Собственность государства

Слева и справа застучали автоматы, гильзы со звоном покатились по полу, а потом грохнул 'кишкодер' Кравитча. Все как на учениях — четко и размеренно.

Гранаты упростили дело: не важно, какой бронежилет на зомби, если граната взрывается под ногами, такой мертвец уже не особо опасен. Четыре взрыва и плотная толпа — уже половина успеха. Еще одному зомби в бронежилете я метким выстрелом снес голову, вложил в патронник еще один 'слонобой', и тут как раз выяснилось, что больше стрелять не в кого: остались только безногие и безрукие. Контрольную зачистку провели в три автомата, бабахать из семидесятки ни к чему.

— Считайте трупы.

— Вроде агенты тут все... даже один в гражданской одежде лишний.

— Невезучий прохожий. Штурмовая бригада?

— Шесть. Еще где-то бродят четверо и неизвестное количество неучтенных невезучих прохожих.

— И некромант, — напомнил Кравитч.

— Ну он само собой, — попытался я исправить собственную оплошность, — ты же знаешь эту породу... Пока у него есть слуги — сам нипочем не вылезет. Ладно, перезаряжайтесь и идем дальше.

Заодно я осмотрел труп штурмовика, который мы увидели в самом начале, и убедился, что это просто мертвое тело: он поймал головой пулю и потому некромант поднять его не смог. Без мозга — ни туда, ни сюда, не только живым, но и мертвым.

Мы прошли по спирали два этажа парковки, по пути нам попался только один безоружный зомби в пиджаке, поэтому Рюиджи просто снес ему голову мечом. У яматианцев любовь к мечам, видимо, в генах, ведь он только по крови яматианец, на своей исторической родине никогда не был и на языке предков не говорит.

— Последний этаж за поворотом, — сообщил Драгутин. — Недостающие покойники должны быть впереди, больше им деться некуда. И хозяин их тоже там.

— А вот не факт. Он сейчас может спокойно сидеть в каком-то багажнике, на нижних этажах причем, которые мы уже миновали.

— Будь это так, он хоть как-то управлял бы своей нежитью. Держу пари, что его здесь больше нет. Видно, нашел способ выбраться. Но глядим в оба, мало ли...

Когда мы завернули за угол, то сразу заметили труп недалеко от стены, но разыграть сценку не успели: четверо закованных в защитную экипировку штурмовиков вышли на нас из-за крупного фургона, все четверо с оружием, и за одним забралом я успел разглядеть помутневшие, стеклянные глаза.

— Огонь!

Мы рассыпались по укрытиям, которыми тут являются только автомобили, и открыли интенсивную стрельбу. Первого парни четко срезали в четыре автомата, второму я оторвал руку 'слонобоем', третьего свалил Кравитч. Четвертый успел дать по нам очередь, одна пуля скользнула по наплечнику Каспара, но его сразу же изрешетили, а затем Кай и Вацлав контрольными добили 'моего' однорукого.

— Вроде все.

— А там тогда чей труп лежит? Идемте глянем. Ян, следи за тылом, вдруг не все...

Труп уже неслабо пованивал.

— Мне кажется, это некромант, — сказал Деви. — Правда, тут поди сравни, на фото он живой был, а здесь уже распухший и посиневший... Но одежда вроде та же...

— Не дождался нас, зараза, — вздохнул я, — а без него все было не то... Так просто, что даже неинтересно. Ладно, наше дело тут закончено. Надеюсь, зрителям понравилось...

— А я надеюсь, что они до начала передачи убрали от экранов детей, слабонервных, беременных женщин и домашних животных, — хихикнул Ян.

— Ага, посмотрел бы я такое 'шоу' в детстве — стал бы заикой. — После этих слов я нажал на кнопку рации и вызвал Валлендела.

— Терновский запрашивает базу. Задание выполнено, некромант мертв, хоть и не от нашей пули, можете присылать бригаду чистильщиков, им тут придется попотеть...

— Отличная работа, — протрещал по рации Валлендел.

