Глава 53

— Вот как? — голос Машенни звучал как-то странно. — И что же ты планируешь делать?

Что она будет делать...

— Как только я выберусь с этого этажа и сойду с Адского Экспресса, я выйду на связь с твоим оригиналом и воспользуюсь её связями, чтобы заключить сделку с Репеллистой Захард, — замявшись лишь на секунду, отозвалась Мария. — В конце концов, я узнала лишь одну из грязных тайн империи Захард... уверена, их куда больше — и, как и правду о причинах существования системы Захард, эти тайны скрывают. Я хочу узнать их все, и хочу, чтобы они стали достоянием общественности. Слишком уж многое в Башне построено на крови и лжи, и всё это влечёт за собой не только новую ложь, но и ещё больше крови. Вряд ли мне хватит сил остановить бесконечное кровопролитие, спрятанное за красивыми словами, но я постараюсь по мере своих сил, чтобы в Башне стало куда меньше лжи.

— Меньше лжи, да? — задумчиво произнесла собеседница. — Ты понимаешь, что это может повлечь за собой новую войну?

— И это я слышу от тебя, сестрица Машенни? — от пристального взгляда та смутилась. — Я не думаю, что войны удастся избежать, что бы я ни делала, и вряд ли у меня хватит сил даже для того, чтобы свести количество жертв к минимуму. Я сделаю лишь то, что мне по силам — в конце концов, я же не сломана и не одержима навязчивыми идеями, чтобы ставить перед собой невыполнимые цели.

Какое-то время Машенни молчала. А затем... Она улыбнулась. Не так, как вежливо улыбалась та сестрица Машенни, что снаружи Скрытого Этажа, и не холодной улыбкой, предназначенной лишь для её врагов — образ Машенни улыбался открыто и искренне.

Счастливо.

— Ты мелкая везучая зараза, — наконец выдохнула она. А? — Нет, я вам с моим оригиналом по-настоящему завидую! Почему всё веселье достаётся вам? У нас, на Этаже Смерти, хаос и разрушения не наступают просто так...

И она туда же? Мария лишь возмущённо открыла рот...

Но ничего ответить не успела.

Просто потому, что в стороне прозвучал взрыв. И как раз там, куда увёл своего противника Кента...

— Ты что-то говорила о хаосе и разрушениях? — обернувшись обратно к противнице, с невинным видом произнесла она.

* * *

То, что Кента предпочитал сражаться на одной стороне с Движками, проистекало не только из ностальгии. Да, он порой скучал по прошлому, и в частности по тому, как Ли наводил хаос и разрушения... Но была и другая причина. Движки всегда были на редкость хлопотными противниками, и отсутствие наступательных способностей они с лихвой компенсировали использованием оружия, в том числе и технарского, работой в команде, применением ловушек и вообще тактикой, от которой порой так и хотелось схватиться за голову. Вообще, он и дома подмечал, что чем слабее способность противника, тем больше неприятных сюрпризов он может выдать при наличие каких-никаких мозгов — чего уж там, та же Эбер в их первую встречу была живым подтверждением этого! Но Эбер тогда спасло только перемещение в Башню, иначе она просто не дожила бы до того момента, когда "прощальный подарок" от её насекомых начал бы действовать — тогда как Движки могли быть самой настоящей болью в заднице, независимо от того, насколько ограничены были их способности.

Демон Ли прекрасно вписывался в эту категорию. Да, его телепортация была крайне ограниченной, даже если не упоминать о пресловутом ограничении Мантона — но и оставшегося ему хватало с лихвой, особенно в сочетании с военной выучкой и использованием оружия. Ли был эффективен в своей безжалостности... более того, Ли, как подчинённый, прекрасно знал Кенту. Особенности и недостатки его силу, манеру действовать, излюбленные приёмы — всё это было ему известно.

Но хуже всего было другое.

Кента не мог атаковать Ли в полную силу.

В конце концов, исчезнув из Броктон-Бей, он предал доверие подчинённого.

