть в сборной факультета. Нужно было видеть лицо Малфоя, когда он узнал, чему поспособствовал.

Спустя еще неделю он успел привнести в свою жизнь несколько ритуалов.

С утра было молчаливое приветствие Малфоя, несмотря на то, что тот явно дулся на фаворитизм Гарри. Ближе к обеду Рон, как заводная кукушка, произносил фразу: "Пожрать бы...". А Гермиона Грейнджер показательно морщила курносый носик.

На зельях он терпел различные унижения от преподавателя. На чарах спокойно выслушивал похвалы Флитвика. На гербологии вставал рядом с Невиллом. Вечерами, на буксире с Роном, шел в библиотеку. Там попеременно находил или Грейнджер, или Боунс. Боунс кивал в знак приветствия.

А на третью неделю пришла записка от Хагрида — приглашение на чай. Он долго вертел ее в руках и рассматривал.

— Гарри, твоя паранойя здесь не уместна. Хагрид безобидный, — заглянув в письмо, сказал Рон.

— Пошли со мной?

— Только после обеда.

На улице капал дождик. Воздух был свеж. Рон воодушевлен. А Гарри задумчив.

Хагрид налил детям чай, угостил кексом времен Мерлина, рассказал о родителях Гарри и о великом волшебнике Дамблдоре.

Поттер покивал на монолог великана, поблагодарил за "отпадные" кексы, сказал, что их ждет недописанное эссе и помахал ручкой.

— К чему все это было? — спросил Гарри у темнеющего неба.

— Понятия не имею. А почему он водил тебя за покупками к школе? Насколько мне известно, этим занимается МакГонагалл?

Поттер пожал плечами.

— Скоро ужин, идем в Большой зал.

— Отличная идея!

После ужина сытые студенты отдыхали в гостиной. Рон принес шахматы и попытался уговорить Поттера, сыграть с ним. Гарри не уговаривался, учебник по чарам, который он попросил у старшекурсников, представлялся для него интересней, чем шахматы. Зато Дин Томас с радостью согласился.

После третьей проигранной партии он спросил у Рона:

— Как ты постоянно выигрываешь?

— Все очень просто, — Уизли откинулся на спинку кресла. — Ты делаешь основную работу, а я тебе лишь помогаю. Я должен скармливать тебе маленькие кусочки, заставляя поверить, что ты сам их выиграл. Потому что ты умен, а я, типа, глуп. В каждой игре всегда есть тот, кто ведёт партию, и тот, кого разводят. Чем больше жертве кажется, что она ведёт игру, тем меньше она её в действительности контролирует.

Гарри стал прислушиваться.

— Абсолютно не понятно, — почесал затылок Дин.

— Еще партию? Есть несколько правил, могу поделится, — ухмыльнулся Уизли.

Грейнджер оторвалась от огромного талмуда.

Мальчики расставили фигуры на доске.

— Ходи, — сказал Рон.

— Ну а правила? Хотя, к черту правила, я съел твою пешку.

Наступило пару минут молчания. Гарри снова стал вникать в текст учебника. Гермиона, под видом конспектирования, рисовала каракули.

— Первое правило игры: единственный способ поумнеть — играть с более умным противником.

— Я съел твоего слона, умник, — ответил Дин.

— Втрое правило: чем искушеннее игра, тем искушеннее соперник. Если соперник поистине хорош, он загонит жертву в ситуацию, которой сможет управлять. И чем она ближе к реальности, тем проще ею управлять.

— Тебе шах, Рон.

— Таким образом, соперник отвлекает свою жертву. Пока она корчится в объятьях собственной жадности.

— Шах. Как змеи?

— Верно, как змеи. Играя со змеей, поумнеешь быстрее. Чем масштабнее игра, чем она древнее, тем проще ее провернуть. По двум причинам.

— Шах.

— Людям кажется, что игра не может быть такой древней и такой масштабной. Не могло ведь так много людей повестись на нее. И наконец, когда жертва начинает сомневаться, что соперник ей равен, на самом деле она сомневается в своих собственных способностях.

Дин Томас пододвинулся ближе к шахматной доске, подперев рукой подбородок.

— Но никто в этом не признается. Даже самому себе. Шах и мат, — заключил Уизли.

— Черт! Вы это видели? Я никогда больше не буду с тобой играть!*

Гарри, Невилл и Гермиона внимательно смотрели на Рона. Он снисходительно похлопал по плечу Дина и широко зевнул.

На следующий день на гербологии профессор Спраут попросила остаться после занятия Лонгботтома и помочь с пересадкой саженцев.

Лонгботтом дернул Поттера за рукав, кивнув в подсобное помещение.

— Ты в курсе, кто убил твоих родителей? — спросил Невилл.

"Отличное начало беседы", — промелькнула мысль у Гарри:

— В курсе.

— Знаешь, почему?

— А есть адекватная причина убийства людей? Волдеморт был маньяком-психопатом.

— Возможно, и был. Но причина, почему он пришел в твой дом, совсем другая. Существует пророчество о ребенке, который остановит Неназываемого. Под это пророчество подходили двое детей: ты и я. Твоих родителей убили, ты выжил. Мои уже десять лет лежат в Мунго, я здесь.

— В итоге сухой остаток: ты, я и слухи о том, что Неназываемый жив... Что еще в пророчестве сказано?

— Не знаю. Все пророчества в Отделе Тайн, туда мало кто имеет доступ.

— Спасибо, Невилл.

— Не за что. Если ты жил с магглами, то тебе никто не смог бы это рассказать. Мне пора.

"Чем древнее и масштабнее игра, тем проще ее провернуть", — вспомнил вчерашние слова Гарри, шагая в замок.

"Пророчества обладают некой древней и неотвратимой силой, а война, что была одиннадцать лет назад, — масштабом", — мысль, что он пешка в игре, занимала его все больше.

"Я должен скармливать тебе маленькие кусочки, заставляя поверить, что ты сам их выиграл", — от этого воспоминания Поттера прошиб холод. Он остановился.

"Сверток в сейфе, квиддич, новая метла... Говорил ли Рон только о шахматах?" — чувство, что им манипулируют, накрыло с головой.