На выходе, пока мы шли через полицейский коридор к фургону, нам устроили маленькую овацию, а один проворный парень умудрился проскользнуть через оцепление и протянул нам микрофон.

— Четвертый канал! Пожалуйста, пару слов нашим зрителям!

— Не пренебрегайте страховкой ваших автомобилей, — ухмыльнулся я.

* * *

То ли было так задумано с самого начала, то ли Валлендел сделал правильные выводы из моей шутки о пропуске обеда, но на базе нас уже ждал этот самый обед, причем не из ИРП. Видимо, еду доставили из ближайшего ресторана, потому что две совершенно одинаковые полненькие девушки с азиатским разрезом глаз и в поварских колпаках, притащившие из кухни горячие, еще шкворчащие ростбифы, не смогли бы столько всего наготовить в четыре руки.

Обед, судя по всему, праздничный, потому что на столах отсутствовало первое, ростбифы не комплектовались никаким гарниром, зато закусок, копченостей и салатов — десятка три, включая бутерброды с черной икрой и салат из ананасов и крабового мяса, причем мясо было действительно крабовым, а не рыбой 'а ля краб'.

— А где его светлость? — спросил я у Валленедела. — Дебрифинга не будет?

— У него вагон дел, раскручивает наше начинание. А дебрифинг зачем? Вы справились, дело свое знаете, если вам нужен разбор полетов для себя — сами же и устроите, кто тут понимает в этом больше вас самих?

В общем, праздновали мы свое первое 'настоящее' задание до упора: пока было место в желудках. Затем поварихи-близняшки принесли чай и кофе.

Тут Валлендел взглянул на часы.

— Так, у нас сейчас будет еще одна важная беседа, пойду встречу гостью, — сказал он. — Проведем беседу в брифинг-зале, пока празднуйте.

Как только он вышел, Кай наклонился ко мне:

— Ну так что, поделишься теперь, ради чего я устраивал цирк с гранатой?

Все моментально навострили уши.

— Естественно. Меня интересовали условия аренды, а точнее — сохранило ли министерство обороны право на досрочный разрыв аренды. К счастью, сохранило, иначе пришлось бы запороть всю эту затею.

— Но нахрена?! — выпучил глаза Ян.

— Объясняю по порядку. Цель любого из нас — как можно быстрее выбраться из СТО, и способ есть только один: если министерство обороны поймет, что мы принесем больше пользы в роли офицера спецназа или в императорской гвардии. Стоит кому-то крепко отличиться — и вот он, твой билет на лифт, везущий вверх. Но это было бы невозможно, если бы министерство отдало права аренды полностью, потому что наш новый хозяин мог бы нас просто не отпустить, и нам пришлось бы трубить полностью все десять лет.

Тут заговорили все и сразу, так что я поднял руку:

— Стоп, парни, давайте по очереди. Кай?

— Ты что, предпочел бы на Край угодить?!

Я вздохнул.

— Да, я предпочел бы угодить на Край, и вот почему... Что ждет нас тут? А ничего хорошего. Это лучший в мире курорт, но не для нас. В этот раз нам повезло, что некромант оказался кретином и сдох без нашей помощи, а иначе мы сейчас, может быть, поминали бы кого-то из нас, а не праздновали легкую победу. Но это не последний некромант, 'детей Нагаша' хлебом не корми, только дай убить кого-то из дворян. А граф еще и про культистов-фанатиков упоминал, между прочим.

Тут вмешался Рюиджи:

— Ну это ведь еще не факт, я думаю, тут шансы дожить до выслуги гораздо больше, чем на Краю. Там можно сгинуть разом всем, вот как 'шестнадцатый'...

— Я так не считаю, — покачал я головой. — Но идем дальше. Какие у нас тут перспективы? Ладно, убьем пару некромантов, может, даже кого-то спасем, может, даже без потерь... А перспективы где?!

— А тебе дожить до выслуги, получить пожизненную пенсию, жить припеваючи и больше никогда в жизни не работать — мало? — спросил Ян.

Я вздохнул.