У него не было особых проблем с предательством. Кента вообще относился к этому вопросу философски — все что-то да предают... но он серьёзно относился ко взятым на себя обязательствам, и Ли был именно таковым. Он ведь не вошёл в состав АПП после разгрома очередной мелкой банды, нет, он присоединился добровольно — как он сказал в ту встречу, ему нужен был бы кто-то, кто направлял его, и кто не давал бы ему забыть вообще всё. Силы Ли крайне отрицательно воздействовали на него, и то, что со стороны казалось психопатией или излишней жестокостью, было следствием применения его способностей. Чем больше Ли использовал свою силу, тем больше он забывал, начиная от незначительных деталей и заканчивая действительно важными событиями его жизни — именно поэтому ему нужен был кто-то, кто не даст забыть всё, кто-то, кто будет направлять его, независимо от того, сколько Ли забудет. В своё время Кента принял его предложение, не понимая масштаба проблемы, но это не помешало ему не забросить дело на полпути. С Ли работали специалисты, чего уж там, в своё время Кента не скупился и заплатил за консультацию Трещины, у которой был обширный опыт взаимодействия с кейпами, на которых влияли их силы...

Но так было, пока он руководил АББ. После же его исчезновения Ли остался один — и неизвестно, что с ним стало. Кента порой задумывался об этом, но успокаивал себя мыслью, что изменить ничего не может, и из Башни выбраться не так просто... вот только, похоже, всё это было самообманом, иначе Ли бы не стал его заклятым врагом.

Именно поэтому Кента и замешкался, когда Ли только атаковал его. Умереть от первой атаки не дало забитое на уровень рефлекса укрепление тела шинсу, а дальше его спасло пассивное наращивание регенерации и прочих характеристик от спутника — какое-то время Кента просто не мог поверить своим глазам и сориентироваться, невольно отдав инициативу Ли, атаковавшему безмолвно и эффективно. Да и потом, стоило только ему сориентироваться...

У Ли было полное право атаковать — чего уж там, Кента его прекрасно понимал. В конце концов, он обещал позаботиться о состоянии Ли и взвалил на себя эту ответственность. Как можно говорить о намерении подтягивать за собой своих людей, когда самого первого подчинённого, пошедшего за ним добровольно, не из страха или амбиций, он просто оставил в прошлом?

... но, тем не менее — с этим надо было что-то делать. Что бы ни говорили жалкие останки того, что у него было вместо совести, Ли был его заклятым врагом. Это стало предельно ясно, когда он разговорился с сестрой Куна: настоящий Ли не просто не вступил бы в разговор во время боя — он вообще был на редкость немногословен, и не обращал внимания на подобные реплики своих подчинённых. Этот же Ли, пусть немногословно и сухо, но отчитывал свою союзницу, и именно это отрезвило Кенту.

Это был не его подчинённый. Это был заклятый враг в его обличье — специально созданный системой так, чтобы уязвить и ударить побольней. Это был враг.

А с врагами у Кенты был разговор короткий.

К счастью, не только Ли были известны его слабости — Кенты не менее полно знал о слабостях и ограничениях подчинённого. Стандартное ограничение для большинства Движков-телепортов, которые не могут переместиться вне своей зоны видимости, сейчас играло ему на руку... как, собственно, и весьма отвратная видимость. Следовательно, настоящий заклятый враг не может находиться где-то далеко, и вся сложность лишь в том, что он должен попасть под площадную атаку, которая при таких условиях должна быть достаточно мощной, и при этом не зацепить Марию, которая во время боя со своим заклятым врагом так некстати оказалась слишком рядом. Именно поэтому пришлось разрывать дистанцию, буквально выманивая Ли подальше...

И, только оказавшись на том самом тренировочном полигоне, где несколькими часами раньше их гонял Эдван, Кента приземлился, стремительно возвращая себе человеческое обличье. В конце концов, теперь его пирокинез эффективно действует вне зависимости от его облика... более того, прежде чем атаковать, ему нужно убедиться, что перед ним настоящий Ли, а не его клон. Поэтому придётся попытаться поговорить с ним — что раньше, что сейчас, во время боя, клоны Ли не существуют дольше нескольких секунд, и беседа, пусть и краткая, займёт куда больше времени.

