Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Надеюсь.
— Ладно, просыпайся уже. Пора. Смастери генератор еды, пока принцип не позабыла. Сперва копируй белковую пищу, углеводную проще добыть.
— Есть, сэр!
Орм засмеялся и тут же покачал головой, удивляясь собственному смеху, а я проснулась. На потолке лежали четырехугольные солнечные зайцы, но низкие облака уже готовились их проглотить, за широким окном разыгрывался последний акт бабьего лета: сырая хмарь наползала с северо-запада, тесня прозрачный и сухой воздух. Осень отвоевывала позиции.
Откинула одеяло, вылезла из кровати, подошла к окну. За редкой кисеей занавески в окружении туч еще подмигивали последние прямые лучи восходящего солнца, или как его Орм назвал — Камоса. Кажется, так еще звали там, на Земле, какого-то фараона. Имя Афир тоже нечто древнеегипетское напоминает. А еще вспоминаются традиционные изображения глаз... и уреи на фараонских шапках. Вот не покидает меня мыслишка, что нагхи крепко наследили не только в древней Индии, но и на земле Хеми, да и все древнеегипетские тайны-загадки вполне подходят под их образ мышления. И как Орм представляет человеческую фигуру, он же мне специально в гуманоидном, а не рептоидном виде показывается, чтобы расположить к себе, но и фигура, и лицо — как с египетских фресок. Однако, мир тесен. В смысле, Мультиверсум. Вся наша лакуна, отграниченная от Хаоса Первопринципами, насквозь пронизана мириадами совершенно невероятных взаимосвязей. Надо будет кое-что уточнить в следующую ночь. Кстати, сон у меня стал интересным: вместо трех-пяти циклов один, но большой. Мозг меняется? Интересно, как.
Пока Вейли переговаривался с дворцовой кухней, устраивая разнос за то, что опять не учли нашу троицу (скорее всего, там просто не было ни одного работника с телепатическим каналом к Конторе), я умылась и справила остальные надобности, пригладила изрядно отросшие волосы, скатала постель и присела на скамью у окна — помедитировать на свой источник. Это оказалось все равно, что всматриваться в себя — ничего неожиданного не обнаружила, все родное, знакомое и домашнее. Вот только в разные стороны тонкие то ли корешки, то ли вершки протянулись — ползучая экспансия? Ай да я! И тут укореняюсь? И чем больше внимания я уделяю неспокойному, постоянно перетекающему и бурлящему бледно-зеленому свету, тем крепче становятся гифы, тем пышнее ветвятся. Так, переношу внимание, а то как бы телу не повредить бурным энергетическим обменом. Особенно, если напугаю кого. Не зря меня на этой крыше, как Карлсона, поселили, тут силовой купол сделан — дракона выдержит. Минуту-другую. Значит, опасаются: и меня, и за меня.
За завтраком незаметно откладываю в кружку кусочек мяса, и потом пару часов вожусь с созданием астральной матрицы. Собственноручно поставить на каждый "слепок атома" центр материализации невозможно, да и не нужно, образ сконцентрирует силу именно там, где должны образоваться атомы. Опускаю матрицу в кружку, закрепляю, запитываю от своего источника. Глиф становится виден в тонком зрении: эфир пошел. Через минуту кружка разогревается, и я на ходу добавляю сверху сдвоенную руну ис. Воздух туманится, капли оседают на стол и тут же впитываются в дерево. Останавливаю процесс, когда чашка наполняется на две трети коричневой субстанцией. Что-то не похоже на мясо. Принюхиваюсь. Пахнет переваренным бульоном без специй. Причувствуюсь тонким видением — не ядовито, безвредно, съедобно. Мешаю ложкой. Похоже на смесь детского питания с соплями. Пробую...
— Бу-э.... — Вейлин удивленно оборачивается, и я поясняю. — Вот, эта штука теперь делает из эфира нечто... немного напоминающее мясо. Во всяком случае, это полноценный белок.
