Командир ругался, пока жарилась очередная порция колбасы. Потом живые жевали скворчащие кусочки, Вель подправлял ветви в костре. Иссякший командир вздохнул:

— Нужно выкручиваться. Можно бы ножами подрезать, но мы же как раз дюралевый винт поставили. "Надежнее, надежнее", вот оно — надежное. Кстати, мелкого напильника тоже нет.

— Она что-то говорила про "эстетический подход", — припомнил кочегар. — Только я не догнал, о чем это.

Командир мученически замычал — видимо, тоже что-то вспомнил — вновь принялся нехорошо говорить о Профессоре, вновь иссяк и пробурчал:

— Нужна ножовка или напильник. Придется к ближайшему жилью идти.

— Так дикие же места! — воскликнул кочегар. — Уж какие тут напильники?! Заживо сожрут!

— Не кудахтай, мы Тюр вроде бы не пересекли.

Пилоты принялись определять местоположение, благо выглянуло солнце и ближайшие горные вершины показались во всем своем обледенелом великолепии.

— Шмондец, холодрыга какая, — проворчал командир. — Но это Большой Клевец, его юго-восточный отрог.

— А шо, точно он! — обрадовался кочегар. — Река-то, считай, под боком.

— И дом есть на реке, — напомнил Укс. — Там и кормят на славу, и напильники наверняка хорошие. С этим повезло.

— Точно! Хотя меня там собака чуть не закусала, — погрустнел младший воздухоплаватель.

— А ты, ющец непутевый, зачем ее "москальской сучкой" обозвал?

— Так я ж в хорошем смысле. Пушиста и вообще экстерьер, — оправдался смутившийся кочегар.

— Ладно, тебе, хромому, все равно не идти, — командир без всякого восторга обозрел заснеженную опушку.

Фельдъегерь понимал, что Укс, как всякий южанин, к снегам относится крайне настороженно. Да и вообще связь и доставка всяких ценных инструментов это ведь чисто фельдъегерские обязанности.

Вель похлопал себя по грудине.

— Нет, так не пойдет, — после короткого раздумья сказал главный воздухоплаватель. — Ты леса вообще не знаешь, человек морской, меж деревьев легко заблудишься. Меня хоть грибы искать водили. И вообще ты пассажир, рисковать тобой некорректно.

Фельдъегерь показал, что риска не так уж много, нарисовал на снегу схему предполагаемого движения.

— Это верно, — признал Укс. — До реки, мимо нее не промахнешься, а потом против течения. Мимо хутора тоже не пройдешь.

— Ориентируется костлявый хорошо, пусть идет, — одобрил кочегар. — Если что, мы его весной найдем. Шо ему под снегом сделается?

Командир дирижабля отвесил говорливому подчиненному легкий, но чувствительный пинок. Болтун бухнулся на четвереньки и возопил:

— Да за шо?! Я шутю!

— А сейчас не шутить нужно, а человека подготовить, — процедил Укс. — Что ему дать для надежности? Наше оружие ему тяжеловато.

Вель показал, что оружие у него есть, все в порядке.

— Харч ему не нужно, гроши здесь всем без надобности, — вслух размышлял кочегар. — О, обуем парня!

— Опять шутишь? Думаешь, он ноги обморозит? — недобро прищурился командир.

— Ну шо вот обязательно "обморозит"? Я серьезно — у Веля пальцы хрупкие, — кочегар, кряхтя, запрыгнул в гондолу и вынул из рундука огромные серые сапоги. — Вещь москальска, но добротная. Надевай! И ноги целы, и никого своими следами не напугаешь.

Вель вспомнил, на ком видел подобные валяные сапоги — один дарк очень хвалил, говорил, "чудодейственные, от ревматизма спасли". Неупокоенные ревматизмом не страдают, но мысль-то верная, тут пока добредешь, одни бедренные кости и останутся.