— А я смотрю, с нашей встречи ты стал разговорчивей, — наконец произнёс Кента, когда после безуспешной атаки одного из клонов Ли застыл напротив, не двигаясь и не опуская руку от перевязи с гранатами. — Раньше ты предпочитал отмалчиваться.

— Сейчас то, что вы называете "спутниками", не влияет на меня, — негромко произнёс Ли, тем не менее, не двигаясь и не атакуя. Уже хорошо... — Спутники слишком сложны для анализа и копирования системой, и поэтому моя способность была перезаписана на другом уровне — как врождённые способности обитателей Башни.

Эти слова ужалили по тому же больному месту. Верно, раз уж Ли не может уничтожить его физически, ничто не мешает пытаться давить морально...

... но он не может позволить себе быть раздавленным. Не порождением этой системы, не здесь — и уж тем более не сейчас, когда он так близок к получению информации, которая позволит себе вернуться и всё исправить.

Именно поэтому вместо ответа Кента ударил.

Можно сказать, он взорвался.

В последний момент заклятый враг понял, что что-то не так. Сверху и со спины ударили волны шинсу, исходящие от только-только появившихся там клонов, тогда как Ли напротив рассыпался пеплом — но было уже поздно. Во все стороны ударила волна нестерпимо-горячего огня — горячего настолько, что даже он, с его устойчивостью к пламени, ощутил этот жар — а затем всё стихло... чтобы секундой позже рядом упало что-то. Неужели сработало? С каким-то недоверием Кента, повернувшись, окинул взглядом обожжённое тело, медленно рассыпающееся на полигоны. А ведь он ожидал, что Ли что-то поймёт, успеет предпринять что-нибудь или сбежать...

Но — не успел.

Потребовалось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, успокаиваясь. А ведь ему и раньше случалось убивать подчинённых — проворовавшихся менеджеров и управляющих, допустивших непростительные ошибки лейтенантов, которые должны были стать примером для остальных... Вот только от убийства Ли было не по себе. Размяк он, что ли? Хотя кого он там обманывает! Не размяк — просто успокоился, перебесился, избавился от желания доказать себе и всем окружающим свою силу, и начал куда ответственнее относиться ко взятым на себя обязательствам. Жаль только, уже слишком поздно...

Нет. Не имеет смысла жалеть о том, чего не исправить. Пусть здесь, в Башне, года куда короче, чем во внешнем мире — но даже так, на Земле Бет прошло уже более чем достаточно времени, и Ли, скорее всего, либо мёртв, либо окончательно потерял себя. Но если он ещё жив... Если такое чудо случится, пожалуй, можно будет за него побороться. Вновь прибегнуть к прежним мерам, обратиться к опыту выходцев из Башни, наконец, припрячь Эбер, которая более-менее свободно работает со спутниками — пусть отрабатывает все свои косяки!

Если Ли жив, его стоит попытаться спасти. Просто чтобы не оставлять в прошлом первого человека, который был по-настоящему верен ему.

— Кента! — из размышлений вырвал знакомый возглас... равно как и два знакомых источника шинсу. Мария и образ Машенни? Он лишь обернулся по направлению к приближающимся сквозь завесу редеющего дождя силуэтам. — Ты... этот взрыв...

— Всё нормально, — лишь покачал головой Кента, окидывая взглядом обеих приближающихся девушек. Вроде бы, следов травм нет... — Целы?

— Ну, могло бы быть и лучше — но целы и вполне боеспособны, — отвела взгляд Машенни, разминая пальцы на правой руке. Хм, ему кажется, или её движения несколько скованны? — Вот же, опять опоздали...

— Ты вполне могла присоединиться к моему бою, — невозмутимо парировала Мария, бросив на неё нечитаемый взгляд. — У тебя была возможность.