— Да, ребята, мне этого мало. Я на самый верх хочу. Высокая государственная должность, огромный авторитет, собственный Дом.

— Оп-па, вот мы и приехали, — заметил Юджин.

— Угу, — подтвердил Вольфганг. — Налицо кое-какие разногласия. Я-то думал, что ты, Саша, хочешь того же, что и мы... Мы, жалкие смертные, просто хотим устроиться в этом мире по-человечески... Парни, а давайте поднимем руки все, у кого большие амбиции, кому мало просто дожить до выслуги...

— А зачем? — спросил я. — Ведь мы и так хорошо друг друга знаем. Разве что я скрывал свои устремления до поры до времени. Только вот ведь какая штука: на самом деле, разногласий у нас нет, они иллюзорны. Вы основываетесь на ничем не подкрепленной предпосылке, что тут, в Варне, вам будет проще дожить до выслуги. Так вот, парни, ни хрена подобного...

Сразу же несколько человек попытались возразить, но тут подал голос Вацлав:

— Ребята, не спешите. Ведь Саша сейчас аргументирует свою точку зрения, не так ли?

Этот риторический вопрос сразу же установил тишину и порядок: Вацлав Горданов из тех людей, которые говорят очень редко и только по делу. Собственно, именно поэтому Вацлав среди нас стоит немного особняком: у него нет закадычных приятелей, потому что он всегда молчит, если только к нему не обратиться напрямую, отсюда и репутация парня, который 'просто молча делает свое дело'. А если Вацлав внезапно заговорил — это уже событие.

— Разумеется. Первая предпосылка, что тут не так опасно. Это иллюзия, навеянная большим, богатым городом, но на деле все хуже. Наши враги тут — не безмозглая Порча и не Одержимые, которые редко действуют сообща. Чтобы устроить террористический акт в таком охраняемом месте, нужна организация и подготовка. Покойный некромант, на секундочку, угробил нахрен подразделение имперской СБ, а это спецы отличные, и маг, который все еще в реанимации, тоже был не слабак, в ИСБ не держат ни слабаков, ни дураков. Повторюсь, сегодня нам повезло, что некромант пулю поймал, не более того. Так что на Краю нас ждут регулярные стычки с менее опасным врагом. Здесь — операции против малочисленного, но очень опасного противника. — Я глотнул чая и продолжил: — и второй момент — время выслуги и сама выслуга. На Краю способные очень быстро выдвигаются, а затем их забирают из СТО. В спецназ, который редко ходит на задания, офицером в строевые части, которые воюют большими массами и где у офицеров выживаемость куда выше, чем в СТО, самые отчаянные — в частные гвардии и даже в императорскую. А гвардейцы после назначения в гвардию дерутся в среднем полтора раза за всю жизнь. Самые умные и талантливые делают карьеру в министерстве обороны и влиятельных Домах, а тем, кому особенно везет на подвиг, становятся не только рыцарями, но и наследственными дворянами. А что мы имеем тут? Здесь мы не сможем выдвинуться, воюя для зрителей. Это зрители не знают, что некромант изначально был мертвый, а люди в министерстве в курсах. Они понимают реальную ценность нашей показной крутости. Тут нас ждет служба без особой надежды на досрочную свободу и карьеру. Все десять лет полностью, что, помноженное на более опасных противников, дает шансы выживания не выше, чем на Краю. И после этих десяти лет мы толком никому не будем нужны.

— Саша, ты упускаешь еще один момент, — сказал Юджин. — А именно — нашу популярность. Мы же будем звездами телевидения, героями, причем все-таки реальными, в отличие от актеров. Это открывает перед нами невиданные возможности.

Я презрительно фыркнул.

— Я уже прямо вижу избалованную дворянскую дочурку, тычущую пальцем в экран со словами 'папа, папа, купи мне вот этого, вихрастого!'. Серьезно, Юджин, ты этого хочешь?

И по глазам ребят прочитал: да, они этого хотят.

— Тут главное, чтобы она была не страшная, — ухмыльнулся Драгутин.