* * *

Шел фельдъегерь не быстро, но неутомимо. Цепочка бесформенных следов уводила сквозь заросли, в обход ложбин и незамерзших болотцев, снова в заросли... Миновала ночь, Вель немного волновался, опасаясь утерять направление, но, в общем-то, был уверен в себе. Лес оказался красив: шапки снега соскальзывали с ветвей, еще одетых красной и желтой листвой, раскачивались, освобождаясь от снега грозди каких-то ярких ягод, кусты распрямлялись из-под груза мимолетных белых одежд. Все вокруг было чудесно-непонятным. Из всех деревьев Вель узнал только одно — темно-зеленое, колючее и островерхое. Название не припомнилось, но определенно дерево было связано с чем-то хорошим, вроде праздника. Порой путь бесстрашного фельдъегеря пересекали цепочки следов. Самые смешные и крошечные Вель разгадал — сухопутные мыши! Следы покрупнее оставались тайной. Вообще вокруг было интересно. Вот только река все пряталась...

Совсем интересно фельдъегерю стало на следующий вечер. Вель обнаружил, что за ним идут звери. Не особо крупные, маскировочного серо-неровного окраса. День уже угас, подтаявший было снег вновь подмерз, покрылся стеклянной коркой, свет лун играл-отражался словно на алмазах Желтого берега — довелось когда-то на них наглядеться. В очередной раз подтягивая подвязывающие сапоги шнурки, лесной путник пригляделся — зверей было трое и все четвероногие, не прямоходящие. Тут-то под сводом черепа и промелькнуло вспомнившееся — вольфы!

Нельзя сказать, что Вель испугался, скорее растерялся. Хищников он знал много, морских, вполне серьезных и опасных. А тут вдруг вольфы — это ж в каких глубинах памяти они таились, где-то рядом с тем зеленым деревом и почти забытым детством. И что теперь делать? Глупые звери явно шли за ним, что казалось довольно бессмысленным. Вольфы, как и все живые плотоядные, жрут мясо, потом разгрызают кости, съедают костный мозг. Ну и зачем им засушенный фельдъегерь? Плоти на нем давно нет, костный и иной мозги давно высохли и многократно вымылись соленой морской водой. Понапрасну эти вольфы лапы топчут. Но как им объяснишь, они же тупее любого пустоголового неупокоенного. Вот напрыгнут и изгрызут невкусные фельдъегерские кости, валяйся потом раздробленный, жди непонятно чего.

Вель двинулся дальше, звери не отставали, расстояние потихоньку сокращалось. Фельдъегерь с трудом выковырял из-под неподатливого снега ветку, пригрозил. Вольфы отбежали, но без особого страха — все верно, палка-ветка выглядела неубедительно. Путник пересек полянку, обнаружил, что звери двинулись вдоль опушки, но оказались еще ближе. Быстрые. Следовало принимать бой. Вель выбрал дерево посолиднее, встал к нему спиной. Тыл был прикрыт, тактически все правильно, сейчас проясним, кто кого на абордаж возьмет. Фельдъегерь нашарил в подреберной сумке нож — сейчас любимый инструмент выглядел слабоватым — короткий клинок хоть и остер, но едва-едва шкуру вольфу пробьет. Подбирающиеся звери выглядели крепкими — сразу видно, что плотоядные, а не нектаром и травкой питаются. Вель зажал нож в зубах и вынул основное оружие. На людей оно действовало недурно, физической силы не требовало, но применять его нужно предельно четко. Что ж, фельдъегерь-ныряльщик верил в себя и свои кости.

Луна и Темная Сестра играли тенями на сияющей траве, похрустывали ночные драгоценности трав под мощными вольфьими лапами, подкрадывались звери с трех сторон. Донеслось устрашающие рычание. Вель ждал, выставив перед собой руки с оружием. Неподвижность противника смущала хищников. Да и вид у него был странный. Если бы фельдъегерь мог, то предупредил бы в последний раз: валите отсюда, шмондюки серые, здесь ловить нечего! Но клацанье зубов едва ли убедит плотоядных, да к тому же нож в зубах зажат. Ничего, пусть сунутся...

Один из вольфов сделал вид, что хватает костяного человека за ногу, но это был ложный маневр. Прыгнул тот, что крупнее — метил к шейным позвонкам, как почему-то и подумалось Велю. Фельдъегерь щелкнул зажигалкой, одновременно нажал клапан баллона. Вспыхнувшая аэрозольная струя пыхнула прямо в оскаленную морду...