— И упустить твоё показательное выступление? Увольте, — столь же спокойно отозвалась образ утверждённой принцессы Захард, демонстративно не смотря на свою собеседницу. — Значит... как минимум, двое заклятых врагов уничтожены. Нужно связаться с остальными.

— Что-то мне подсказывает, что у них всё не так уж и плохо, — задумчиво произнесла скаут его команды. Хм? Под взглядом Кенты девушка замешкалась на пару секунд, но продолжила. — Посудите сами: у нас с Машенни были изначально все условия для победы, и я замешкалась только из-за личного конфликта и психологического давления. Кента, ты...

— Ненадолго — но замешкался по тем же причинам, — недоумённо произнёс тот. — Думаешь...?

— Да, это странно, — кивнула своим мыслям собеседница. — То, как они быстро нашли нас, то, что Элия атаковала нас с Машенни после того, как Баам с Андросси оказались недоступны — это говорит о каком-то плане и совместной работе.

— Мы с Анак тоже разделились, — подумав пару секунд, кивнул мужчина. Похоже, всё так и есть... — Значит, план, да? Похоже, тот, кто составлял этот план, либо серьёзно недооценил всех нас, либо же рассчитывал на проигрыш посланных заклятых врагов и ставил задачу отвлечь нас от чего-то.

— Вот только от чего? — напряглась Машенни.

Но Кента уже не слушал.

Зрелище, разворачивающееся за спинами собеседниц, завлекло всё его внимание.

Дождь за последние несколько минут поредел — не настолько, чтобы остановиться, но достаточно, чтобы видимость стала заметно лучше, и отсюда, с импровизированного полигона, зажатого между двух скал, виднелась возвышающаяся вдали пагода Дворца Копий... рядом с которым стремительно закручивался водяной вихрь — прежде чем обрушиться в сторону дворца, проламывая щит и буквально разламывая часть пагоды.

— ... ого, — только и выдавила повернувшаяся Машенни, проследив его взгляд. — Ясно, от чего отвлекали наше внимание... Есть идеи?

Кажется, у него есть одна... и, кажется, зря он волновался, что Левиафан станет именно его заклятым врагом.

— Я не знаю, кто, я не знаю, как и зачем... но я знаю, что во всём виновата Тейлор, — мысли Марии шли в том же направлении.

* * *

Пожалуй, ему стоило серьёзней отнестись к словам Хан-Сунга — чего уж там, ему стоило насторожиться, когда он упомянул ребёнка, пришедшего на помощь заклятому врагу Рака в зоне изоляции. Но нет же, упёрся в идею того, что его заклятым врагом непременно станет Рейчел! Ну, теперь он видит, насколько это было глупо. Он уже давно, несколько месяцев назад — подумать только, всего несколько месяцев прошло, а кажется, будто целая вечность! — принял решение отпустить прошлое и поставить точку в погоне за мечтой, стоившей жизней его друзьям. Нет, пусть Баам и ненавидел Рейчел, но, наверное, чисто подсознательно он понимал, что бой с ней в роли заклятого врага не даст даже морального облегчение. А вот тот, кто стоял напротив него...

Баам смотрел на свою младшую копию — и еле узнавал. Неужели он был таким невысоким, когда только-только вошёл в Башню? Видеть такого себя со стороны было непривычно, несмотря даже на то, что в первые же недели после проявления способности от спутника он привык видеть себя чужими глазами, даже с нескольких точек зрения разом, если находился среди членов команды. Но то, что он видел? Нет, дело было даже не в одежде, подаренной Рейчел, и не в чуть менее длинной стрижке — дело было в том, как держался его противник. Немногочисленные жесты, мимика, скупые движения... Верно, в то время у него никогда не было такого выражения на лице. Он был смущён, не уверен, порой даже напуган и растерян — но такого целеустремлённого взгляда у него никогда не было. Подобный взгляд он начал замечать через чужие глаза гораздо позже, после смерти Наре и разделения их команд, когда выяснилось, насколько на самом деле высоки ставки, и что они могут потерять. То, что до того момента он знал лишь теоретически, в те годы он прочувствовал в полной мере, и это изменило его.