— А, пища для Иймо! — этот сумасшедший веган достал в Конторе абсолютно всех. — Он как раз вчера о вас спрашивал.
— Думаю, он будет доволен, — киваю и отдаю кружку. — Прицепи только небольшой кристалл в защите. Мощностью как для зажигалки, три-пять единиц, этого хватит. И сделай механическую активацию.
— Да, интересная штука, — Вейли разглядывает смесь с откровенной брезгливостью. — Уверен, ему понравится.
А, кстати, он прав. Иймен готов жрать хоть свиной навоз, лишь бы соблюсти принцип неотнимания жизни. Кабы не его несомненная польза — послали бы куда подальше и поскорее забыли. Но парень абсолютно безмагичен и при этом способен выдавать в астрале такое состояние пустоты, что, владей он магией — от всей Ирайи осталась бы дырка от бублика. А так, Иймо — это не только сорок три кило геморроя для всех окружающих, но и супероружие против астральных хищников и даже мелких божков. Как сейчас вижу этот голодный блеск выпученных глаз на исхудалом лице. Надеюсь, хоть на белковой смеси немножко отъестся и подобреет.
Прозанимавшись генератором еды до самого вечера, так и не добилась внятных результатов — пятая и последняя из принесенных Вейлином кружек оказалась наполнена детским питанием с приемлемым вкусом, только и всего. Зато какую-то экспериментальную лабораторию по уши загрузили: если длительное питание этой смесью не повредит подопытным — можно армию снабдить портативными синтезаторами пищи вместо НЗ. А вот материализовать воду получилось значительно проще, можно сказать, с полпинка, но она вышла совсем безвкусной. Ничего, уж кусочек мела много места не займет и карман не оттянет, а на придание вкуса воде его уйдет совсем крохи. Если уж на то пошло, то в любой местности ее проще сконденсировать охлаждением, даже в пустыне, но мы же берем гипотетическую ситуацию маленькой, герметично закрытой коробки. Космического корабля. Хотя даже там можно не мудрить. Воздушный преобразователь умеют делать почти все местные маги, воду из мочи тоже получить нетрудно, а вот насчет пищи никто не заморачивался, если и синтезировал — я об этом не слышала. Видимо, из-за сложности. Пока что-нибудь вкусное научишься материализовывать — не один год уйдет, намного дешевле по-старинке вырастить. А вот мне оно нужно, как дополнительная степень свободы. Просто чую, что от Конторы придется рано или поздно удирать, не оглядываясь. Ибо как только я перестану быть полезной, стану потенциально опасной. А что с опасными делают? То-то.
На следующую ночь Орм встретил меня в костюме. Очень смешном костюме, учитывая цветовую гамму от ярко-желтого до темно-оранжевого, с синими, прямо-таки излучающими ультрафиолет, вставками. Штаны, как и раньше, заканчивались на уровне коленей, а из-под рукавов классического пиджака выглядывали массивные золотые браслеты.
— Сынок, — говорю. — На Земле такое не носят. Верх не соответствует низу, а украшения вообще устарели на два тысячелетия.
— Ну, как хочешь, — и снова предстал передо мной голым до пояса мальчишкой. — Мне же проще. Как успехи?
— Если о синтезе пищи, то получилась какая-то мелкодисперсная гадость. Съедобная, полезная, но страшно невкусная.
— А ты как астральную матрицу делала?
— Скопировала фрагмент, размножила, соединила. Вышла жижа с соплями. Когда скопировала сразу три — нечто похожее на мясо получилось. Мелко протертое.
— Чтобы получить нормальное мясо, потребуется скопировать тысячу-две соединенных фрагментов, как ты их называешь.
— Ну, а как еще назовешь — в каждом клеток по сотне тысяч, не меньше. Даже в моей памяти при всем желании больше не удержится.