Хищники улепетывали молча, лишь подпаленный вольф скулил и жалобно подвывал. Нет, быстро они бегают.

Вель прислонился спиной к дереву, защелкал правыми коренными — ну и выкатил же глаза их вожак, когда морду прижгло! Впрочем, смех смехом, а нужно уносить кости. Фельдъегерь подхватил отлетевшую от напряжения дистальную фалангу и заплюхал валяными сапогами прочь....

* * *

К реке Вель вышел на рассвете. Широкий Тюр нес янтарную листву, сучья, чуть подернутые ледком, холмики чего-то соломенного, припудренного снегом — все это уплывало на юг, к морю. Близость воды, практически знакомой и почти морской, приободрила фельдъегеря, он двинулся вдоль берега, оскальзываясь на обледенелых валунах и опираясь на предусмотрительно срезанную после встречи с хищниками палку. Баллон с газом — отличное огнеметно-психологическое оружие, но, к сожалению, быстро иссякающее.

За мысом идти стало легче и Вель догадался, что вышел на тропинку. Солнце поднялось над дремучим лесом восточного берега, ощутимо потеплело, снежный покров исчезал на глазах, замечательные сапоги начали тяжелеть и прихлюпывать. Но тут фельдъегерь приметил признаки жилья.

Фермы Вель представлял себе весьма приблизительно, но эта, наверное, была из зажиточных. Ровный частокол, за ним добротная крыша, тянется дымок из трубы... На берегу небольшая пристань, на привязи дремлет лодка. Казалось бы дикий Север, а лодка недурна. Да и сама ферма славная.

Тропинка привела прямиком к воротам в частоколе. Вель постучал палкой, но вышло глуховато. Тот случай, когда жалеешь, что поорать не можешь. Но не ждать же когда кто-нибудь выйдет? Фельдъегерь присмотрелся к калитке в воротах, поддернул рукав и просунул руку в щель. Живая рука, конечно, не протиснется, а худощавая... Запор оказался довольно оригинальным, но техническое образование незваного гостя позволило разгадать секрет. Вель вошел, запер калитку, направился к крыльцу. Двор производил приятное впечатление: просторный, с качелями и колодцем с любопытной резьбой на коньке...

Вдоволь полюбоваться не довелось — из-за угла дома с кровожадным рычанием вынесся пушистый и явно плотоядный зверь. Да сколько этих вольфов здесь развелось?! Огнеметное оружие применять не оставалось времени — фельдъегерь вспрыгнул на бревно, потерял сапог, но немедля перепрыгнул на колодец и вскарабкался повыше. За резной колодезный конек, как оказалось, было очень удобно хвататься...

Разъяренный светлошерстный вольф подскочил, зацарапал когтями по краю колодезной крыши, клацнул зубами, но не достал. Свалился вниз и залился оглушительным лаем. Это меняло дело — никакой это не вольф, а собака. Наверное, охранная, хуторская. Вель воздержался от метания сапога в плотоядную голову...

Распахнулась дверь дома, кто-то вышел на крыльцо, но фельдъегерю смотреть было некогда — шмондячий пес вдохновился и вновь попытался запрыгнуть на крышу. Почти вскарабкался, но Вель применил сапог в качестве ударного щита, и хищник, получив по носу, оскорбленно свалился вниз. Фельдъегерь повернулся к дому, дабы успокоить хозяев, но поздновато — на крыльце взвизгнули и дверь захлопнулась.

Собака, прозевавшая вторжение чужака, бегала вокруг колодца, гавкая и аж плюясь от злости. Вель размышлял: вышло как-то абсолютно невоспитанно — вошел, напугал... Визжали вроде бы на два голоса, отнюдь не басом. Фрау, киндер... Вот как теперь извиняться?