— А она будет страшная, толстая и прыщавая. У дворянских дочерей нет никаких проблем с потенциальными женихами, и к тем, которые не только богаты и знатны, но и красивы, да еще и с даром, сватаются уже не просто дворяне — но принцы с княжичами. А те, которые не принцы — неизменно поразительно умны, красивы и талантливы, мы рядом с такими просто померкнем. И если к какой-то дворяночке не спешат набиваться в друзья и ухажеры парни ее круга — то она таки будет страшненькая. И даже это — еще не предел бед.

— Куда уж хуже? — криво улыбнулся Кай.

— Я тебе скажу, дружище. Хуже страшненькой дворянской дочки — капризная и своевольная страшненькая дворяночка. Вы просто не представляете себе, что это за люди, а я в детстве жил в дворянском особняке.

— Да ладно?! — хором не поверили Вольфгант и Бела.

— А вы думаете, откуда я знаю, чем кальмар и крабы отличаются от рыбы? Кто-нибудь из вас заметил, что вот этот славный салатец — не с диковинной рыбой, а с крабовым мясом? Вижу, вы не знали. А я знаю, потому что ел и кальмаров, и крабов, и еще много чего. Мои родители работали в особняке одного провинциального дворянина, отец — вначале помощником мажордома, потом и мажордомом, мама — горничной. А я был на два года старше хозяйского сына и обычно за ним присматривал и играл с ним, за что получал карманные деньги от хозяина... Так вот, вы не представляете себе, насколько это были капризные люди. Все поголовно. И сыночек, и хозяин, и хозяйка, и их родня, набегавшая в гости. Хозяин тиранил всю челядь, кроме моих родителей, и только потому, что когда-то, во время Херсонесской войны, он командовал полком, в котором служил мой отец. Папа никогда не рассказывал про войну, но я знаю, что полк тогда понес кошмарные потери, а хозяин с войны вернулся без ноги, и у меня есть основания полагать, что отец спас ему жизнь. Потому родители были на привилегированном положении в доме, но всем остальным попадало регулярно. Вы не поймите превратно — никакого жестокого обращения, и вообще хозяин был из тех дворян, которые равняются на альвов и во всем подражают длинноухим, включая манеру общения. В жизни не слышал, чтобы он голос на прислугу повысил, но угодить ему было трудно. Однажды садовник подстриг кусты у дома чуть овально, а не круглыми шарами, так хозяин заставил его пересадить их в глубину сада, а на их место — кусты из глубины, и уже их подстричь как надо... Еще раз, парни, я подчеркну, что хозяева от природы были людьми очень добрыми. Сынок их охотно угощал меня любыми сладостями, а при виде птички или кошки сразу бежал в дом за хлебом или колбасой, точнее, меня посылал... Хозяева тоже порядочные, добрые и не жадные. Но капризные и привередливые — просто нет спасу, это словами не описать, и это при том, что их капризы еще не касались меня лично.

— Ну так это не так уже и страшно, — заметил Бела.

— Ты не видишь леса за деревьями. А что, если бы они были не такими добрыми, но такими же капризными? Вот не угодил ты той страшненькой капризной дворяночке, чей папа перекупил твою аренду — и беда. А если у тебя в нужный момент на нее не встанет, ведь она страшненькая, тогда что ты делать будешь? А ведь она еще и ревнивой будет — сто процентов. Не приведи Госпожа взглянул на симпатичное личико идущей мимо девушки — все, вешайся, ты на рудниках! Так что я предпочитаю оставаться собственностью государства.

Несколько секунд все переваривали услышанное, затем Рюиджи заметил:

— Так-то в твоих словах есть смысл, но мысль о том, что на Краю нам будет лучше... выглядит дико. С точки зрения карьеры — да, там быстрее. Но там все быстрее — и карьеру сделать, и погибнуть. Да, мы все к тому готовы были изначально, но если нам выпал шанс прослужить на спокойной волне и дожить, если не всем, так большинству... Ты пойми, Саша, лично у меня нет огромных амбиций, большие шансы выжить в обмен на карьеру — для меня хорошая сделка.