— А это не нужно. Хочешь сделать питательную смесь — копируй аминокислоты, ты же вначале так и хотела. Добавь по вкусу липидов, сахарозы, лимонной и яблочной кислоты. Не забудь витамины. Думаю, тебе понравится. А то были умники, скопировали кровь. Между прочим, ваши сородичи, хуманы. Решили вместо питания себе синтезированную кровь заливать. Правда, они до этого на планете какую-то катастрофу устроили, доигрались с вирусами, жизнюки. В общем, за несколько поколений у них полностью атрофировались органы пищеварения и способность усваивать силу кроме как через кровь. И тут падает плотность эфиропотока... в десятки раз... синтезаторы не работают, пищи нет, силу брать неоткуда...
— Ты о вампирах?
— Ага.
— Ясно. А то кто-то говорил — высшая раса, вершина пищевой пирамиды.
— Эфирные паразиты и обычные бактерии прекрасно разлагают вампирское тело, стоит ему только лишиться силы, причем, процесс это взрывной, завершающийся в считанные секунды. Если больше первых — остается прах, если вторых — слизь. Без первых, правда, процесс не пойдет. Так что, по-твоему, эфирники — высшая раса?
— Ну, примерно этого я от тебя и ждала. Ладно, рецепт коктейля запомнила, если потребуется — доведу до ума на месте. А экспериментальные образцы — пусть в Конторе копируют, хоть какая-то от них польза. Ты, вроде, хотел рассказать об основном отличии первичных миров?
— Не хотел, но раз уж спрашиваешь... Вся прелесть, весь фокус, вся красота творения первичных миров в его методе. Делай добро, бросай его в воду... нет, не так. Начальная игра сил первичного конгломерата — это их взаимопроникновение и взаимодействие. За счет этого возникает материя и начинается время. Астрал в обжитом первичном мире и в любом мире вторичном предстает перед ними в виде образов, а в начале первичного мира — это плотные и весьма агрессивные завихрения и клочья разноцветного и различающегося по состояниям "тумана". Все начинается с них. Соединения близостей или противоположностей, различными способами и в разных сочетаниях, переплетения струй, воронки, фонтаны, да мало ли что еще. Рано или поздно оно успокоится, станет разреженней и будет напоминать знакомый тебе, но пустынный астрал, ибо материя сосредоточится в наиболее стабильных образованиях. Для наших миров основных форм четыре — это фонтаны, так выглядят источники силы; воронки, через которые материя возвращается в Хаос; вихри, порождающие эфироны и рябь, медленно разрушающая их. Сколько и каких конструкций было испробовано до того, как образовались эти — неизвестно. Много, очень много. Подавляющее большинство создаваемых ванами конструкций разрушается еще в процессе создания, другие существуют после этого крайне ограниченное время. Ясно одно: только ваны могут забавляться этой игрой достаточно долго, чтобы появились настолько стабильные и взаимодополняющие формы. Конечно, это не единственный вариант стабильного метаастрала, но в остальные заглядывать существам нашего типа рискованно: велика вероятность... как ты говоришь — с глузду съехать? И остаться там вплоть до собственной гибели, весьма скорой. В общем, приятного мало, а информация оттуда — бесполезна у нас. После достижения определенной плотности эфира похожие образования появляются уже в нем, и создают плотную материю. Это происходит намного быстрее, астральные матрицы есть. Вообще, ваны учатся в своей игре, созидая мир — созидают себя, и к моменту возникновения разумной жизни становятся вполне определенными существами, а не просто силами. Ну, это краткий ликбез, а так обучаться звездному творчеству можно тысячелетиями.
— А ментал?
— А ментал, мамочка, им перпендикулярен. Поэтому и пересекает все миры. Как только первичный мир породил мысль, она породила ментал, и теперь эта штука проходит через все, что можно воспринять и помыслить. Даже невоплощенное. Ладно, просыпайся. Сегодня будет тяжелый день.