Дверь вновь распахнулась — на пороге стояла молодая женщина, за ним мальчик лет шести. Вель немедленно поднял руки. Этот миролюбивый жест в здешних местах вряд ли полноценно понимают, но лучше хоть что-то сделать, если не хочешь заделывать "третий глаз" в лобной кости — занятие это кропотливое и непростое. В руках у хозяйки был большой револьвер, и целилась она чрезвычайно уверенно. Младший фермер не отставал, но натянутая рогатка в его руках пугала фельдъегеря чуть меньше. Хозяйка цыкнула на захлебывающуюся лаем собаку (та мигом смолкла) и холодно спросила у гостя:

— Кто такой? Чего тут мертвецу понадобилось?

Вель похлопал по зубам, показал, что говорить не может.

— Вот так придут, залезут на колодец, а зачем, и сами сказать не могут, — неодобрительно намекнула хозяйка. Голос у нее был хрипловатый, но приятный. — И что мне, сразу стрелять?

Фельдъегерь показал, что сразу стрелять не нужно, а лучше вообще не стрелять, сейчас он спуститься и все объяснит.

— Слезай, — разрешила хозяйка. — Только держи лапы, чтобы мы видели.

Вель закивал, напялил сапог и соскользнул с колодца. Проклятая псина оскалилась, но хозяйка строго приказала зверю сидеть на месте.

— Мам, это точно зомби! — убежденно сказал мальчонка.

— Зомби в валенке? Так не бывает, — ответила хозяйка, удерживая на прицеле лоб костлявого гостя.

Про "валенки" Вель не понял, но взаимопонимание налаживалось. Фельдъегерь полез в карман куртки за запиской...

— Руки! — немедленно заорала бдительная хозяйка. — Сейчас собаку напущу!

Вель замотал черепом, вскинул руки повыше, огляделся и шагнул к полосе еще не стаявшего снега. Пальцем босой ноги начертал:

"Я — Авель. Моряк. Несу письмо леди Мариэ..." — тут снеговая полоса кончилась и фельдъегерь принялся озираться, изыскивая где бы завершить мысль.

— Что-то он сильно образованный, — с подозрением отметил мальчишка. — Мам, дай мне "глок", я подстрахую.

— Дверь закрой, страховщик, дом выстудим, — молодая дама опустила револьвер. — Кажется, я про вас слыхала, камрад Авель. Да, абздольц какое недоразумение чуть не вышло. Что, правда, письмо?

Вель, предпочитая одну руку держать задранной, осторожно извлек записку. Хозяйка бросила беглый взгляд:

— О, воздухоплавательная группа?! Да опустите вы руку, Авель. Простите, сами понимаете, ситуация нестандартная.

Фельдъегерь показал в сторону ворот, постучал себя в грудину, извиняясь за непрошенное вторжение, шаркнул обутой ногой.

— Какой вы красноречивый. Ладно, заходите в дом, сейчас разберемся.

Вель снял сапог, который здесь так странно именовали, вытер ноги и прошел в дом. Собака, сердито следящая за берцовыми костями, осталась снаружи.

Хозяйка прочла записку, ужаснулась:

— Сильно разбились?!

Вель показал, что ничего серьезного, нужны инструменты и некоторые рабочие усилия — и на взлет!

Фрау Мариэтта полезла искать инструменты — ящики с инструментом оказались весьма интересными, но гость старался не проявлять любопытства. Мальчишка походил вокруг него и серьезно спросил:

— На войне?

Фельдъегерь кивнул, но показал, что то было очень давно. Сейчас море, ныряние и всякие сложные работы.

— Я на "Квадро" два раза бывал, они к нам заходили, — сообщил маленький хуторянин. — Жаль, вас на борту не было. Но мне про вас Димка-Дил рассказывал. Я, когда вырасту, тоже на море пойду плавать. Хотя бы на сезон. Возьмут, а?

Вель выразил полную уверенность, что возьмут, но сначала нужно подучиться. Малый без особого восторга согласился, "надо, куда ж тут денешься".

— Вот я тебя сейчас к деду с бабушкой закину, будешь "Изумрудный город" читать, там много про дорожное ориентирование и картографию, — сказала фрау Мариэтта. — А я гостя провожу, возьму аптечку...

123456

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