Глава II.
Поспешные сборы.
Орм был прав: не успела я дожевать третий пирожок с мясом, как пришел шеф. Ему что, больше нечего делать? Кусок застрял в горле и комом протолкнулся по болезненно сжавшемуся пищеводу. А что хотите, такой рожей только подчиненных пугать, и, чего давно уже не было, ментально на меня давит, аж виски заныли.
— Тихого утречка, — говорю. — Что стряслось?
— Да, собственно, ничего особенного, кроме того, что Пекрито попросил, — шеф хмыкнул и потер переносицу. — Да, официально попросил руку Альфлед.
— Так он же...
— Ага, нежить, костяшка и ему нечем, — Дерек, наконец, уселся за стол, а потом долил в мою кружку компота и отхлебнул. — Исполнять супружеский долг. Но в законодательстве нет ничего, запрещающего подобный союз, кроме того, есть Прецедент Карны, когда был заключен ее брак с погибшим графом, дабы узаконить их ребенка, единственного наследника древнего рода. Но там и девушка была безродной, и цель брака благая, и покойник вполне мертвый. А тут...
— И что, никак нельзя отказать?
— Да, собственно, отказывать незачем. Достаточно потянуть время. Просто меняется цель посольства. А потом, когда настанет время бежать, ты просто сбежишь с нею вместе. Думаю, младшая Великой Судьбы сама окажется в нужном месте в нужное время, тебе даже искать не придется. Мало того, искать не стоит, дабы не привлекать внимания лича. И думать об этом не смей.
— А если не окажется?
— Значит, таков ее выбор. Пойми, плетельщик в принципе не может появиться там, где ему не надо, даже в обыденной жизни, не говоря уж о большой политике. Это как ходить, говорить, плетение становится автоматизмом. Знаешь, рядом со всеми дворцовыми интриганами это золотоволосое дитя выглядело как дракон в птичьей стае: сколько бы их ни было, ему достаточно просто дохнуть... Теперь ясно?
— Куда ж яснее. То есть, против плетельщика нет приема, если нет другого такого же?
— К сожалению, есть. Совокупная воля множества мелких существ, самых элементарных. Божественный произвол, если божество сильное. Отсутствие приемлемых вариантов. И уверенность простецов. Правда, последнее с большими ограничениями. Если простец чего-то хочет, то воля его спит, а само желание мечется между разными целями, но если он в чем-то твердо уверен, то даже очевидными фактами не поколебать эту веру. Разве что какими-нибудь запредельными чудесами, и то, он может объяснить это, исходя из собственных убеждений.
— "НЛО — американские беспилотники", "шаровая молния — пятно от засветки сетчатки"?
Дерек улыбнулся:
— Ну, примерно. Воевать с этим бесполезно, лучше использовать. Главное — не лишать простеца знакомой ему обыденности, в которой он находит подтверждение своим взглядам. Кровь красная, земля черная, вода мокрая... ему не нужно знать ни о нагханских красноземах, ни о черной крови гилид, ни о связанной воде в кристаллах. И, поверь, им только во вред та искусственная пища, которую ты пытаешься создавать. Пойми, если магия — это твоя работа, в которой есть свои приемы и закономерности, то труд простецов — это их магия, их связь с реальностью. Мы постарались сделать его максимально производительным, дабы исключить голод, но не настолько, чтобы оторвать значительные массы простецов от земли. Поверь, это единственно разумная политика магов. Скучающий ум, это, знаешь ли... то, чем полнятся тюрьмы, серый буфер и шахты Келвена.
— Помнится, кто-то из нас говорил о развитии, о том, что если нет эволюции, то будет кровавая революция, но даже она лучше полного стаза и смерти. И, кажется, эти слова не мои.
— Я тогда слишком мало знал о тебе. Только то, что сюда ты попала из России. Как думаешь, какие аргументы я мог подобрать?
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |